С.А. и Л.Н. Толстые в Ясной Поляне. 21 страница

В начале Великой Отечественной вой­ны многие документы архива Булыгина погибли. Сам Булыгин уехал из Москвы к сыну Илье Михайловичу в село Ижевское Рязанской области, где тот работал дирек­тором совхоза. Булыгин скончался в 1943 г. Сын его в то время уже был репрессирован и находился на фронте в штрафном бата­льоне. Похоронил Михаила Васильевича его внук Сергей Ильич, который вскоре тоже ушёл на фронт.

 

Е.В. Белоусова

 

БУЛЫГИН Сергей Михайлович (1889-1946) – старший сын М.В. Булыгина. Родился на хуторе Хатунка Крапивенского уезда Тульской губ., в 16 км от Ясной Поляны. Из всех сыновей М.В. Булыгина Сергей более всех увлекался идеями Толстого. Он учился в сельскохозяйствен­ном училище, но не закончил его и ушёл работать в имение отца в Хатунке. Этот по­ступок 17-летнего юноши, переживавшего в то время нравственный кризис, ещё более сблизил его с писателем. В беседе с его от­цом 2 декабря 1906 г. Толстой сказал: «Я думал о вашем Серёже; страшно за него, что уж очень он молод, страшно, но и хо –

 

 

99

 

рошо. Не знаю, как вы, но я помню в себе подобное настроение, когда мне было лет 15, когда как бы открылась передо мною какая-то завеса и я почувствовал что-то необычайное во всём моём бытии» (ЯПЗ. С. 318). 8 апреля 1906 г. Маковицкий записал, что Толстой «хвалил сыновей М.В. Булыгина, что они помощники отцу (по хо­зяйству работают, как рабочие). Л.Н. с удовлетворением констатировал, что молодое поколение серьёзно относится к простой жизни» (там же. С. 102). М.В. Булыгин также одобрительно отнёсся к выходу двух своих сыновей из училища; 6 ноября 1907 г. он говорил Толстому: «Серёжа, 18-летний, Ваня, 16-летний, вышедшие из сельскохо­зяйственного училища, <...> знают боль­ше по хозяйству, чем старший, 23-летний, окончивший училище» (там же. С. 555).

Однако в родной Хатунке Сергей чув­ствовал себя неуютно. Когда возникала необходимость серьёзного разговора, он приходил к Толстому. 11 июня 1907 г. он «говорил Л. Н-чу, что ему тяжело, что у отца-помещика 80 десятин, а у крестьян – от двух до шести, и хотя он живёт у отца простым рабочим, совесть за это терзает его; желал бы уйти и работать у крестьян. Л.Н. ему говорил, чтобы он на эти внеш­ние дела не обращал внимания, а главное, чтобы старался увеличить любовь в себе, а остальное будет придано. Земля теперь его отца; когда он будет распоряжаться ею, тог­да может поступить так, как будет ему при­казывать совесть. (Серёжа Булыгин требо­вал от отца, чтобы тот в земле сравнялся с крестьянами)» (там же. С. 449). В записной книжке после этой беседы Толстой от­метил: «Пришёл трогательный молодой Булыгин». «Хочется писать <...> драму о Булыгине-сыне», — записал Толстой в днев­нике 8 ноября 1907 г.

Ему было тяжело работать на земле, принадлежавшей отцу. Сначала он с братом Иваном стал питаться и спать вместе с рабочими отца, а потом избрал для себя ски­тальческий образ жизни, занимаясь физи­ческим трудом. В конце декабря 1907 г. он ушёл из дома на несколько дней. Толстой не одобрял подобных его поступков и счи­тал, что «нужно его предостеречь, что это очень ложная мысль – будто от места зави­сит содержание души, будто от перемены места может что-либо улучшиться» (ЯПЗ. С. 170).

«Вчера Булыгин рассказывал странную и трогательную историю с сыном», — за­писал Толстой в дневнике 19 июня 1908 г. История состояла в том, что «его сын Се­рёжа читает Евангелие и хочет быть таким, как Франциск Ассизский» (ЯПЗ. 3. С. 118).

