Но Занд пока не знал, что делать с этими ответами.
– Конец сеанса, – сказал он «Зору», и отсвечивающая лёгкой голубизной голограмма исчезла в проекторе, как джинн в лампе.
Занд положил в рот другой лепесток и начал просеивать свои мысли.
Леонард сейчас был на пути в Токио, чтобы конфиденциально обсудить некоторые дела, требующие уточнения. В каком объёме Занд мог позволить себе рассказать о событиях на Тироли? Даже если КСК-3 временно неспособна свёртываться, известие о смерти Эдвардса сможет заставить Леонарда проявлять осторожность в тот момент, когда Занду от него была нужна импульсивность. От этого зависит будущее Занда. После возвращения Эмиль Ланг, без сомнения, немедленно прекратит его эксперименты по ускоренной эволюции. Но как убедить Леонарда в необходимости консолидации его власти и установки контроля над Вьяттом Мораном и ОМП, как он обещал Эдвардсу, не раскрывая ему всех подробностей?
Родители погибшей якудзы, Тины Амано, решили провести по ней поминки в небольшой католической церкви на поверхности, недалеко от остатков моста Нихонбаси[91], в самом центре того, что было районом Гиндза довоенного Токио. В последний момент Кэн Симада смог уговорить Амано сделать двойную службу, позволив положить тело Ёко Нитаби – формально католички – рядом с телом Тины.
Со всех частей города вплоть, даже с такого дальнего юга, как Киото, члены семьи Симада пришли почтить память молодых женщин. Капо[92], «ботаники», солдаты, водители грузовиков и докеры набились в украшенную цветами комнату, где в открытых деревянных гробах, покрытых замысловатой резьбой, лежали отреставрированные и забальзамированные тела. В очередях прощающихся было немного плача и намного больше стоического молчания, с задней части комнаты плыли миазмы задумчивого гнева, где кучки Симада обсуждали «мероприятия» против ОИРП, когда настанет время действовать. Это, и камеры наблюдения на крыше, и осознание, что наверняка среди них крутится несколько шпионов, только добавляло чувство негодования и ненависти.
|
|
|
Михо Нагата смог выдержать в задней части всего несколько минут – злобный ропот обсуждающих планы мести вгонял его в депрессию – и перебрался в передние ряды стульев, стоявших перед гробом Тины. Он ещё вчера засвидетельствовал своё личное почтение Тадуски и Элизабет Амано, и собирался присутствовать на всех четырёх днях поминок: додзё дзюдо и джиу-джитсу Амано были его домом трижды в неделю в течение последних нескольких лет.
Михо чувствовал особенную печаль, что именно он сыграл важную роль во вступлении Тины в организацию, хотя, учитывая связи Тадуски и Кэна Симады, шансы, что его дочь всё равно вошла бы в Семью, были очень высоки. Тем не менее, Михо чувствовал себя виноватым, подавленным, и злился на несправедливость мира больше, чем на ОИРП, который также потерял двух агентов.
|
|
|
Посещаемый главным образом якудза, додзё Амано в Геосети часто служил в качестве промежуточной информационной станции. За теми, кто не участвовал в криминальном бизнесе, внимательно следили, и не было ни одного, кто мог надеяться спастись, если он увидел или услышал что-то лишнее. Вновь прибывшие проходили через комнату мимо Михо, хотя большинство из них не оставалось надолго. Они вставали на несколько секунд перед гробами, возможно, бормотали быструю молитву, а затем быстро продвигались мимо ряда родственников, бормоча банальности и дежурные слова соболезнований.
Сейчас вдоль ряда с Амано шёл высокий, светловолосый мужчина, которого Михо знал по додзё – американец по имени Терри Уэстон, который переехал в Токио несколько лет назад после раннего, хотя и почётного увольнения из Вооружённых сил Земли. Михо позвал Уэстона и помахал ему.
– Рад тебя видеть, – сказал Уэстон, пожимая свободную от повязок ладонь Михо.
– Жаль, что это случилось по такому поводу.
Михо уже устал произносил одни и те же благодарственные ответы десяткам людей, которые проходили мимо него.
|
|
|
– Ты всё ещё учишься у Онумы-сенсея, Терри?
Уэстон кивнул:
– Он сожалеет, что не сможет прийти сюда днём, но он обязательно будет сегодня вечером.
– Передавай ему привет, если я с ним вдруг не смогу увидеться.
– Обязательно. Тебя как с пальцем угораздило? – с намёком спросил Уэстон.
– Каток робота, – презрительно фыркнул Михо.
Уэстон взглянул на Кэна Симаду, сидящего рядом с гробом Ёко Нитаби.
– Кто та другая женщина, Михо?
– Приёмная дочь Кэна-сан.
Уэстон помолчал.
– Она была убита во время того дела в Кабуки-тё?
– Несколько дней назад.
– Я надеюсь, что это не будет первое из многих похорон, – Уэстон решил осторожно выяснить детали.
– Что ты имеешь в виду? – взглянул на него Михо.
– Про ваши неприятности с другой «семьёй».
Михо на мгновение задумался.
– Ты говоришь про Кабуки-тё?
– Я не имел в виду…
– Это не соперничество с другой «семьёй», Терри. Те, кто убили Тину, были агентами из ОИРП.
Уэстон ждал продолжения.
– Очень скверная ситуация. Несколько молодых хакеров завладели кое-какой информацией, предназначенной для нас, и мы надеялись получить её без лишней суеты. Проблема оказалась в том, что Занд также заинтересован в этих данных, и послал своих людей, – Михо сделал паузу, обдумывая дальнейшие слова, и его вдруг встревожило выражение лица Уэстона. – Что случилось, Терри?
|
|
|
Уэстон всплыл из своей интроспекции.
– Нет, ничего. Так что, вы пока не нашли их?
Михо покрутил головой из стороны в сторону.
– Ищем. Но если Занд первым их найдёт, то я им не завидую. С этой точки зрения, они были бы в гораздо большей безопасности у нас.
– Что ты имеешь в виду? – взглянул на него Уэстон. – Им будет безопасней у вас?
– Да, именно так. А ты что-то знаешь?
– Нет-нет. Но если что-то узнаю, я хочу быть уверен, что смогу передать им это прямо. Никаких уловок, никаких подтекстов.
