Глава 4. Организация адвокатской деятельности и адвокатуры 8 страница
1) в случае сомнений в обоснованности иска адвокат должен объяснить клиенту, что требования могут быть не удовлетворены;
2) если адвокат убеждается в бессмысленности продолжения судебного спора, он должен посоветовать клиенту прекратить дело;
3) адвокат обязан постоянно информировать доверителя о соответствующем изменении системы защиты его интересов в случаях изменения обстоятельств в ходе процесса по гражданскому делу и др.*(321)
К сожалению, составители Кодекса проигнорировали многие из этих благих пожеланий, закрепив лишь обязанность адвоката не принимать поручение на ведение абсолютно безнадежного дела (п. 1 ст. 7 Кодекса).
В Законе об адвокатуре уделено достаточное внимание случаям, когда адвокат не вправе принимать поручение, то есть заключать соглашение с клиентом (п. 4 ст. 6). Однако практически отсутствуют правила о том, как должен себя вести адвокат после принятия поручения, в том числе при возникновении каких-либо препятствий для ведения дела. Некоторые обязанности подобного рода известны Кодексу профессиональной этики, например, адвокат не должен принимать поручение, если его исполнение будет препятствовать исполнению другого, ранее принятого поручения (п. 3 ст. 10). С учетом специфики адвокатской деятельности (параллельного выполнения поручений нескольких клиентов и регулярной занятости в судебных процессах) адвокат считается нарушившим данную обязанность в том случае, когда в момент принятия нового поручения ему было заведомо известно, что это помешает ведению уже имеющихся дел.
|
|
|
Адвокат не вправе быть советником, защитником или представителем нескольких сторон в одном деле, если их интересы находятся в противоречии. Если такая необходимость все же возникла, а равно при потенциальной возможности конфликта интересов, адвокат обязан получить согласие всех сторон конфликтной ситуации (п. 2 ст. 11 Кодекса). Предупреждение клиента о возможности конфликта интересов и каких-либо иных препятствиях для выполнения поручения может сыграть важную роль в случае привлечения адвоката к ответственности. Игнорирование клиентом такого предупреждения может рассматриваться как его собственная вина и одна из причин возникновения ущерба. В случае возникновения у клиента убытков (в том числе от проигрыша дела в суде), непросто будет их связать с деятельностью адвоката. Многое в таких ситуациях будет решаться судьей формально, исходя из соображений обязательности для адвоката профессиональных стандартов: предупредил своевременно о возможности конфликта - не причастен к возникновению убытков; не предупредил - несет ответственность, если не докажет свою невиновность.
|
|
|
Деликтная ответственность адвоката имеет место лишь во втором случае, когда его неправомерные действия непосредственно не связаны с выполнением поручения, например, при утрате адвокатом каких-либо ценностей или документов, полученных от доверителя или от третьих лиц для передачи доверителю.
В порядке деликтной ответственности подлежит компенсации причиненный адвокатом моральный вред, например, в случае оскорбления клиента-гражданина, разглашения его личной тайны или нарушения других личных неимущественных прав (§ 4 гл. 59 ГК РФ). Компенсация морального вреда не может быть санкцией за неисполнение или ненадлежащее исполнения адвокатом соглашения об оказании юридической помощи: нарушенными считаются имущественные интересы клиента. В соответствии с п. 2 ст. 1099 ГК РФ*(322) моральный вред, причиненный действиями (бездействием), нарушающими имущественные права гражданина, компенсируется лишь в случаях, предусмотренных законом; в отношении ответственности адвокатов законодательство подобных указаний не содержит. К юристу без адвокатского статуса, индивидуальному предпринимателю или организации, клиент вправе предъявить требование о компенсации морального вреда в связи с ненадлежащим исполнением договора и нарушением его прав потребителя, если юридическая помощь была направлена на защиту его личных, семейных и иных непредпринимательских интересов (ст. 15 Закона о защите прав потребителей).
|
|
|
Следует согласиться с мнением о том, что положения § 3 гл. 59 ГК РФ о возмещении вреда, причиненного опасными недостатками товаров (работ, услуг), приобретенных в потребительских целях, не применяются к ответственности адвоката*(323). В § 3 гл. 59 ГК РФ урегулирована ответственность за те услуги, которые могут представлять опасность в ее традиционном понимании (физическую опасность): причинить ущерб имуществу потребителя, нанести вред его жизни или здоровью. Отдельные положения § 3 гл. 59 ГК РФ свидетельствуют о том, что этот вид деликтной ответственности в большей степени ориентирован на недостатки товаров и работ, в отношении которых обычно устанавливаются сроки годности или сроки службы. К услугам подобный механизм ответственности применим лишь в тех случаях, когда результат действий исполнителя принимает материальную форму или оказывает воздействие на какой-либо материальный объект (например, услуги по ремонту бытовой техники, протезированию и т.п.). Для тех услуг, которые оставляют исключительно нематериальный эффект (консультационные, образовательные, зрелищные, посреднические), положения § 3 гл. 59 ГК РФ о возмещении вреда неприменимы. При ненадлежащем оказании подобных услуг речь может идти лишь о договорной ответственности исполнителя.
