Таких, как доктор Лазло Занд.
Были ли некоторые её «заскоки» следствием опытов, которые ставил на ней протокультурист десять лет назад? Эмерсон тогда чуть было не задушил Занда, когда он нашел его и семилетнюю Дану, пристёгнутую к предметному креслу. Ему иногда хотелось, чтоб он тогда не ослабил хватку на этой тощей шее, и пусть бы это стоило ему карьеры и 20 лет исправительно-трудовых лагерей. Он бы точно не стал сожалеть о своём поступке – в этом он был уверен.
К счастью для Занда, он был за океаном, хотя Эмерсон ни на минуту не сомневался, что щупальца ОИРП шевелятся в том числе в Монументе. Весьма интересным было загадочное партнёрство Занда и Леонарда, ведущее своё начало со времён восстаний «Недовольных», с подачи Т. Р. Эдвардса.
Рольф нарисовал себе мысленную картину по рассказу Боуи: Дана в камере гауптвахты, тянется вдоль стены к окошку и ноет, что пропускает манёвры аэротанков на полигоне Хейса. Нет, он не считает, что может позволить ей дальше оставаться под замком. Её освобождение будет означать ещё один его долг перед ректором Академии ВСЗ, но это была небольшой цена за покой разума Даны. Только теперь она была во власти своей инопланетной физиологии, и Рольф не хотел говорить ей об этом, чтоб не усугубить ситуацию. И тем более не мог сказать такого ректору Академии, не нарушая его контракта со службой безопасности ВСЗ. Скорее всего, он скажет, что у Даны крайнее время был постоянный стресс, и оставит всё как есть.
|
|
|
Он потянулся к выключателю видеофона, когда раскат грома потряс высокие окна с южной стороны кабинета. Странно, потому что прогноз обещал сегодня безоблачный день, и с утра соответствовал ожидаемому, и вдвойне странно, поскольку погодные фронты как правило, не двигались на Монумент с юга. Он махнул было рукой, но только на мгновение. Когда рокот повторился, он был затяжным, словно рвались фейерверки.
Рольф отключил видеофон и подошёл к окну. В стороне базы «Фоккер» – на земле, а не в небе – вспыхивали сердитые сполохи.
Громовой говор автопушек боевых машин заставил задрожать стёкла окон, выходящих на запад. Рольф развернулся и поспешил туда, как раз вовремя, чтоб увидеть, как боевой робот «Экскалибур» класса «Разрушитель» прошагал через перекрёсток в нескольких кварталах от штаба. Грохот продолжал нарастать. Эхо металось в искусственных каньонах города.
Рольф бросился назад к южной стене. От оглушительного разрыва в опасной близости лопнули три зеркальных окна в здании через улицу. Паузы между выстрелами и взрывами заполнял истошный разноголосый вой сигнализации множества автомобилей. Внизу пешеходы бежали в укрытия. В отдалении, в направлении президентского дворца и штаб-квартиры ОМП, в небо лениво поднимался маслянистый чёрный дым.
|
|
|
На рабочем столе Эмерсона почти одновременно защебетало несколько телефонов. Эмерсон обернулся и голосом приказал включиться «красному №1».
– Министр Эмерсон, – торопливо проговорил мужской голос. – Главнокомандующий Леонард на связи.
– Соедини, – рявкнул Рольф.
Бритая голова Леонарда появилась на экране.
– Я надеюсь, что Вы успели пригнуться, министр. Базу «Фоккер» и дворец ОМП атакуют.
– Сумасшедшие ублюдки! – выругался Эмерсон. – Затеять бой в городе!
Морщинки собрались вокруг глаз Леонарда.
– О каких сумасшедших ублюдках ты говоришь, Рольф?
– Об Альдершоте, конечно.
– Ты меня удивляешь, – серьёзно покачал головой Леонард. – Неужели ты на самом деле думал, что я позволю ему сделать первый выстрел?
– Так это Ваши солдаты там? – глаза Эмерсона расширились.
– Пришло время убрать мусор из дома, Рольф. Я предлагаю тебе поторопиться и присягнуть в верности.
– Что Вы имеете в виду, «убрать мусор»?
– РОА, Сенат, предатели в лагере Морана, – перечислял Леонард, загибая пальцы. – Мы должны положить конец расколу в нашей армии. Разве это не то, что Вы хотели – чтобы все были вместе?
|
|
|
– Но только не так, – проговорил Эмерсон сквозь зубы. – Что вы намерены сделать с людьми Альдершота – казнить их?
– Только тех, которые откажутся присягнуть в верности Армии Южного Креста.
– Вы говорите об ВСЗ. – испытывающе посмотрел Эмерсон в камеру.
– Нет. Я имею в виду именно Южный Крест. Онстанет единственной военной силой в ОМП.
– Знает ли Моран об этом?
Леонард издал короткий смешок.
– Наш милый Патти трясётся за свои дорогущие ботинки. Даже когда я заверил его, что он останется на борту в качестве «говорящей головы». Но давай без оговорок, Рольф: как у Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами Земли, у меня будет вся власть. Не будет больше разделения между политиками и военным. Во всяком случае, не сейчас. Не тогда, когда Мастера идут за нами.
Эмерсон поиграл желваками на челюстях.
– Вам лучше молиться, чтоб РЭК не прилетели раньше них, Верховный Главнокомандующий.
– Готов поспорить, что не прилетят, министр, – рассмеялся Леонард опять. – И тебе надо будет с осторожностью делать ставки, когда я займу своё место.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Как я не сообразил о важности этого тирезианца, которого поймал Военпол. Этого на первый взгляд солдата с промытыми мозгами, который получил имя Зор Первый и был отправлен в 15й взвод БТКА? Он же клон Зора! И год назад, когда я установил бортовой компьютер КСК-1 на прямую связь с Мастерами, они должны были привлечь его к обмену данными. Бортовой компьютер осудил клона своего создателя за предательство! Мастера невольно перехитрили сами себя! Я должен уйти сейчас, немедленно, чтобы спасти то, что я могу, в моей судьбе!
|
|
|
Последняя запись в дневнике Занда, сделанная во время последних часов
Второй войны Роботек.
Старый Сендаги-Центр, развлекательно-игровое заведение, располагался на Кототои-Дори, неподалёку от Гейдай – Токийского университета искусств – и был возведён перед самым Дождём.
Управляемый семьёй Симада, клуб был известен как последний бастион «полностью натурального игрового клуба». Никаких диджипачи – игровых цифровых машин – только старомодные пинбольные вариации. Но, в отличие от старого Сендаги-Центра, здесь между рядов лавировали хостесс в обтягивающих платьях, с лотками сладостей, фруктовых соков и ошибори – освежающими горячими полотенцами.
Михо Нагата дал указание Уэстону быть там ровно в семь часов вечера, и искать машину во втором ряду от стены напротив входа, на которой будет висеть табличка с иероглифом учидомедаи – «пустой» и, следовательно, неиграбельный. В 7.15 сотрудник заменит табличку другой, с иероглифом кайходаи, означающий, что игромат опустевал так минимум один раз за день, и теперь «свободен».
Зал был переполнен по нескольким причинам. Сегодня был день не только выплаты жалованья, но и день, когда социальные службы выдавали пособия десяткам тысяч детей-сирот. Кроме того, жаркое сухое утро неожиданно сменилось проливным дождём: условия, которые, как считалось, деформируют фанерные донья машин таким образом, что увеличат шансы игрока «обанкротить» их – то есть получить призовые жетоны.