– Даю тебе моё слово, – спокойно и уверенно ответил Михо.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Я ценю эту награду как ваше признание моего вклада в фильм. Но я хочу быть честным, в отличие от некоторых, кто говорил сегодня вечером с этого подиума. Моя игра была не для радости режиссёра, или моих коллег-артистов, или даже вас, зрителей. Я играл только для одного человека – моего учителя Онумы-сенсея. И хотя я сомневаюсь, что он в обозримом будущем посмотрит этот фильм, всё же я надеюсь, что он не будет слишком недоволен своим учеником за неаккуратную технику и неусердие.
Линн Кайл, на церемонии вручения премии «Лучший актёр»
за роль в фильме «Маленький белый дракон».
Не успел Анатоль Леонард и Иосиф Петри выйти из лифта на третьем подземном этаже ОИРП, как Занд, в спортивном костюме под замызганным халатом, в больших тёмных очках «авиатор» и с минимум двухнедельной полуседой щетиной, торопливо выхватил их и повёл в свой полутёмный кабинет. Там он усадил их перед небольшим настенным монитором, настаивая на том, что то, что он должен показать им, не может ждать.
Леонард был рад обнаружить, что Занд до сих пор считает себя одним из команды. Но в то же время он чувствовал себя несколько отодвинутым на задний план энтузиазмом «протокультуриста». Целью прибытия Леонарда в Токио было удивить Занда новостями, которые не могли ждать, и вот вдруг такой расклад.
– Готовьтесь удивляться и изумляться, господа, – проговорил Занд, его безкровные руки нависли в готовности над клавиатурой компьютера. – Воспроизвести расшифрованный пакет передачи Р7-15-86, – сказал он, обращаясь скорее к себе.
Рукава его белого лабораторного халата были заляпаны чем-то, напоминающим растительный сок.
Леонард вполголоса обратился к Петри, что, может быть, Занд перехватил общение Альдершота с мятежниками – или со станции генералу, или от генерала на станцию.
– Я сомневаюсь, что ему есть дело до таких вещей, – ответил Петри таким же тихим голосом. Его глаза за круглыми очками как будто улыбались.
Неофициальный помощник Леонарда был без своей обычной гарнитуры, и носил неукрашенный, свободный комбинезон на липучках. Леонард был одет в шерстяной китель и галифе, широкий кожаный ремень с большой пряжкой, и до блеска начищенные сапоги по колено. Они совершили полёт от Монумента до Токио на борту гражданского гиперзвуковика. Под угрозой военного переворота Леонард хорошо понимал риски оставить ситуацию без присмотра даже на один день, и тем не менее, он счёл необходимым лично проинформировать Занда о просьбе Зентрейди покинуть околоземное пространство – не просто как жест, но и для восстановления личного контакта. Со времён их первой встречи в Бразилиа больше десяти лет назад, организованной Т. Р. Эдвардсом, Леонард терпеть не мог общаться с учёным лицом к лицу. Но безсчётные беседы и конференции по видеофону, комп-факсу и телеконференсу показали, что без «живого» взгляда в непроглядно чёрные глаза Занда было решительно невозможно понять, что у него на уме.
Тем не менее, Леонард имел свои сомнения по поводу верности Занда их стратегии, которую он, Эдвардс и Вьятт Моран поклялись блюсти ещё до отлёта КСК-3: перевооружение планеты Земля, ликвидация или изгнание пришельцев, и консолидация всей политической и военной власти. На протяжении многих лет Занд демонстрировал свою ценность, особенно в помощи по усовершенствованию боевых машин «Логан», используемых в Аэрокосмическом корпусе, и развеивал параноидальные страхи землян, стряпая «передачи» с КСК-3.
Однако, главная проблема состояла в том, что Занда намного меньше заботила власть, обеспечиваемая реальным миром, чем полученная из тесного контакта с Протокультурой.
На настенном экране появилось изображение головы и плеч человеческой фигуры, почти всё время искажаемая то полосами, то сплошными завесами помех. Было видно, что у человека длинные волосы, и что он одет в какую-то одежду с блестящими погонами, но лица различить было невозможно. Звук так же то и дело прерывался длинными «шипами» статики.
– … …наконец достигли Тироли. Повторяю… … …роли. Предложили встречу… ... …обсудить условия мирного соглашения с… … …без предупреждения подверглись удару стратегических сил Инвидов… … …победили, но генераторы свёртывания серьёзно повреждены.
Расширенные глаза Леонарда впились в Занда:
– Это…
Занд кивнул:
– Передача от Хантера. Анализ голоса положительный.
– Когда она была получена?
– Сегодня утром.
– Через «Свободу»?
– Нет. РЭК установила контакт напрямую с бортовым компьютером КСК-1.
– Но почему?
– Слушайте дальше.
– … …тахионная связь, как выяснилось, бесполезна… … …Мастера не имеют способных к свёртыванию кораблей… … …мы зачистили поверхность и высадились здесь… … …культура может быть изготовлена. Повторяю, мы зачистили… … …примерно пятнадцать земных лет, двигаясь в обычном… … …световом приводе. Подтвердите при… … …Повторяю, при… …
Руки Занда замерли над клавиатурой.
– Это всё, – сказал он. – Запустить ещё раз?
Леонард сделал разрешающий жест.
– Помнишь ту ночь на крыльце? – спросил он Петри, когда сообщение прошло ещё раз. – Должно быть, именно это я увидел в звёздах.
Петри уклончиво кивнул.
Леонард снова посмотрел на Занда:
– Когда, Вы говорите, это было получено?
– Этим утром. Но я считаю, что оно было отправлено почти восемь лет назад.
– Восемь лет… – Леонард прикинул в уме. – Получается, Экспедиция может быть на полпути домой.
– Только если взять за исходное, что они отправились с Тироли в ближайшее время после отправки сообщения, – Занд изогнул брови и пожал плечами, всем видом показывая сомнение.
Леонард быстро переглянулся с Петри, затем откашлялся.
– В сообщении это либо не прошло, либо Хантер забыл упомянуть, доктор Занд. Мастера летят к нам. И это сообщение заставляет меня верить, что они опережают РЭК.
Удивление Занда было очень искренним. С увеличивающимся волнением он выслушал пересказ разговора Леонарда с Рольфом Эмерсоном в части, касающейся Зентрейди на фабричном спутнике.
