Понятийный аппарат политической лингвистики
МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
«НОВОСИБИРСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
(НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ, НГУ)
Гуманитарный институт
Кафедра общего и русского языкознания
Направление подготовки 45.03.01 – Филология
ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА БАКАЛАВРА
Силивановой Дарьи Андреевны
Тема работы:
ВОЕННАЯ МЕТАФОРА В ПОЛИТИЧЕСКОМ НАРРАТИВЕ
(НА ПРИМЕРЕ ТЕЛЕДЕБАТОВ «ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА РФ 2018»)
«К защите допущен(а)»
Заведующий кафедрой, Научный руководитель
д-р филол. н., профессор канд. филол. наук, доцент
Кошкарева Н. Б. / _________ Исаченко О. М. / _________
«___» ________ 2019 г. «___» _______ 2019 г.
Новосибирск, 2019
Оглавление
Введение. 2
Глава I. Теоретические основы исследования военных метафор в политическом нарративе. 4
1. Политическая лингвистика. 4
1.1. История становления политической лингвистики как самостоятельного научного направления. 4
1.2. Понятийный аппарат политической лингвистики. 5
1.3. Направления анализа политического дискурса. 11
2. Исследование метафоры в политическом дискурсе. 13
|
|
|
2.1. Основы теории метафоры.. 13
2.2. Теория политической метафоры.. 19
2.3. Исследование метафор со сферой-источником «Война» в политическом дискурсе. 22
Выводы.. 24
Глава II. Военная метафора в политическом нарративе теледебатов "Выборы президента РФ 2018". 26
1. Использование военных метафор в политическом нарративе. 26
1.1. Словарь милитарных метафор. 26
1.2. Причины «милитаризации» политического дискурса. 27
1.3. Военные метафоры в личностном дискурсе. 29
1.4. Зависимость военных метафор от формата дискуссии. 31
1.5. Обусловленность воспроизведения военных метафор темой дискуссии 34
2. Метафорическая модель «Политическая действительность в России – это ведение войны». 37
2.1. Фреймо-слотовая структура сферы-источника. 37
2.2. Коннотация и прагматический потенциал военных метафор. 48
Выводы.. 51
Заключение. 52
Список литературы.. 54
Список источников материала. 58
Приложение. 61
Приложение 1. Заполнение фреймовой структуры сферы-источника. 61
Приложение 2. Фрагменты эфиров с разметкой. 62
Введение
Согласно представлениям когнитивной лингвистики, язык и мышление являются взаимосвязанными категориями, воздействующими друг на друга. Одной из ключевых операций по категоризации и концептуализации объектов и явлений действительности является метафора. Исследование метафор в разных типах дискурса привлекает внимание специалистов, поскольку позволяет им выявить доминирующие структуры репрезентации действительности, которые не всегда оказываются выраженными эксплицитно.
|
|
|
Политическая сфера представляет собой одну из областей общественной жизни, в большой степени влияющую на состояние и функционирование других социальных сфер, поэтому изучение метафор в политическом дискурсе помогает оценить актуальные установки коммуникантов и создаваемые ими общественные ожидания, понять образ мышления участников дискурса и свойственное им мировидение.
Анализ определенных метафорических моделей способствует более точной интерпретации лингвоментальной картины, конструируемой в политическом дискурсе. Так, описание метафор со сферой-источником «Война» позволяет дать оценку уровню агрессии и общей тревожности, наблюдаемых в сегодняшнем состоянии общественного сознания.
Актуальность данного исследования заключается в применении когнитивной теории метафоры и метода метафорического моделирования для анализа метафор со сферой-источником «Война», функционирующих в рамках современного политического дискурса.
|
|
|
Рассматриваемая тема отличается высокой степенью изученности. Так, Э. В. Будаев и А. П. Чудинов отмечают, что среди публикаций, в которых проводится исследование политических метафор с позиции сферы-источника, широко распространено рассмотрение метафор, основанных на понятиях военной сферы [Будаев, Чудинов, 2006: 121]. Как следствие, новизна настоящей работы заключается в проведении детального анализа военной метафоры в актуальном политическом дискурсе с привлечением широкого иллюстративного материала.
Объектом исследования стало метафорическое словоупотребление единиц, принадлежащих понятийной категории «Война» как сфере-источнику, в нарративе отечественной избирательной кампании 2018 г.