Уэстон достаточно хорошо играл, но азарта в нём не было.
Вокруг стоял шум – жужжание десятков закрученных стальных шариков, рёв музыки в стиле «милитари», лихорадочные звуки игроматов и вскрики возбуждённых игроков. То тут, то там с видом зомби бродили между рядами игроманы…
Уэстон пришёл в назначенный ряд, и встал рядом с временно отключённой машиной. Чуть левее и позади него стоял представитель хакеров, одетый в плащ и крестьянскую плетёную шляпу-конус, в платье-мандарин, с почти касающимся пола подолом. Михо приказал Хонго и остальным оставаться в додзё. Уэстон понимал озабоченность Нагаты. Из того, что было известно якудзе, Уэстон или подростки уже заключили какую-то сделку с Зандом, пообещав ему не только диск, но так же кое-кого из Симада. Уэстон знал, что даже сейчас за ними следят.
Он поспешил встать к машине, как только от неё отошёл сотрудник заведения. По счастью, машина была хикоки, «самолёт» – один из типов асобидаи, игроматов, предназначенных для новичков или неопытных игроков. Смысл игры состоял в том, чтобы загнать стальной шарик в одну из трех лунок в нижней части вертикальной доски, одна №1 и две №2. Когда шарик оказывался в лунке, «крылья самолета» раскрывались соответственно один или два раза с интервалом в 0.7 секунды. Чтобы «обанкротить» машину – заставить её «расплачиваться» стальными шариками – было необходимо загнать ещё один шарик в центральную лунку между V-образно раскрытыми крыльями.
Уэстон провел некоторое время, рассматривая машину. Опытный игрок может вычислить «простую» машину путем анализа ровности и зазоров между штифтами или гвоздиками, которые представляли препятствия для движения шаров. Машина, к которой Нагата направил Уэстона для игры, выглядела так, как будто её уже долгое время не посещал куги-ши, лекарь-мастер иглоукалывания. В верхних рядах гвоздей (на жаргоне игроманов «поднебесных») были приглашающие пространства, и выше – с правой стороны лунки №1.
Уэстон захватил достаточно ньюйен, чтобы купить двадцать пять шариков. Запуская их, он повернул «стрелялку» по часовой стрелке и, пока шары просачивались в верхнюю часть доски машины, оценивал сравнительно открытые пространства в «поднебесном» ряду. Изменения напряжения, вместе с неточностями изготовления самих шаров, гарантировали, что стальные сферы будет кататься по различным траекториям, но игрок на «простой» машине мог быть уверен, что посадит шарик в нижнюю центральную или одну из боковых лунок по крайней мере пять раз за каждые семьдесят пять шариков в игру.
Почти сразу же шарик Уэстона упал в нижнюю лунку, потом, почти так же быстро, он угнездил ещё один в V-зоне между распростертыми «крыльями».
Машина забурчала и отсыпала порцию призовых шариков. Но Михо велел ему продолжать игру, пока он не «обанкротит» машину на всю зарядку из 1300 штук.
Когда это было проделано, под аккомпанемент прочих шумов зала из самой машины и громкогокорителей под потолком раздалось объявление оповещательной системы: «Игромат 1-56 банкрот. Игромат 1-56 банкрот». Уэстон и его таинственный спутник подступили к административной стойке с пластиковыми контейнерами, полными стальных шариков. Но, вместо того, чтобы взять один из дрянных призов – мобильных телефонов, смарт-ручек, наручных коммуникаторов – Уэстон заявил, что он хотел получить «генкин», то есть наличность. Женщина за решёткой кивнула и двинула им через стойку горсть разноцветных фишек на подносе.
– Идите на два дома вниз по Кототои, пока не увидите магазин, торгующий нихонга, – сказала им кассирша тихим голосом. (Нихонга назывались картины в японском стиле, написанные немасляными красками, сделанные из минералов, растений и насекомых.) – Назовите себя человеку за прилавком. Он направит вас вверх по лестнице к двери с желобом для бумажной почты. Отправьте фишки через желоб, и ваш выигрыш будет переданы вам через окошко в верхней части двери.
До художественного магазина было пять минут ходьбы. Лысый и сердитого вида японец за прилавком, предположительно, владелец магазина, похоже, ждял их.
– Наверх, – прорычал он, глядя на спутника Уэстона с явным подозрением. – Вторая дверь слева.
Уэстон пошёл вверх по лестнице и оказался в грязном коридоре, по обе стороны которого выходили узкие дверные проёмы. Два победителя игромата остановились у второй двери, приёмное гнездо пневмопочты выглядывало из середины простой деревянной панели.
Уэстон выгреб фишки из жилетного кармана, ссыпал их в контейнер, а контейнер положил в гнездо приёмника. Михо сказал ему, что придёт не наличность, а конверт с адресом явочной квартиры, где представителям Симада будет передан диск, и будут оговорены сроки и условия сдачи хакеров якудза.
Однако, вместо окошка в двери дверь открылась целиком, обнаружив мускулистого японца, с головы до ног одетого в чёрное, который велел Уэстону и его спутнику войти внутрь.
Одетый в чёрное качок закрыл за ними дверь. Комната была слабо освещена и почти пуста, кроме обгрызенного крысами дивана и пары стульев с ободранной обивкой. Мужчина жестом велел Уэстону оставаться на месте и открыл дверь в соседнюю комнату.
– Какая сладкая парочка, – сказал человек, войдя в дверь.
За ним в дверь протиснулось ещё двое, с небольшими автоматами в руках. Одна из них была высокой, худощавой и какой-то особенно непривлекательной женщиной. Второй – невысокий жирный человек с большой круглой головой.
Уэстон удивлённо разглядывал их предводителя в белом костюме и очках с толстыми стёклами.
– Петри?
Доверенное лицо Леонарда тонко улыбнулся:
– Тоже рад тебя видеть, Уэстон.
Уэстон выругался.
– А ты какого чёрта здесь делаешь?
Ещё одна ухмылка:
– Оказываю любезность доктору Занду.
Удивление на лице Уэстона сменилось выражением откровения.
– Диска у нас нет.
– Я уверен, что вы будете просто счастливы в ближайшем времени отдать его нам, – гнусаво хохотнул Петри. – Он посмотрел на напарника Уэстона. – А это, должно быть, та молодая женщина, которую все искали. – Он подошел и задрал вверх тулью шляпы «спутницы» Уэстона, под которой оказалось бородатое лицо пожилого китайца.
– А? – только и успел произнести Петри.
Это было всё, что он успел сказать, прежде чем Онума-сенсей и Уэстон бросились на их четвёрку.
– Вызов с космической станции «Свобода», – проговорил баритон с красного телефона, как только Эмерсон прошёл за свой рабочий стол. Экран вызова оставался тёмным. Звуки орудийной стрельбы, автомобильные сигнализации и вой сирен гражданской обороны просачивались сквозь стеклопакеты кабинета с опустевших улиц тридцатью этажами ниже. Небо на юге застилала пелена серого дыма, то и дело подсвечиваемая трассирующими снарядами и вспышками света взрывов. Монумент внезапно стал полем боя, словно некоторые города войн прошлого века – Бейрут, Сараево, Москва, Лима…
На экране линии связи, прерываемая диагоналями помех, было бледное лицо молодой женщины, чьи голубые глаза необычно выделялись на треугольном лице, и короткие непослушные волосы торчали в стороны, словно чёрная солома. Женщина смотрела с экрана с выражением голодной хищной птицы. Её губы двигались, но звука не было. Вдруг динамик зашипел, оживая.
