Классификации апокрифических евангелий
В литературе можно встретить различную классификацию апокрифических евангелий. Предлагаемое ниже деление на три группы лишь одно из возможных, поскольку общепринятого способа классификации нет.
I. Сочинения, связанные с традициями, которые легли в основу канонических Евангелий. К этой группе относят ряд найденных в Египте (Оксиринх) фрагментарных текстов на папирусе, которые не удалось отождествить как отрывки уже известных Евангелий.
Сюда же относят так называемые иудео-христианские евангелия («Евангелие евреев» и другие, восходящие к христианам еврейского происхождения) и «Евангелие Петра» (дошедший до нас фрагмент этого текста посвящен описанию суда над Иисусом Христом, крестной казни и Воскресения).
Сочинения этой группы «принадлежат к самому раннему слою апокрифической литературы и сохраняют главную формальную характеристику литературного жанра «евангелие» — повествование о земной жизни Господа Иисуса Христа как способ выражения вести о спасении во Христе». По особенностям литературной формы, стилистике и языку они наиболее близки к каноническим Евангелиям.
II. Гностические евангелия, имеющие особую теологическую задачу — передачу тайного знания (гносиса, от греч. γνωσις).
В соответствии с гностическими представлениями спасутся только обладатели тайного знания.
Вот как это выражено в самом известном из гностических текстов «Евангелие Фомы» (датировка его неопределенна: I-II вв.): «Это тайные слова, которые сказал живой Иисус, которые записал Дидим Иуда Фома. И Он сказал: «Тот, кто найдет истолкование этих слов, не вкусит смерти».
|
|
|
Видно принципиальное отличие от евангельского провозвестия: нигде Господь не говорит, что нужно искать какое-то особенное истолкование Его слов. Он утверждает, что слова Его «суть дух и жизнь» (Ин 6: 63), и они должны не столько истолковываться, сколько «пребывать» в человеке (Ин 5: 38) (в смысле единения с Говорящим).
Также как Бог стал реальным историческим лицом, так и Писание, говорящее об этом, не содержит таинственные слова оракула, а трезвое провозвестие о Личности и судьбе Иисуса Христа в их значимости для спасения.
«Евангелие Фомы» скорее сборник «откровений», нежели Евангелие в привычном нам смысле, поэтому только условно его можно причислить к литературному жанру евангелия.
Это наиболее обширный сохранившийся сборник неканонических речений, приписываемых Иисусу (114 речений). Автору уже как бы не нужен образ земного Иисуса.
Если вспомнить послания апостола Павла, то в них как бы еще не нужен такой образ, еще живо воспоминание о Христе, еще достаточно для проповеди только сообщений о смерти, Воскресении и Вознесении.
|
|
|
Но в отличие от богословия апостола, в данном сочинении не упоминаются ни Крест, ни Воскресение, при этом почти половина высказываний имеет синоптические параллели.
Поэтому в литературном отношении произведения, подобные гностическому евангелию от Фомы, нельзя отнести к жанру Евангелия, но все-таки его традиционно так именуют на основании заголовка, являющегося поздней вставкой.
III. Сочинения, дополняющие Евангелия. Следующая группа апокрифов предполагает существование канонических Евангелий в качестве канонического писания и стремится дополнить те сведения о жизни Иисуса из Назарета, которые содержатся в Евангелиях и которые, как кажется авторам, недостаточно освещены в этих текстах, а также описать жизнь людей, связанных со Спасителем.
Для удовлетворения благочестивой любознательности используются фольклорные и мифические материалы, явно возникшие вне всякой связи с историей нашего Господа.
К этой группе относятся, в частности, так называемые евангелия детства.
В каноническом Евангелии сведения о детстве и юности Иисуса Христа практически отсутствуют. И это неслучайно, в этом можно усмотреть важный смысл, потому что до явления Господа народу на Иордане Он представлялся окружающим как обычный человек («Не плотник ли Он, сын Марии?» — Мк 6: 3; «не Иосифов ли это сын?» - Лк 4: 22).
|
|
|
До Богоявления на Иордане Сын Божий восхотел пребывать в безвестности, и в этом также проявилось Божественное «истощание».