– Они или не могут, или не хотят говорить, насколько близко Мастера, – продолжил Леонард. – Или, может, сам Эмерсон не говорит. Дело в том, что я не доверяю этим ублюдкам. Я думаю, они хотят покинуть Землю, чтобы встретиться с Мастерами и вымолить у них прощения за поражение. Я уверен, что они уже мечтают о том, чтоб вернуться в полном размере и на боевом корабле, и отомстить нам.
Занд расхаживал, как зверь в клетке:
– Да, да, может, Вы и правы.
Леонард привстал и ухватил его за полу халата:
– Доктор, я хочу озадачить Ваш супермозг. Я хочу, чтобы Вы припомнили Академию Джайлеса и успех господина Петри, достигнутый в работе над дистанционным перехватом управления «ТрансТеками».
Занд бросил взгляд на Петри:
– Относительно скромные успехи, командор.
– Разумеется. Но я о том, что надо собрать команду хакеров и поставить перед ними задачу «подправить» полёт фабричного спутника. Я хочу увидеть, как проклятые чудовища полетят прямо на Солнце. Я хочу увидеть, как Зентрейди сгорят.
Петри поджал губы и погрузился в задумчивое молчание.
Занд бросил ещё один взгляд на Петри, потом обратился к Леонарду:
– Вы планируете проинформировать Сенат о сообщении РЭК?
Леонард помял ладонью свою челюсть.
– Мне нужно всё обдумать. Но, возможно, лучше, если эта информация до поры до времени останется секретной.
Занд печально улыбнулся.
– Тогда позвольте мне озадачить Вас. Вы слышали, что Хантер сказал, что у Мастеров нет способных к свёртыванию кораблей. Это значит, что они тоже не могут быть ближе, чем на полпути к Земле. – Его чёрные глаза испытывающе уставились на Леонарда. – Другими словами, следующие семь или восемь лет принадлежат нам, командор. И настало время осуществить ту часть нашего плана, которая призывает к консолидации всей политической и военной власти.
«Нам», – мысленно с презрением повторил Леонард. Если бы только он мог избавиться от Занда и Морана, в то время как ему приходиться заниматься очищением Земли от Зентрейди и РОА!
Высокой и длинноногой, курсанту-рядовому Дане Стерлинг приходилось вытягиваться на цыпочках, чтоб выглянуть из зарешёченного окна своей камеры. Курносая веснушчатая шестнадцатилетняя девушка оказалась на гауптвахте всего второй раз с начала поступления в Академии ВСЗ. Но в этот раз она горящими глазами следила за происходящим на полигоне, куда выходило окошко её камеры.
– Б-таксы! – комментировала Дана для посетителя, который спокойно стоял по другую сторону двери-решётки. – Ты только посмотри на них! – Она коротко оглянулась с хмурым и недовольным видом. – Вот там я сейчас должна быть. А вместо этого тухну здесь.
БТКА, сокращённо от «бронетанковый тактический корпус «Альфа»», был оснащён аэротанками – на данный момент, самыми совершенными боевыми машинами из арсенала Земли. Аэротанки прдставляли собой мехаморфируемые наземные машины, закованные в толстую броню местами угловатой, местами обтекаемой формы. Больше и тяжелее, чем их до-Роботек аналоги, «Кентавры», они были очень отзывчивы и, паря на небольшой высоте на донных реактивных двигателях, выполняли манёвры с грацией носорогов. В режиме «Робовоин» они были высокими антропоморфными боевыми машинами, ультратехническими рыцарями, а в режиме «Страж» превращались в переваливающиеся двуногие самоходные орудия размером с дом. «Шиком» пилотов этих мехаморфов были «думающие шапки», украшенные изящными крылышками по бокам либо гребнями по центру, переливающимися, словно стальная радуга. Запакованный внутри усеянного сенсорами бронекостюма и глухого шлема, пилот мог некоторое время выжить почти в любой враждебной среде – жёсткое излучение, химически агрессивные вещества, в воде, вакууме, или при высоком давлении. Дана больше всего на свете хотела получить право носить такой шлем.
– Ты знаешь, кто там? – спросила она, не потрудившись оглянуться. – Это пятнадцатый взвод. Он был сформирован в конце восстаний «Недовольных», чтобы принять участие в атаке базы «Стервятников» в горах Южных Земель. Лучшие из лучших.
Оставив в стороне восхищение и преувеличение, у 15-го взвода БТКА была репутация «паршивой овцы», которая примерно соответствовала импульсивной и неконтролируемой ипостаси Даны. Герб 15-го взвода содержал вычурные, на грани рококо, стоящие на задних лапах фигуры льва и единорога, корону, грифона, звезды, щит, и прочее в том же духе.
Но при более пристальном рассмотрении скрещенные мачете сильно напоминали кроличьи уши, по поводу происхождения которых ходила сотня различных версий, от абсурдных до вполне обоснованных. Недавно назначенным командиром 15-го взвода был известный дамский угодник по имени Шон Филлипс.
Она опять оторвалась от окошка.
– Командование игнорирует мои таланты! Неужели они не понимают?
Боуи Грант сочувственно улыбнулся:
– Я знаю, что они понимают точно: что ты заперла нашего сержанта в его комнате, да так, что ему пришлось использовать свою каску в качестве ночного горшка.
Голубые глаза Даны вспыхнули.
– Да, и ты знаешь, почему? Потому что он назвал мою мать «хайока» – предательницей. – Она грубо выругалась. – Хотела бы я знать, где он был, когда моя мать на «транстеке» первого поколения обменивалась ракетными залпами со «Стингерами» «Недовольных».
Боуи чуть прикусил и протащил нижнюю губу между зубов.
– Я думаю, что ты, наверное, неправильно поняла его реплику. Он не говорил, что Мирия была предательницей. Только то, что её пытались использовать и РОА, и «Недовольные», и что это не позволило ей жить так, как этого от неё ждали.
– Так значит, так говорил сержант? – в голосе Даны сквозило безразличие.
– Ага, – кивнул Боуи.
