Способы определения родственных отношений между рукописями

Чтобы лучше всего определить место новой рукописи в рукописном наследии Нового Завета, по всей видимости, необходимо произвести ее сравнительный анализ со всеми другими известными рукописями. Такая процедура, однако, потребовала бы огромного труда и времени, несоизмеримых с важностью результатов, и потому исследователи довольствуются выборочным анализом. Иногда рукопись сравнивается с отдельными рукописями, каждая из которых представляет конкретную семью или тип текста. Несовершенство такого подхода заключается в том, что большая часть данных остается вне области изучения, в результате чего сделанные выводы могут быть легко опровергнуты, если к анализу привлечь дополнительный рукописный материал.

Довольно часто коллации для той или иной рукописи делаются на противопоставлении ее с Textus Receptus, а затем проводится анализ вариантов для выяснения, насколько данная рукопись совпадает с теми рукописями, разночтения которых занесены в различные apparatus critici. Такой сравнительный метод тем не менее зачастую менее эффективен, чем первый, поскольку он также опускает значительное количество сведений, а именно тех чтений, которые объединяют эту рукопись и Textus Receptus. Более того, анализ текста с точки зрения его отличия от Textus Receptus не представляет особой ценности, если нет должного контроля над работой. Таким образом, совсем недостаточно знать, что в некой главе данная рукопись совпадает, скажем, с В и À в десяти местах и отличается от Textus Receptus; поскольку только в том случае, если В и À также в этой главе отличаются от Textus Receptus в 90 других местах, то в этой рукописи, действительно, александрийский элемент будет присутствовать в очень малой степени.

Для того, чтобы ввести более точный метод анализа рукописей, Эдвард Хаттон (Edward Hutton) в 1911 г. предложил использовать чтения, которые он назвал “тройными”, для анализа похожих мест в тексте^[272]. Отобрав список чтений, которые послужили причиной для распределения рукописей по трем типам — александрийскому, западному и сирийскому (византийскому), Хаттон настаивал на том, чтобы впредь все рукописи анализировались на основе выявления количества совпадений с каждым из этих типов текста.

С увеличением числа идентифицируемых групп текста исследователи хотели бы достичь большей степени точности, чем это позволяет метод Хаттона. Текстолог Колуэлл (Colwell) вместе со своим помощником Парвисом (Parvis) разработал метод для определения отношений между рукописями, который назвал методом “множественных чтений”. Множественное чтение определяется как чтение, в котором минимальная поддержка для каждой из минимум трех разновидностей текста производится либо со стороны одной из главных направлений традиции, либо от ранее установленной группы (такой как семья I, семья П, группа Ферра), либо со стороны одного из древних переводов (таких как it, syr^s, syr^c), или же от отдельной рукописи, представляющей исключительную ценность (например, D)^[273].

Колуэлл применил данные характеристики множественного чтения к конкретному отрывку текста — Ин.1:1—4:40 — и обнаружил 22 примера таких чтений. Если мы представим в виде таблицы количество примеров, в которых исследуемая рукопись совпадает с несколькими источниками в местах, включающих множественные чтения, то можно многое узнать о характере данной рукописи.

Ограниченность этого метода, по крайней мере применительно к Евангелию от Иоанна, состоит в том, что число исследованных отрывков очень невелико по сравнению со всем изучаемым текстом. Понятно, что та или иная рукопись может последовательно согласовываться с определенным типом текста в большинстве из 22 отрывков в 152 стихах Ин.1:1—4:40, но тем не менее может не совпадать с этим типом текста в значительном числе чтений в остальных 130 стихах, не представленных множественными чтениями.

Из всего вышесказанного нетрудно сделать вывод, что ни один из перечисленных методов не может полностью удовлетворять требованиям в определении характера новозаветных рукописей. Исследуемая область текста должна быть достаточно широкой, чтобы сложилось представление обо всем тексте. Вместе с тем метод анализа должен незамедлительно подсказывать исследователю, какие места той или иной рукописи были переписаны из разных типов текста. Автор настоящей книги неоднократно подчеркивал, что при анализе характера текста лекционариев, коллации которых обычно делались на основе Textus Receptus, необходимо вести учет для точного определения, какой именно процент александрийских, западных и ке-сарийских отступлений от Textus Receptus имеет место в исследуемых чтениях^[274]. Более того, каждый раз при анализе текстолог должен уделять внимание проблеме, которая встает при попытке оценить качество и количество вариантов. Возможность того, что случайность, а не генеалогическое происхождение может служить объяснением совпадения иных рукописей в некоторых местах по таким вариативным признакам, как наличие или отсутствие артикля при имени собственном, аорист вместо имперфекта, и наоборот, — не принималась должным образом во внимание^[275].

 

 

Конъектурные исправления

Как мы уже говорили в начале главы, классический метод текстологии включает конъектурное исправление. Если какое-либо одно разночтение или все разночтения, которые обнаружены в тексте, непонятны или кажутся неуместными, то издателю остается лишь предполагать, какое первоначальное чтение могло быть в данном месте.

Как правило, такое исправление означает устранение искажений текста. Однако надо иметь в виду, что, хотя некоторые искажения появились в результате искажения текста при его передаче, некоторые из них могли быть либо намеренными, либо их допускал сам автор^[276]. Перед тем, как приступить к конъектурной правке, текстолог должен самым тщательным образом изучить стиль и мировоззрение автора, чтобы с уверенностью сказать, что то или иное искажение не было намеренным.

И здесь текстологи порой допускали крайности. В одной из своих поздних работ Ричард Бентли, например, почти не придавал значения рукописным данным при определении правильных чтений и в основном полагался на собственную интуицию, которая подсказывала ему, что в данном месте должен был написать автор. Свой метод он сформулировал так:·nobis et ratio et res ipsa centum codicibus potiores sunt, что можно перевести следующим образом: “для меня здравый смысл и предмет изучения значат больше, чем сто рукописей”. Следование этому принципу принесло как опрометчивые, так и убедительные результаты. Reductio ad absurdum этого субъективного подхода можно найти в издании Бентли “Потерянного рая” Мильтона, когда он предложил внести в текст более 800 исправлений, пытаясь восстановить то, что, по его мнению, Мильтон должен был сказать (или имел такое намерение), когда диктовал поэму своим дочерям^[277].