В 1910 г. ему исполнился 21 год. Он твёрдо решил отказаться от военной служ­бы. Отец всячески поддерживал его; в разговорах с Толстым несколько раз гово­рил о том, что предстоит пережить сыну. Решение Сергея горячо обсуждалось в Ясной Поляне, на что он сам удивлялся, «как можно о предстоящем его отказе рас­суждать, бояться за него, жалеть его за мо­гущие последовать лишения. Он об этом и не думает. И кажется ему, что он так же спокойно и твёрдо это сделает, как всякое другое дело» (там же. С. 273). В то время молодого человека больше интересовали религиозные вопросы, с которыми он об­ратился к Толстому. «Вечер с Булыгиным. Говорил с Серёжей. Он согласился со мной о Боге в людях», — записал Толстой 14 ян­варя 1910 г. Через несколько дней, 23 января, снова о Серёже: «Милый Серёжа Булыгин написал очень умно и серьёз­но свои мысли о Боге, вызванные нашим разговором». Он записал свой разговор с Толстым о Боге и давал Льву Николаеви­чу прочесть изложенные им свои мыс­ли о Боге. Он говорил, что чувствует по­требность признания Бога как существа самого в себе, неопределимого, но такого, частью которого, как целого, мы являем­ся. Сергей спросил Толстого: «Разве Вы, Лев Николаевич, не признаёте Бога само­го в себе, вне нас? Лев Николаевич: “Нет, я разумом прихожу к существованию Его. Раз я и всё кругом меня есть проявление Бога, Он должен быть и сам в себе. Но я отрицаю общение с Ним, я Его не знаю и не могу знать. А даже думаю, что в мире и нет ничего, кроме Бога, но самого в себе я Его не знаю, а знаю только через ту часть, <...> которая есть во мне. Я был бы рад, если бы кто-нибудь показал мне Его, но я знаю, что это невозможно...”» (58: 299).

С. Булыгин бывал в Ясной Поляне и после смерти своего друга и наставника.

С.А. Толстая в своём дневнике отмечала его посещения. 4 марта 1915 г.: «Был Серёжа, Булыгин, идейный и красивый малый, про­падает за свои взгляды». Шла Первая ми­ровая война, а группа толстовцев-пацифистов, в числе которых был и Сергей, высту­пила с антивоенным воззванием. «Вечером пришёл Серёжа Булыгин и ночует» (ДСАТ 2. С. 423). Вскоре он был посажен в тюрьму за его убеждения, затем лишён всех прав состояния и выслан в Сибирь на поселение без срока.

После Октябрьской революции С. Бу­лыгин вернулся домой. До конца своих дней он оставался приверженцем идей Тол­стого. В условиях советского режима он пытался создавать толстовские комму­ны. Жизнь его закончилась трагически:

 

 

100

 

С. Булыгин погиб в годы сталинских ре­прессий.

 

Лит.: Дубодел И., Мироненко А. Бу­лыгины // ЯП. сб. 2000. - Тула, 2000.

 

Е.В. Белоусова

БУНИН Иван Алексеевич (1870 — 1953) – писатель. Имя Толстого сопрово­ждало Бунина от раннего детства до по­следних дней жизни. Мальчиком он знал о нём из разговоров домашних; отец Бунина, участник обороны Севастополя, встречал Толстого во время Крымской кампании, и маленький Иван смотрел на отца во все глаза: живого Толстого видел! Впервые он прочёл какую-то из статей Толстого в га­зете в 1888 г., в следующем году — «Анну Каренину», а ещё через год, в 20 лет, — «Войну и мир» и пришёл от неё в «неис­товый восторг».

Впервые Бунин встретился с Толстым в Москве в Хамовниках, между 4 и 8 января 1894 г. К этому времени из-за «влюблённости в Толстого как художника» Бунин не­надолго стал толстовцем, живя в Полтаве, навещал толстовские колонии и «прила­живался к бондарному ремеслу». В 1893 г. поехал в Харьковскую губ., к известному толстовцу князю Хилкову, оттуда в Москву к Толстому. Встреча произвела на Бунина «потрясающее впечатление».

Он никогда не мог говорить о Толстом спокойно, без волнения, всегда рассказы­вал с каким-то трепетом и вполне серьёзно говорил близким, что если бы Толстой за­писал счёт от прачки, то и это у него было бы необыкновенно, потому что у него был дар превращать самую мелкую черту в не­забываемый образ. Вообще в доме Буниных Толстой неизменно «жил» в разговорах, бе­седах, в обычной жизни, иногда заставляя спорить до хрипоты, потому что сам Бунин был за Толстого, а его жена за Софью Андреевну. Никогда у Бунина не было восхищения ни перед кем, кроме Толстого, о котором говорил постоянно, считая, что Толстому должны подражать все писатели, от этого получится только польза, -- «от­учишься брехать» (Бабореко А.К. Бунин о Толстом // ЯП. сб. Год 1960. Тула, 1960. С.    132). Сам Бунин называл себя учени­ком Толстого, в том смысле, что ни у него, ни у Толстого нет ни одного фальши­вого слова, а как только он слышит имя Толстого, так у него «загорается душа, ему хочется писать и является вера в литерату­ру» (там же).

