Часть III. Личностные особенности супругов и их детей из биэтнических браков
Глава 1. Личностные особенности супругов из биэтнических семей
Существуют ли личностные, индивидуальные особенности, которые характеризуют и объединяют супругов из биэтнических семей?
Представляется, что не существует зафиксированной модели (образа) межэтнического супруга. Но прослеживается тенденция, что такие браки заключаются между людьми, которые не так сильно привязаны к своим культурам; менее традиционны или более склонны (может из любопытства) к риску и отказываются от безопасности и предсказуемости известного в пользу биэтнической семьи.
Пытаясь понять личностные, индивидуальные характеристики человека, делающего выбор в пользу биэтнической семьи, ни в коем случае не отрицаем и не уменьшаем значения хорошо известных факторов времени, шанса, доступности, которые играют определенную роль во вступлении в брак.
Личностные характеристики супругов из биэтнических браков еще не изучены, но полагаем, что решение о вступлении в брак с человеком другого этноса связано с большой личной ответственностью, и в принципе, не может быть принято без достаточных морально-психологических оснований. Биэтнические браки – это брачные союзы, заключение которых связано с преодолением тех или иных предрассудков и требует большего субъективного вмешательства со стороны его участников (супругов).
Комфортность, продолжительность, стабильность биэтнических супружеских отношений находятся в зависимости от многих факторов, в том числе как от индивидуальных личностных особенностей супругов, так и от характеристик этносов, к которому принадлежат супруги.
|
|
|
Индивидуальные личностные характеристики супругов: готовность к созданию семьи, когнитивная сложность (когнитивно сложные индивиды обычно устанавливают короткую дистанцию с представителями других культур); индивиды, использующие при категоризации крупные категории (им легче адаптироваться к новому окружению; им характерно объединять опыт, полученный ими в новой культуре, с опытом, приобретенным в своем этносе); толерантные к неопределенности индивиды (авторитарные, ригидные, не толерантные к неопределенности индивиды менее эффективно овладевают новыми социальными нормами, ценностями, языком (Триандис)); мотивация, ожидания и жизненный опыт индивида (на «приживаемость» в биэтническом браке хорошо влияет знакомство с историей, культурой этноса супруга(и), условиями жизни в той культуре, где собирается жить такая семья. Знание языка уменьшит беспомощность и зависимость, повлияет на уважение со стороны другой этнической группы. Знание специфических коммуникативных умений, поведенческих стратегий межэтнического взаимодействия, этикета, кухни только благотворно повлияет на биэтнические отношения).
|
|
|
Таким образом, комфортные биэтнические супружеские отношения могут создать индивиды, имеющие высокую самооценку, общительные, экстравертного типа; человек, в системе ценностей которого большое место занимают ценности общечеловеческие, открытый для разных взглядов, интересующийся окружающими, при конфликтах выбирающий стратегию сотрудничества. Но невозможно говорить об универсальном наборе личностных характеристик, способствующих комфортным биэтническим супружеским отношениям в любых типах семейных отношений. Культуры сами не универсальны. Например, что касается экстраверсии – в одном этносе, например, англичане, где культура поощряет поведение, согласующееся с экстраверсией; а в других, например, Сингапур, приветствуется направленность личности на свой собственный мир, а не на мир внешних объектов.
Во многих культурах романтическая любовь не считается стоящим и необходимым мотивом для вступления в брак, она ассоциируется с эросом или страстью и кажется не существенным в создании новой семьи. Также различается то, как в разных культурах выражается любовь. Для большинства типичных американцев, например, любовь обозначает признание равенства, взаимное удовлетворение и близкое общение по всем вопросам жизни друг друга. Для многих других, у которых больше дистанция в гендерных ролях, все это часто не играет роли.
|
|
|
В Японии, например, есть форма любви, которая называется «амае», которая выражается в неравенстве полов: один партнер женится, чтобы его любили и баловали, другой потворствует этому желанию. Хотя здесь взаимозависимость супругов обоюдна, и они часто переключают роли, все же это – взаимоотношения, построенные скорее по вертикали, чем по горизонтали [202].
Д. Романо, исследуя индивидуальные, личностные склонности людей, делающих выбор в пользу биэтнических семейных отношений, выделяет следующие типы:
• «нетрадиционалисты»;
• романтики;
• ищущие компенсации;
• мятежники;
• интернационалисты;
• другие.