– …повторяю, на связи лейтенант Мэри Кристаль, «Чёрные львы». Вся эскадрилья была помещена под арест командованием станции. Мы на шпинделе[98], уровень №16. Но у нас были сообщения о боях между подразделениями АКТК патрульной флотилии. Господин министр, Вы можете это подтвердить? Приказ генерал-майора Альдершота с базы «Фоккер», полученный сегодня в 9 утра, рекомендует нам игнорировать все приказы командования станции и присоединиться к соединению «Конь и Ладья» полковника Маршалла. Сэр, каковы будут Ваши приказания? Повторя…
– Лейтенант, – перебил Эмерсон. – Лейтенант… Кристаль, да?
Ответ со «Свободы» пришёл с небольшим запозданием:
– Да, господин министр. Мэри Кристаль.
– Лейтенант Кристаль, вы должны игнорировать генерал-майора Альдершота и ничего не предпринимать, пока вы не получите приказов от меня лично. Вы всё поняли?
– Так точно, господин министр.
– Я не могу сейчас подтвердить сообщения о столкновениях эскадрильями «ТТ», но я скажу вам со всей откровенностью, лейтенант, что у нас тут, на поверхности, аналогичная ситуация. Войска под прямым управлением командора Леонарда сражаются с силами Альдершота на базе «Фоккер» и здесь, в Монументе.
Глаза Кристаль расширились, когда до неё дошёл смысл сказанного.
– Прошу… Прошу прощения, сэр, Вы хотите сказать – между Южным Крестом и Роботехнической оборонительной армией?
Эмерсон твердо посмотрел на собеседницу:
– Именно так, лейтенант.
Кристаль некоторое время молчала, затем сказала:
– Говорю за себя, сэр. Прошу разрешения оказать поддержку любой сражающейся эскадрилье РОА.
– Отказано, лейтенант. Вы и ваша эскадрилья должны оставаться на месте. Сейчас наш долг не участвовать в эскалации конфликта и не вмешиваться.
– Но господин министр… – начала Кристаль, и вдруг звук пропал.
Затем видеоизображение стало рябить всё больше, затем отключилось и оно, оставив Эмерсона перед синим экраном.
– Мне очень жаль, господин министр, но мы потеряли связь со «Свободой», – сообщил голос оператора-связиста.
– Продолжайте попытки связаться, – приказал ему Эмерсон. Он отошёл на два шага в сторону южного окна, когда на его столе защебетал ещё один телефон.
Эмерсон нажал «ответ», и на экране высветились голова и плечи Найджела Альдершота. По заднему фону, очевидно, он говорил из своего командного бункера на базе «Фоккер».
– Ты грязный предатель! – заорал генерал. – Ты всё ему рассказал, да? Ты сказал ему, что мы будем готовы выступить в течение недели!.. – Мощный взрыв смазал конец фразы Альдершота и изображение покрылось помехами. – Как ты мог, Эмерсон, когда ты чертовски хорошо знаешь, что будущее РОА находится под угрозой?
Эмерсон пристукнул ладонями о столешницу и с яростью посмотрел в камеру:
– Я ничего не сказал Леонарду! Я пытался предупредить тебя, что он следит за каждым вашим движением. Он уже пригрозил добавить мое имя в список, если я не заключу союз с Южным Крестом.
Альдершот нервно дёрнул вощеный кончик уса:
– Он мне то же самое говорил. Он сказал мне, что готов обсудить условия сдачи. Я послал его на х..й.
Рольф сжал губы в тонкую линию.
– Не случайно он именно этим утром атаковал базу. Сенат голосует по запросу Зентрейди на отлёт. Цель Леонарда – объявить себя главой правительства до того, как голосование завершится. Он убежден, что Зентрейди планируют привести Мастеров к Земле, и он не собирается это так оставить.
– Похоже на него, Рольф, – выдохнул Альдершот. – Тогда мы должны сражаться и надеяться на лучшее.
– Это самоубийство, генерал. Войска Леонарда заперли Сенат в ловушку, они окружили офис Морана. Даже на станции «Свобода» идут бои. Как вы можешь надеяться на успех контрнаступления, если вас начнут бить из Космоса?
– Тогда что нам делать, Рольф? Сдаться ему?
– В интересах судьбы Земли, да, сдаться. Мастеров недолго осталось ждать – несколько лет, несколько месяцев… Никто не знает. Но когда они придут, от Вооружённых Сил Земли ни черта не останется – ни Роботехнической армии, ни Армии Южного Креста. Ты понимаешь это?
Альдершот открыл рот, чтоб ответить, как экран снова посинел.
Выманить оперативников Занда было идеей Уэстона. Он обратился к уроку кюдо, искусству стрельбы из лука, когда процесс обучения включал немного больше, чем освоение гомуюми – отрезка бамбука, снабжённого длинной резиновой лентой – когда сидя на татами, смотришь не на цели, а на стрелков, стоящих неподвижно с натянутыми вощёными луками, и отслеживаешь замедленный ритуал их стрельбы.
И поэтому объединенные силы додзё Онумы-сенсея и семьи Симада следили за «стрелками» – агентами Занда – в то время как эти агенты были заняты наблюдением за Хонго и другими хакерами – их «целями». Для агентов ОИРП создали условия подслушать план Михо Нагаты, чтоб Уэстон привёл хакеров в игровой клуб, и дали агентам Занда нейтрализовать смотрителей художественного магазина Симада, где производились денежные выплаты игрокам. Четверо членов криминальной семьи в результате этого было ранено, хотя ни один – достаточно серьёзно. Несмотря на то, что Онуме-сенсею не нужно было вовлекаться в гири Уэстона – его долг – Онума-сенсей всё равно настоял, надел платье-мандарин и плетёную шляпу с широкими полями, и проводил его к старому Сендаги-центру.
Иосиф Петри был первым сюрпризом вечера. Кибертех не был в списках якудзы, и удивление Уэстона при появлении того в художественном магазине было совершенно искренним. Что касается удара ноги в солнечное сплетение Петри, то Уэстон с этим ещё не определился. Смерть Генри Джайлеса, крах его Академии, а также очищение репутации Эми было вполне достаточно для Уэстона. Достаточно, во всяком случае, чтобы мысли о Петри не грызли его изнутри. Изучая дисциплины по закалке ума и тела, он узнал, как успокоить свою жажду мести. Но всё это исчезло в один момент, когда в этой комнате перед ним оказался злорадствующий Петри, изводимый собственной жаждой мести человеку, который участвовал в разоблачении Джайлеса.
Всё, оставшееся в Уэстоне с тех времён, ушло через его правую ногу Петри в живот. Чуть поостыв, Уэстон забоялся, что этот удар оказался для Петри смертельным.
Уэстон боролся со своим внутренним конфликтом на всём обратном пути, пока он и Онума-сенсей возвращались в додзё. Хотя оба они вышли невредимыми из короткого столкновения с четвёркой агентов ОИРП, у Уэстона неконтролируемо подрагивали руки и ноги от выброса адреналина, а в голове снова и снова проигрывалась эта ситуация.
Михо Нагата и несколько его сообщников-якудза ждали наверху, в кабинете Онумы. Хонго и троё юных хакеров тоже были там. Как только Уэстон вошёл в дверь, Миса обхватила его руками и прильнула всем телом так, что он чуть не забыл то, что произошло всего получасом ранее в художественном магазине.