Боуи, шестнадцати лет от роду, был обладателем лица цвета тёмного мёда, проникновенных глаз и рук, больше подходящих для клавиш и струн, чем рукоятей и спусков винтовки «Росомаха». Если Дана мечтала о славе в аэротанке, то Боуи мечтал о клавишах пианино в каком-нибудь вечернем клубе. Господи, он даже слушал диски Линн Минмей! Но, тем не менее, Дана знала, что Боуи иногда хотелось, чтобы он унаследовал рост и силу отца, Винса, а не хрупкого изящества и чувственной очаровательности Джин.
Как Дана, он был курсантом-рядовым, хотя в отличие от неё, его не понижали с капрала и, вероятно, ему так и суждено будет закончить Академию рядовым, если он сможет продержаться ещё три года. В первые две недели обучения в Академии из первоначальных 1200 курсантов осталось только 900.
– Ладно, – вздохнула Дана. – Сержант в любом случае заслужил это, как бы он не оправдывался.
Боуи хохотнул.
– Ты просто искала повода для драки. И так уже несколько недель. Я слышал, ты даже поцапалась с начальником курса, когда он пригрозил посадить тебя сюда.
– Он не хотел слышать правду, – защищаясь, сказала Дана.
– А что есть правда?
– То, что у нас мало практических тренировок. То, что наш сержант не должен говорить всяких гадостей о моей матери.
– О, итак, я услышал версию правды от Даны Стерлинг.
Спонтанная ярость Даны прошла так же быстро, как возникла.
– Ты должен поговорить с Рольфом, Боуи. Ты должен заставить его вытащить меня отсюда. Я здесь сойду с ума.
– Рольф начинает думать, что здесь для тебя может быть самое безопасное место. И для остальных тоже, кстати.
– Но это не так! – воскликнула Дана. – Мне надоело быть изгоем. Меня уже достало доказывать, что я как все!
Боуи опустил голову и пробормотал:
– Добро пожаловать в клуб.
Это правда, что, несмотря на одинаковые курсантские мундиры и регламентированную длину волос, они оба были изгоями, каждый в своём роде. 2013й год их рождения поместил их прямо в середину «сиротского поколения», хотя и Стерлинги, и Гранты пережили дождь Смерти.
Дана и Боуи повторно «осиротели» в 2020м году, когда Макс, Мирия, Винс и Джин улетели с Экспедицией.
Боуи взялся за решётку и с сочувствием посмотрел на Дану.
– Я поговорю с Рольфом о тебе. Но взамен я хочу, чтоб ты пообещала хотя бы постараться держаться подальше от неприятностей. Ты говоришь, что сойдёшь здесь с ума, если Рольф тебя не вытащит. Ведь я сойду с ума здесь, в Академии, если мне придётся учиться там в одиночестве.
– О, куча спасибо, Боуи, – скривилась Дана. – Теперь мне надо будет вести свой счёт. Ты начинаешь говорить очень похоже как сам знаешь кто.
– Рольф не хочет, чтоб ты получила должность в районной милиции или ещё где похуже.
Дану при мысли об этой внезапно открывшейся перспективе явственно передёрнуло.
– Тоже не хочу. Настолько, что никто не может понять, даже Рольф. Я не хочу, чтобы он, или наш начальник курса, или наш сержант пеклись об моих интересах, когда они должны думать об интересах Земли. И они могут сделать это, выслушав меня.
– По теме? – вопросительно приподнял брови Боуи.
– Мастера.
– Ещё одна правда от Даны Стерлинг?
Она покачала головой.
– Каждая кость в моем теле говорит мне, что они собираются появиться раньше, чем кто-то может подумать.
Миса прижалась лицом к стеклянной стене лифта, который нёс её и её трёх друзей-хакеров на поверхность. Под ними, куда хватало глаз, расстилались улицы и общественные площади Геосети, охраняемые и убираемые роботами, поддерживающими стерильность подземной жизни. Прямо перед ней, занимая три стены-экрана высотного здания, стояла «Ева», в модной одежде, среди компьютерных завитков света, и комментировала нарезки из фильмов тридцатилетней давности.
Карманный телекомп Сенсуса был настроен на канал «Евы».
– Современная молодёжь заглядывает в Прошлое, извлекая уроки выживания в Настоящем и куя Будущее. Фильмы, видео, ТВ-шоу и документальные фильмы говорят нам, когда мир пошёл в неправильную сторону. Современная молодёжь не считает, что графические описания насилия только лишь безобидные изображения. Современная молодёжь понимает и принимает, что эти изображения сами по себе не вредны, но они в конечном счете способствуют снижению восприятия насилия в нашей реальной жизни. Мы понимаем необходимость остро воспринимать любые проявления насилия, ибо это уродливое и пагубное явление, поднимающее свою голову гидры при безразличии окружающих. Зная это, вы тщательно выбираете, с кем строить партнёрские или дружеские отношения. Люди делают вам предложения экзотических наркотиков, небезопасного секса, легких денег, но вы знаете достаточно, чтобы сказать: «Нет». Не важно, насколько привлекательно то, что они хотят всучить вам, вы просто говорите «нет» участию в этом, потому что вы знаете, что всё это плохо кончится. Возможно даже, кончится насилием, если они имеют дело с запрещенными наркотиками или, что ещё хуже, пиратской информацией. «Хино юджин», говорите им вы. «Будьте осторожны с огнём». Вы можете обгореть…»
Миса мягко стукнула лбом о толстое стекло. Опять послание от Занда. Это когда-нибудь закончится?
Они провели ещё одну безсонную ночь и длинный день, держась в мёртвых зонах камер наблюдения Геосети. В тот же вечер, в оговоренный час, Джибли позвонил Терри Уэстону по его именной визофонной карточке – его мейши – и Уэстон ответил лично, и сказал, что они должны прийти к додзё как можно скорее. И да, он может помочь им доставить их «заграничную посылку».
Миса отчаянно хотела видеть соучастие Уэстона как ободряющий знак. Уэстон сказал, что он сперва хотел выяснить, насколько «горячи» были данные и, по-видимому, они оказались не настолько «горячи», чтоб отпугнуть его. Может, яки прекратили охоту. Или она неправильно поняла «Еву»?
Но всё же, кроме как доставки в Монумент зашифрованного диска, она не видела другого способа, каким Уэстон сможет положить конец этому сумасшествию. ОИРП всё равно будет искать их. Доставка диска Рольфу Эмерсону действительно будет своего рода добрым делом для всей планеты, но как это поможет им избежать насилия, которое «Ева» обещала им, если они не внимут её предупреждению?