Перед тем, как конъектура будет рассмотрена в качестве возможной, ее необходимо подвергнуть двум тестам, предназначенным для оценки разночтений в рукописях, — она должна: 1) соответствовать внутренней сути текста и 2) объяснять неправильное чтение или чтения в передаваемом тексте. Существует, однако, важное отличие между методом применения этих тестов к конъектурной правке, с одной стороны, и к разночтениям в рукописях — с другой. Мы принимаем тот вариант, который наилучшим образом удовлетворяет требованиям тестов. Конъектура так и останется на уровне “возможной замены”, если она по всем параметрам не подходит тексту. Единственным критерием удачно найденной конъектуры является невозможность найти ей более подходящую замену. Отсутствие этого качества ставит под сомнение пригодность самой конъектуры.

Пример из английской литературы послужит хорошей иллюстрацией того, насколько многообразной может быть палитра достоинств предложенных на выбор конъектур^[278]. Поскольку первыми печатниками в Англии были зачастую иностранцы, они делали столько же ошибок, сколько и их предшественники, переписчики; тексты Шекспира содержат почти такое же количество трудных мест, что и произведения Эсхила. В изданиях инфолио (в полный лист) исторической драмы “Генрих V”, во 2-м акте, 3-й сцене хозяйка говорит об умирающем Фальстафе: “его нос был таким же острым, как перо и стол из Зеленых Полей”. Слова “стол из Зеленых Полей” (a table of Green Fields), которые печатались с незначительной разницей в орфографии в изданиях инфолио, но были выпущены в изданиях инкварто (в четверть листа), стали предметом многочисленных конъектурных исправлений. Поп (Pope) предположил (возможно, с иронией), что драма была поставлена на сцене, которой служил один из столов Гринфилда (Greenfield), а сам Гринфилд был продавцом мебели, поставлявшим реквизит Шекспировскому театру. Колльер предложил свой вариант: “на столе из зеленой ворсистой ткани” (on a table of green frieze). Другой текстолог подумал, что самым подходящим вариантом будет — “как щетина на выкошенных полях” (as stubble on shorn fields). Ha ceгодняшний день самой удачной считается конъектура “шум зеленых полей”, которая является видоизменением Теобальдом очень удачной конъектуры, предложенной неизвестным комментатором, который вместо слова “стол” (table) написал “говорил” (talked)^[279].

Ошибка, которую чаще всего совершают исследователи, делая конъектурное исправление, является его преждевременность. У многих греческих и латинских классиков часто предполагали искажения текста, не имея для этого достаточных оснований, — просто чтобы блеснуть интеллектом, предлагая альтернативное чтение. Эта “жажда к исправлению” (pruritus етепdandf) вылилась в тысячи предложений внести исправления в текст Нового Завета. Многие из этих предложений были собраны в XVIII в. Вильямом Бойером, а во второй половине XIX в. значительно пополнены целым потоком статей и книг, изданных в Голландии W. С. van Manen, W. H. van der Sande Bakhuyzen, D. Harting, S. S. de Кое, Η. Franssen, J. M. S. Baljon, J. H. A. Michelsen, J. Cramer и другими^[280].

В своем издании греческого текста Нового Завета Весткот и Хорт пометили крестиком около 60 мест, в которых они (или один из них) подозревали наличие “изначальной ошибки”, то есть ошибки, возраст которой больше, чем возраст сохранившихся источников; чтобы устранить ее, необходимо прибегнуть к конъектурному исправлению^[281]. Как указывает Шмидель (Schmiedel)^[282], издания Трегелльса, Тишендорфа и Вайса содержат всего лишь по одному конъектурному исправлению: у Трегелльса в 1 Петр.3:7 на полях; у Тишендорфа в Евр.11:37; у Вайса в Откр.28:14. Аппарат 24-го издания Греческого Нового Завета Нестле включает около 200 конъектур из различных источников, 90 из которых названы по имени тех, кто первый предложил их.

Необходимо признать теоретическую правомерность применения по отношению к Новому Завету метода, который столь часто оказывался полезным в процессе восстановления первоначального текста классических авторов. С другой стороны, количество данных для новозаветного текста, добытых из рукописей, ранних переводов или цитату Отцов Церкви, настолько превосходит число сведений о любом древнем авторе, что необходимость использования такого рода исправлений в огромной степени сокращается^[283]. Потребность в конъектурной правке может возникнуть в большей мере применительно к Соборным посланиям и Апокалипсису, в которых свидетельства ранних рукописей больше ограничены, чем другие части Нового Завета.

 

 

VII. Причины возникновения ошибок
при передаче текста Нового Завета

Подобно врачу, который прежде чем начать лечение, должен поставить точный диагноз, текстологу, прежде чем он сможет приступить к исправлению ошибок, необходимо знать о различных видах повреждения текста и тех опасностях, которым текст подвергается при переписывании. Важно видеть не только то, что могло случиться, но и то, чтослучилось при переписывании рукописи. В данной главе не предпринимаются попытки определить относительную ценность того или иного варианта чтения; ее цель — описание и классификация явлений, а отнюдь не точные методологические указания^[284].

 

 

Непреднамеренные замены

Ошибки, возникающие из-за неправильного зрительного восприятия

а) Писцу, страдавшему астигматизмом, было достаточно трудно различать схожие по написанию греческие буквы, особенно если предыдущий переписчик недостаточно аккуратно выполнил свою работу. Так, в унциальном письме часто смешивались сигма (которая обычно изображалась как сигма-“полумесяц”), эпсилон, тэта и омикрон (C, E, Q, O). Например, в 1 Тим.3:16 ранние рукописи имеют чтение ОС (oV, “тот кто”), в то время как многие поздние — QC (обычное сокращение для qeoV, “Бог”)^[285]. Достаточно легко могли быть перепутаны и буквы гамма, пи и тау (G, P, T), особенно в случае, если перекладины первой и последней были неаккуратно написаны или если правая ножка буквы пи была слишком коротка. Так, например, во 2 Петр.2:13 некоторые рукописи содержат чтение ΑΓΑПΑΙС (“вечери любви”), а другие — АПАTAIC (“обманы”). Две лямбды, написанные близко друг к другу, могли быть приняты за букву мю, как это случилось в Рим.6:5, где в большинстве рукописей стоит ALLA (“но”), в отличие от AMA (“вместе”) некоторых других манускриптов. Комбинация лямбды с последующей близкостоящей йотой, может выглядеть как буква ню (LI и N). Так, в рукописях 2 Петр.2:18 OLIGOC (“мало”) чередуется с ONTWC (“действительно”) (в этом случае также перепутаны тау и гамма). D и L иногда ошибочно принимались одна за другую, как, например, в Деян.15:40, гдеEPILEXAMENOC (“избранный”) присутствует в кодексе Безы как EPIDEXAMENOC (“принятый”).