Предмет – функционирование метафорических моделей со сферой-источником «Война», в политическом нарративе теледебатов «Выборы Президента РФ 2018».
Цель нашей работы – многоаспектное изучение и описание военных метафор, используемых в речи участников предвыборной кампании 2018 г.
Для решения поставленной цели последовательно реализуются следующие задачи:
|
|
|
1) уточнить теоретические основы и методы исследования политической метафоры;
2) отобрать и проанализировать материалы агитационной кампании в рамках президентских выборов (17.02.18–18.03.18);
3) составить разноаспектное описание военных метафор в политическом нарративе, выявить их частотность и причины употребления;
4) построить фреймовую структуру сферы-источника, которая лежит в основе выделенных метафорических моделей;
5) оценить прагматический потенциал исследуемых метафор.
Эмпирической базой исследования послужила 41 видеозапись теледебатов, проведенных в рамках «Выборов Президента РФ 2018», участниками которых стали все кандидаты на пост президента или их доверенные лица. Трансляция дебатов проводилась на 5 телеканалах: «Первый канал», «Россия-1», «Россия-24», «ТВ Центр», «ОТР». Методом сплошной выборки было выделено 880 метафор, прямое значение которых принадлежит понятийной сфере «Война».
Методология нашего исследования соотнесена с теорией метафорического моделирования, созданной американскими лингвистами (М. Блэк, М. Джонсон, Дж. Лакофф, А. Мак Кормак, Ж. Фоконье и др.) и успешно применяемой отечественными лингвистами (А. Н. Баранов, Ю. Н. Караулов, И. М. Кобозева, Е. С. Кубрякова, Т. Г. Скребцова, А. П. Чудинов и др.). Наша работа также опирается на идеи и понятия, постулируемые отечественной теорией регулярной многозначности (Ю. Д. Апресян, А. П. Чудинов, Д. Н. Шмелев и др.).
Помимо этого, в работе были использованы методы метафорического моделирования, когнитивного и дискурсивного анализа, а также классификационные процедуры и метод количественных подсчетов.
Структура работы: Введение, две главы, Заключение, список использованной литературы (90 наименований), список источников (41 наименование) и Приложение, в котором представлено заполнение фреймовой структуры сферы-источника (общее и актуальное для отдельных телеканалов), а также весь перечень выделенных метафорических словоупотреблений.
Глава I. Теоретические основы исследования
военных метафор в политическом нарративе
Политическая лингвистика
1.1. История становления политической лингвистики
как самостоятельного научного направления
Первоначально, т. е. до оформления политической лингвистики в самостоятельную научную дисциплину, труды, посвященные проблемам политической коммуникации, как за рубежом, так и в России XVIII в. – первой половины XIX в., имели прикладной, рекомендательный характер. Во второй половине XIX в. – начале XX в. лингвистические изыскания были отражены в публицистике и часто представляли собой критический разбор коммуникативной практики конкретных политических деятелей.
В советский период языковеды (Г. О. Винокур, С. И. Карцевский, П. Я. Черных, Р. О. Якобсон) исследовали изменения, произошедшие в русском литературном языке после Октябрьской революции 1917 г. Были также опубликованы работы, посвященные лингвистическому анализу речи отдельных политиков. Однако такие работы подвергались государственной цензуре, и, как следствие, уровень их объективности остается спорным.
Вопросы политического дискурса затрагиваются также в трудах по теории и практике ораторского искусства (Г. З. Апресян, Л. А. Введенская, В. В. Одинцов и др.).
В то же время (60-80-е гг. XX в.) зарубежная политическая лингвистика оформляется в отдельную научную дисциплину: определяются основные векторы научных изысканий, формируется терминологический аппарат. На тот момент исследователей в большей мере интересовали возможности и инструменты языковой манипуляции, были созданы работы по изучению политической лексики и теории аргументация. Наиболее продуктивный этап развития политической лингвистики относится к концу XX в. – началу XXI в. (R. Anderson, A. Beard, D. Busse, L. Feldman, G. Lakoff, R. Wodak и др.). В это время складывается теоретическая база, разработана специальная методика, формируются научные школы, что способствует окончательному обособлению направления «политическая лингвистика».
В России научная теория политической лингвистики, не без влияния зарубежных исследований, оформляется в период перестройки, русисты занимаются объективным анализом существующей политической коммуникации. Например, в монографии Е. И. Шейгал «Семиотика политического дискурса» [2000] идеи зарубежных коллег становятся теоретической базой для анализа отечественного политического дискурса.