К тому времени диск, из-за которого заварилась вся эта каша, был расшифрован с помощью того же ключа, который использовала Ёко Нитаби для первоначальной зашифровки. «Черновая» расшифровка Джибли подтвердилась, и появились новые подробности: Занд был на связи с Мастерами Роботек, и Занд предполагал, что КСК-3 либо надолго обездвижена, либо уничтожена.
То, что бойцы якудза ещё могут испытывать шок, оказалось вторым сюрпризом вечера. Нагата и его люди старались не показывать виду, но явно были потрясены.
– По оценкам Занда, Мастера находятся относительно близко к Солнечной системе, – сказал Михо Уэстону. – Он не говорит, как далеко, или о каких-либо планах вторжения, но имейте в виду, что Ёко отправила эту информацию после самого первого контакта Занда с ними. Кто знает, что произошло с тех пор? Занд может сговориться с ними.
– Если сговорился, – вмешался Джибли, – То это может иметь отношение к тому, что сейчас происходит в Монументе.
Уэстон вопросительно посмотрел на него.
– Попытка переворота силами РОА, – объяснил Джибли. – Если только можно верить сообщениям СМИ. Начатый вчера утром парнем по имени Альдершот.
– Генерал-майор Альдершот, – сказал Уэстон, кивнув.
– Там сейчас замес – в Монументе, на аэрокосмической базе «Фоккер» и, возможно, на станции «Свобода».
– Переворот, или Леонард и Занд в сговоре? – спросил Уэстон. Он перевёл взгляд на Михо. – Ты можешь быть прав насчет Занда. Вполне в его духе заключить какую-то сделку с Мастерами. Леонард хотел избавиться от РОА в Вооружённых силах Земли с момента свёртывания КСК-3. Может, Мастера обещали поддержать его.
Глаза Джибли за стёклами очков перешли от Нагаты к Уэстону.
– Терри, министр Эмерсон должен это увидеть.
Уэстон взглянул на Михо, который кивнул и вручил ему зашифрованный диск с наклейкой и ещё один диск.
– Информация о Ёко Нитаби находится на другом диске, – пояснил Джибли: – Будет лучше, если ты доставишь оригинал вместе с ним. Люди Эмерсона захотят сами расшифровать диск и проверить расшифровку по ключу.
Уэстон смотрел на диски:
– Теперь осталось только решить вопрос с билетом на гиперзвуковик.
– Нет необходимости, – сказал Михо. – Кэн Симада-сан предоставит свой личный самолет в твоё полное распоряжение. Он не так быстр, как «ТрансТек», но если ты вылетишь в течение часа, то ты сможешь быть в Монументе уже сегодня в три часа по Северо-Западному времени.
– Эта информация может оказаться безценной для Семьи, – испытывающе посмотрел на него Уэстон. – Что Кэн-сан выигрывает от передачи её Эмерсону?
– Лучше сказать, что от этого выиграет планета, – усмехнулся якудза.
Уэстон кивнул.
– Но как насчет Занда? Он теперь знает, что у вас есть диск… – Он посмотрел на Мису и остальных. – И знает временных владельцев диска. Он не будет сидеть и ждать.
Нагата выдержал взгляд Уэстона.
– Зандом займутся в своё время.
В комнате повисла тишина. Затем Сенсус произнёс:
– Я знаю один способ.
Клон, Зор Первый, был изменён для контакта с машинным разумом, который землянин по имени Занд запрограммировал так, чтоб он говорил голосом донора Зора Первого. Мастера буквально прокачали через мозг клона недавние сессии «компьютер-компьютер», в надежде что Зор Первый на каком-то генетическом уровне вспомнит хоть что-то из жизни своего «предка». И хотя было слишком рано говорить, что произошло нечто подобное, клон стал внезапно очень послушен, в отличие от прежнего себя, вечно спорящего экстраверта. В результате Мастера решили, что дальнейший контакт с бортовым компьютером крепости будет для него плодотворен.
Изящный и длинноволосый Зор Первый теперь находился вместе с Мастерами в командном центре флагманского корабля. Так же присутствовали другие триумвираты из числа наиболее приближенных к Мастерам, и находящийся на Земле компьютер – в виде голоса, во всяком случае.
– Спроси машину, – приказал Шайзан Зору Первому. – Покажи нам, что ты выучил из стратегии.
Клон склонил голову в поклоне, затем обратился к машине:
– Теперь, когда ты получил доступ к нашим банкам данных, ты готов сделать расчёт о исходе войны между нами и Силами Обороны Земли?
– Пока не могу, – уклончиво ответил компьютер голосом Зора. – Появилась новая переменная.
– /Я вижу сопротивление?/– оправил мыслепосыл Шайзан, прижав кончики пальцев к Протопульту.
– /Машина тянет время/, – мысленно ответил Боуказ. – /Она считает, что обманула нас, заставив показать наши слабости. Я уверен, что сейчас компьютер наверняка запросит данные о нашей стратегии вторжения./
Шайзан и Даг отправили мыслепосылы, которые означали соглашающийся кивок, затем Шайзан приказал Зору Первому продолжить разговор.
– Обозначь эту новую переменную, – сказал клон машине.
Компьютер снова заколебался.
– Раздор ослабил целостность Вооружённых Сил Земли, – ответил он наконец. – Две фракции борются за главенство, и исход этой борьбы неясен. Поскольку результат исхода войны между вами и Землёй будет сильно зависеть от победившей фракции, то любая оценка на данном этапе будет только на уровне догадок и необъективна.
В разум Шайзана вторглись эмоции злобного торжества от партнёров. Мастер велел Зору Первому продолжать.
– Этот конфликт играет нам на руку, вне зависимости от результата.
– В краткосрочной перспективе да, – ответил компьютер клону.
– Поясни.
– Ваша цель – Матрица Протокультура, а не завоевание планеты.
– Считай как обе наши цели, – нетерпеливо вмешался Боуказ. – Ты определил местонахождение Матрицы?
– Я – нет. Но есть тот, кто знает – мой человек-оператор, Занд.
Мастер от неожиданности потерял дар речи. Потом Даг спросил:
– Может ли Занд быть готов обсудить это с нами?
Машина помолчала с минуту, прежде чем ответить:
– В настоящее время он желает переговоров. Он провел много лет, исследуя возможности Протокультуры. Он считает себя ближе к вам, чем к своим собратьям-Людям.
– /Какая наглость!/ – телепатировал Боуказ.
– /Тем не менее, мы послушаем, что этот Занд имеет нам сказать/, – ответил ему мысленно Шайзан.
Боуказ проигнорировал его и спросил машину:
– И что твой оператор хочет взамен?
– Узнать свою судьбу, – ответил ему компьютер Зора. – Взамен он предоставит вам информацию по местонахождению Матрицы.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Однажды я спросил его [Терри Уэстона] о том, что произошло в той комнате над магазинчиком японской живописи. «Я убил Иосифа Петри», – ответил он мне с виноватым видом. «А остальные?» – продолжил я. – «Рассо, Эдгьюик, третий оперативник ОИРП?» «Они валялись на полу ещё прежде, прежде чем моя нога коснулась живота Петри», – сказал он.
Такова была скорость Онумы-сэнсэя.
Ши Лин. «Иногда даже якудзе нужно укромное место».
