ГЛАВА 2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ КИНОДИСКУРСА
Кинодискурс, определенный нами как особый, креолизованный вид текста, обладает как общетекстовыми, так и специфическими категориями.
Особенности кинодискурса
Если кинодискурс является текстом, то он обладает общетекстовыми категориями, такими, как информативность, целостность, связность [Арнольд 1981:40].
Е. Б. Иванова указывает большее число общетекстовых категорий для художественных фильмов: адресованность, интертекстуальность, целостность, членимость, модальность [Иванова 2001:6].
В. Е. Горшкова трактует общетекстовые категории рассматриваемого типа текстов немного иначе, выделяя информативность, связность, цельность, смысловое членение, проспекцию и ретроспекцию [Горшкова 2006:19]. Автор говорит о специфических текстовых категориях, среди которых доминирует категория тональности, которая является «концептуально-содержательной категорией кинодиалога, отражающей культурологический аспект фильма и находящей свое выражение в передаче национально-специфических реалий, имен собственных и речевой характеристике персонажей» [Горшкова 2006:19].
Г. Г. Слышкин и М. А. Ефремова, следуя концепции В. А. Кухаренко, выделяют двенадцать основных категорий кинотекста как художественного текста: членимость, связность, проспекцию и ретроспекцию, антропоцентричность, локальную и темпоральную отнесенность, информативность, системность, целостность, модальность и прагматическую направленность [Слышкин, Ефремова 2004:33]. Данные авторы отмечают специфику категории целостности в кинотексте: 1) вербальная и невербальная составляющие тесно интегрированы, так что при отделении друг от друга «фактически теряют информативность», что подтверждает, в частности, мнение А. Хельман о деконструкции первичных знаковых систем при возникновении смысла фильма; 2) наличие четких временных и пространственных рамок; 3) наличие сигналов, обозначающих начало фильма, а также эксплицитной надписи «Конец» или «Конец фильма» [цит. по: Слышкин, Ефремова 2004:37].
|
|
|
Кинодискурс направлен на художественно-эстетическое воздействие на зрителя и коммуникативно-прагматический эффект [Горшкова 2006: 12]. Его отличия от дискурса театра следуют из его медийности: жесткая закрепленность, неизменность текста, воспроизводимость в виде абсолютно одинаковых копий. Фильм, перенесенный на другой носитель (например, с кинопленки на видеопленку или CD), представляет собой тот же самый текст.
Кинодискурс отличается от дискурса театра и других аудиовизуальных дискурсов масштабностью аудиовизуальных эффектов, позволяющих фактически смоделировать «виртуальную реальность». При этом сегодня кинодискурс, как правило, обладает «нелинейной структурой, связанной с использованием нескольких сложно переплетающихся линий героев, сюжетными «скачками» во времени и пространстве и т.д., что для кино находит свое выражение в приемах дистанционного монтажа» [Арутюнян 2007:10].
|
|
|
Кинодискурс характеризуется условностью отображения реальности, на что указывал еще Ю. М. Лотман, называя искусство кино искусством «глубокой трансформации» [Лотман, Цивьян 1994:48]. Мы не согласны с Г. Г. Слышкиным и М. А. Ефремовой в том, что фильм предлагает зрителю «естественный способ бытия в мире (общение героев с вещами и себе подобными), который они видят в мимике, жестах, взгляде и который с очевидностью определяет знакомые им ситуации» [Слышкин, Ефремова 2004:28]. Кинофильм «реконструирует» реальность, а не фиксирует ее, знакомые ситуации подаются так, как это необходимо авторам фильма, а не так, как бывает в действительности. Неестественны часто и жесты, мимика актеров. Кинодискурс зачастую создает иллюзию, условную реальность.
