II . Советское правительство обязуется: 9 страница
Нет сомнения, что все немецкие предприятия, кроме прямой своей задачи, имеют также и задачу экономической, политической и военной информации (шпионажа). За что говорит хотя бы то, что наблюдающим за всеми предприятиями состоит такой махровый разведчик германского штаба, как Нидермайер. С этой стороны предприятия нам приносят определенный вред.
Но этот шпионаж, по всем данным, не направлен по линии добычи и собирания секретных документов, а ведется путем личного наблюдения, разговоров и устных информаций. Такой шпионаж менее опасен, чем тайный, ибо не дает конкретных документальных данных, а ограничивается лишь фиксированием виденного. Немцы имеют на территории нашего союза более чем достаточно людей, при помощи которых они могут организовать прекрасную тайную разведку, вследствие чего удаление с нашей территории немецких предприятий в смысле уничтожения немецкого шпионажа дает чрезвычайно мало.
До начала 1928 г. (приезд полковника Миттельбергера[133]) отношение немцев к сотрудничеству было выжидательное и довольно прозрачно отражало все те колебания между востоком и западом, которые наблюдались в германской внешней политике. «Военное сотрудничество» с Советским Союзом для германской дипломатии было лишь козырем в переговорах с Францией и Англией. Однако с началом нового сближения между Англией и Францией (начало 1928 г.) и крахом немецких надежд на благоприятное для Германии решение репарационного вопроса и «рейнской проблемы» (очищение от французских и бельгийских войск рейнской зоны) отношение руководящих кругов рейхсвера к вопросу сотрудничества с РККА постепенно меняется. В СССР для ознакомления с РККА и изучения возможностей сотрудничества командируются такие ответственные лица, как зам. начальника Генерального штаба Миттельбергер, а затем и начальник Генерального штаба генерал Бломберг. Во взаимоотношениях отмечается более дружественный тон, чем это было раньше. Конечно, сейчас еще рано говорить о серьезном длительном курсе на восточную ориентацию, но неудачи немцев в попытках договориться по репарационным вопросам и по вопросу освобождения от оккупационных войск рейнской зоны, очевидно, будут «восточную ориентацию» укреплять. Этим и объясняются новые предложения командования рейхсвера об «урегулировании и расширении» сотрудничества обеих армий, предложенные через Нидермайера и тов. Корка.
|
|
|
Конкретно эти предложения сводятся к следующему:
Замена личного состава предприятий, состоящего из офицеров запаса, квалифицированными офицерами активной службы в рейхсвере.
Открытие весной 1929 года танковой школы в Казани и доставка туда новых тяжелых и средних немецких танков последней конструкции.
|
|
|
Заключение договора о газовых опытах и расширение этих опытов. Доставка из Германии химических снарядов и 4-х полевых гаубиц для опытной стрельбы.
Присылка радиостанций для увязки работы танковой школы в Казани и Липецкой школы, воздушная связь между школами и проверка действия радиостанций на самолетах на более далекие расстояния, чем позволяет липецкий аэродром.
Постепенное сближение морских штабов обоих государств путем поездки представителя наших морских сил в Германию или представителя германского флота в Москву, установление личного знакомства между ответственными руководителями обоих флотов, обсуждение некоторых общих проблем и т. д.
Контактирование разведывательной деятельности обеих армий против Польши, обмен разведывательными данными о Польше и встреча руководителей обеих разведок для совместного рассмотрения данных о мобилизации и развертывании польской армии.
Совместная работа конструкторских сил в области артиллерии и пулеметного дела с использованием достижений в этой области, как германской, так и нашей промышленности, при условии равноправного использования результатов этой конструкторской работы (предложение, переданное через проф. Шмица).
|
|
|
Продолжение взаимных командировок на маневры, полевые поездки, допущение наших командиров на последний курс военной академии рейхсвера, приезд нескольких германских офицеров для стажировки в наших частях.
Кроме того, фирма Юнкерс в частном порядке подняла перед нашим военным атташе в Берлине вопрос относительно возобновления своей работы в СССР; в частности, о постройке авиазавода на концессионных началах свои предложения фирма Юнкере согласна конкретизировать, если будет дан принципиальный ответ о машем согласии на переговоры.
Резюмируя вышеизложенное, полагаю целесообразным:
1.Сотрудничество с рейхсвером в существующих формах продолжать.
2.В максимальной степени использовать возможность обучения и усовершенствования нашего командного состава путем посылки на последний курс немецкой академии, для участия в полевых поездках, маневрах и т. д. Равным образом практиковать отдельных специалистов для изучения способов и методов работы в отдельных отраслях военной промышленности.
3.Настаивать перед немцами на скорейшем открытии танковой школы и в максимальной степени использовать таковую для подготовки нашего комсостава танковых войск.
|
|
|
4.Впредь возможно широко использовать результаты опытных работ немцев в Липецкой школе, путем введения туда разрешенного договором количества наших учеников.