На современном этапе политическая лингвистика – это самостоятельное научное направление, которое занимается объективным анализом коммуникативных практик политических институтов и отдельных политических деятелей.
Политическая лингвистика характеризуется рядом свойств, которые присущи всем разделам современного языкознания. К ним относятся антропоцентризм (языковая личность стоит в центре лингвистических исследований), экспансионизм (постоянный поиск новых направлений для проведения анализа), функционализм (изучение языка в его непосредственной реализации) и экспланаторность (объяснение полученных результатов) [Кубрякова, 1995: 207].
Предмет анализа политической лингвистики – политическая коммуникация, т. е. «речевая деятельность, ориентированная на пропаганду тех или иных идей, эмоциональное воздействие на граждан страны и побуждение их к политическим действиям, для выработки общественного согласия, принятия и обоснования социально-политических решений в условиях общественного плюрализма» [Чудинов, 2003: 11].
Современная политическая лингвистика придерживается дискурсивного подхода к описанию политических текстов, т. е. каждый конкретный политический текст рассматривается с учетом ситуации его создания и бытования, его взаимосвязи с другими текстами, специфики его восприятия адресатами. Принимаются во внимание целевые установки, политические взгляды автора. Определяется место, которое исследуемый текст (или совокупность текстов) занимает в системе политических высказываний и в политической жизни государства [Там же: 12].
Понятийный аппарат политической лингвистики
1.2.1. Язык политики. Проблема выделения политического языка как особой знаковой подсистемы в составе литературного языка остается неразрешенной. А. Н. Баранов и Е. Г. Казакевич считают политический язык «особой знаковой системой, предназначенной именно для политической коммуникации» [Баранов, Казакевич, 1991: 6]. П. Б. Паршин, напротив, утверждает, что политический язык невозможно выделить из национального, поскольку «чисто языковые черты своеобразия политического дискурса немногочисленны и не столь просто поддаются идентификации» [Паршин, 2002: 183]. Мы придерживаемся компромиссной позиции и признаем, что язык политики имеет статус, близкий «функциональному стилю», т. е. является стилистическим вариантом национального языка, функционирующим в политической сфере.
Следовательно, политическая речь – это использование политического языка в процессе порождения соответствующего высказывания (текста). Своеобразие политической речи обусловлено рядом факторов: специфика содержания и проблематики (распределение власти на разных уровнях), присущие ей функции (когнитивное и эмоциональное влияние на адресата), применение определенных коммуникативных стратегий и тактик, характерных для данного рода деятельности [Чудинов, 2003: 37].
Результатом политической речи, ее «продуктом» становится политический текст – центральное для политической лингвистики понятие.
Текст понимается как объединенная смысловым единством последовательность высказываний – цельная и связанная. Содержательным отличием политического текста является то, что он направлен на отражение деятельности субъектов политики. Любой политический текст ориентирован на решение вопросов распределения и использования власти [Там же: 38].
1.2.2. Политическая коммуникация. Стратегии и тактики. Синонимом «политической речи» является «политическая коммуникация», хотя последний термин оказывается более предпочтительным в ситуациях, когда важно обратить внимание на участие в речевой деятельности не только адресанта, но и адресата. Субъектом такой коммуникации может являться как человек (гражданин, политический деятель), так и объединение людей, более абстрактная структура (партия, правительственное учреждение, государство).
В нашей работе рассматривается один из видов политической коммуникации, а именно политическая коммуникация в публичной политической деятельности. При этом в позиции адресата находятся представители разнообразных слоев населения (граждане, группы людей, политические организации и пр.). Примерами такой деятельности можно считать предвыборную агитацию, парламентские дебаты, интервью политических лидеров, их официальные публичные выступления.
При изучении политической коммуникации существенно рассмотрение коммуникативных стратегий и тактик, представляющих собой план речевой деятельности, выбор определенных способов и принципов построения высказывания, обеспечивающих коммуникативный успех [Там же: 47].