Толстой не выделял Бунина из ряда «де­кадентов», известно очень мало толстов­ских отзывов о нём. Так, в разговоре с Горьким он одобрительно отозвался о стихот­ворных строчках Бунина «грибы сошли, но крепко пахнет в оврагах сыростью грибной» (стихотворение «Не видно птиц…»), а в беседе с Гольденвейзером отметил превосходное описание природы в рассказе «Заря всю ночь». Два письма Толстого Бунину были написаны в феврале 1891 и в 1894 гг., когда Бунин короткое время был «толстовцем». К 1910 г. писатель Бунин не прошёл ещё и половины своего творческого пути.

Уже в эмиграции он говорил одному из друзей: «Я недавно кончил перечитывать “Войну и мир”, должно быть, в пятидесятый раз. Читаю лёжа, но от восхищения постоянно приходится вскакивать. Боже, до чего хорошо…» (Бабореко А. К. Бунин. М., 2004. С. 233). Своим близким часто читал он то место из «Анны Карениной», где у Анны в темноте светятся глаза, и она это чувствует. Бунин и в последний день своей жизни, 7 ноября 1953 г., когда ему уже трудно было сосредоточиться и тяжело было держать книгу в руках, читал толстовское «Воскресение». «Это одна из самых драгоценных книг на земле», -- писал он (Бабореко А. К. Бунин. С. 142).

  Бунин и Толстой виделись несколько раз, последний раз в конце 1900 г. в Москве на Арбате они обменялись несколькими словами о писательстве. О смерти Толстого Бунин узнал из газет, живя у друга под Петербургом, потом писал Горькому, «…несколько дней прошло для меня в болезненном сне. Беря в руку газету, ничего не видел от слёз» (там же. С. 145).

Бунин был знаком с членами семьи Толстого, дружен с Ильёй Львовичем, навещал в Риме Татьяну Львовну, получил от Александры Львовны приглашение пережить тяжёлое военное время в Америке на её ферме. В 1938 г. Бунин намеревался, вместе с Алдановым и при участии Т.Л. Толстой, написать сценарий для фильма о Толстом.

Не только романы Толстого великолепно знал Бунин, но читал и восхищался тем, что обычные читатели пропускают. Он внимательно прочёл поэтичнейший швейцарский дневник 1857 г., а прочитав дневниковую запись Толстого об увиденном близ деревни Овсянниково солнечном закате, нашёл, что более прекрасных, несравненных слов о бессмертии нет ни у кого во всей мировой литературе.

 

 

101

 

Особенно пристрастно Бунин вчиты­вался в воспоминания о Толстом, напри­мер, в воспоминания Горького: «Не спорю, эти воспоминания о Толстом написаны хлёстко и не без блеска..., но ведь поч­ти всё в них – сплошная беллетристика, и Толстой у Горького не Лев Николаевич, а Лев “Алексеемаксимович”!» (Иван Бунин. Pro et contra. С. 771).

   В 1937 г. в Париже вышла книга Бунина «Освобождение Толстого», в которой с бу­нинской необыкновенной зоркостью пред­ставлен облик живого Толстого. В огром­ной мемуарной литературе о Толстом эта книга не имеет себе равных. Н.Н. Гусев, секретарь Толстого, сказал, что Бунин «первый так глубоко осветил самую сокро­венную внутреннюю жизнь Льва Толсто­го» (Бабореко А.К. Бунин. С. 315).

Исследователи находили много точек соприкосновения творчества Толстого и Бунина, приводя в пример его сочине­ния «Худая трава», «Жизнь Арсеньева», «Суходол», «Господин из Сан-Франциско» и др. Но главным сочинением, объясняю­щим отношение Бунина к Толстому, оста­ётся его философско-публицистическая книга «Освобождение Толстого».

 

Лит.: Мелкова А.С. Толстой и Бунин // Бунинский сборник. - Орёл, 1974.