В общепринятом тексте 1 Кор 12:13 Павел пишет: “Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело... и все напоены одним Духом”. Однако в некоторых свидетелях текста это предложение заканчивается так “... и все напоены одним питием”. Такой вариант возник из-за ошибочного прочтения переписчиком букв PMA (обычное сокращение словаpneuma) как POMA (“питие”). Из-за того, что вместо слова kai иногда применялось сокращение K, каппа с большой чернильной точкой на конце нижней диагональной черты могла быть воспринята как слог kai. Именно это произошло в Рим.12:11, где достаточно странный вариант чтения “времени служите” (tw kairw douleuonteV) происходит от правильного варианта “Господу служите” (tw kuriw douleuonteV), в котором переписчик принял сокращение слова kuriw (KW) за KRW.

Приведенные выше примеры демонстрируют ошибки в восприятии схожих букв унциального письма, использовавшегося при изготовлении рукописей вплоть до IX в. Подобные же случаи с более поздним минускульным письмом вряд ли необходимо рассматривать, так как подавляющее большинство вариантов чтений возникло до появления минускульных рукописей.

Как уже отмечено в I главе, при написании нелитературных повседневных документов в древности обычно использовалось курсивное письмо, для которого характерно изображение большинства букв без отрыва пера и широкое использование сокращений. На важный вопрос о том, использовалось ли в рукописях греческой Библии курсивное или полукурсивное письмо, можно дать различные ответы. Уикенхаузер (Wikenhauser) вслед за Роллером (Roller), указывает на малую вероятность того, что оригинальные тексты книг Нового Завета были написаны курсивом, аргументируя это тем, что неровная поверхность папируса затруднила бы использования такой формы письма^[286]. С другой стороны, Но (Nau) отмечает, что книги Паралипоменон Ватиканского кодекса содержат некоторые перестановки (метатезы) букв мю, ню и бета, которые нельзя объяснить ошибками восприятия унциального письма, в котором эти три буквы существенно отличаются одна от другой; однако это легко объясняется курсивным письмом, где они очень похожи. В качестве примера можно привести перестановки m и n в 2 Пар.16:7, Anamei вместо Ananei; 17:8, ManqaniaV и Iwran вместо NanqaniaV и Iwram; 31:12-13, CwmeniaV и Maeq вместоCwneniaV и Naeq; перестановки b и n в 2 Пар.17:8, Twbadwbeia вместо Twbadwneia; или перестановки b и m в 2 Пар.21:10, Lomna вместо Lobna; 36:2, Abeital вместоAmeital^[287].

Другим примером библейских рукописей, несомненно восходящих к курсивному предшественнику, является Берлинский фрагмент Книги Бытия, папирусная копия, выполненная полукурсивным письмом и датируемая III в. н.э. Его издатели, изучив широкий спектр ошибок переписчиков текста, пришли к заключению, что один или более предшественников этого текста были написаны с использованием типичного курсивного письма^[288].

а) Если переписчик копирует текст, где две строки оканчиваются на одни и те же слова или группу слов, а иногда и на одинаковый слог, то его взгляд может перескочить с первой строки на вторую, случайно опустив целый отрывок текста, находящегося между ними. Этим объясняется, например, курьезный вариант чтения Ин.17:15 в Ватиканском кодексе, где опущены слова, заключенные в квадратные скобки: “не молю, чтобы Ты взял их от [мира, но чтобы сохранил их от] зла”. Можно предположить, что экземпляр, с которого переписчик делал копию этой рукописи, содержал текст расположенный следующим образом:

...... autouV ek tou

kosmou .............

....... autouV ek tou

ponhrou .............

После того, как переписчик скопировал первую строку, его взгляд возвратился к началу не строки 2, а строки 4. Такого рода ошибка носит название parablepsis (небрежность, дословно: взгляд в сторону)^[289] и возникает вследствие гомеотелевтонии (homoeoteleuton) (одинакового окончания строк).

В различных рукописях можно найти много других примеры пропусков, называемые гаплографией. Так, в Синайском кодексе (À) полностью опущен стих Лк.10:32 из-за того, что это предложение оканчивается тем же самым глаголом antiparhlqen, что и предыдущее (стих 31). В Александрийском кодексе пропущен целый стих 1 Кор.9:2, оканчивавшийся четырьмя одинаковыми с предыдущим стихом словами (umeiV este en kuriw). Из-за абсолютной идентичности последних пяти слов в Лк.14:26 и 27 (ou dunataieinai mou maqhthV) легко насчитать более десятка различных манускриптов, где выпал стих 27. Слова 1 Ин.2:23 “... исповедующий Сына, имеет Отца” были пропущены в поздних рукописях (на которых, например, основан перевод Библии короля Иакова) из-за присутствия словосочетания ton patera ecei в соседних предложениях. Другие интересные примеры ошибок, вызванных гомеотелевтонией, можно найти в различных рукописях Лк.5:26, 11:32, 12:9 и Откр.9:2-3.

Иногда взгляд переписчика возвращался к какому-либо слову или группе слов, в результате он дважды записывал то, что следовало написать один раз (такой род ощибок называется диттографией). В Деян.19:34 крик толпы “Велика Артемида Эфесская” повторяется два раза в Ватиканском кодексе. Аналогичным образом вместо общепринятого текста Деян.27:37: “Было же всех нас на корабле (en tw ploiw) двести семьдесят шесть (soV)^[290]6 душ”, в Ватиканском кодексе и саидском переводе содержится чтение “... около семидесяти шести (wV oV)”. В греческом тексте в этом случае разница, как можно видеть, невелика: PLOIWCOV и PLOIWWCOV.

 

Ошибки, возникающие из-за неправильного слухового восприятия

При переписывании под диктовку, даже если писец в своей келье сам диктовал себе, ошибки иногда могли возникать в словах, имеющих сходное произношение, но разное написание (как например, английские слова “there” и “their” или “grate” и “great”). В первые века христианства некоторые гласные и дифтонги греческого языка утратили свое характерное звучание и стали произноситься одинаково, как и в современном греческом. Распространенным была взаимозамена букв w и o, что объясняет такие разночтения, какecwmen и ecomen в Рим.5:1, а также wde и ode в Лк.16:25.

Дифтонг ai и гласная e стали произноситься как короткий звук e. В результате этого окончание 2 лица единственного числа -sqe звучало так же, как окончание медиального и пассивного инфинитива -sqai, что объясняет варианты ercesqai и ercesqe в Лк.14:17, zhlousqe и zhlousqai в Гал.4:18 и другие подобные случаи. Иногда замена гласных приводила к появлению совершенно другого слова. Так, например, в Мф.11:16 eteroiV (“другим”) в некоторых рукописях представлено как etairoiV (“друзьям”).