Наиболее важны два произведения, относящиеся к этой группе апокрифов, написанные, по-видимому, во второй половине II века. Это так называемое «Протоевангелие Иакова» и «Сказание Фомы, израильского философа, о детстве Господа».
Главная тема «Протоевангелия Иакова» — это прославление Божией Матери и утверждение Ее Приснодевства.
Хотя «Протоевангелие» было отвергнуто как канонический текст, оно пользовалось популярностью среди христиан, сюжеты этой книги воздействовали на благочестие и гимнографию.
Влиянием этого апокрифа объясняется формирование предания о родителях Божией Матери — праведных Иоакиме и Анне, именно из этого апокрифа взяты их имена, которые поминают на каждом богослужении.
На Востоке текст «Протоевангелия» послужил основой для возникновения традиции посвященных Богородице праздников Ее Рождества и Введения во Храм.
|
|
|
Из него почерпнуты иконографические подробности изображений Девы Марии, Ее родителей и праведного Иосифа.
Характер второго памятника — «Сказание Фомы, израильского философа, о детстве Господа» — можно почувствовать, хотя бы кратко ознакомившись с ним:
«Когда Мальчику Иисусу было пять лет, Он играл у брода через ручей, и собрал в лужицы протекавшую воду, и сделал ее чистой и управлял ею одним своим словом. И размягчил глину, и вылепил двенадцать воробьев.
И была суббота, когда Он сделал это. И было много детей, которые играли с Ним.
Но когда некий иудей увидел, что Иисус делает, играя в субботу, он пошел тотчас к Его отцу Иосифу и сказал: Смотри, твой ребенок у брода, и он взял глину и сделал птиц, и осквернил день субботний.
И когда Иосиф пришел на то место и увидел, то он вскричал: для чего делаешь в субботу то, что не должно!?
Но Иисус ударил в ладоши и закричал воробьям: Летите! и воробьи взлетели, щебеча...»
«Но сын Анны книжника стоял там рядом с Иосифом, и он взял лозу и разбрызгал ею воду, которую Иисус собрал. Когда увидел Иисус, что тот сделал, Он разгневался и сказал ему: Ты, негодный, безбожный глупец, какой вред причинили тебе лужица и вода?
Смотри, теперь ты высохнешь, как дерево, и не будет у тебя ни листьев, ни корней, ни плодов. И тотчас мальчик тот высох весь, а Иисус ушел и вошел в дом Иосифа...»
«После этого Он снова шел через поселение, и мальчик подбежал и толкнул Его в плечо. Иисус рассердился и сказал ему: ты никуда не пойдешь дальше, и ребенок тотчас упал и умер... Иосиф позвал мальчика и бранил Его, говоря, зачем Ты делаешь то, из-за чего люди страдают и возненавидят нас и будут преследовать нас?
И Иисус сказал: Я знаю, ты говоришь не свои слова, но ради тебя Я буду молчать, но они должны понести наказание. И тотчас обвинявшие Его ослепли (то есть за те два случая с мальчиками обвинявшие ослепли).
А видевшие то были сильно испуганы и смущены и говорили о Нем: каждое слово, которое Он произносит, доброе или злое, есть деяние и становится чудом. И когда Иосиф увидел, что Иисус сделал, он встал, взял его за ухо и потянул сильно...»
Еще одно принципиальное место. Мальчик Иисус посрамил учителя этого Фомы (Псевдо-Фомы) — некоего Закхея, причем посрамил прилюдно. Учитель Закхей учил детей греческой азбуке (?!), а Иисус (Псевдо-Фомы) показал, что Он знает гораздо больше, чем сам этот Закхей.
«Когда иудеи утешали Закхея (в этом позоре), дитя громко рассмеялось и сказало: «Теперь пусть то, что ваше, приносит плоды, и пусть слепые в сердце своем узрят. Я пришел сверху, чтобы проклясть их и призвать их к высшему, как повелел пославший Меня ради вас».