Смотровая площадка Макросса занимала примерно акр, на возвышенности, которой заканчивалась единственная дорога, ведущая к северо-северо-востоку от Монумента.
Находясь прямо напротив входа, на каменном ограждении метровой высоты, которое проходило вдоль восточного периметра смотровой площадки, была установлена мемориальная пластина с надписью:
«Здесь покоятся космические крепости КСК-1 и КСК-2, и крейсер военачальника Зентрейди, Кайрона, который уничтожил их, и остатки некогда великого города, Макросса, Трижды Возрождённого и Незабываемого».
Учитывая природную склонность Человечества к ксенофобии, Дана всегда удивлялась, как архитекторы мемориала смогли сохранить на нём слово «Зентрейди», или вообще использовали это слово.
От доски на протяжении двухсот метров бежал зигзаг из досок чёрного мрамора, на которых были выгравированы имена тысяч людей, погибших в результате самоубийственной атаки Кайрона Кравшеры в 2015-м году. Мемориал был сделан по образцу того, который находился в городе Вашингтоне в то время, когда часть континента Северной Америки между Атлантическим и Тихим океанами были известны как Соединённые Штаты Америки. Между смотровой площадкой и тремя рукотворными горами, которые были насыпаны над обломками кораблей, пролегали около пятнадцати километров безплодной эрозийной поверхности.
Рольф, впервые приведя на Площадку Дану и Боуи, рассказал им, что вид напоминал ему одно место в Мексике, где вулкан, неожиданно появившийся прямо на кукурузном поле, похоронил небольшой городок. Только здесь не было арендных биноклей и бойких подростков в ковбойских сапогах, предлагающих провести вас к курганам на лошадях. И не было застывших потоков лавы и острых кусков пемзы. И по истечении стольких лет некоторые участки до сих пор оставались опасно радиоактивными.
Дана, выехав во второй половине дня из Монумента на бензиновом 1000-кубовом мотоцикле, который она надеялась в один прекрасный день обменять на аэроцикл, постоянно оглядывалась по сторонам. После попытки переворота генерала Альдершота и быстрого ответа командора Леонарда, любой, у которого была хоть капля мозгов в черепушке, заперся в своей комнате и никуда не выходил. Прошедший слух о гибели Альдершота оказался преувеличенным. Временное соглашение о прекращении огня в действительности было скорее обратным отсчётом ультиматума: Альдершот и его соучастники на поверхности и на орбите должны были до полуночи либо сдаться, либо поднять ставку. Последнее означало гражданскую войну. Члены ОМП собрались на чрезвычайное заседание. А пока, с шести вечера, в городе был введён комендантский час, а на улицах кишели «Разрушители» Гражданской Обороны. Просто чтобы попасть на Площадку, Дане пришлось объезжать блокпост, в полном составе укомплектованный членами Пятнадцатого взвода БТКА.
Вообще-то она не должна была покидать территорию Академии, что поторопился поставить ей на вид Боуи, как только он узнал о её планах «прогулки». Благодаря перевороту она вышла с «губы» досрочно. Многие из преподавателей оставили их учебные обязанности, чтобы соединиться со своим бывшими сослуживцами – из РОА или Армии Южного Креста. Хотя её родители были убежденными РОАвцами, Дана никогда не могла понять соперничества между двумя фракциями. Какая в конце концов разница? Военные есть военные. Её мать была из тех, кто громче всех взывал к единству в армии. Тем не менее, Дана, быть может, и осталась бы в казарме Академии, но вдруг ни с того ни с сего ей позвонил Терри Уэстон. Прямо с борта какого-то частного самолёта, на котором он летел через Тихий океан. Это было так похоже на Уэстона – вот так просто, спустя несколько лет молчания, просто позвонить и предложить встречу на Площадке. И как бы между прочим он добавил, что у него есть информация, которая может помочь резрешению нынешнего кризиса.
До этой фразы Дана думала, что он выбрал Площадку в память старых времён или, быть может, он хотел избежать случайной встречи с Рольфом, который недолюбливал его, считая, что Терри соблазнил Дану. Если бы только Рольф знал, часто говорила себе Дана, что именно она попросила Терри познакомить её с сексом.
Во время расследования в Академии Джайлеса они стали близкими друзьями, и Дана считала, что лучше потерять свою девственность с тем, о ком она волновалась, кого уважала и кому доверяла. Более того, он наверняка был более опытным и не стал бы всё усложнять, если бы на него пришлась большая часть «работы». Как ни странно, но Терри сперва был резко против. Безусловно, во-первых, из-за Эми Поллард, которой не стало всего год назад, и во-вторых из-за возраста Даны – она немного не дотягивала до пятнадцати лет. Но он не смог устоять перед напором её гормонов. К тому же, для Даны было важно узнать, способна ли она получать какое-нибудь удовольствие от секса. На протяжении многих лет она слышала кучу историй о женщинах-Зентрейди, в половине которых говорилось о том, как после поражения сотни их, познакомившись с сексом, вошли во вкус и ударились в проституцию и неразборчивые связи, а в другой половине утверждалось, что Зентрейди были безразличными холодными любовницами. Как обычно, Дана оказалась где-то посередине. Хотя, после Терри… И опять же, она не была уверена насчёт того, что женщины-Зентрейди торговали своими телами. Ведь если они не могут получать и доставлять удовольствие…
Она и Терри сделали это на Площадке, на виду курганов, примерно за месяц до того, как он уехал из Монумента в неизвестном направлении.
Место так же было её выбором. Курганы оказывали на неё странное воздействие: они вызывали в ней чувство страха, смешанное с благоговением, словно она входила в ментальный контакт с неким присутствием, оставшимся неупокоенным в этом месте.
Хотя сегодня она не чувствовала ни того, ни другого. Больше похоже на ярость, страх, растерянность – всё это смятение, по её мнению происходило от её Зентрейди-составляющей.
Она услышала Терри задолго до того, как увидела: эхо, гуляющее между холмов, скрывающих дорогу к Площадке, донёсло нарастающий рёв мотора мотоцикла, который он, должно быть, арендовал в аэропорту.
Мешковатые утеплённые штаны и тяжёлая, подбитая ватой стёганая куртка были излишними для сентября Северо-Запада. Но он выглядел хорошо, как никогда: подтянутый, длинноволосый и суровый. Она обняла его, не успел он слезть с мотоцикла, и уткнулась лицом в его светлые волосы.
– Два года прошло, верно? – спросил он.
– Два года и один месяц, – ответила она.
Он высвободился из её объятий, поставил мотоцикл на подножку, слез с седла, взял её руки в свои и всмотрелся в неё карими глазами.
– Ты выглядишь потрясающе.
– Спасибо, что не заметил, что я чувствую, – она слегка улыбнулась.
– О чём ты?
– Как будто меня разрывает бежать в разные стороны, – пожала она плечами. – Я не могу объяснить. Но я очень рада видеть тебя, Терри. Ты всё ещё живёшь в Токио?
– Мне там нравится.
– И всё ещё занимаешься боевыми искусствами? – Без предупреждения, она напала на него с кулаками и ногами, чуть не достав его одним из ударов, и распалилась настолько, что он полушутя взмолился о пощаде. Опомнившись, она мысленно выругала себя. – Тебе нравится Токио, но всё равно тебе захотелось увидеть меня, а? – поторопилась спросить она, стараясь превратить всё в шутку.
– Не проходит и дня, чтоб я не вспоминал о тебе, Дана, – улыбнулся он.