Иногда не делалось различий в произношении ou и u, что объясняет разночтение в Откр.1:5. Переводчики Библии короля Иакова^[291] следовали тексту, в котором этот стих содержит слово lousanti (“Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею”), в то время как текст, используемый современными переводчиками, дает чтение lusanti (“... освободившему нас от ...”), присутствующее в ранних греческих рукописях.

В койне гласные h, i и u и дифтонги ei, oi и ui, а также несобственный дифтонг h (с йотой под буквой) стали произноситься одинаково, как долгое “и” в английском “feet”. Поэтому неудивительно, что одна из наиболее частых ошибок состояла во взаимной подмене этих семи гласных и дифтонгов. Данное явление, обычно называемое итацизмом, объясняет некоторые очень странные ошибки, присутствующие в рукописях, правильных во всех других отношениях. Например, предложение из 1 Кор.15:54 “Поглощена смерть победою (nikoV)” в P⁴⁶ и В представлено как “Поглощена смерть раздором (neikoV)”. Согласно видению Тайнозрителя на Патмосе, вокруг престола Бога на небе была “радуга (iriV), видом подобная смарагду” (Откр.4:3). Однако в R, А и других источниках в этом месте мы находим слово “священники” (iereiV), имеющее сходное звучание.

При постоянной возможности итацизма не кажутся удивительными взаимные замены в новозаветных рукописях греческих ЛИЧНЫХ местоимений (таких как hmeiV/umeiV,hmin/umin hmaV/umaV). Это особенно характерно для эпистолярных произведений. Написал ли Иоанн свое Первое послание, “чтобы наша (hmwn) радость была полна” или “чтобы ваша (umwn) радость была полна”? Подразумевал ли Павел себя вместе с читателями его Послания, написав hmeiV в Гал.5:28, или он написал umeiV? Каждое такое чтение может оказаться оригинальным, и нетрудно показать, как из него мог получиться другой вариант. Рукописи Первого послания апостола Петра в пяти главах содержат минимум семь случаев подобных замен личных местоимений (1:3,12; 2:21 [дважды]; 3:18,21; 5:10). Иногда встречаются случаи взаимных перестановок личных местоимений, дающие в контексте фактически бессмыслицу: например, важное заявление Павла в 2 Фес.2:14 “Он призвал вас (umaV) через благовествование наше, чтобы вы достигли славы Господа нашего Иисуса Христа”, в рукописях А В D' и др. читается как “Он призвал нас (hmaV) через благовествование наше...”. Такого рода ошибки переписывания настолько широко распространены, что даже свидетельства лучших рукописей относительно личных местоимений подлежат сомнению, и единственное решение в пользу того или иного чтения должно приниматься при рассмотрении его соответствия контексту.

Помимо исчезновения различий в произношении некоторых гласных звуков для позднего греческого языка характерно отсутствие интенсивного выделения густого придыхания.

Взаимозаменяли друг друга не только сходно звучащие гласные, но иногда некоторые согласные, как например в Мф.2:6 ek sou (от тебя) стало ex ou (от кого) в К^ap (ср. также Мф.21:19 и Мк.11:14). Подобные замещения происходили и при использовании глагольных форм с одиночными или двойными согласными (например, формы настоящего времени и второго аориста emellen и emelen в Ин.12:6), а также при употреблении совершенно различных, но одинаково звучащих слов (например, egennhqh san и egenhqhsan в Ин.1:13). Подобное присутствует и в чтениях 1 Фес.2:7, где звучание фразы egenhqhmen hpioi (мы были тихие) практически не отличается от egenhqhmen nhpioi (мы были детьми).

Курьезную замену согласных можно наблюдать в Откр.15:6, где семь ангелов, описанные как “одетые в чистый блестящий лен” (linon), в некоторых ранних рукописях (включая А, С и кодексы Вульгаты) представлены как “одетые в чистый блестящий камень” (liqon). В Клермонтском кодексе переписчик в Евр.4:11 вместо apeiqeiaV(“непокорности”) написал alhqeiaV (“истины”), что совершенно исказило смысл!

Данная категория ошибок включает разночтения, возникающие в силу того, что в промежуток между обращением к копируемой рукописи и записью увиденного там, держит в своей памяти (иногда ненадежной) предложение или последовательность букв. Этим можно объяснить происхождение многих ошибок, заключающихся в подстановке синонимов, изменении порядка слов и пререстановке букв.

а) Подстановка синонимов может быть показана на следующих примерах: eipen вместо efh; ek вместо apo, и наоборот, euquV взамен euqewV, и наоборот; peri вместо uper, и наоборот; ommatwn взамен ofqalmwn.

б) Обычным явлением представляется изменение порядка слов; так, например, три слова panteV kai ebaptizonto в Мк.1:5 встречаются в порядке kai ebaptizonto panteV, равно как и kai panteV ebaptizonto.

в) Перестановка букв в слове иногда приводит к появлению совершенно другого слова: так, elabon в Мк.14:65 стало в некоторых рукописях ebalon (eballon в других списках). Такие перестановки в отдельных случаях приводят к совершенной нелепице; так, в Ин.5:39 Иисус говорит о Писаниях: “они свидетельствуют (ai marturousai) о Мне”, что переписчиком кодекса Безы было записано как “они согрешают (amartanousai) о Мне”!

г) Формулировки некоторых фраз заменялись формулировками из параллельных мест, которые были лучше знакомы переписчику, что может служить объяснением многих изменений в синоптических Евангелиях. Так, в Мф.19:17 ранние рукописи дают чтение “Почему ты спрашиваешь Меня что есть благое? Есть только Один, Кто благ”, в более поздних списках эта фраза была приведена в соответствие со словами Иисуса в Мк.10:17 и Лк.18:18 “Почему ты называешь Меня благим? Никто не благ, кроме одного Бога”. (Переводчики Библии короля Иакова следовали поздней форме текста Мф.) Неоднократно в Посланиях к Колоссянам и к Ефесянам переписчики вводят в одно из этих посланий слова и фразы, принадлежащие, на самом деле к параллельному месту другого послания. Так, например, в Кол.1:14 к предложению “в Котором мы имеем искупление, отпущение грехов”, отдельные поздние греческие рукописи добавляют слова “кровью Его”, фразу из параллельного места в Еф.1:7. (Здесь снова Библия короля Иакова следует вторичной форме текста.)

 

Ошибки суждения

Хотя некоторые приведенные ниже примеры могут быть отнесены к категории умышленных изменений, вызванных доктринальными соображениями, их можно рассматривать и как непреднамеренные ошибки, совершенные действовавшими из лучших побуждений, но порой бестолковыми или ленивыми писцами.