5.Продолжать химопыты, обусловив в договоре возможность отказа от дальнейших опытов тогда, когда мы сочтем это необходимым.
6.Предложение об установлении контакта между руководителями обоих флотов принять, ограничив этот контакт личным знакомством руководителей и обсуждением вопросов общего характера.
7.Предложение об обмене разведывательными данными по Польше и совместном обсуждении вопросов мобилизации и развертывания польской армии принять. Попытки установить организационные контакты между разведками — отклонить.
8.Вопрос о совместной конструкторской работе решить в зависимости от более конкретных предложений со стороны рейхсвера.
Изложенное докладываю на усмотрение.
Начальник IV Управления штаба РККА Берзин
ЦГАСА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 295. Л. 71—78.
Подлинник.
ИЗ БЕСЕДЫ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ФИРМЫ «КРУПП» И СОВЕТСКОЙ МАШИНОСТРОИТЕЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ[134]
17 апреля 1929 г
Москва
Совершенно секретно
После детального обмена мнений представители фирмы «Крупп» сформулировали свои предложения в нижеследующем:
1.Фирма «Крупп» предлагает передать русской стороне накопленный ею опыт по всем без исключения специальным конструкциям (системы орудий, снаряды, взрыватели, трубки) до 1918 г. и весь тот опыт, который она имеет по всем без исключения конструкциям, сделанным после 1918 г. Последние конструкции разработаны в тесном сотрудничестве фирмы с германским правительством, причем германское правительство осведомлено о ведущихся переговорах и дало на эти переговоры санкцию. Представители фирмы при этом оговорили, что все, что касается новейшей техники и сконструированного ими после 1918 года, на каждую из этих конструкций им надо будет испросить разрешение правительства, подтверждая, что в целом, однако, переговоры одобрены.
2.Для осуществления этой мыслимой ими широкой технической помощи фирма «Крупп» усилит свое Конструкторское Бюро в Эссене, где будут выполняться специальные русские задания, если таковые будут им предъявлены. В это бюро могут направляться русские конструкторы для постановки работы, и кроме того, по требованию русской стороны, германские конструкторы могут на тот или иной срок приезжать в Москву на все заводы для руководства и работы в русских КБ или для наблюдения за изготовлением опытных образцов. Кроме того, фирма «Крупп» предоставит в распоряжение русской стороны накопленный опыт в лабораториях и на полигонах, по внешней баллистике и т. д., а также будет передавать все те технические достижения, которые с момента заключения договора и на его срок будут осуществлены в КБ фирмы.
3.Фирма «Крупп» передает конструкции, которые в будущем будут ею выработаны по поручению германского правительства. <...>
4.<...> Достигнуто условие, чтобы опыт, накапливаемый в русских условиях по системам, сконструированным в КБ фирмы или по системам, в разработке которых принимали участие германские конструктора в Советском Союзе, взаимно передавались бы, фирме «Крупп».
6.<...> Представители фирмы «Крупп» вместе с тем предлагают передать весь опыт, который имеется в области производства материала для военного снаряжения, метода его обработки и весь режим обращения с ним. Далее, представители фирмы предлагают передать имеющийся у них опыт в отношении взрывчатых веществ и порохов, подчеркивая, что и в этой части то, что имеется до 1918 г., они предоставляют с согласия германского правительства.
7.Передавая помощь по последним вопросам, фирма «Круппа» также передает опыт, который имеется в области применения порохов и взрывчатых веществ.
<...>
9.<...> В отношении компенсации за техническую помощь по качественной металлургии и по специальным вопросам <...> представители фирмы «Круппа» заявили, что они желали бы получить от русской стороны за полную техническую помощь — 2 миллиона долларов.
10.Учитывая политическое значение настоящего соглашения, представители фирмы «Крупп» считают необходимым исходатайствовать санкцию на него соответствующих правительственных органов в Германии,
о чем русская сторона должна быть поставлена в известность.
ЦГАСА. Ф. 33987. Оп. 3.
Д. 295. Л. 228—228 об.
«...ПЕРЕГОВОРЫ ВЕЛИСЬ В МОСКВЕ...»[135]
3 мая 1929 г.
Совершенно секретно
Переговоры велись в Москве от 10 до 20 апреля 1929 г. С нашей стороны в переговорах участвовали: тт. Ксандров, Толоконцев, Урываев, Будневич, Корзун и Иванов[136]. Для обсуждения вопросов по специальностям привлекались тов. Оборин от Главмашстроя, тов. Неймаер от Гомзы[137], тов. Григорович от Научно-Технического Совета, Бутырин от Главэлектро, тов. Пастухов от Орудийно-Арсенального треста и тт. Молодцов и Смирнов от АУ[138] и Начальник Снабжения РККА. В совещаниях по военным вопросам участвовал строго определенный круг лиц, по назначению тов. Толоконцева.