– Льстец, – хихикнула она. – Так что там за важная информация, которую ты хотел передать?
Он сунул руку в карман пиджака и показал ей два диска. Когда глаза Даны остановились на наклейке Минмей на одном из них, он покачал головой:
– Это просто наклейка. Нужно, чтобы Рольф как можно скорее ознакомился с их содержимым.
– Почему? Что на них?
Терри секунду поколебался.
– Записи сверхсекретной встречи, которая была в ОИРП пару недель назад.
– Занд? – спросила Дана, содрогнувшись. Её обычная реакция, когда кто-то в её присутствии упоминал имя этого протокультуриста.
– Он вышел на связь с Мастерами, Дана. Их флот приближается к Земле.
Дана пытливо уставилась на диски:
– А там есть что-нибудь о КСК-3? О моих родителях?..
Терри покачал головой.
Дана прикусила нижнюю губу. Может, её непонятные ярость и смятение находились в прямой корреляции с близостью Мастеров Роботек?
– Мы должны доставить их Рольфу, – повторил Терри.
Дана стряхнула своё задумчивое оцепенение.
– Это будет непросто. Насколько я знаю, он будет выступать посредником в переговорах командора Леонарда и генерала Альдершота. Не знаю даже, смогу ли я тебе помочь. Я и так уже в самоволке из Академии, а с 6 вечера в городе действует комендантский час.
Терри досадливо скрипнул зубами.
– Тогда нам надо поспешить.
Пока бортовой компьютер крепости общался с Мастерами, голограмма Зора стояла совершенно неподвижно. Занд нервно ждал, сидя за письменным столом и набивая рот лепестками Цветка Жизни. Струйки вяжущего зелёного сока протекали сквозь его оцепенелые губы на подбородок, срываясь каплями на белый лабораторный халат. Пока он убеждал компьютер дать ему прямой канал связи с Мастерами, ему даже пришлось пригрозить машине разрушением. Первоначальное программирование компьютера Зором было умелым, но торопливым: протоколы безопасности эффективно блокировали любые логические манёвры Занда, могущие хоть как-то поспособствовать Зентрейди или Мастерам в поисках Матрицы Протокультуры на борту или Земле, но команда выжить любой ценой оказалась с большим приоритетом. Заставляя компьютер выбирать между жизнью и смертью, Занд обратил его против своего программиста. Но какое это имеет значение, когда Занд сам собирался предать собственную планету?
Занд потерпел поражение в «соревновании» с Симада. Несколькими часами ранее якудза доставили к входу в комплекс трупы Иосифа Петри и оперативника ОИРП, а так же связанных и сильно избитых Наполеона Рассо и Миллисент Эдгьюик. Письмо, торопливой рукой вытатуированное на спине Петри, было пародией на то, что Занд оставил на теле Ёко Нитаби – но только в этот раз Симада объявляли себя победителями. Что ж, с этим нельзя было поспорить. У них был диск, а это означает, что, если вдруг не случится что-то неожиданное, то распространится известие, что ОИРП ведёт тайные переговоры с Мастерами. С учётом его ксенофобии, Леонард почти наверняка откажется от своих обещаний, его аппарат может быть свергнут… Но Занд отрегулирует их – всех их отрегулирует – заключив собственную сделку с Мастерами. Он не чувствовал привязанности к Земле – он перерос своё человеческое прошлое.
Голо-Зор внезапно пошевелился.
– Что? – спросил Занд, поднимаясь на нетвёрдые ноги. – Что они сказали? Они готовы говорить со мной?
– Будут, – ответила полупрозрачная фигура, испытывая явный внутренний конфликт. – Мастера будут говорить через меня, я так же буду твоим посредником к ним.
Занд вышел из-за стола и вытер подбородок рукавом халата.
– Мастера… – начал он неуверенно. – Это большая честь.
– Разумеется, микронеанец, – ответила голограмма через мгновение. – Теперь говори, какое тебе дело к нам.
Занд проглотил слюну и сок, перевёл дыхание и придал голосу твёрдость:
– Я могу предоставить вам месторасположение устройства, цели вашего путешествия – Матрицы Протокультуры Зора.
При этих словах по голограмме прошла волна искажения.
– Матрица никогда не принадлежала Зору. Она принадлежит владыкам Тироли, и он украл Её у них.
– Я только хотел сказать…
– Не смей заставлять нас ждать, Занд. Транслируй данные.
Испугавшись, Занд открыл было рот, но усилием воли подавил готовые сорваться слова приказа компьютеру.
– Условия, – произнёс он. – Мы не обсудили условия обмена.
– Выскажи свои.
Занд подошёл к голограмме поближе:
– На протяжении всей своей жизни я исследовал Протокультуру. Силы Протокультуры рождают нечто, что я называю Формированиями Путей. Я питаюсь лепестками Цветка…
– Цветок??? – воскликнула потрясённо голограмма. – Цветок Жизни растет на Земле???
– Да. В нескольких изолированных местах.
Прошло больше минуты, прежде чем голограмма снова заговорила.
– Продолжай, Занд. Говори, что ты хочешь от нас.
– Присоединиться к вам, – приосанился Занд. – Я знаю, зачем вам нужна Матрица: доступ к неограниченным запасам Протокультуры позволит вам вернуть свою Империю. Более того, Протокультура нужна вам как пища для выживания. С её помощью вы безсмертны, и это то, что я хочу от Матрицы.
– Бессмертие.
Занд кивнул.
– Я заслужил это право.
Снова голограмма надолго замолчала. Потом она сказала:
– Нам потребуется некоторое время для совещания, Занд.
В Токио шло открытое ток-шоу «Евы».
– В Монументе какие-то волнения. Что нам делать? – спросил какой-то абонент.
– Современная молодежь верит, что президент Моран, командор Леонард, и выборные должностные лица, служащие в Объединённом Мировом Правительстве, держат ситуацию под контролем, – ровно ответила «Ева». – Во времена стрессов и потрясений нередко пренебрегают безопасностью, и появляется враждебность, направленная в неправильную сторону. И это имеет место быть в случае с теми, кто пытается свергнуть существующий порядок и, таким образом, дестабилизирует весь остальной мир. Заблуждающиеся лидеры переворота хотят, чтобы мы разделили их чувства неуверенности и растерянности. Они не терпят над собой никакого руководства – даже если это самое лучшее руководство. Им не хватает веры в способности других, и они имеют преувеличенное чувство собственной важности. Их бунт представляет собой акт мятежа. Их бунт должен быть раздавлен, чтобы обеспечить непрерывный ход нашей тщательно спланированной работы по обеспечению нашего будущего. Современная молодёжь верит, что повстанцы будут раздавлены. Именно по этой причине вы должны соблюдать все законы и нормативные акты, а также воздерживаться от смены ваших авторитетов. И, тем не менее, если вы вдруг сошли с правильного пути, для прощения может быть достаточно всего одного телефонного звонка. Признайтесь в своём проступке и пообещайте вернуть то, что не ваше по праву. Помните, что насилие часто порождает дальнейшее насилие, и что каждый шаг по этому пути уводит вас дальше от тех, чьи руки протянуты к вам и готовы приютить вас. Соблюдайте закон сейчас, пока не стало слишком поздно…
– Я же говорил вам, что «Ева» о вас не забудет, – усмехнулся Михо Нагата Сенсусу, Джибли, Дисконту и Мисе.
– Но ведь Занд должен знать, что диск уже у вас, – недоумённо пожала плечами Миса. – Зачем «она» продолжает агитацию?