«Нетрадиционалисты» – люди, которые, являясь частью своего общества и будучи приняты им, просто не придают особого значения своей внутригрупповой принадлежности. Они живут своей особой жизнью. Иногда это – одиночки по натуре. Они оторваны от своей культуры, группы сверстников.
|
|
|
Некоторые из них никогда не разделяли ценности своего этноса, а другие – переросли их. Дункан, например, провел счастливое детство в Портленде, штат Орегон, где был очень популярен. Он происходил из солидной семьи среднего класса, женился на соседской девушке. Жизнь в Корее открыла ему мир. Он выбрал карьеру военного, поступив в высшее военное учебное заведение, затем начал работу в Министерстве иностранных дел. Его жена не сумела приспособиться к изменениям ни в его личности, ни в его целях и взглядах на жизнь. В то время как он отдалялся от воспитавшего его окружения, она все больше увязала в ценностях и безопасности, которую оно гарантировало. Они расстались. Культура его родного города начала казаться ему чуждой, даже более чуждой, чем культура любой из тех стран, куда его направляли на работу. Когда он в Лиме повстречал Еву, немку – вдову перуанского гонщика (она встретилась с ним в Париже, где и поженились), он почувствовал близость и понимание, которое не ощущал со своей женой, хотя имел с ней почти идентичное этническое происхождение.
Иногда целые семьи отходят от традиций своего общества. Марокканец Мехди и его сестра Хафза оба вступили в брак с иностранцами: он – с женщиной из Бельгии, она – с американским летчиком, которого брат привел домой на обед. Когда ее спросили, почему она вышла за него замуж, она пожала плечами и ответила: «Я не знаю, но американские мужчины относятся к своим женщинам лучше, чем марокканские».
Другие чувствуют себя комфортнее вне своего собственного общества, потому что избавляются от необходимости придерживаться взглядов, которых они не разделяют в полной мере. Зоахар – мирный невоинствующий израильтянин – не хотел быть вовлеченным в политические проблемы, потому не хотел жить в своей стране. Он вынужден был отслужить в армии, симпатизировал своему народу, но он не хотел, чтоб страх и ненависть формировали его жизнь. Когда в Средиземноморском клубе в Мартинике, где он работал инструктором по подводному плаванию, встретил свою будущую невесту Марию-Клотильду, из Бразилии, то почувствовал комфорт и гармонию, которые не ощущал ни с одной из девушек из кабуца. Она не знала и знать не хотела о том, что происходит на Ближнем Востоке; жизнь с ней избавила его от того мира, с которым он не хотел себя идентифицировать.
Романтики. Мария-Клотильда искала романтики и для нее романтика обозначала международное приключение. С раннего детства она готовилась к тому дню, когда вырвется из заточения в своем любимом Рио и увидит мир. С ранних лет она начала изучать языки и выполняла домашние задания, читая «Нэшионэл джеографик». Она вспоминала, как полюбила строчки их стихов уэльского поэта, которые в переводе звучали: «Лучше потерпеть крушение в далеких морях, чем стоять на якоре в прибрежных песках». В чем она была уверена абсолютно, так это то, что в будущем она никогда не выйдет замуж за бразильца. А поэтому возможен был любой вариант. Не то, чтобы в Бразилии или в бразильцах было что-то не так, просто своя страна и свой народ такие предсказуемые, а это так скучно. Только с иностранцами, которых она выискивала и с которыми начинала встречаться, она ощущала искру, химию, от которой жизнь бурлила, и она чувствовала себя кем-то особенным. Поэтому к встрече с Зоахаром она была готова.
Точно так же Гансу, который продолжительное время вращался в обществе людей из разных стран в интернациональном лыжном курорте Санта Антон в Австрии, женщины его культуры казались ему ограниченными и неинтересными. Он мечтал, что поедет в США, на лыжные курорты в Медных горах или Аспене и будет работать там лыжным инструктором. Он жаждал убежать от монотонной рутины горного селения, где жил. Поэтому, когда однажды зимой к нему на инструктаж пришла американка Линн, он почувствовал, что нашел в ней то, что искал в женщинах. Она была привлекательной, высокообразованной иностранкой и, самое главное, отличалась от женщин его деревни. Завоевать ее означало «получить перо на свою шляпу» и престиж квазииностранца. Он даже начал носить ковбойскую шляпу, проводя инструкции, чтобы подчеркнуть связь с американкой.