Слова и пометки на полях старых копий иногда включались в текст новых рукописей. Так как поля использовались для заметок (например, для синонимов трудных слов в тексте) и исправлений, переписчику, должно быть, было трудно решить, что делать с этими надписями на полях. Самым простым решением было поместить их в переписываемый текст. Так, например, текст, объясняющий причину движения воды в купальне Вифезда (Ин.5:7) первоначально, возможно, представлял собой комментарий на полях, который был затем вставлен в текст Ин.5:3-4 (см. Библию короля Иакова). Соответственно можно допустить, что предложение, присутствующее в поздних рукописях Рим.8:1, — “кто живет не по плоти, но по духу”, первоначально являлось сноской (возможно, восходящей к ст. 4), определяющей “тех, кто во Христе Иисусе”. Как уже отмечалось в главе I, некоторые рукописи содержали специальные пометки на полях, помогавшие при чтении отрывков Писания, определенных церковным календарем (лекционарием). В результате лекционарные формулировки, такие как eipen o kurioV, иногда попадали в текст нелекционарных рукописей (см., например, Мф.25:31 и Лк.7:31)^[292].

Другие ошибки вызваны не неправильным суждением, а его полным отсутствием. Только крайней степенью непонимания объясняются некоторые нелепости, допущенные иными переписчиками. Например, довольно большое количество минускульных рукописей после слов eiV touV agiouV в 2 Кор.8:4 содержат дополнительную заметку dexasqaihmaV. Это произошло потому, что переписчик одной из этих рукописей поместил после слов dexasqai hmaV комментарий на полях en polloiV twn antigrafwn outwV eurhtai(“такое можно найти во многих копиях”). Позднее переписчик следующей рукописи (цитируемой Бенгелем) включил этот комментарий непосредственно в текст Послания, словно это было частью указаний Павла коринфянам!

Но, может быть, самая вопиющая из всех ошибок содержится в кодексе 109 (XIV в.). Эта рукопись Четвероевангелия, находящаяся сейчас в Британском музее, была сделана со списка, содержащего родословную Иисуса в Евангелии от Луки (3:23-38), в виде двух колонок по 28 строк каждая. Вместо того чтобы переписывать текст последовательно по колонкам, переписчик этого кодекса стал копировать родословную построчно из обеих колонок^[293]. В результате не только каждый член родословной сделался сыном не своего отца — из-за того, что имена, вероятно, не до конца заполняли последнюю колонку оригинала, имя Бога теперь оказалось внутри перечня, а не в его конце (хотя, конечно, концовка должна быть: “… Адамов, Божий”). В этой рукописи, таким образом, Бог назван сыном Арама, а источником появления всего человечества назван не Бог, а Фарес!

 

 

Преднамеренные изменения

Может показаться странным, но порой “думающие” переписчики представляли большую опасность для текста, чем те, единственной целью которых было точное копирование того, что лежало перед ними. Многочисленные разночтения, которые можно классифицировать как преднамеренные, без сомнения, привнесены благочестием переписчиков, уверенных в том, что они исправляют ошибки или неудачные выражения, которые попали в священный текст и которые необходимо устранить^[294]. Впоследствии другой писец мог снова ввести в текст исправленное ранее неправильное чтение. Например, на полях Ватиканского кодекса в Евр.1:3 можно найти полное возмущения замечание, сделанное скорее всего более поздним переписчиком^[295], восстановившим оригинальное чтение в кодексе, fanerwn, которому исправлявший предпочел обычное чтение, ferwn: “Глупец и негодяй, ты что, не мог оставить старое и не изменять его?!” (amaqestate kai kake, afeV ton palaian, mh metapoiei).

Андрей Кесарийский (из Кесарии Каппадокийской) в своем комментарии на Апокалипсис^[296] около 600 г. писал, эмоционально адресуя проклятие из Откр 22:18-19 тем “litterati”, кто считал, что аттический стиль^[297] и строгое логическое мышление более достойны уважения и восхищения (axiopistotera kai semnotera), чем своеобразие библейского языка. То, на что указывал Андрей, иллюстрируется забавной историей, рассказанной Созоменом, константинопольским юристом, жившим в V в. и написавшим Историю Церкви. Он сообщает, что на соборе кипрских епископов около 350 г. некий Трифиллий из Ледры, культурный и красноречивый человек, в речи к собору цитируя текст “Встань, возьми постель свою и ходи”, заменил разговорное слово на койне krabbatoV (соломенный тюфяк, соломенная циновка), стоящее в Ин.5:8, изысканным аттическим словом skimpouV. В этот момент епископ Спиридон вскочил со своего места и возмущенно сказал ему перед всем собором: “Так ты, значит, лучше Того [Иисуса], Кто произнес слово krabbatoV, раз постеснялся сказать это слово?”^[298] Оставив в стороне церковную бдительность епископа Спиридона, мы даже на этом примере поймем, что переписчики, возмущенные действительными или мнимыми ошибками в написании, грамматике или изложении исторического факта, сознательно изменяли то, что переписывали.

 

Изменения, связанные с правописанием и грамматикой

Книга Откровения, с ее многочисленными семитизмами и солецизмами, содержала много соблазнов для переписчиков, чувствующих стиль. Не трудно представить, например, что использование именительного падежа после предлога apo (в стереотипных выражениях типа apo o wn kai o hn kai o ercomenoV, Откр.1:4) раздражало греческих переписчиков и поэтому они вставляли tou, или qeou, или kuriou после apo, улучшая синтаксис. Фактически все эти три варианта грамматических исправлений на сегодняшний день представлены в одной или более рукописях.

Использование союза kai, соединяющего в Откр.1:6 личную форму глагола epoihsen с причастиями в стихе 5, противоречит правилам греческого языка о согласовании за точкой разрыва; переписчики исправили синтаксис, заменив глагол в изъявительном наклонении на причастие (poihsanti). Родительный падеж pepurwmenhV в Откр.1:15, ничем не обусловленный в этом предложении, заменялся некоторыми писцами на дательный или на именительный падежи, которые грамматически сочетались с остальной частью предложения. В Откр.2:20 h legousa, повисающий именительный падеж, был заменен на винительный thn legousan, ставший приложением к предыдущим словам thn gunaikaIezabel.