|
|
|
Закон об адвокатуре обязывает согласовывать в договоре об оказании юридической помощи размер и характер ответственности адвоката. Само по себе указание в договоре на возможность взыскания убытков со стороны, не исполнившей обязательство, лишено смысла, если только стороны одновременно не договариваются об ограничении ответственности: размером реального ущерба, суммой выплаченного гонорара и т.п.*(324)
Вопрос об ограничении размера имущественной ответственности адвоката начал обсуждаться практически сразу после принятия Закона об адвокатуре. При его обсуждении Специальной комиссией Федеральной палаты адвокатов РФ большинство поддержало идею ограничения ответственности адвоката, обосновывая следующим образом:
1) признание полной имущественной ответственности адвоката чревато массовыми исками недовольных клиентов (в том числе недобросовестных),
2) в России отсутствует рынок страхования профессиональной ответственности адвоката, которое могло бы уберечь его от серьезных финансовых потерь. Следует заметить, что подобные взгляды расходятся с общемировыми стандартами имущественной ответственности адвоката и по сути исключают необходимость страхования риска профессиональной ответственности адвоката. Сама идея об ограничении имущественной ответственности адвоката суммой полученного гонорара уже активно реализуется в адвокатской практике*(325). Некоторые адвокатские палаты рекомендуют адвокату специально оговаривать подобное ограничение в соглашении об оказании юридической помощи, пользуясь принципом свободы договора*(326).
Установление в соглашении об оказании юридической помощи ответственности в форме неустойки может быть направлено на защиту интересов как клиента, так и юриста. Поскольку взаимосвязь между непрофессиональным поведением юриста и убытками или иными потерями клиента не всегда бывает очевидной, клиенту проще взыскать с юриста сумму заранее согласованной неустойки (при наличии признаков нарушения договорной обязанности, обеспеченной неустойкой), чем доказывать размер понесенного ущерба и его связь с непрофессиональными действиями юриста. Вопрос о допустимости обеспечения с помощью неустойки обязанностей клиента по договору традиционно имеет этический подтекст.
Представители присяжной адвокатуры полагали, что поверенному не следует прибегать к каким-либо средствам гарантии своего вознаграждения, поскольку всякая гарантия "вносит на первых же порах отношении доверителя к поверенному характер недоверия..."*(327). Считалось также неэтичным устанавливать неустойку на случай досрочного отказа доверителя от услуг поверенного, разрешения спорного дела без участия поверенного или обращения доверителя за помощью к другому поверенному.
В современной литературе также преобладает позиция противников условия о неустойке: "Соглашение не может включать в себя какие бы то ни было санкции в отношении доверителя. Это вопрос этики и самих основ адвокатской профессии". Кодекс профессиональной этики запрещает адвокату принимать от доверителя какое-либо имущество в обеспечение соглашения о гонораре (п. 5 ст. 16). Использование неустойки прямо не исключено, поскольку не связано с получением от клиента какого-либо имущества. Однако сам тон вышеуказанного правила свидетельствует, скорее, против включения в договор условия о неустойке. В целом, проблема носит несколько академический характер: даже при отсутствии в соглашении условия о неустойке, адвокат формально вправе взыскать с клиента проценты по ст. 395 ГК РФ за просрочку уплаты гонорара или возмещения произведенных расходов.
Говоря об иных формах ответственности адвоката за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, следует упомянуть об еще одной проблеме. Действующее гражданское законодательство не дает клиенту твердого основания для взыскания гонорара (возврата) с адвоката, оказавшего некачественную юридическую помощь. В ст. 783 ГК РФ предусмотрено субсидиарное применение норм о подряде и бытовом подряде к договору возмездного оказания услуг. Однако лишь положения о бытовом подряде позволяют заказчику в случае ненадлежащего исполнения обязательства подрядчиком требовать возврата уплаченной за работу суммы, вместо требования о возмещении убытков (ст. 739 ГК РФ). По общему же правилу заказчик вправе требовать либо соразмерного уменьшения цены за работу (уменьшения гонорара), либо возмещения убытков в случае существенных нарушений договора (п. 1 и п. 3 ст. 723 ГК РФ)*(328).