Некоторые романтики, вступая в биэтнические браки, перешагивают все границы – классовые, расовые, религиозные, возрастные; каждое новое различие для них добавляет возбуждающего вызова и приключения. Некоторые выходят замуж за иллюзии, как было в случае с Эсмеральдой – избалованной дочерью испанского промышленника. Она вышла замуж за мексиканского футболиста, вскружившего ей голову на карнавале в Рио, лелея мысль, что вступает в «необычный» возбуждающий «примитивный» мир; или англичанка с ее представлениями о жизни шейхов, вскруживших ей голову, которая вышла замуж за арабского принца-бедуина. Для других такой брак явился логическим продолжением их страсти к путешествиям, как, например, в случае с американским профессором – путешественником; он преподавал университетские курсы для военного персонала США по всей Восточной Азии и в конце концов полюбил и женился на женщине из Южной Кореи.
Ищущие компенсации. Это часто супруги, которые ищут свои «лучшие» половинки. Иногда это люди, которые по той или иной причине чувствуют свою неполноценность и ищут кого-то, кто бы заполнил пробелы в его личности, кто сможет каким-то образом сбалансировать их неустойчивость. Они выбирают партнера, который, по их мнению, восполнит то, чего им не достает.
Разумеется, это относится не только к супругам из биэтнических семей. То же самое можно сказать и о многих людях, которые никогда не покидали свою родную культуру. Отличие в том, что «ищущие компенсации» среди людей другой культуры по той или иной причине верят, что только иностранец может дать им то, что им нужно.
Некоторые супруги выросли в семьях, где между ее членами не было взаимоотношений истинной любви и привязанности. Бывает, что супруги выросли в семьях, где один или оба родителя отсутствовали (физически или эмоционально); поэтому их привлекли не только индивидуальные качества супруга, но и его преданность семье.
Кесси, хорошенькая молодая женщина, встретила своего латинского любовника в Чикаго, где она работала официанткой в ресторане быстрого питания, и вышла за него замуж. Она всегда ощущала себя ошибкой молодости своей мамы, отпрыском неудачного раннего брака своей матери. Когда Кесси было 12 лет, отец оставил семью; ее мать привлекательная провинциалка среднего класса быстро вышла замуж во второй раз и родила мужу троих детей. Кесси всегда чувствовала, что она лишняя в этой семье. Ей казалось, что она совсем не привлекательная: слишком высокая и неуклюжая по стандартам своего рода, с переменчивым настроением и скандальная, не пользующаяся успехом и неуверенная в себе, несчастливая дома и неуспешная в школе (которую она рано бросила). Поэтому, когда однажды вечером в ресторан вошел Джейм из Санта Доминго – симпатичный, с энергией, бьющей через край, с легкостью общающийся с группой своих латиноамериканских друзей, она сразу же влюбилась в его беззаботную уверенную манеру; возможно, подсознательно надеясь, что часть его положительных свойств может перейти на нее. Отчасти ее привлекло в Джейме его жизнерадостность (в противоположность к ее переменчивому настроению), его спокойная уверенность в себе (в противоположность к ее застенчивости), а также и его тесные связи с семьей, которые, по ее мнению, смогут компенсировать отсутствие таковых в ее собственной. Она была уверена, что все позитивное в Джейме происходит от его латинской культуры, в отличие от ее холодной скандинавской. В сущности, выходя за него замуж, она хотела приобрести эти желанные свойства. Она придавала такое большое значение связям с его семьей, что выступила инициатором примирения Джейма с его родителями, которые отреклись от него за то, что он женился на ней.
Сесил, продукт нянек-бонн и британских школ-интернатов, едва знал своих родителей и в детстве почти не жил домашней жизнью; когда настало время создавать свою семью, он знал, что будет строить ее по другому образу. Что привело его к его японской жене Икуми – это ее сильная вездесущая семья, ее нежная красота и отличительные манеры. Только после женитьбы он понял, что ее привлекло в нем как раз противоположное (его свобода от семейных уз). Ей нужна была независимость от сильной, но подавляющей и навязчивой семьи. Она искала мир, в котором сама играла бы главную роль; искала человека, который не ограничивал бы ее свободу своими запретительными требованиями. Она думала, что нашла все это в лице Сесила.