Нехарактерное молчание парней рядом наводило её на мысли, что они думают о том же самом. Ни одного слова не было сказано во время поездки на поверхность, и пока они шли первые два квартала через погружённый в ночь лабиринт улиц и переулков Старого Токио.
Джибли говорил, что ему не нужны сопровождающие, но ни для Сенсуса, ни для Дисконта не было аргументов, перевешивающих возможность лично посетить додзё Онумы-сенсея. Что касается Мисы, то она пошла со всеми по той же причине, что побудило её сопровождать Джибли на первую встречу с Уэстоном: потому что она не верила, что Джибли сделает, как обещал. Не было ему больше веры. С тех пор, как он сказал, что оставил диск в квартире.
Не было необходимости спрашивать дорогу к додзё, так как его местоположение было достаточно известно и под землей. Хотя, когда они, наконец, прибыли в здание, в котором оно размещалось, Миса была удивлена, увидев, насколько затрапезно оно выглядело. Она сама не знала, чего ждать, но точно не домишки, ставни которого были закрашены серой аэрозольной краской, и единственным обозначением которого была простая деревянная табличка с надписью на кандзи.
Металлическую дверь на стук Джибли приоткрыл мускулистый босой японец, одетый в белый ги[93]. Когда Джибли тихим голосом сказал, что они пришли увидеть Терри Уэстона, японец открыл дверь достаточно, чтобы они смогли пройти внутрь.
Как в любом спортивном зале, в додзё сильно пахло потом, и пол от стены до стены был застелен упругими брезентовыми татами. Там не было никаких перегородок, за исключением тех, которые образовывали группки упражняющихся в боевых искусствах. Таэквондо здесь, кенпо там. Сейдокан[94], карате, айкидо, кунг-фу, синъицюань[95]… Были даже два сумоиста, занимающихся сико[96], один из которых, по словам Дисконта, имел звание ёкосуна – «великий чемпион».
Глаза Джибли шарили по залу. Терри Уэстон стоял рядом с подвижным жилистым китайцем неопределённого возраста, одетым в чёрные вышитые шёлковые брюки и такую же куртку.
– Онума-сенсей, – шепнул Джибли Сенсусу и Дисконту, откровенно забавляясь, наблюдая их реакцию – восхищение пополам с изумлением.
Миса с настороженным интересом рассматривала бородатого старика. Он был её роста, но шире в плечах. Сенсус долго не мог поверить, что она ничего не слышала ни о нём, ни тем более о Линне Кайле. Сенсус потом долго распинался о боевых стилях Линна Кайла, о «Разбрызгивающих руках», «Восьми движениях шёлка», «Небесных стволах», «Железной ладони», «Длинном кулаке»…[97]
Уэстон, наконец, заметил их, поклонился сенсею и подошёл к ним. По пути он шепнул что-то двум бойцам, которые поклонились ему и вышли через входную дверь в ночной Токио. Уэстон слегка улыбнулся в направлении Мисы, прежде чем заговорить с Джибли.
– Ты сделал, как я просил?
Джибли кивнул:
– За нами никто не шёл.
– Кто эти двое? – махнул Уэстон раздвоенным подбородком на Дисконта и Сенсуса.
– Мои партнёры.
Глаза Уэстон слегка сузились.
– Ладно, давай наверх. Всех касается.
Миса коснулась боком Джибли, пока они поднимались по длинному пролёту деревянной лестницы, и прошептала:
– Что-то не так. Он ведёт себя не так как тогда в магазине.
– Наверное, потому что он не в восторге участвовать в этом, – пробормотал Джибли через плечо.
Наверху оказался небольшой кабинет, почти полностью занятый столом и парой металлических складных стульев.
– Присаживайтесь, – сказал Уэстон, направляясь к креслу за столом. Он устремил взгляд на Джибли. – Ты принёс информацию?
– Да.
Миса ткнула его локтем в бок:
– Покажи ему, Хонго.
Джибли потёр ребра, а затем наклонился, чтобы извлечь диск из потёртого нейлонового потайного кармашка на лодыжке. Он положил диск на середину стола. С наклейки на диске улыбалась Минмей с микрофоном в руках.
– Это просто наклейка, – поспешил добавить Джибли.
Уэстон смотрел на диск, не касаясь его.
– Ты вчера не сказал о перестрелке у вашей квартиры и о жизнях, которых стоит этот диск.
Парни с лёгкой тревогой переглянулись. Джибли начал говорить, но Уэстон оборвал его.
– Я даже особо не расспрашивал, – сказал он, всё ещё глядя на диск. – Всё само пришло ко мне. – Он поднял глаза на Джибли. – И теперь, когда я знаю, кому это принадлежит, будут кое-какие изменения.
Джибли потянулся к диску, но рука Уэстона подхватила его быстрее, чем Миса смогла уследить.
– Ты играешь нечестно! – возмутился Джибли.
– Не говори мне о честности, – ухмыльнулся бывший солдат. – Это принадлежит семье Симада, и вы это знаете.
Миса простнала.
– Пусть так, – сказал Джибли. – Но мы не крали его. Он случайно попал в наши руки.
– Тем проще было отправить его тем, кому он принадлежит.
Сенсус приподнялся со стула:
– Ты не можешь отдать его якам. Он слишком важен.
Лицо Уэстона покраснело.
– Слушай меня внимательно: один из тех, кто тогда погиб – дочь моих близких друзей, и те друзья, так получилось, из Симада. Пока я не знал подробностей, было одно. Но теперь я обязан честью отдать диск им. Их дочь умерла за него. Можете ли вы это понять?
Сенсус ответил молчаливым кивком и сел.
– Кроме того, Симада готов защищать вас от ОИРП, пока всё не заглохнет.
– Ты и нас им сдашь? – спросила Миса, в ней нарастала паника.
Уэстон взглянул на неё, улыбкой смягчая выражение своего лица.
– Oни знают Занда лучше тебя, Миса. Это пока самый лучший вариант.
Миса уронила голову на руки:
– Это всё я виновата… Я должна была просто помириться с вами вместо того, чтобы искать другую квартиру...