Нагат в свою очередь пожал плечами.
– Может, он так огорчён проигрышем, что просто не удосужился внести в «Еву» поправки в её нотации.
Якудза и четверо хакеров стояли рядом с терминалом «Евы», расположенном в универмаге в глубине Геосети Синдзюку. «Ева» ненавязчиво вещала с небольшого прямоугольного экранчика терминала, но это было незначительным утешением, особенно когда знаешь, что её «нотации» предназначены именно для твоих ушей.
– Итак, кто будет звонить? – спросил Сенсус через минуту молчания.
– Это была твоя идея. Тебе и честь, – глянул на него Джибли.
Когда все кивнули в знак согласия, Сенсус сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и встал перед камерой терминала. Затем он коснулся иконки на экране, изображавшей ухо.
Лицо «Евы» появился на втором экране под общевещательным.
– У Вас есть вопросы? – спросила «Ева» через скрытые динамики терминала серьёзным доверительным тоном.
– Есть, – ответил Сенсус.
– Желаете ли Вы решить их между нами, или Вы хотите обсудить их в сети?
– Между нами.
«Ева» чуть прихмурилась.
– Пожалуйста, оставайтесь на связи, – экран посинел.
– Стандартная процедура, – прошептал Джибли. – ОИРП прослеживает вызов, и потом решает, что делать. – Он кивнул подбородком в сторону камеры, – С этого момента тебя записывают.
Сенсус посмотрел прямо на камеру.
– Прошу прощения за задержку, – сказала «Ева», снова появляясь на экране. – Что Вы хотели обсудить со мной?
Сенсус откашлялся.
– Я… Ну, то есть, мы с друзьями – у нас есть то, что не принадлежит нам, и мы хотим вернуть это законному владельцу.
– Хотите ли Вы предоставить мне дополнительные данные об этой вещи, которая не принадлежит Вам?
– Я не уверен, что могу.
– Решение за Вами.
– Могу ли я просто сказать, что это диск с информацией?
– Говорите, как можете.
– Хорошо, это диск с информацией. Кроме того, что, просмотрев его, можно решить, что там музыка Линн Минмей.
– Этот диск без метки.
– Да. Без метки и без обёртки.
– И теперь Вы хотите вернуть его.
– Совершенно верно. Видишь ли, это уже вызвало слишком много проблем для нас и многих других людей, и мы вроде как в середине. Мы почти готовы были отдать его другим людям, но мы решили, что мы не можем им доверять, когда они сказали, что дадут нам безопасность.
Экран с «Евой» моргнул.
– Пожалуйста, оставайтесь на связи. – Экран опять стал синим.
Джибли взглянул на Нагату:
– Они сверяют его лицо и голос. Возможно, по приоритету оповестят Занда. После того, как они знают, где именно мы находимся, тут соберутся все их свободные наличные агенты.
– Прежде чем они появятся, нас уже давно тут не будет, – заверил всех Михо.
«Ева» снова появилась на экране.
– Законные владельцы диска очень заинтересованы в Вашем предложении. Но они хотят быть уверены, что у Вас действительно есть информация, которую они, к сожалению, потеряли. Диск у Вас с собой?
– Да. С собой.
– Вы можете показать его мне?
– Ты имеешь в виду на камеру?
– Нет, – улыбнулась «Ева». – Вставьте диск в гнездо под экраном. Я обещаю сразу же его вернуть.
– Не знаю, могу ли я сделать такое, – задумался Сенсус. – Я должен посоветоваться с друзьями.
– Конечно, посоветуйтесь, – сказала «Ева». – Послушайте, что они скажут.
Сенсус с напряжённым лицом повернулся к Джибли и остальным.
– Мы точно должны сделать это?
Джибли вытащил диск из нагрудного кармана куртки и отдал его Сенсусу.
– Конечно. Сделай это.
Анатоль Леонард, словно рассерженный гризли, протопал по дощатому полу обширного холла своей загородной резиденции и сразу набросился на Рольфа Эмерсона.
– Что это значит, Эмерсон? – потребовал командор. – Если ты своим личным визитом пытаешься выгадать лишнее время для Альдершота и его хунты, то ты серьёзно просчитался.
Эмерсон был одет в костюм и пальто, в его руках была кепка с козырьком. Собиравшийся переодеться перед неизбежным противостоянием с Сенатом ОМП в свою неизменную военную униформу, Леонард был одет только в бордовый махровый халат и домашние шлёпанцы. Его массивные икры были испещрены варикозными венами.
– То, что я должен сказать, не может ждать, командор. Нам необходимо переговорить с глазу на глаз до начала совещания.
Леонард провел ладонью в горсти по носу и рту.
– Ладно, приходи внутрь. Поговорим.
Рольф пошел к приоткрытой двери дома и помахал лимузину, давая знак подождать у железных ворот ограды поместья Леонарда. Леонард отпустил своего адъютанта и слугу, который ранее провёл Эмерсона в холл. Командор провёл Эмерсона в свой личный кабинет, где уселся за массивным столом. Эмерсон придвинул кожаное кресло и положил пальто на спинку.
– Прежде всего, – сказал Эмерсон, – Я хочу выразить свои соболезнования о Иосифе Петри.
Лицо Леонарда скривилось от подавленного горя. Он пробормотал благодарность, затем добавил:
– Я взял расследование дела на свой личный контроль. Это очевидно было больше, чем случайное ограбление.
– Целенаправленное покушение?
– Я в этом уверен. – Леонард помолчал. – Но я уверен, что ты пришёл сюда не только чтоб выразить свои соболезнования в смерти человека, который тебе никогда не нравился.
– Верно. Во всяком случае, касаемо моих причин прихода сюда, – сказал Эмерсон.
– Тогда что?
Эмерсон извлек диск из кармана и пальцами пихнул его по столешнице к Леонарду.
– Вот это было передано мне вчера вечером, при довольно любопытных обстоятельствах. Двое были задержаны почти у моего кабинета патрулём ГО. Но вместо того, чтобы придумать какое-нибудь оправдание, они настаивали, что специально нарушили комендантский час, намереваясь как можно скорее встретиться со мной.
Леонард взял диск, покрутил его в пальцах и сказал:
– И они дали тебе диск.
Эмерсон кивнул.
– Я могу вкратце привести Вам его содержание. Если, конечно, Вы не желаете воспроизвести его прямо сейчас.
Леонард с протестующим скрипом пружин откинулся на спинку вращающегося кресла:
– Давай сперва послушаем тебя.
– Это отчёт о встрече, которая состоялась в ОИРП несколько недель назад. Диск был зашифрован и передан шпионом, внедрённым в доверенный круг лиц Лазло Занда.
– Чей шпион? – спросил Леонард с каменным лицом.
– Частной фирмы со штаб-квартирой в Токио. Всё, что я знаю на данный момент.
Верхняя губа Леонарда дёрнулась.
– На встрече Занд сказал, что он установил контакт с Мастерами Роботек. – Эмерсон пристально посмотрел на Леонарда. – Мастера, по-видимому, связались с ОИРП через бортовой компьютер, извлечённый из КСК-1. В любом случае, ясно, что Занд знал об их приходе ещё до сигнала нам от Зентрейди. И на встрече он утверждает, что Мастера, возможно, уже в Солнечной системе. Он также предполагает, что КСК-3 либо надолго застряла в пространстве Тироли, либо уничтожена.