Образ Христа, пришедшего искупить от клятвы, никак не соединяется с тем, кто намерен «проклинать, чтобы призвать к высшему».
Текст кончается рассказом уже нам знакомым.
«И когда Он был двенадцати лет, пришли Его родители по обычаю в Иерусалим на праздник пасхи вместе с другими. Когда же после праздника возвращались домой, Иисус пошел обратно в Иерусалим, родители же думали, что Он идет вместе со всеми.
Прошедши дневной путь, стали искать его среди родственников и близких. И, не найдя Его, возвратились в Иерусалим, чтобы искать Его. Через три дня нашли Его в храме, сидящего среди учителей, слушающего Закон и спрашивающего их».
И далее эпизод (Лк 2: 41—52) пересказывается почти дословно.
Перед нами сказка, восходящая к эллинистической «низовой», как ее называют, литературе. Считалось, что этот памятник написан под влиянием гностических идей, но теперь это мнение не является общепризнанным.
Самое беглое знакомство с апокрифами делает очевидным поразительное отличие их по характеру текста и по заключающемуся в них материалу от канонических Евангелий.
В процессе формирования библейского канона апокрифы были окончательно дифференцированы церковным сознанием от богодухновенных книг.
«Спорные сочинения»
Церковные писатели проводили различие между апокрифами и спорными книгами (греч. αντυλεγομενα — спорные сочинения).
К последним причисляли сочинения, пользующиеся популярностью и авторитетом не во всей Церкви, а в некоторых ее частях. Так, к спорным относили:
· «Учение двенадцати апостолов», «Дидахе» — замечательный памятник, очень важный для восстановления истории первохристианских общин;
· Послание Варнавы (Варнава — спутник апостола Павла; сейчас считают, что автором послания является не Варнава, упоминаемый в Священном Писании, а кто-то иной);
· книгу «Пастырь» (автор ее Ерм Римский, которого считали в древности тем лицом, которого упоминает апостол Павел в Рим 16: 14);
· Первое и Второе послания Климента, папы Римского (авторство и датировки тоже сейчас оспаривают).
Эти и другие раннехристианские сочинения именуются теперь писаниями мужей апостольских.
Длительное время они имели в Церкви большой авторитет и вплотную примыкали к Священному Писанию. Некоторые из них включались в состав канонических книг, но после IV века все они ушли в забвение.
Например, единственная сохранившаяся поздняя рукопись «Дидахе» (XI в.) на языке оригинала (греческом) была открыта лишь в XIX веке.
Пристальное внимание исследователей обратилось на эту группу сочинений, когда протестантский лозунг «возврата к первохристианству» заставил серьезно заняться изучением апостольского века.
А графа
Этим термином обозначают речения Господа, встречающиеся не в канонических Евангелиях (от греч. αγραφα — незаписанный), а обнаруженные в других раннехристианских сочинениях (от новозаветных канонических, до апокрифических).
То, что Евангелие содержит не все Предание о Спасителе, свидетельствует сам текст: «Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не написано в книге сей» (Ин 20: 30; ср. Ин 21: 25).
Кроме того, наиболее известное речение такого рода встречается в книге Деяний святых Апостолов, когда там передается обращенная к эфесским пресвитерам прощальная речь Апостола Павла (20: 17—35). Под конец он наставлял, «что... надобно... памятовать слова Господа Иисуса; ибо Он Сам сказал: блаженнее давать, нежели принимать» (Деян 20: 35).
Это единственное цитирование слов проповеди Спасителя во всей книге Деяний, и замечательно, что они же и отсутствуют в евангельской традиции, хотя, конечно, имеют параллели в ней (ср. Мф 5: 40-42).
Как и в случае со «спорными сочинениями», интерес к этой группе текстов возрос в новейшее время из-за надежды с их помощью «уточнить» евангельское предание.
Увлечение аграфами миновало свой апогей в начале XX века, и к концу прошлого столетия число предполагаемых внеевангельских аутентичных речений Господа сократилось до двенадцати.
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 163; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!