В политической коммуникации стратегия (планирование в обобщенном виде) направлена на изменение политической позиции граждан, на формирование у них другого отношения к тем или иным объектам, событиям, явлениям [Амиров, 2002; Иссерс, 1999; Караулов, Петров, 1989; Миронова, 2003; Чудинов, 2001 и др.]. Выбор стратегии зависит от целей, которые преследует политик в конкретной ситуации. Так, в рамках предвыборной кампании деятельность кандидатов ориентирована на получение максимальной поддержки избирателей, т. е. большего числа голосов. Часто для достижения этой цели используется два типа стратегий: восхваление собственной кандидатуры (акцентирование внимания на деловых и моральных качествах, достоинствах программы и поддерживаемой идеологии) или дискредитация других кандидатов [Амиров, 2002: 19–21].
При использовании первой стратегии построения коммуникации подчеркивается достижение позитивных результатов, благоприятные перспективы прихода данного кандидата к власти. Вторая предполагает предостережение избирателей путем демонстрации тяжелых последствий «неправильного» выбора. Такие стратегии могут основываться на рациональном, эмоциональном или комплексном воздействии.
Коммуникативные тактики – это конкретные приемы реализации стратегии. Например, для осуществления стратегии дискредитации участники коммуникации могут использовать образное представление печальных результатов получения власти оппонентом, оскорбление других кандидатов и поддерживаемой ими идеологии, акцентирование на негативных личностных качествах или политических неудачах в прошлом. Примеры реализации данных стратегий и тактик обнаруживаются и в анализируемом нами нарративе избирательной кампании 2018 г.
1.2.3. Политический дискурс. Дискурс представляет собой полиаспектное явление, поэтому допускает большое количество возможных трактовок и подходов. В связи с тем, что проблема дискурса является относительно новой, единого, принятого лингвистическим сообществом определения нет.
В отечественной науке существуют две крупные школы, изучающие дискурс, – московская и волгоградская. Московская школа, основанная В. И. Тюпа, опирается на «широкое» понимание дискурса, предложенное Т. ван Дейком. Согласно его концепции, дискурс – это «комплексное коммуникативное событие», включающее социальных акторов, происходящее в определенной ситуации [van Dijk, 1998: 194]. Несомненным достоинством такого подхода является рассмотрение не только собственно текста, но и социального контекста коммуникации.
Возглавляемая В. И. Шаховским Волгоградская школа придерживается точки зрения, предложенной Н. Д. Арутюновой: дискурс – это «речь, погруженная в жизнь» [Арутюнова, 1999: 137]. Иначе говоря, дискурс понимается как связный текст в совокупности с экстралингвистическими (прагматическими, социокультурными, психологическими и др.) факторами; речь как целенаправленное действие в социальной сфере, как элемент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания [Ярцева, 1998: 136–137].
В описанных определениях подчеркивается лингвосоциальная природа дискурса, которая отличает его от собственно текста, относящегося к области лингвистического. Дискурс часто ассоциируется только со звучащей речью, применительно к письменной форме используется категория «текст». Дискурс – это текст, объединенный с контекстом (лингвистическими и экстралингвистическими параметрами), т. е. текст в ситуации общения.
Как следствие, основное и наиболее важное понятие политической лингвистики – «политический дискурс» – до сих пор остается дискуссионным, не имеет единого определения, что отражено в специальных обзорах [Карасик, 2002; Паршин, 1999; Шейгал, 2000; Чудинов, 2001и др.]. Это понятие может означать и речевую деятельность, и текст, и контекст, и высказывание в его взаимосвязи с коммуникативной ситуацией [Чудинов, 2003: 49].
Для политического дискурса предложены следующие варианты дефиниций: Е. И. Шейгал политическим дискурсом считает любые речевые образования, субъект, адресат или содержание которых относится к сфере политики [Шейгал, 2000: 23]; А. Н. Баранов определяет дискурс как совокупность дискурсивных практик, идентифицирующих участников политического дискурса или формирующих конкретную тематику политической коммуникации [Баранов, 2001: 246].
Согласно мнению Е. М. Левинтовой, на настоящем этапе развития политической лингвистики в научных работах представлены два подхода к анализу дискурса. В первом варианте он предстает как искусственно созданный продукт, а целью дискурса становится представление социальных отношений, норм и моделей поведения в качестве «естественных» и «объективных», что происходит под влиянием политической элиты. Для второго подхода характерно понимание дискурса как связующего звена между идеями и собственно действиями, т. е., согласно этой точке зрения, дискурс имеет объективные источники и параметры, и поэтому становится самодостаточным объектом для анализа [Левинтова, 2002: 16–25].