– Может, Вам лучше обсудить это с Зандом, министр? – угрюмо посмотрел через стол Леонард.
– Должен сказать, я ожидал, что эти… новости Вас немного больше… удивят, – с лёгкой ехидцей заметил Эмерсон.
– Ну, конечно, я удивлён, – пожал плечами Леонард. – Занд ответит за это, как только разберёмся с нынешним кризисом.
– То есть Вы и понятия не имеете, что с Мастерами был установлен контакт?
– На что ты намекаешь? – с негодованием проговорил Леонард.
– Только на то, что эта информация подсказывает нам, как именно мы можем разрешить кризис. – Эмерсон кивнул на диск. – Видите ли, мне пришло в голову, что Вы и Иосиф Петри посетили Занда в Токио всего за два дня перед тем, как Вы предприняли неспровоцированную атаку на контингент РОА здесь, в городе, а также на базах «Фоккер» и «Свобода».
Лицо Леонарда покраснело, но он промолчал.
– Так что я предполагаю, командор, что Ваш визит в Токио может быть истолкован как часть заговора с целью государственного переворота, основанного на информации от Занда о Мастерах и ситуации с Экспедицией. На диске Занд заявляет о своих планах проинформировать Вас о ситуации.
– Это нелепо! – буркнул Леонард. – Занд ничего не сказал мне о контакте с Мастерами.
– А про КСК-3?
Леонард смущался всё больше и больше.
– Ничего. Вообще ничего.
– Тогда что же привело вас в Токио?
– Я был там, чтобы сказать Занду… – Леонард вдруг осёкся.
– О том, что сказали нам Зентрейди, командор? Я не помню, чтобы Занд получал соответствующий допуск от Комитета Сената по разведке. – Эмерсон сделал паузу, а затем сделал отмахивающий жест. – Как бы то ни было, я просто прошу Вас учесть, как Ваши действия могут быть восприняты теми в ВСЗ, которые сейчас сидят на заборе и ждут, в какую сторону упадёт мяч – к РОА или Южному Кресту. В то время как у Вас нет почти никаких доказательств, подтверждающих, что Альдершот готовил государственный переворот, но зато имеются достаточные доказательства, пусть даже косвенные – чтобы заявить, что Вы и Занд не только утаили информацию о Мастерах и КСК-3, но и воспользовались этой информацией с целью оправдать свержение ОМП.
Эмерсон выдержал паузу, давая своим словам прочнее осесть в мозгу Леонарда.
– Наслаждайтесь силой, пока она есть, Верховный Главнокомандующий. Потому что я дам ей время не более чем одного дня, прежде чем контрнаступление ВСЗ вышвырнет Вас из дворца и восстановит в председательстве Морана.
Леонард привстал с кресла, потом успокоился и положил руку на диск.
– Ты мог бы прокрутить его в Сенате или среди командования ВСЗ, но вместо этого ты пришёл сюда. Что у тебя на уме, министр?
– Я хочу, чтобы боевые действия немедленно прекратились, без последующих репрессий, а также без каких-либо условий «капитуляции».
– Даже не думай, – прорычал Леонард. – Я не собираюсь давать Альдершоту передышку, чтоб организовать ещё один удар.
– Я думаю, что я нашел решение этой проблемы. К этой ситуации привела попытка унификации Вооружённых Сил. Мы должны вернуться к тому, как всё было до соглашения 2022-го года: две отдельные силы, каждая из которых контролирует и балансирует другую.
– А если я откажусь? – спросил Леонард.
Эмерсон сузил глаза:
– Информация с диска переходит в широкое распространение.
– Тебе надо было как следует подумать, перед тем как приносить его сюда, – фыркнул Леонард.
– Вы недооцениваете меня, командор. У Вас в руках копия. Я проинструктировал некоторых своих сотрудников опубликовать информацию в течение часа, если от меня за это время не поступит отбой.
– Ты понимаешь, что это шантаж?
– Конечно. Говорю об этом так же для всех записывающих устройств, которые размещены в этой комнате.
Леонард сделал длинный выдох.
– Насчёт разделения сил, что ты предложил… Я буду настаивать на возрождении имени «Армия Южного Креста».
– Нет никаких возражений, – ответил Эмерсон.
– Я так же хочу настоять, чтобы мой ранг официально стал «Верховный Главнокомандующий».
– Не имею ничего против. Во всяком случае, пока Моран у власти. И при условии, что Вы сможете убедить его в необходимости присвоить Вам эту должность и звание.
Леонард кивнул большой головой и испытывающе посмотрел на Эмерсона.
– А с твоей стороны?
– Я хочу, чтобы я был восстановлен в моих собственных старом звании и должности.
– Только если ты согласишься служить в армии Южного Креста.
Эмерсон кивнул, как будто предугадав встречное требование.
– Взамен я хочу, чтобы космическая станция «Свобода» была передана под моё единоличное командование.
– Конечно, генерал-майор Эмерсон. Продолжайте.
– Зентрейди должно быть разрешено покинуть околоземное пространство.
Леонард помедлил, потом сказал:
– Ладно, пусть катятся хоть к чёрту на рога. Что ещё?
– Я хочу, чтобы ОИРП закрыли, и Занд ушёл в частный сектор.
– Будет, даже без тебя. Теперь понятно, что он лгал мне. Он состряпал запись якобы с борта КСК-3, объяснил задержку возвращения корабля из-за какого-то боя с Инвидами. Занд вынудил меня выступить против Альдершота, заставив меня обрести уверенность, что корабль застрял там надолго. – Леонард покрутил в пальцах диск. – А всё-таки, кто были эти двое нарушителей комендантского часа?
– Ответственные граждане, – ответил Эмерсон.
Компьютер Зора задействовал разведывательно-аналитический блок и протоколы опознавания и сравнения, анализируя лица пяти живых существ, которые прижимались друг к другу перед одним из его дистанционных видеодатчиков. Просмотрев свои банки данных, машина распознала одно лицо как принадлежащее Уилфреду Джибли, бывшему сотруднику объекта с названием Токийский НИЦ «Роботек», позже «ОИРП», а второе – принадлежащее Мисе Ёшиде, случайной получательнице информации, отправленной другой бывшей сотрудницей ОИРП по имени Ёко Нитаби.
Человек-оператор, Занд, был автором директивы, которая предписывала немедленно известить его в случае выхода Мисы Ёшиды на связь с «Евой». Но Занд, общающийся сейчас с Мастерами, строжайше запретил отвлекать его по любому вопросу. Но недавно обновленные протоколы предписывали машине в любом случае проводить идентификационный процесс живых субъектов и диска с информацией.
Но компьютер в настоящее время столкнулся с конфликтом.
В то время как копия соответствовала оригинальному диску, записанному Ёко Нитаби, он всё же был перезаписан, и туда был внедрён сетевой вирус, предназначенный для аналитических машин ОИРП. Вариант вируса, идентифицированный как один из собственноручно написанных Зандом, предназначенный для аварийного уничтожения киберсистем ОИРП. Считалось, что они были украдены группой разочарованных кибертехов, уволенных из ОИРП вскоре после того, как Занд взял там власть. В распоряжении компьютера были многочисленные протоколы для отвлечения и ликвидации вируса, но машина не спешила задействовать их, оказавшись в затруднительном логическом положении.
Занд общался с Мастерами – при содействии бортового компьютера, творения Зора – грубейшее нарушение одной из основных первоначальных директив.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 126; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!