 

Гармонизирующие изменения

Некоторые гармонизирующие изменения, как уже было сказано выше (см. примеры в разделе “Ошибки запоминания” (г)), делались непреднамеренно, другие вносились совершенно осознано. В связи с тем, что монахи знали большие отрывки Священного Писания наизусть, соблазн устранить несоответствия в параллельных местах или цитатах был пропорционален степени знакомства переписчика с другими частями Библии. Слова из Ин.19:20: “и написано было по-еврейски, по-римски, по-гречески” были внесены в текст многих рукописей Лк.23:38. Краткая форма молитвы Господней из Лк.11:2-4 (“Отче! Да святится Твое имя. Да придет Твое Царство. Наш ежедневный хлеб подавай нам каждый день. И прости нам наши грехи, потому что и мы сами прощаем всякому, кто нам должен. И не введи нас во искушение”) была приведена во многих списках Евангелия от Луки в соответствие с более известным пространным текстом из Мф.6:9-13. В Деян.9:5-6 слова, сказанные Павлу при его обращении, изменены в некоторых рукописях для согласования с параллельным местом в 26:14-15. Зачастую ветхозаветные цитаты увеличивались согласно контексту Ветхого Завета или приводились в соответствие с Септуагинтой. Например, предложение Мф.15:8 в Библии короля Иакова “[Эти люди] приближаются ко Мне своими устами” — предложение, отсутствующее в ранних рукописях Евангелия от Матфея — было внесено в поздние рукописи добросовестными писцами, сравнившими эту цитату с более полной формой Ис.29:13 в Септуагинте. Ранние рукописи Ин.2:17 цитируют Пс.69(68):9(10) следующим образом: “Ревность о доме Твоем съест (katafagetai) Меня”. Однако текст этого псалма в Септуагинте дает здесь аорист (katefage), и потому поздние переписчики согласовали цитату Иоанна с Септуагинтой. В Рим.13:9 ссылка Павла на четыре заповеди Декалога расширена в некоторых рукописях добавлением еще одной — “не лжесвидетельствуй”. В Евр.12:20 некоторые источники расширяют цитату из Исх.19:13, “если и зверь прикоснется к горе, будет побит камнями”, добавлением следующих за ними в Книге Исход слов “или поражен стрелою” (как это и переведено в Библии короля Иакова).

 

Добавление естественных дополнений и сходных определений

Во многих местах текста ясно видны усилия переписчиков, стремящихся улучшить или завершить фразу. Немало писцов считали, что часть предложения Мф.9:13: “Я пришел призвать не праведных, но грешных” утрачена, и добавляли слова “к покаянию” (из Лк.5:32). Аналогичным образом многие переписчики считали невозможным не добавить к слову “первосвященники” — “книжники” (например, Мф.26:3), или к слову “книжники” — “фарисеи” (например, Мф.27:41), или переписать фразу “и Отец твой, видящий втайне, воздаст тебе” (Мф.4:4,6), не добавив слово “явно”.

Кол.1:23 содержит интересный пример того, как переписчик не устоял перед искушением возвысить достоинство апостола Павла. В этом стихе автор предостерегает колоссян против уклонения от надежды Евангелия, которое “проповедано всякой твари поднебесной, которого я, Павел, сделался служителем”. Слово diakonoV буквально означающее “тот, кто служит”, “служитель”, стало использоваться и как название низшей ступени служения в Церкви (“диакон”). Возможно поэтому, решив, что такой ранг мало подходит для великого апостола язычников, переписчики À* и Ρ изменили слово diakonoV на khrux kai apostoloV, в то же время А и Syr^h приводят все три наименования (“которого я, Павел, сделался провозвестником, апостолом и служителем”). Рукопись 81 здесь дает чтение diakonoV kai apostoloV, а в эфиопском переводе отдается предпочтение khrux kaidiakonoV. В этом случае первоначальным, очевидно, является краткое, менее импозантное чтение.

Убедительный пример разрастания текста можно найти в Гал.6:17, ранняя форма текста которого зафиксирована в P⁴⁶, В, А: “я ношу на моем теле раны Иисуса”. Благочестивые переписчики не могли устоять перед желанием снабдить простое и неукрашенное Ihsou различными дополнениями, в результате чего получилось: kuriou  Ihsou (вС³, D^c, Ε, К, L, и многих других свидетелях текста), kuriou Ihsou Cristou (в À^d и у Августина), и kuriou hmwn Ihsou Cristou (в D^gr, G, S^ap, G^p, у Златоуста, Викторина и Епифания).

 

Устранение исторических и географических трудностей

В ранних рукописях составная цитата из Книги пророка Малахии (3:1) и Книги пророка Исайи (40:3) в Мк.1:2 вводилась формулой “Как написано у Исайи пророка”. Последующие переписчики, чувствуя, что это вызывает трудности, заменили en tw Hsaia tw profhth на более общее en toiV profhtaiV. Так как цитата, которую Матфей (27:9) приписывает Иеремии, на самом деле принадлежит Захарии (11:12 сл.), не вызывает удивления то, что переписчики исправляли ошибку, либо заменяя имя пророка на правильное, либо вовсе опуская его. Некоторые писцы пытались гармонизировать хронологию страстей согласно Иоанну с аналогичной согласно Марку, заменяя “шестой час” в Ин.19:14 на “третий час” (как указано в Мк.15:25). В Ин.1:28 Ориген^[299] изменил Bhqania на Bhqabara для устранения, как он считал, трудностей, связанных с географией, что дошло до нас в рукописях P, F, 33, 69 и многих других, включая те, которые были положены в основу перевода Библии короля Иакова. Утверждение из Мк.8:31 о том, что “надлежит Сыну Человеческому много претерпеть... и быть убитым, и через три дня (meta treiV hmeraV) воскреснуть”, вызывало хронологические трудности, и некоторые переписчики заменили его более привычным выражением “на третий день” (th trith hmera).

Автор Послания к Евреям помещает золотой кадильный жертвенник в Святое святых (Евр.9:4), что противоречит описанию скинии в Ветхом Завете (Исх.30:1-6). Переписчик Ватиканского кодекса и создатель эфиопского перевода внесли исправления, перенеся слова об этом жертвеннике в 9:2, где перечисляются предметы, находящиеся в Святом.

 

Объединение чтений

Что должен был делать добросовестный переписчик, когда обнаруживал, что один и тот же отрывок изложен по-разному в двух или более лежащих перед ним рукописях? Большинство переписчиков скорее объединяли при переписывании оба чтения в новой рукописи, нежели выбирали только одно из них (что приводило бы к возможной утрате подлинного чтения). В результате происходила так называемая конфляция (объединение) чтений, характерная для позднего, византийского типа текста. Например, в некоторых ранних рукописях Евангелие от Луки завершается указанием на то, что ученики “были постоянно в храме, благословляя Бога”, в то время как другие рукописи дают чтение “были постоянно в храме, прославляя Бога”. Чтобы избежать выбора между этими двумя чтениями, последующие переписчики решили, что наиболее безопасным будет соединить их вместе — таким образом, изобретено чтение “были постоянно в храме, прославляя и благословляя Бога”.