С учетом того, что Гражданский кодекс определяет подрядчика в договоре бытового подряда как лицо, осуществляющее соответствующую предпринимательскую деятельность (п. 1 ст. 730), применение положений кодекса о бытовом подряде к договору с адвокатом невозможно*(329).
Проблема гражданско-правовой ответственности юриста становится на порядок сложнее при защите неимущественных интересов клиента. Наиболее актуальным является вопрос об ответственности адвоката за ненадлежащую защиту гражданина от уголовного преследования. Объектом защиты в таких случаях выступают, прежде всего, нематериальные блага - честь, достоинство, свобода и т.п. Гражданским кодексом предусмотрен особый механизм возмещения вреда, причиненного гражданину незаконным осуждением, незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным применением некоторых мер процессуального принуждения: в случае реабилитации гражданин вправе предъявить иск о возмещении вреда к Российской Федерации (п. 1 ст. 1070 ГК РФ). Вред возмещается в полном объеме и независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. В случае причинения ущерба гражданину перечисленными в п. 1 ст. 1070 ГК РФ действиями, иск о его возмещении следует предъявлять именно к государству, даже если юрист не использовал все возможности для защиты своего доверителя. Бездействие или непрофессиональная помощь юриста не освобождают правоохранительные органы от публичной обязанности законного ведения уголовного преследования: причиненный гражданину вред нельзя рассматривать как результат их совместных действий. К тому же возмещение подобного ущерба сложно напрямую связать с неисполнением адвокатом обязательств по договору об оказании юридической помощи*(330).
Возмещение вреда, причиненного незаконной деятельностью органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, не повлекшей наступление перечисленных в п. 1 ст. 1070 ГК РФ последствий, производится в соответствии с п. 2 ст. 1070 ГК РФ. Применительно к судебным органам речь может идти об имущественных последствиях неверного разрешения судом гражданских, семейных, трудовых споров, а также последствиях незаконных процессуальных действий (бездействия) суда: утраты незаконно изъятых вещей, невозможности исполнения судебного решения по причине несвоевременного принятия судом мер по обеспечению иска и т.д.*(331)
Шансы потерпевшего добиться возмещения государством вреда, причиненного вынесением судом незаконного решения по гражданскому, трудовому или иному делу (кроме уголовного) - невелики, поскольку для этого необходимо предварительное привлечение судьи к уголовной ответственности за вынесение заведомо незаконного решения (ст. 305 Уголовного кодекса РФ). Вред, причиненный незаконными действиями суда не при осуществлении правосудия (а при совершении процессуальных действий), возмещается по правилам ответственности публично-правовых образований за незаконные действия их должностных лиц и органов (ст. 1069 ГК РФ), то есть по принципу вины. Как и в первом случае (при возмещении вреда по п. 1 ст. 1070 ГК РФ), здесь также исключена альтернатива в виде иска к юристу о возмещении вреда, если его основанием выступают незаконные действия (акты) органов власти, которым нерадивый юрист не смог "помешать".
Нарушение адвокатом профессиональных стандартов может являться основанием для применения к нему не только мер гражданско-правовой, но и дисциплинарной ответственности. Возникает вопрос об их соотношении. Американская доктрина придерживается позиции самостоятельности каждого вида ответственности юриста. Преамбула Модельных правил профессионального поведения юристов (MRPC) гласит, что несоблюдение содержащихся в данных правилах профессиональных стандартов не является достаточным основанием для возложения на юриста гражданско-правовой ответственности. В последние годы Американская ассоциация юристов ведет активную работу по стандартизации механизма наложения дисциплинарных взысканий для обеспечения "прозрачности" и большей эффективности дисциплинарной ответственности: слишком мягкие санкции не защищают от непрофессионального поведения юриста и могут вызвать недоверие общества к этой профессии; чрезмерно обременительные могут нарушить доверие внутри самой корпорации и резко сократить случаи сообщения юристами о профессиональных проступках коллег. В разработанных ассоциацией Стандартах наложения дисциплинарных санкций раскрываются некоторые условия привлечения к ответственности (вред и потенциальный вред, умысел и небрежность в действиях юриста и др.).
Применительно к нарушению адвокатом основных обязанностей перед клиентом Стандарты устанавливают систему санкций с учетом тяжести совершенного проступка, вины адвоката, негативных имущественных последствий для клиента, наличия смягчающих и отягчающих обстоятельств. Исследователи французской адвокатуры рассматривают в качестве наиболее типичных оснований гражданско-правовой ответственности нарушения адвокатом профессиональных стандартов поведения (Ragles professionnelles). Немецкие ученые также не исключают определенной зависимости между привлечением адвоката к дисциплинарной и гражданско-правовой ответственности: наказуемые нарушения профессиональных обязанностей могут "повлиять на признание гражданско-правовой ответственности адвоката"*(332).