Л. С. Дробат

 

БУТКОВ Владимир Петрович (1818—1881) – чиновник канцелярии военного министерства; с 1845 г. назначен управляю­щим делами Кавказского комитета. С 1850 управляющий делами Комитета министров с сохранением должности по Кавказскому комитету и управляющий делами секрет­ного комитета о расколе. В 1853 — госсе­кретарь. В 1860-е гг. принимал участие в подготовке реформ, в т.ч. Крестьянской и Судебной; с 1865 г. член Гос. совета и Ко­митета министров. По отзывам современ­ников, завзятый бюрократ и «человек-флю­гер» в отношении политических взглядов.

Как управляющий делами Кавказского комитета ведал «кавказской цензурой». В этом качестве цензуровал рассказ Толстого «Рубка леса», из текста которого были ис­ключены многие фрагменты: диалоги офи­церов, рассуждения автора, отдельные фра­зы, определения... В таком усечённом виде «Рубка леса» была опубликована в журна­ле «Современник» (1855. № 9). В 1856 г. Толстой, готовя к изданию свой сборник «Военные рассказы», куда включил и рас­сказ «Рубка леса», восстановил некоторые (не все!) цензурные изъятия, допущенные при первой публикации в журнале.

В.М. Бокова

БУТОВИЧ Митрофан Фёдорович (да­ты жизни не установлены) — студент юри­дического факультета Московского уни­верситета, привлечённый Б.Н. Чичери­ным, наряду с другими студентами, для ра­боты сельским учителем в 1861 г. в школах, открытых Толстым.

 Заподозренный в участии в студенче­ских волнениях, он был включён в списки отчисленных из университета на один год, но восстановлен, когда представил доказа­тельства своего неучастия в беспорядках. Однако Бутович не вернулся в универси­тет, а его имя фигурирует в представленном Толстым Гу­бернскому по крестьянским делам присутствию списке учителей, приглашённых на работу в ясенскую школу. Затем Бутович работал в житовской школе и др. Активно сотрудничал в журнале Толстого «Ясная Поляна», где в 1862 г. были напе­чатаны его статьи «Попытка учительства в Ясенской школе» (январь), «Ясенская школа» (февраль), «Попытка учительства в Житовской школе» (май), «О Хмелёвской школе временнообязанного крестьянина Никанора Лункова» (май) и «Два месяца в Алябьевской школе» (ноябрь).

 

Н.В. Кудрявая

БУТУРЛИН Александр Сергеевич (1845-1916) — знакомый, корреспон­дент и адресат Толстого; врач, участник революционно-народнического движения. Родился в дворянской семье, его отец и братья сделали военную карьеру, однако он избрал для себя естественный факуль­тет Московского университета. В студен­ческие годы его увлекло революционное движение, не раз он подвергался аресту и ссылке.

В 1879 г. Бутурлин познакомился с Толстым, а в 1881 г. Толстой сам приезжал к отправлявшемуся в сибирскую ссыл­ку Бутурлину, чтобы проститься с ним. Бутурлин внимательно следил за всем, что выходило из-под пера Толстого. В Сибири он получал запрещённые сочинения пи­сателя, переписанные для него от руки по инициативе Толстого и С.А. Толстой. Постепенно отойдя от революционной деятельности, он тем не менее не при­нял религиозных воззрений писателя: по- прежнему оставался естественником, мате­риалистом, считал, что отношения между людьми должны улучшаться в результате изменения социального строя, при этом ему не чужды были нравственные искания 

 

 

102

 

Толстого. В письмах к Толстому он горячо отстаивал свои убеждения, одновременно стремясь разобраться во взглядах оппонен­та. «Мною руководило не суетное желание спора, а глубокий интерес к Вашим воз­зрениям и желание как можно яснее по­нять их», — писал он Толстому 12 февраля 1884 г. по поводу его «Исповеди» (Бутур­лин А.С. О Льве Толстом. Избранные пись­ма. Ульяновск, 1971. С. 41). Толстой тоже стремился не к спору, а к взаимопонима­нию: «Не я буду отстаивать метафизиче­скую сторону учения. Я знаю, что каждый видит её, метафизическую сторону, сквозь свою призму. Важно только то, чтобы в эти­ческом учении все неизбежно, необходимо сходились. А за свои слова и выражения, и ошибки я не стою. Дорого мне то, что и вам дорого – истина, приложимая к жизни» (19 (?) февраля 1884 г.; 63: 155). Бутурлин был частым и желанным гостем Толстых; он вёл переписку не только с писателем, но и с его женой, дружил с их старшим сыном С.Л. Толстым. Хорошо владея древними языками, Бутурлин помогал Толстому в работе над «Соединением и переводом че­тырёх Евангелий». Когда писателю нужны были для работы полные сведения обо всех существующих воспоминаниях и записках декабристов, он составил для Толстого спи­сок таких материалов. Бутурлин всегда был рад оказать помощь Толстому и его семье. В 1904 г. он вместе с С.А. Толстой перевоз­ил рукописи Толстого из Румянцевского в Исторический музей. В 50 лет Бутурлин поступил на медицинский факультет и окончил его за три года, продолжая при этом усиленно заниматься изучением социально-экономических вопросов и ис­торией религий. Его медицинская практика была невелика (лечил он редко и гонора­ров за лечение не брал), однако он всегда интересовался наукой и следил за новыми достижениями в медицине.