Исходя из основной цели политического дискурса – борьбы за власть, становится очевидным, что важной его составляющей является манипулирование, которое в свою очередь часто строится на внедрении различных стилистических средств и приемов языка. Особенностью политической коммуникации Е. А. Попова признает установку основных участников дискурса – политических деятелей – на сокрытие истинных целей своей коммуникации и сглаживание последствий противоречивых заявлений, как следствие, применение номинализации, эллипсиса, особой интонации, метафоризации и др. приемов воздействия на общественное и индивидуальное сознание [Попова, 1994: 143–152]. Использование приема метафоризации подтверждает значимость метафор как неотъемлемых элементов политического дискурса.
Е. И. Шейгал отмечает, что политический дискурс имеет полевое строение: центральное место в нем занимают жанры, которые максимально соответствуют основной задаче политической коммуникации – борьбе за власть. Это парламентские дебаты, выступления политических деятелей и аналогичные типы текстов. В жанрах, находящихся на периферии дискурсивного поля, функция борьбы за власть пересекается с функциями других типов дискурса [Шейгал, 2000: 22–28].
Особенностью современной политической жизни является опосредованное (через различные СМИ) взаимодействие политических деятелей с общественными массами. Как следствие, существует необходимость включения в исследование публицистических текстов, поскольку политическая коммуникация не просто функционирует через СМИ – СМИ фактически являются основной средой ее существования [Там же: 62].
Таким образом, в политический дискурс следует включать весь перечень факторов, способных влиять на порождение / восприятие речи: другие тексты, формирующие фоновые знания у адресанта и адресата данного текста; политическая позиция, взгляды и цели автора, которыми он руководствуется при создании текста; политическая ситуация, в контексте которой существует текст; образ и репутация средства трансляции и распространения этого текста [Чудинов, 2003: 50].
1.2.4. Политический нарратив. Ввиду того, что временные и тематические рамки исследования соответствуют периоду избирательной кампании 2018 г., правомерно отдать предпочтение термину «политический нарратив», который означает совокупность текстов (в широком смысле) разных жанров, тематически сконцентрированных вокруг определенного события политической жизни [Там же: 163]. Политический нарратив можно понимать как соединение разных дискурсивных практик, в частности политического и публицистического дискурса, которому присущи функции сообщения и воздействия.
Похожую трактовку политического нарратива предлагает Е. И. Шейгал, считая его «разновидностью сверхтекста, образованного на основе общности содержания и персонажей» [Шейгал, 2000: 315]. В качестве политического нарратива, автор рассматривает скандал, характеризуя его как напряженное коммуникативное событие. Относящаяся к нему совокупность текстов обладает определенной организацией, в основе которой «лежит некий повествовательный фрейм, коррелирующий с концептуальным фреймом “скандал”» [Там же: 326–327].
Политический нарратив обладает определенными характеристиками: тематическое единство, общность основных субъектов (определенные политики, партии), локализованность во времени и пространстве, множественность повествователей и разнообразие оценок происходящего события.
На сегодняшний день написано несколько значимых исследований, посвященных изучению такого политического нарратива, как федеральные или президентские выборы в России. Например, в диссертации В. М. Амирова [2002] проанализированы тексты предвыборных кампаний 1906-1907 гг., 1937 г. и 1995 г на предмет реализации в них арсенала идеологем и мифологем.
А. А. Филинский [2002] исследует нарратив президентских и парламентских выборов в РФ 1999-2000 гг. В его диссертации акцентируется внимание на конструировании манипулятивной модели дискурса, его стереотипизации, на выражении оппозиции «свои» – «чужие». Исследование П. О. Мироновой [2003] посвящено изучению реализации стратегии редукционизма, т. е. целенаправленного упрощения картины мира, в агитационном нарративе и анализу языковых (лексико-стилистических, синтаксических) средств поддержания данной стратегии.
Политолог К. В. Киселев [2002] изучил систему слоганов, которые были использованы в последних агитационных кампаниях. Автор детально рассмотрел коммуникативные техники создания и использования слоганов, а также провел их подробный системный анализ. Особенности предвыборного нарратива в России также исследовались, в работах О. Н. Григорьевой [2001], С. Л. Ериловой [2002] и др.
Дата добавления: 2019-08-30; просмотров: 375; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!