В Законе об адвокатуре как будто также обозначена связь между дисциплинарной и имущественной ответственностью адвоката. По смыслу п. 7 ст. 33 Закона квалификационная комиссия по результатам рассмотрения жалобы клиента на действия (бездействие) адвоката не только устанавливает наличие в действиях адвоката дисциплинарного проступка, но и выявляет признаки ненадлежащего исполнения адвокатом его договорных обязанностей. В то же время существуют некоторые специфические условия привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности.
Во-первых, адвокат подвергается дисциплинарному взысканию лишь за проступки, совершенные умышленно или по грубой неосторожности (п. 1 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката РФ). Для привлечения адвоката к гражданско-правовой ответственности достаточно и обычной неосторожности, если только в самом соглашении об оказании юридической помощи нет условий об ограничении ответственности адвоката (п. 1 ст. 401 ГК РФ).
Во-вторых, адвокат не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности, если его действие (бездействие), формально содержащее признаки нарушения требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики, в силу малозначительности не порочит чести и достоинства адвоката и не причинило существенного вреда доверителю (п. 2 ст. 18 Кодекса); а также если в спорной с этической точки зрения ситуации он действовал в соответствии с разъяснениями Совета адвокатской палаты (п. 3 ст. 18 Кодекса).
В-третьих, меры дисциплинарной ответственности могут быть применены к адвокату не позднее шести месяцев со дня обнаружения проступка адвоката; в любом случае меры дисциплинарной ответственности не могут быть применены к адвокату по прошествии одного года с момента совершения им нарушения (п. 5 ст. 18 Кодекса).
Для привлечения адвоката к гражданско-правовой ответственности за ненадлежащее исполнение обязательств перед доверителем действует общий срок исковой давности, равный трем годам с момента, когда доверителю стало или должно было стать известно о нарушении его права*(333). Таким образом, вполне предсказуемы ситуации, когда есть все необходимые основания для привлечения адвоката к гражданско-правовой ответственности, однако адвокат не может быть подвергнут дисциплинарному взысканию (малозначительность проступка, вина адвоката в форме обычной неосторожности и т.д.). В силу вышеуказанных причин, отрицательные заключение квалификационной комиссии и решение Совета адвокатской палаты по жалобе клиента не могут иметь значения преюдиции для последующего судебного разбирательства по иску клиента к адвокату. Адвокатами также инициируется закрепление в законе обязательного досудебного порядка разрешения конфликта между адвокатом и клиентом - в квалификационной комиссии и Совете адвокатской палаты. Подобная процедура, по мнению разработчиков поправок к Закону об адвокатуре, защитит адвоката от безосновательных судебных разбирательств с клиентами, от умаления деловой репутации адвоката и, наконец, от принятия судом обеспечительных мер, парализующих нормальную работу адвоката (наложение ареста на его имущество, блокирование расходных операций по счету адвокатской организации)*(334). Разработанные ведущими адвокатскими организациями типовые договоры об оказании юридической помощи, как правило, содержат условие об обязательном соблюдении досудебного порядка разрешения споров по договору.
Огромный интерес вызвал в научных кругах и среди адвокатов институт страхования профессиональной имущественной ответственности адвоката за нарушение соглашения об оказании юридической помощи (ст. 19 Закона об адвокатуре). Такое страхование преследует две цели:
1) защитить клиента от неплатежеспособности адвоката, причинившего убытки,
2) уберечь юриста от разорения в случае совершения ошибки при выполнении значительного по стоимости поручения*(335).
Начиная с января 2007 г. страхование профессиональной ответственности адвоката станет обязательным. Законодателю предстоит определить страховые риски и минимальные размеры страховых сумм для данного вида страхования (п. 3 ст. 936 ГК РФ). Представители страховых компаний полагают, что страхование ответственности адвоката не будет принципиально отличаться от обычной модели страхования риска профессиональной ответственности. В договоре страхования могут быть согласованы общий лимит - максимальная сумма, в пределах которой страховщик обязуется выплатить страховое возмещение по всем страховым случаям в период страхования (как правило, год); лимит выплаты по каждому страховому случаю и даже "сублимиты" по имущественного страхования, в том числе и страхование риска гражданской ответственности. Но дальнейшее развитие получило страхование риска внедоговорной ответственности - в случае причинения вреда третьим лицам (ст. 4 Закона РФ о страховании 1992 г., в дальнейшем - ст. 4 Закона РФ об организации страхового дела 1997 г.).
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 105; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!