Когда она подняла глаза, Джибли пристально смотрел на Уэстона.
– Терри, я понимаю, честь и всё такое, но этот диск вовсе не о тунцовых делах или грузоперевозках. Министр Эмерсон должен увидеть его. Мы знаем лишь часть того, что там, но и то, что мы выяснили, слишком важно, чтобы оставить его в руках Симада.
Уэстон откинулся в кресле, прокручивая мысли в голове.
– Хорошо, Хонго, – сказал он после долгой паузы. – Скажи, что на нём.
Джибли обречённо скрестил руки на груди.
– Речь идет о Занде. Он тайно вступил в контакт с Мастерами Роботек.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Он [Терри Уэстон] не мог получить даже преподавательскую должность в Академии Джайлеса. Вообще везде, даже если это место было летним лагерем для южнокрестовцев. Мы понимали его горечь и гнев, который захватил его после того, как Эми [Поллард] разбилась и сгорела. Трудно находиться рядом с парнем, рискуя без предупреждения получить от него в морду или что похуже только потому, что ты не подписался на его рассуждения о подлых подковёрных играх. Откуда мы тогда знали, что он был совершенно прав?
Пилот эскадрильи «Кобра».
Захарий Фокс младший.
«Мужчины, женщины, машины: изменённый пейзаж Второй Войны Роботек»
Лазло Занд и Иосиф Петри сидели лицом друг к другу, разделяемые стопками распечаток на столе Занда, в то время как робот-уборщик чистил экран-«окно», на которое выводилось изображение с камеры с коридора снаружи. Леонард покинул Токио несколькими часами раньше и был, конечно, уже в Монументе. Двое мужчин якобы должны были обсудить предложение Леонарда расстроить систему навигации фабричного спутника, чтоб закинуть его в Солнце. Но по сардоническому выражению на лице Петри Занд понял, что на уме компьютерного мастера было нечто иное, чем спутник. И именно по этой причине Занд старался избегать Петри после их утреннего заседания.
– Итак, Иосиф, это ты подкинул мысль Леонарду?
– Сама идея о том, что команда хакеров сможет сбить спутник с курса – абсурдна, – коротко рассмеялся Петри. – Научная фантастика.
– Рад слышать от тебя.
– Конечно, я не мог сказать командору, что его идея ничем не подкреплена.
– Да, я не думаю, что это было бы разумно.
– Не больше, чем я мог бы сказать ему, что сообщение, которое ты сыграл для нас – полная фигня.
Занд ничего не сказал, но заметно побледнел.
– РЭК ничего не добилась, пытаясь наладить взаимодействие с бортовым компьютером КСК-1. Ты здесь работаешь с автономной системой. Единственный способ, которым возможно получить сообщение – только через спутники «Лорелеи», ну и ещё через станцию «Свобода», – Петри снова засмеялся, явно довольный собой. – Что ты сделал, доктор? Воспользовался архивными аудиовидео Хантера, чтобы сварганить эту фальшивку? Я уверен, что если подвергнуть передачу голосовому анализу, то твой собственный анализ принадлежности подтвердится. – Он перестал веселиться и испытующе посмотрел на Занда. – Не пойми меня неправильно, это было великолепно. Мой единственный вопрос: зачем?
Занд подавил внезапную вспышку гнева и усмехнулся.
– Поздравляю. Хотя должен отметить, что сообщение не предназначалось для твоих глаз. Командор Леонард не сообщил мне, ты едешь с ним.
– Ну, не волнуйся, доктор. Если твоя цель состояла в том, чтобы обмануть его, тебе это удалось на все сто. Но ты до сих пор не сказал, зачем.
Кончиками пальцев Занд потеребил щетину на подбородке.
– Несколько недель назад компьютеру поступил вызов через сеть «Лорелея».
– Кто? Зентрейди?
Занд покачал головой.
– Хозяева Зентрейди.
Петри понадобилась минута, чтобы всё осознать.
– Мастера прибыли за КСК-1??? Ты уверен в этом?
– Однозначно, Иосиф. Мастера и компьютер Зора вели долгие разговоры о РЭК и о текущих условиях на Земле.
– То есть, это правда, что КСК-3 прибыла на Тироль?
– Я собственными ушами слышал это от Мастеров.
Петри покачал головой в изумлении:
– Почему ты скрываешь это от Леонарда?
Занд убрал кривую ухмылку с лица.
– Потому что мне нужно заставить его действовать, пока не поздно.
– Ты имеешь в виду, пока не вернулись Ланг и Хантер?
– И до того, как Мастера раскроются. Как далеко они могут быть, если Зентрейди почувствовали их? – Занд ждал, когда Петри задаст ему этот вопрос, но не дождался, и продолжил сам. – И если зашла речь о Зентрейди, я хочу попросить тебя об одолжении. Я очень хочу, чтоб Дана Стерлинг держалась под постоянным наблюдением.
Занд как будто увидел, как заработал ум Петри. Пути Петри и Стерлинг пересеклись, когда Рольф Эмерсон поручил тогда тринадцатилетней Дане изучить дела, творящиеся в Академии Джайлеса.
– Я знаю, что ты считаешь Стерлинг так минимум частично ответственной за то, что произошло с доктором Джайлесом и Академией. И я знаю, что Леонард был очень разочарован. Я предлагаю тебе возможность сквитаться с ней.
Верхняя губа Петри презрительно скривилась.
– Такого рода подход может сработать на Леонарде, Занд, но не на мне. Я не держу столько зла на Стерлинг, чтоб мотивировать меня на грязную работу. Ты знаешь, до меня доходили слухи о тебе и девочке...
– Ты не дал мне закончить, Иосиф, – откинулся Занд на спинку кресла. – Я хочу предложить тебе в обмен на Дану кое-что ещё.
Петри сделал манящее движение пальцами.
– Ты и я не единственные, кто знает о беседах Мастеров с бортовым компьютером. Произошла утечка информации от шпиона одной из самых влиятельных криминальных семей Токио. Шпион был задержан и допрошен. Однако, зашифрованная информация на диске случайно попала в руки группы хакеров. По факту, подростков. И у меня есть основания полагать, что им удалось расшифровать данные.
– А теперь эти подростки на свободе и с диском? – понимающе кивнул Петри.