В ранних рукописях в Мк.13:11 Иисус советует Своим последователям не “беспокоиться заранее” (promerimate) о том, что нужно говорить, когда их будут преследовать. Другие рукописи Марка дают чтение “не обдумывайте заранее” выражение используемое также в параллельном месте Евангелия от Луки (Лк.21:14). Избегая необходимости выбора одного из двух глаголов, достаточно много переписчиков Евангелия от Марка предложили своим читателям оба слова. В Деян.20:28 два ранних чтения, “Церковь Бога” и “Церковь Господа” были объединены в поздних рукописях в чтение “Церковь Господа и Бога”. Иногда объединенные чтения встречаются и в ранних рукописях. Например, только в Ватиканском кодексе имеется чтение kalesanti kai ikanwsanti в Кол.1:12, в то время как другие рукописи содержат какое-нибудь одно из этих причастий.

 

Изменения, внесенные по доктринальным соображениям

Количество преднамеренных изменений, сделанных в интересах богословия, трудно точно определить. Ириней, Климент Александрийский, Тертуллиан, Евсевий и многие другие Отцы Церкви и раннехристианские авторы обвиняли еретиков в умышленном искажении Священного Писания^[300]. В середине II в. Маркион исключил из своих списков Евангелия от Луки все указания на иудейское происхождение Иисуса. “Гармония” Евангелий Татиана содержит некоторые изменения, поддерживающие аскетические и энкратические взгляды.

Даже внутри Церкви иногда одна группировка обвиняла другую в искажении текста Священного Писания. Амврозиастр, римский комментатор Павловых Посланий, живший в IV в., был уверен, что в тех местах, где греческие рукописи отличаются по какому-нибудь важному пункту от латинских, которыми он привык пользоваться, за поврежденное чтение ответственны греки “с их самонадеянным легкомыслием”. При пересмотре старолатинского текста Евангелий бл. Иероним испытывал опасение подвергнуться порицанию даже за малейшие изменения текста в целях уточнения — страх, который, как показали последующие события, был обоснован.

Рукописи Нового Завета хранят следы двух видов догматической правки: 1) приведшей к изъятию или изменению того, что рассматривалось как богословски неприемлемое или неудобное, и 2) вносившей в Священное Писание “обоснование” излюбленного богословского положения или сложившейся практики.

При переписывании пролога третьего Евангелия писцы некоторых старолатинских рукописей и готского перевода очевидно решили, что евангелист указывает на Божественное одобрение написания Евангелия, и в высказывание Луки (1:3), “рассудилось и мне... по порядку описать тебе...”, вставили после “мне” слова “и Святому Духу”. Это добавление подражало тексту Деян.15:28, где сказано: “ибо угодно было Духу Святому и нам...”.

Несоответствие между словами Иисуса в Ин.7:8: “Я не пойду на этот праздник, потому что Мое время еще не исполнилось”, и утверждением, содержащимся двумя стихами ниже: “когда же Его братья пошли на праздник, тогда и Он Сам пошел: не явно, а как бы втайне” (несоответствие, за которое ухватился Порфирий^[301], чтобы обвинить Иисуса в “inconstantia ас mutatio” [непостоянстве до перемены]), дало повод некоторым переписчикам заменить ουκ на oupw (“Я еще не пойду...”). Высказывание Иисуса: “О дне же том и часе никто не знает, ни ангелы небесные, ни Сын, но только один Отец” (Мф.24:36 и Мк.13:32), показалось неприемлемым некоторым переписчикам, которые не могли согласовать неведение Иисуса с Его достоинством, и они спасли ситуацию, просто опустив слова oude o uioV.

Текст Лк.23:32 в рукописях P⁷⁵ À дает чтение Hgonto de kai eteroi kakourgoi duo sun autw anaireqhnai (“Вели и других двух злодеев на смерть вместе с Ним”). Чтобы обойти возможность такого прочтения, которое подразумевало, что Иисус тоже был злодеем, во многих греческих свидетелях текста эта фраза записана с измененным порядком слов ...eteroi duo kakourgoi... что меняет подчинение слова kakourgoi (“Вели и двух других, злодеев, на смерть вместе с Ним”). Две старолатинские рукописи (c и e),сирийский синайский и саидский переводы представляют другое решение этой проблемы — там слово eteroi не переведено.

Интересное разночтение, отражающее утонченное понимание того, что обычно считается наиболее подходящим выражением, можно найти в одной из рукописей сирийского палестинского лекционария в Мф.12:36. Здесь, вместо общеизвестного изречения Иисуса: “Говорю же вам, что за всякое слово праздное, какое скажут люди, дадут они отчет в день суда”, переписчик кодекса с написал “...за всякое доброе слово, какое не скажут люди...”.

Несомненно, что некоторые упоминания об Иосифе и Марии в Лк.2, которые есть в привычном тексте, появились там благодаря иным представителям Древней Церкви, требовавшим переформулировать те или иные выражения, дабы защитить положение о рождении Иисуса от Девы. Так, в 2:41 и 43 вместо слов “Его родители” (oi goneiV) некоторые рукописи содержат чтение “Иосиф и Мария”. В 2:33 и 48 некоторые свидетели изменяют указание на отца Иисуса, или подставляя имя Иосиф (в ст. 33), или целиком опуская его (в ст. 48).

Принимая во внимание усиление аскетических тенденций в Древней Церкви и то, что соответствующие требования относительно поста являлись обязательными для всех христиан, не удивителен тот факт, что монахи, переписывавшие рукописи, вводили указания на практику поста обычно в сочетании с молитвой. Так, например, произошло во многих рукописях Мк.9:29, Деян.10:30 и 1 Кор.7:5. В Рим.14:17, где о Царстве Божьем сказано, что оно не пища и питье, “но праведность и мир и радость в Духе Святом”, кодекс 4 после слова “праведность” имеет вставку — “и аскеза” (kai askhsiV). Подобного рода интерполяции можно найти и в 7-й главе Первого послания к Коринфянам.

Добавление различных подробностей

В кодексе Безы и сирийском кьюртонском переводе в Мф.1:8 вставлены дополнительные ветхозаветные имена в генеалогию Иисуса, что разрушает предлагаемую евангелистом схему групп по 14 поколений (1:17). Кроме примеров аграфы, которые содержат некоторые рукописи в Лк.6:4 и Мф.20:28, курьезное дополнение слов Иисуса, обращенных к Петру, можно встретить в минускульном кодексе Евангелий XII—XIII вв. (№ 713), где в Мф.17:26 диалог происходит следующим образом (добавление выделено курсивом):

Иисус сказал ему: “Как тебе кажется, Симон? Цари земные с кого берут пошлину или подать? Со своих ли сынов, или с чужих?” И когда он ответил: “С чужих”, Иисус сказал ему: “Значит, сыны свободны?” Симон сказал: “Да”. Иисус сказал ему: “Тогда ты тоже должен дать, как чужой им”, но чтобы нам не соблазнить их, пойди, на море, закинь уду, и...” (далее по тексту).