Рашида никогда не думала о замужестве как о средстве заполнить пустоту в ее жизни; тем не менее, всю свою жизнь она была занята бесконечным поиском своей идентичности. Рашида была избалованным единственным ребенком состоятельной афро-американской семьи специалистов, которые сделали все, чтобы дать ей вход в мир белых. Почти всю жизнь она была единственным черным ребенком в белом окружении в Вашингтоне; практически единственной черной студенткой в своем классе в привилегированной школе для белых, единственной черной, принятой в элитный женский колледж. Когда она выиграла национальный песенный конкурс, ее послали изучать вокал в Рим, где ее встретила колония иностранцев и ухаживания итальянских мужчин, заинтригованных ее черной кожей и неординарностью. Почти всю жизнь у нее были белые друзья и даже белые ухажеры, но она никогда не была одной из них. Хотя и совсем черной она себя не ощущала, во всяком случае не настолько черной, как те черные, которых она знала. Она почти примирилась со своей «ореа» идентичностью: черная – снаружи, белая – внутри (так она сама это описала), и решила остаться в Риме, где жизнь была не такой сложной для нее.
Затем она встретила Олу и сразу этот иностранец-земляк с британским акцентом привлек ее. Он был родом из Кении, при мысли от которой она загорелась и захотела стать частью этой жизни. Когда он попросил ее поехать с ним в Кению, она знала, что хочет этого. Она хотела быть черной женщиной в мире черных; она хотела такую идентичность, именно этого ей всегда не доставало, именно Олу мог ей дать. Она почувствовала: с ним она обретет свои корни.
Примером еще одного романтика, ищущего компенсации, служит женщина, которая, по ее словам, влюбилась в культуру до того, как встретила человека из другой культуры. (Как и большинство, других супругов из биэтнических семей она подходит под несколько типов.) Дэниель родилась в Бельгии, а встретила своего мужа Мехди в деловой поездке. «Наверное, в прошлой жизни я была марокканкой», – задумавшись, говорит она, объясняя притяжение, которое она почувствовала к Мехди из Касабланки, когда встретила его и вышла за него замуж. Позже она поняла, что ее понятия о настоящей марокканской культуре были романтическими и нереалистическими, но ее настойчивое желание принадлежать к этой культуре наряду с ее энтузиазмом помогли ей приспособиться.
Мятежники. Муж Кесси Джейм, в свою очередь, из тех, кого можно назвать «мятежником». Под маской учтивых манер молодой человек скрывал разочарование в своей стране, ее политикой, социальными нравами, образом жизни. Начав свое обучение в Университете Чикаго, он принял решение не возвращаться в свою страну, чтобы жить там; он понял, что в действительности никогда не хотел этого.
В Кесси он нашел девушку, которая олицетворяла собой свободу от всего, против чего он протестовал. Она была воплощением того, что он считал Америкой. Она была хорошенькой в своей естественности; в отличие от девушек в его социальной группе в Сан-Доминго скорее прямолинейной, чем кокетливой; свободной и интересной; нарушала все правила, которые «хорошие» девочки из его группы никогда бы ни нарушили, во всяком случае, открыто. И она обожала его, что было немаловажно для бедного одинокого студента из далекой страны. Кроме всего, осознание того, что его родители, узнав о религиозном и социальном происхождении Кесси, не одобрят его выбор (что и случилось), прибавляло остроты ощущений.
Будучи свободолюбивыми людьми, сознательно или бессознательно вступают в биэтнические браки, выражая почти протест против чего-то (часто они не сами не знали, что именно) в своей собственной культуре, которое им не нравилось или от чего хотелось избавиться. Иногда это были базовые ценности и убеждения, иногда нечто неопределенное и неуловимое, вызывавшее недовольство.
Например, как Линн, белая англосаксонка с окраин Нью-Йорка, которая вышла замуж за лыжного инструктора. Ей самой надоели ограничения буржуазного образа жизни людей среднего класса; поэтому отчасти она была очарована его явным пренебрежением ко всем благам, которыми она была окружена с рождения; отчасти она увидела каким образом можно избежать погружения в образ жизни своих родителей с его загородными клубами, различными Лигами молодых и т. д.
Есть подобные Хельге, настоящей диссидентке, которая в студенческие годы в Мюнхене встретила на одном из подпольных мероприятий ливийца, образовала с ним пару и последовала за ним в его страну, мечтая о совместной работе против несправедливости.
Есть и такие идеалисты, как Билл. Он после работы в Сьерра-Леоне в Корпусе мира поступил в юридическую школу с целью посвятить свою жизнь борьбе за права людей. Для многих его друзей его выбор не был необычным: он женился на феминистке из Нигерии, с которой он встретился, когда заканчивал Университет Беркли в Калифорнии. Выбор Мэри был вполне логичным, в духе его характера: ему нужна была сильная женщина, разделявшая его веру в дело, которому он посвятил свою жизнь.