Со стороны Круппа вели переговоры: проф. Геренс, член Директориума Акционерного Общества Фрид Крупп, глава делегации; д-р инженер Грисман — директор завода в Магдебурге Акционерного Общества Фрид Крупп и Бамбергер — директор Восточного Отдела Акционерного Общества Фрид Крупп.
Представители сторон имели ряд совещаний (протоколы и стенограммы велись систематически) по двум основным вопросам: о технической помощи в области мирной продукции (производство и обработка высокосортной стали, чугуна, специальные способы контроля над процессом производства) и о технической помощи в области специальной — военного производства.
Результаты переговоров могут быть представлены в следующих положениях:
I.Срок действия договора, со дня его подписания и утверждения, устанавливается на 10 лет;
II.Объектом договора является техническое содействие фирмы Крупп советской промышленности в области мирного и военного производств. Фирма Крупп передает Советской стороне весь накопленный ею опыт и знания во всех областях производства, которые являются ее специальностью или которые ей приходилось изучать. Для осуществления этого содействия фирма Крупп представляет возможность советской стороне изучать на своих заводах, лабораториях и полигонах как всю постановку работы фирмы Крупп в целом, так и отдельные вопросы по нашему выбору. Конструкторское Бюро фирмы в Эссене должно быть соответственно расширено для обслуживания советских требований. Если Советская сторона пожелает, Конструкторское Бюро будет организовано в СССР. Помимо указаний в области постановки новых в СССР методов производств, заимствованных у фирмы Круппа, фирма Круппа обязана давать указания и по вопросам технически правильной и рациональной организации производства вообще. Фирма Круппа по требованию Советской стороны обязана командировать к нам потребное количество инструкторов надлежащей квалификации и по нашим специальным требова- ниям. Советская сторона имеет право командировать во все учреждения Круппа, в том числе и в Конструкторское Бюро в Эссене, необходимое количество своих инженеров и работников.
III.Представители фирмы Круппа сделали, однако,, следующие существенные оговорки в области специального военного производства.
1.Все, что фирма Круппа имела в области производства опыта и знаний до 1918 г., безоговорочно может быть «передано» нам для изучения и введения у себя.
2.Достижения периода времени от 1918 г. по день подписания договора могут быть нам «переданы» лишь с согласия Рейхсвера, хотя это согласие заранее обеспечено.
3.Новые конструкции и изобретения в течение действия договора «передаются» нам каждый раз с согласия германского правительства.
4.Все, что достигнуто фирмой Круппа совместно с фирмой Бофорс в Швеции, «передается» нам с согласия этой фирмы. Фирма Круппа предложила свое посредничество по установлению сотрудничества между советскими заводами и фирмой Бофорс, если бы мы этого пожелали.
IV.Содержание русского отдела в Конструкторском Бюро в Эссене, содержание советских сотрудников, которые будут командированы для работы у Круппа, и инженеров-конструкторов, которые будут командированы Круппом в СССР, должно отдельно, по себестоимости оплачиваться Советской стороной.
V.Советской стороной в течение переговоров было выработано уточненное определение «Объема и характера технического содействия». Внесена существенная поправка о том, что советские инженеры вводятся в состав Конструкторского Бюро в Эссене, а не просто образуется — «русский отдел» при этом бюро.
VI.<...> Существенные разногласия выявились в вопросе о сроках и размерах платежей по обеим частям договора о техническом содействии. Представители фирмы Круппа, отказавшись от начального своего запроса — 2-х миллионов американских долларов, с уплатой из них в первые два года 1 500 000 американских долларов, сделали следующее заявление: советская машиностроительная промышленность уплачивает фирме Крупп 850 000 американских долларов нижеследующим образом: при подписании договора 500 тыс. американских долларов, через 6 месяцев — 125 тыс. долларов, через 9 месяцев — 100 тыс. долларов. <...>
ЦГАСА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 295. Л. 227
ВОЗДЕРЖАТЬСЯ ОТ ПРИГЛАШЕНИЯ РЕЙНМЕТАЛЛА...[139]
8 мая 1929 г
Совершенно секретно
Член Президиума и Начальник Военно-промышленного Управления[140]:
Климент Ефремович!
Сегодня получена от Круппа телеграмма, что он согласен на наши условия, которые мы им предложили здесь в Москве. Просят нашего согласия прислать [им снова][141] в Москву. Для окончания переговоров и подписания договоров, мы им подтвердили согласие на их приезд. Как теперь быть с Рейнметаллом? До окончания дела с Круппом воздержаться от приглашения его в Москву для переговоров.
ЦГАСА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 216. Л. 216.