– Не столько на свободе, сколько в бегах: от меня и от якудза. Я пытался связаться с ними через «Еву». Но Семья распространила по городу слухи, что им следует больше бояться меня, чем их.
– С этим не поспоришь, – прокомментировал Петри.
Занд поморщился.
– Тем не менее, я принял определённые меры предосторожности, и подслушал некоторые интимные тайны Семьи. Перед тем, как вернуть труп их женщины-шпиона, я напичкал его нано-камерами и микрофонами. Никакой прозекторский осмотр их не обнаружит. По дистанционному сигналу аппаратура активизировалась и начала передачу. Должен сказать, весьма интересные результаты. Якудза по имени Нагата, на которого возложили задачу по розыску диска, имел краткую беседу с одним из гостей, объяснил в общих чертах обстановку и дал понять, что хакеры должны сдаться Семье. Разговор был, вероятно, не более чем способом Нагаты просто выговориться и облегчить душу. Но как ни странно, характер ответов гостя и его мимика намекали, что он знает о хакерах больше, чем сказал тогда.
– Ты опознал его? – спросил Петри.
– У меня есть идея. Но мне нужен ты, чтоб проверить.
– Я? – отмахнулся Петри. – Я знаю от силы человек 6 – 7 в этом городе.
– Пусть, но этот человек из Монумента, – повторил его жест Занд. Он открыл верхний ящик письменного стола. – Вот фотография, распечатанная с одной из нанокамер.
Петри взял расплывчатый снимок, всмотрелся в него и с видимым отвращением проговорил:
– Терри Уэстон.
– Бывший РОАвец, который разгадал Джайлеса, насколько я помню.
Петри положил фотографию лицевой стороной вниз и усмехнулся через стол.
– Поздравляю, доктор ты меня убедил: Стерлинг за Уэстона. Итак, что от меня требуется?
Голос Занда приобрёл деловой тон:
– Уэстон под наблюдением. Хакеры с ним, но пока до них не добраться. Я ожидаю, что он организует встречу между ними и представителями Семьи. А когда мы узнаем, где и когда эта встреча состоится, я предлагаю нанести им неожиданный визит. Тебе интересно, Иосиф?
Петри ухмыльнулся.
– Настолько, насколько тебе – полукровка, Занд.
Терри Уэстон никогда не думал о себе как о разоблачителе Академии Джайлеса. По его мнению, Академия была подставлена теми же людьми, которые учреждали её: Джайлесом, Петри и Леонардом.
Шёл 2025 год, и лейтенант РОА Терри Уэстон был помолвлен с ясноглазой брюнеткой по имени Эми Поллард, двадцати пяти лет, пилотом «ТрансТека» «Альфа» эскадрильи «Кобра» Аэрокосмического тактического корпуса, со штабом на базе «Фоккер». Опытный мехаморф, в один из осенних дней Поллард выполняла тренировочный полёт на «Альфе», когда словно внешняя сила захватила контроль над самолётом, то самопроизвольно реконфигурируя машину, то хаотично включая-выключая струйные рулевые устройства. Уэстон со своего мотоцикла «Мародёр» видел, как самолёт с силой ударился о землю и загорелся. К тому времени, когда он прибыл на место катастрофы, его невеста обгорела до неузнаваемости.
Как и Уэстон, Поллард потеряла большую часть своей семьи во время Дождя Смерти Зентрейди, и на отпевании и похоронах присутствовали все её сослуживцы по эскадрилье и несколько близких друзей. Единственный старшим офицером на похоронах был Рольф Эмерсон, представляя Министерство наземной обороны Земли.
Уэстон был опустошён. Не только от преждевременной смерти Эми, но и потому, что аварию списали на ошибку пилота. Командование в глаза игнорировало факт, что «ТрансТеки» серии «Альфа» терзали «глюки» с момента их создания шесть лет назад, и что сам главнокомандующий Леонард был против включения «Альф» в арсеналы Вооружённых Сил Земли (по слухам, потому, потому что машина была слишком тесно связана с Роботехническим Экспедиционным корпусом). В барах для военных, таких как «Латная рукавица» и «Посадочная площадка», Уэстон громко выражал своё недовольство, но никто его не слушал. Горе и ярость терзали его разум.
До тех пор, пока он не получил возможность на собственной шкуре испытать опыт Эми. Во время тренировочного полёта спустя несколько недель после аварии Эми, его собственная «Альфа», «Кобра-5», перешла в конфигурацию «Робовоин» без его команды. Как будто его самолёт приобрёл собственную волю, или что-то или кто-то пытался совершить угон самолёта, обойдя защитные идентификационные протоколы его «думающей шапки».
Уэстону удалось благополучно для себя совершить аварийную посадку, хотя зданиям в центре Монумента был нанесён значительный ущерб. Снова было заявлено, что данное авиационное происшествие произошло из-за ошибки пилотирования. Никто не пожелал слушать причудливые объяснения или оправдания Уэстона – ни друзья, ни собутыльники, ни члены комиссии, ни представители Судейско-Адвокатской Генеральной коллегии, ни терапевты ВСЗ – кроме доктора Лундгрена, которого интересовали только повторяющиеся кошмары Уэстона, неуместное чувство вины за смерть Эми, и эффект Войны Роботек на коллективную психику поколения «конца света».
Отстранённый от действительной военной службы, Уэстон начал тратить свои сбережения на алкоголь, а также на поиски информации, которую, он был уверен, скрывали Вооружённые Силы. Информация, приобретённая у одного хакера по кличке «Клык», в конце концов привела его к технику, который работал на обоих разбившихся «Альфах» – человеку по имени Фрэнк Лейси, чей младший брат был курсантом из заведения под названием «Академия Джайлеса». Драка, которая случилась после встречи пьяного и ищущего виновных Уэстона с Лейси, привели его в «обезьянник» ближайшего участка военной полиции.