С одной стороны, зритель всегда понимает эту условность, а восприятие разных кинодискурсов, т.е. предшествующий опыт, приучает его к определенным моделям, по которым они строятся. Несмотря на иллюзию натуральности кинодиалога, в нем часто присутствуют фразы-штампы, позволяющие зрителю ориентироваться в кинодискурсе. Так, в англоязычном кино фраза « I can ’ t take it anymore » («Я больше этого не вынесу») говорит о том, что с персонажем произойдут изменения, а « It ’ s quiet . Too quiet .» («Тихо. Слишком тихо.») означает, что скоро непременно что–нибудь случится [Bubel 2006:54].
|
|
|
С другой стороны, авторы кинодискурса стремятся создать иллюзию реальности происходящего на экране, в том числе и естественности, спонтанности диалогов. Поэтому актуальным является вопрос, является ли речь персонажей фильма разговорной. Ведь «основными характеристиками разговорной речи, которые обеспечивают ее синтаксическое, семантическое, а также морфологическое своеобразие, являются ее спонтанность, неподготовленность, а также невоспроизводимость» [Гришина 2007:147]. Изученные нами авторы сходятся в том, что речь в кино – это «имитация устной речи» [Гришина 2007:150], а кинодиалог носит «квазиспонтанный» [Горшкова 2006:19] характер, являясь «приближенным отображением спонтанного разговора» [Bubel 2006:60]. Таким образом, в кинодискурсе, очевидно, мы сталкиваемся с определенным набором «лингвистических маркеров, которые в данной культуре воспринимаются как маркеры устной речи» [Гришина 2007:147].
|
|
|
Остановимся подробнее на особенностях устной речи. На различия устного и письменного вариантов языка указывают многие исследователи, в частности, И. Р. Гальперин [Гальперин 1981:16] – для русского языка, Г. А. Орлов [Орлов 1991:8] – для английского языка. Так, И. Р. Гальперин считает, что диалог является характерным для устной разновидности языка, а монолог – для письменной. Отличительными чертами диалога при этом являются, по И. Р. Гальперину, «разговорная лексика и фразеология, краткость, эллиптичность, недоговоренность, непоследовательность, обрывистость, иногда одновременность обмена репликами, бессоюзие, широкое употребление паралингвистических средств: вокальных, кинетических и некоторых других» [Гальперин 1981:17]; монолог же отличают «книжно-литературная лексика, распространенность высказывания, законченность, логическая последовательность, синтаксическая оформленность, развернутая система связующих элементов, средства графического выявления и ряд других» [Там же]. По И. Р. Гальперину, устная речь стремится к конкретности, однозначности, интонационной недвусмысленности, в то время как письменная – неоднозначна, абстрактна, предполагает различную интерпретацию.
В. А. Кухаренко также говорит об особенностях устной разговорной речи: она отличается обязательной эмоциональной окрашенностью, спонтанностью, ситуативностью, контактностью, что проявляется в выборе морфем, слов, конструкций и, прежде всего, в интонационном рисунке фразы. Речь говорящих, как правило, ограниченных во времени, изобилует словами широкой семантики, единицами общеразговорного стилистического пласта. Для отражения эмоциональной окрашенности вводятся междометия, восклицательные слова, вульгаризмы, сленг, повторы, появляются восклицательные, вопросительные конструкции. Чрезвычайно широко используется нарушение орфоэпических и грамматических норм общелитературного (например, английского) языка: двойное отрицание, универсальная стянутая форма ain't, рассогласование субъекта и предиката в числе, прямой порядок слов в вопросе.
Художественный диалог может как приближаться к аутентичной устной речи, так и быть более похожим на литературную письменную речь [Кухаренко 1988:152–156]. Есть также мнение, что диалогическая речь художественного произведения отличается от нехудожественной «не столько по форме, сколько по содержанию, экспрессивному накалу, по устремленности к единому фокусу – идее художественного произведения» [Щербина 1979:171].
Т. Шретер описывает различия между устными и письменными текстами, обобщая их в таблице (здесь и далее перевод наш. – А. З.) [Schroeter 2005:35]:
Таблица 2
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 822; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!