Рукописный подлинник.
СТОМОНЯКОВ[142] О БЕСЕДЕ С ДИРКСЕНОМ
5 июля 1929 г.
Совершенно секретно
Дирксен во время беседы с Микояном[143] и мною сказал, что он ожидал скорого окончания репарационных переговоров и открытия после этого кредитных переговоров с нами. Парижские переговоры, однако, чрезмерно затянулись. К тому же они не дали возможности заинтересованным правительствам закончить быстро все это дело, утвердив решения парижской репарационной конференции, и появилась надобность в новых переговорах, которые состоятся на предстоящей политической конференции. Вторым обстоятельством, помешавшим скорому открытию кредитных переговоров, были майские события в Берлине и Москве[144] и антинемецкие демонстрации в Ленинграде. Не то, чтобы эти события изменили мнение гермпра[145] о необходимости кредитной акции, но они создали неблагоприятную атмосферу вокруг советско-германских отношений и тем самым ослабили заинтересованность германской общественности и в особенности германских хозяйственных кругов в новых мероприятиях для усиления германского экспорта в СССР. В Германии стали открыто говорить, что Коминтерн ставит ставку на Германию и прощупывает возможности открытого выступления рабочих против гермпра.
В Германии говорят, что мы недостаточно считаемся с ее интересами и недостаточно обращаем внимание на ее протесты; в частности, ленинградский инцидент был урегулирован неудовлетворительно, ибо мы даже не выразили по этому поводу сожаления.
Третьим обстоятельством было усиление за последнее время германского экспорта, превысившего за последние 12 месяцев на 1,5 млрд. марок цифры предыдущего года. <...> Произошло падение заинтересованности германской промышленности в осуществлении новой кредитной акции. <...> В Берлине полагают, что переговоры о кредитах будет целесообразнее начать уже после окончания международной конференции, на которой будут урегулированы репарационные и политические проблемы, стоящие в порядке дня. <...>
Я ответил Дирксену, что благодарю его за эти сообщения, которые я передам тов. Микояну и Коллегии НКИД. Дирксен прервал меня, сказав, что он не имеет поручения из Берлина делать мне эти сообщения и делает их по собственной инициативе и в частном порядке. <...>
Ни в Берлине, ни в Москве германская сторона не считала даже нужным сообщить нам, почему же германские делегаты не приезжают. Мы не гнались за германскими кредитами. Начиная с декабрьских переговоров, мы неоднократно в ясной и недвусмысленной форме заявляли германской стороне, в ответ на ее вопросы, что германские кредиты не являются необходимыми для нас, ибо наше хозяйство может обойтись и без них. <...> У нас многие полагают, что молчание гермпра по кредитному вопросу после заявления германского посла о назначении германских делегатов и об их приезде через 3 недели объясняется исключительно политическими причинами. У нас полагают, что влиятельные круги в Германии требуют от гермпра, чтобы оно оставило себе возможно более свободные руки в отношении СССР для предстоящих политических переговоров с Антантой. Эти круги явно полагают, что не надо торопиться также с кредитами и кредитной акцией, ибо, может быть, Германия сможет заключить с Антантой выгодное для себя соглашение, а также и в отношении СССР, и может быть, после международной политической конференции, для Германии откроются новые возможности, также в отношении экспорта в СССР. Молчание Германии производило здесь поэтому весьма неблагоприятное впечатление и рассматривалось как результат усиления антисоветских тенденций в Германии. Дирксен сказал, что это, конечно, не так, и что, как он уже мне сказал, основной причиной являлось и является опасение, что предоставление нам кредитов может сильно испортить позицию Германии при предстоящем окончательном урегулировании репарационного вопроса. <...>
Затем я заговорил относительно «индискреции»[146] и сказал, что для нас не подлежит никакому сомнению, что «утечка» произошла с германской стороны. Дирксен, по существу, все же полагает, что индискреция произошла с советской стороны.
Я в заключение сказал Дирксену, что самым печальным является то, что с германской стороны склонны близоруким образом преувеличивать значение всяких временных неприятностей и ставить из-за них под вопрос самую основу наших отношений. Между тем в Берлине должны были бы понять, что при столь большом различии наших политических и экономических систем некоторое количество конфликтов, инцидентов и трений между обоими государствами является абсолютно неизбежным. К этим неизбежным спутникам советско-германской дружбы надо относиться с философским спокойствием и, принимая все меры для их возможного сокращения и локализации, не преувеличивать их значения и не допускать, чтобы от них страдали отношения между нашими государствами, покоящиеся на параллелизме некоторых внешнеполитических интересов и экономических интересов на протяжении большого промежутка времени. Нельзя допускать, чтобы из-за временных препятствий, встречающихся на нашем пути, мы теряли дорогу и теряли перспективу. <...>
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 219; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!