Но только на одну ночь. Быстрое освобождение пришло в виде женщины-офицера Военпола, капитана Корбо, которая затем доставила его в кабинет Эмерсона в Академии Вооружённых Сил Земли. Эмерсон рассказал, что в течение крайних трёх лет Министерство наземной обороны расследовало случаи необъяснимых отказов и неисправностей машин. Неисправности, которые подозрительным образом совпали с открытием Академии Джайлеса – частным учебным заведением для одарённых молодых пилотов, основанная доктором Генри Джайлесом и Иосифом Петри, бывшим адъютантом командора Леонарда. Эмерсон не только принял теорию Уэстона о дистанционном перехвате управления, но подозревал, что именно Академия Джайлеса была источником управляющих сигналов, которые вмешались в работу систем «Альф» Уэстона и Поллард. Более того, он подозревал, что Леонард тайно финансирует и покрывает эти действия в попытке дискредитировать самолёты «Альфа» и пилотов РОА, которые летали на них.
Министерство уже внедрило в Академию Джайлеса своего оперативника – юную приёмную дочь Эмерсона, Дану Стерлинг. Но Стерлинг должна была ещё найти доказательства причастности Академии Джайлеса к авариям. Эмерсон считал, что открыто критическое отношение Уэстона к Вооружённым Силам может быть достаточно, чтобы его приняли в Академию Джайлеса на должность инструктора.
Именно в Академии Джайлеса Уэстон и Стерлинг впервые встретились, и именно от неё он узнал об устройстве под названием «Чёрный ящик» – лётном тренажёре, который, по-видимому, мог использоваться только самыми искусными из курсантов Академии.
Тайный характер первых встреч Уэстона с Даной зажгло мгновенное притяжение, которое Стерлинг продолжала, совсем не думая о последствиях. Старше её, учитель, оперативный сотрудник… всё это, для Даны, которая сама только-только начала оформляться как женщина, выглядело чрезвычайно романтично. Они встречались в укромных местах, чтоб шёпотом обменяться информацией, в открытых местах они оставляли тайные сообщения друг для друга. Однажды они даже рискнули прокатиться на мотоцикле до смотровой площадки на могильник-Макросс, где Уэстон рассказал об Эми, и Дана бросилась в объятья своего измученного напарника по шпионажу.
Однако, слухи об их авантюрах достигли Иосифа Петри, который совершенно не испытывал симпатий к «помеси с пришельцем» Стерлинг и не доверял Уэстону. Дана была исключена за несанкционированное оставление территории учебного заведения, а Уэстон был уволен за неуставные отношения со студенткой. Но не раньше, чем Уэстон убедил недовольного курсанта (младшего брата Фрэнка Лэйси) дать ему оптический диск с протоколами автономной сети, работающей с «Чёрным ящиком».
Вскрытые коды шифрования протоколов с диска позволили Клыку проникнуть в компьютерную сеть Академии Джайлеса, и стало известно, что группа из наиболее киберподкованных курсантов Академии, полагая, что они работают на тренажёре, сами того не зная, вмешивались в управление настоящих «Альф» на протяжении трёх лет, и были по крайней мере косвенно ответственны за смерть Эми и аварийную посадку Уэстона.
Проанализировав похищенную информацию, хакер предупредил Уэстона о заговоре с целью дистанционно угнать аэротанк, чтобы уничтожить дом Эмерсона, а заодно Рольфа, Илайн Тинайри, Дану и Боуи. Уэстон, реквизировав «Альфу» с ближайшей площадки базы «Фоккер», уничтожил аэротанк всего в километре от дома Эмерсона.
Последующий рейд полиции в Академию Джайлеса не дал почти никаких результатов, за исключением мёртвого тела Генри Джайлеса, выглядящего так, словно он сам себе разбил голову. «Чёрный ящик» был демонтирован, компьютерные файлы стёрты. Иосиф Петри отрицал, что Академия занимается какими-либо экспериментами с дистанционным управлением, и не было обнаружено никаких связей между покойным Джайлесом и Леонардом.
Уэстон отклонил предложение Эмерсона о восстановлении в Вооружённых Силах. Репутация его и Эми была очищена, но он больше не хотел иметь никаких дел с военными. Он остался в Монументе ещё на год, в течение которого он и Дана завершили свои отношения. Понимая, что он опозорил себя в глазах Рольфа Эмерсона, он отправился на северо-запад, чтобы начать карьеру как спасатель имущества.
Что привело его в конечном итоге в Токио.
А теперь, спустя годы, он получил на руки ещё один зашифрованный диск и оказался втянут в ещё одну шпионскую игру.
В своем кабинете на одном из верхних этажей пластального шпиля, штаба Сил наземной обороны, Рольф Эмерсон быстро пробежался глазами по сегодняшнему графику дня, задавая себе вопрос, сможет ли он справиться со всем этим. На подсвечиваемом красным экране компьютера в режиме прямого включения демонстрировалось голосование Сената по запросу Зентрейди покинуть Землю. То, что этот запрос гарантированно будет удовлетворён, делало внезапное молчание по этому поводу Анатоля Леонарда ещё более красноречивым. А был ли вообще Леонард сейчас в Монументе? По слухам, он сейчас был в Токио, на встрече с Лазло Зандом (от которого нельзя было ждать ничего хорошего, добавил мысленно Эмерсон).
Некоторое время он пытался перекроить свой график в надежде выгадать себе несколько свободных часов, затем бросил затею. Лучше просто броситься с головой и поплыть в надежде, что благополучно выплывешь на другой берег. Но прежде, чем приняться за прочие дела, он должен был прийти к какому-то решению о Дане, сидящей на «губе». А точнее, её будущем в Академии. Возможно, ей не место в Вооружённых Силах. Может быть, ей лучше служить в областной милиции или в гражданской обороне. Рольф спрашивал себя, как на его месте поступили бы Макс и Мирия. Он спрашивал себя, какой бы была сейчас Дана, если бы они воспитывали её, пусть даже порой сурововыми методами Мирии.
Какую часть нынешнего поведения Даны можно отнести к, по её утверждениям, близости Мастеров, а какую – к зачастую непоследовательным и неуклюжим попыткам Рольфа воспитывать детей? Господи, он даже зашел так далеко, что использовал её в качестве шпиона для изучения деятельности Академии Джайлеса, и следствием этой операции получился заранее обречённый роман Даны с Терри Уэстоном. Но, как бы ни осуждал Рольф Уэстона за то, что он слишком рано ввёл Дану во взрослую жизнь, только он сам первый виноват в том, что свёл их вместе.
К тому же, Уэстон в целом оказал хорошее влияние на её жизнь. В отличие от некоторых.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 133; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!