Различия во взглядах не мешали Толстому и Бутурлину слушать и пони­мать друг друга. Во многом не соглашаясь с Толстым, Бутурлин знал и ценил масштаб личности писателя, понимал, что Толстого нельзя судить по обычным меркам. Своего сына Сергея, собиравшегося критиковать экономические взгляды Толстого, Бутурлин наставлял: «Возражая Л.Н. Толстому и ста­раясь опровергать его взгляды, не надо за­бывать, с кем имеешь дело. Не надо забы­вать, что Толстой — величайший писатель нашего времени, слава и гордость России, краса человечества. Его из ряда выходящий гений, его огромные умственные силы, его возвышенный нравственный характер - все эти свойства заставляют относиться к нему с особенным уважением. <.. .> Ничто не может быть противнее той хамской раз­вязности и того пошлого панибратства, с которыми теперь многие личности позво­ляют себе печатно относиться к Толстому» (Бутурлин А.С. О Льве Толстом. С. 58-59).

Один из немногих, Бутурлин сумел объ­яснить уход Толстого из Ясной Поляны. 30 октября 1911 г. он писал П.А. Строеву: «Я хотел сказать, что исходные причины его ухода коренятся в глубоких потребно­стях его духа, которые уже давно побуждали его удалиться из привычной среды и пере­менить весь образ своей жизни. <...> А те­перь своим уходом, своей величавой смер­тью, своим торжественным погребением он приложил последнюю печать к делу своей жизни, подтвердил свою проповедь».

Ю.Д. Ядовкер

 

    

 

 

103

 

 

В

ВАГНЕР Вильгельм Рихард (1813 — 1883) — немецкий композитор, вошёл в историю музыкальной культуры как композитор-романтик, драматург, дирижёр, публицист, театрально-музыкальный деятель. Родился в Лейпциге, заниматься музыкой начал в пятнадцать лет: недолго обучался игре на скрипке, изучал контрапункт. В 1834-1839 гг. служил дирижёром и композитором в театрах Магдебурга, Кёнигсберга, Риги. С 1839 по 1842 гг. жил в Париже, затем переехал в Дрезден, где был дирижёром Саксонской королевской оперы.

После участия в восстании 1849 г. Вагнер бежал из Германии и десять лет жил в эмиграции. В 1863 г. он предпринял концертную поездку в Россию, а с 1872 г. обосновался на постоянное жительство в баварском городе Байрейте, где создал театр для постановки своих опер, музыкальных драм, как называл их сам композитор.

Вагнер — автор тринадцати произведений для симфонического оркестра, среди которых известная «Фауст-увертюра». Им написаны множество сочинений по истории культуры, в т.ч. «Искусство и революция», «Опера и драма», «Бетховен», «Моя жизнь» и др.

В историю культуры Вагнер вошёл как реформатор оперы. Им создано тринадцать музыкальных драм: «Летучий голландец», «Тангейзер», «Лоэнгрин», «Тристан и Изольда», тетралогия «Кольцо нибелунга» (в неё входят четыре музыкальных драмы: «Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид», «Гибель богов», или как она ещё называлась «Закат богов»). Целью вагнеровской реформы было создание монументального программного вокально-симфонического произведения в драматической форме. По мысли композитора такая музыкальная драма призвана заменить все виды оперной и симфонической музыки. Основой развития драмы и звучания всей музыки была система лейтмотивов: музыка течёт непрерывным потоком, соединяя все драматические звенья.

---

Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 159; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!