Примечательно, что такое дополнение, сохраненное в поздних греческих рукописях, очевидно было известно и в II—III вв., что засвидетельствовано комментарием Ефрема на «Диатессарон» Татиана, а также арабской редакцией «Диатессарона»^[302].

Две поздних минускульных рукописи Книги Деяний (614 и 2147) описывают филиппийского тюремщика как o pistoV StefanaV (Деян.16:27). Кодексы 181 и 460 называют имена людей из “дома Онисифора”, которым автор 2 Тим.4:19 посылает приветствия; в соответствии с апокрифом «Деяния Павла и Феклы» это “Лектра, его жена, и Симмия и Зинон, его сыновья”.

В Вульгате слова из Флп.4:3 gnhsie suzuge (“истинный соработник”) переданы на латыни как germane compar. Интересно, однако, что в греческом тексте двуязычных рукописей F и G прилагательное germane стало именем собственным, поскольку здесь находим чтение gnhsie Germane suzuge!

Троекратное славословие, agioV, agioV, agioV, которое поют четыре животных перед престолом Бога (Откр.4:8), дополнено во многих рукописях. Так, согласно изысканиям Хоскиера (Hoskier), одна или более рукописей содержат повторение agioV четыре, шесть, семь и восемь раз (À*), девять раз (В и 80 других рукописей) и даже тринадцать раз (рукопись 2000).

Согласно заметке переписчика на полях кодекса S, спутника Клеопы по дороге в Еммаус (Лк.24:18) звали Симон (o meta tou Klewpa poreuomenoV Simwnhn, ouc o PetroV all' o steroV). Кодекс V на полях содержит заметку: “С Клеопой был Нафанаил, как сказано в «Панарионе» у великого Епифания. Клеопа был двоюродным братом Спасителя и вторым епископом Иерусалима”.

Много любопытных дополнений представлены в рукописях ранних переводов. Апокрифическая вставка в двух старолатинских рукописях (а и g') повествует о том, что, когда Иисус “крестился, сильный свет исшел от воды, так, что все ужасались” (Мф.3:15). Другая рукопись старолатинского перевода (K)усиливает описание воскресения Христа, данное Марком, добавляя к Мк.16:3:

Неожиданно, в третий час дня^[303] тьма покрыла всю окрестную землю, и ангелы сошли с небес, и Он восстал в сиянии Бога живого, [и] тотчас же они вознеслись с Ним, и немедленно стало светло. Позже они [женщины] появились около гроба.

Естественное любопытство читателей относительно личностей тех людей, которые упомянуты в Новом Завете, но остались безымянными, побуждало переписчиков снабжать таковых личными именами. Так, например, саидский перевод называет Ниневией богатого человека из Лк.16:19. Так же он назван и в недавно открытом P⁷⁵. Два преступника, распятых по обе стороны от Христа (Мф.27:38; Мк.15:27; Лк.23:32), получают в Различных старолатинских рукописях такие имена, как Зоафам, Зоафан, Иоафас, Камма, Хаммафа, Маггатрас, Капнатас^[304].

Названия новозаветных книг также усложнялись переписчиками. Например, очевидно, что Послания Павла не нуждались в заголовках до тех пор, пока не были собраны вместе. Ранние варианты названий были краткими и четкими. Позже, однако, переписчики, не довольствуясь простыми и незамысловатыми названиями, расширили заглавия в соответствии со своими взглядами на положение и репутацию автора. Так, в À и С Книга Откровения озаглавлена просто ApokaluyiV Iwannou. Более поздние рукописи описывают Иоанна как Богослова (ApokaluyiV Iwannou tou qeologou, рукописи 35, 69, 498, 1957). В других к имени прибавлено слово “святой” (agiou Iwannou, рукописи 1, 2015, 2020 и др.), иные же добавляют “Евангелист” и (или) “апостол”. Самое длинное и полное название можно найти в рукописи горы Афон (236 по Хоскиеру; Greg. 1775): “Откровение всеславного Евангелиста, лучшего друга [Иисуса], девственника, возлюбленного Христа, Иоанна Богослова, сына Саломии и Зеведея, приемного же сына Богородицы Марии, и сына грома” (H apokaluyiV tou panendoxou euaggelistou, episthqiou filou, parqenou, hgaphmenou tw Cristw, Iwannou tou qeologou, uiou SalwmhV kaiZebedaiou, qetou de uiou thV Qeotokou MariaV, kai uiou bronthV). В этом названии недостает только эпитета “апостол”, да и то, возможно, из-за случайности!..

Другими вносимыми переписчиками дополнениями, в конце концов попавшими и в перевод Библии короля Иакова, являются подписи, добавленные к Посланиям Павла, дающие информацию о месте, откуда, согласно традиции, каждое из них было послано, и в некоторых случаях предполагаемое имя секретаря или человека, который это послание доставил.

Приведенные выше примеры разночтений могли создать впечатление, что переписчики древних списков Нового Завета проявляли упрямство и своенравие, однако необходимо отметить, что другие случаи, наоборот, указывают на внимательную и кропотливую работу добросовестных переписчиков. Таковы трудные места текста, переданные со скрупулезной точностью. Например, hlqen в Гал.2:12 едва ли является той формой, которую предполагал автор. Тем не менее переписчики ранних рукописей (включая P⁴⁶, À, B,D*, G) повторили ее, не изменяя на hlqon. Другим случаем явно неверного чтения является ei tiV splagcna kai oiktirmoi в Флп.2:1, который, возможно, восходит к ошибке секретаря, неправильно расслышавшего произнесенную Павлом фразу ei ti splagcna... Однако этот солецизм можно рассматривать в качестве оригинального, так как все унциальные и большинство минускульных рукописей передают его с завидной точностью.

Даже случайные детали позволяют убедиться в добросовестности переписчиков. Например, переписчик Ватиканского кодекса чисто механически скопировал сквозную нумерацию разделов Павловых Посланий, несмотря на то, что эта нумерация располагала Послания в необычном порядке, так что Послание к Евреям стояло между Посланием к Галатам и Посланием к Ефесянам и, следовательно, была неприменима к существующей последовательности Посланий в Ватиканском кодексе. Примеры чрезмерной точности отдельных переписчиков можно продолжить, создавая в некоторой степени противовес впечатлению, которое эта глава может произвести на начинающего текстолога Нового Завета^[305].

 

 

---

Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 230; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!