Все молодые люди, так или иначе, бунтуют и бросают вызов статус-кво, но затем с возрастом возвращаются к истокам, однако, наши мятежники своим браком бросают вызов на всю оставшуюся жизнь.
Интернационалисты. Увеличивающееся число биэтнических семей – это люди, которые прожили большую часть своей жизни, особенно в юные годы, вне страны своей прописки. Их родители были дипломаты, миссионеры, военные, ученые или вели международный бизнес. Так называемые «дети третьих культур» или «мировые номады», эти молодые люди не чувствуют своей принадлежности ни к одной культуре, так как в пору своего взросления они подвергались сильному влиянию разных культур.
Массимо, например, сын итальянского дипломата, родился в Инсбруке, рос в Каире, Барселоне и Лондоне. Он видел свою родную Италию глазами гостя во время каникул или коротких остановок в Риме. Он разговаривал на испанском и английском лучше, чем на итальянском; свободно владел французским, так как посещал французскую школу, когда отец работал во Франции. Когда он встретил Тов, полуегиптянку-полудатчанку, его привлекли как схожесть их биографий и одинаковое отношение к миру, так и ее экзотическая красота. Тов также никогда не чувствовала свою исключительную принадлежность к одной культуре, так как она разделяла убеждения, традиции и обычаи наследия культуры как отца, так и матери, в той же мере, как и Великобритании, где она ходила в школу. Она всегда чувствовала, что ее будущее – открытая книга для нее, и знала, что не выйдет замуж за человека, ограниченного одной культурой, потому что не захочет терять богатства своих культур, которое сформировало ее уникальную идентичность. Тов и Массимо – оба чувствовали, что владеют свободными душами и не могли терпеть тех своих родственников, которые, как они считали, были узколобыми «однокультурниками». Когда они поженились, они создали свой собственный образ жизни, выбрав из многих знакомых им культур то, что им обоим нравилось; они воспитали своих детей без каких-либо формальных религиозных или обязательных к соблюдению социальных норм. Они чувствуют себя семьей граждан мира, людьми без диктатов, ограничений и предубеждений, подобно монокультурным людям. Они были полны решимости не быть привязанными ни к одной культуре или жизни на одном месте. На самом деле решение Массимо последовать по стопам отца и стать членом дипломатического корпуса позволило им продолжать вести кочевое существование, к которому они привыкли и которое любили.
Для некоторых людей этого типа биэтнический брак является не просто логичным, но почти неизбежным. Кристина, например, всегда чувствовала, что она является человеком без страны. Она и другие члены ее семьи следовали за отцом, который был представителем Танзании в Кении, Испании, Швейцарии и США. Она была подростком, когда приехала в США и, несмотря на опасения своих родителей, быстро влилась в окружавшую ее культуру. Когда родители вернулись в родную Танзанию, было уже слишком поздно Кристине пытаться влиться в считавшуюся ей родной культуру. Она не могла принять традиционную роль женщины, она говорила на суахили как иностранка и даже когда одевалась в африканское платье, ходила в нем как иностранка. Ее родители пытались выдать ее замуж за танзанийца; но она знала, что это совершенно неприемлемо для нее, для той женщины, которой она стала.
В конце концов она решила вернуться в США на учебу и там она встретила Стефана, сына французского антрополога, который утверждал, что пока рос, он объездил весь свет. Их привлекла общность их жизненного опыта, их статуса культурных аутсайдеров, наблюдателей жизни. Они чувствовали, что очень похожи, несмотря на разницу в их этническом происхождении и цвете кожи. «Мы такие, как мы есть, потому что обстоятельства жизни были такими», – объясняли они. «Нас объединяет кочевая культура».
Другие. Многие биэтнические семьи создаются нормальными здоровыми людьми, имеющими честные, полные любви мотивы для брака; однако есть, разумеется, и такие (часто невротичные или даже патологичные), которые руководствуются расчетом или эгоизмом. Есть люди-маргиналы, которые по той или иной причине не вписываются в свое общество или чувствуют себя отверженными, а скорее и на самом деле отчуждены от своего общества. Когда такой человек влюбляется и вступает в брак с человеком другой культуры, это – часто бессознательная попытка найти себе место, пристанище. По возможности они выбирают человека из такого общества, культурные нормы которого совпадают с их личными склонностями. Иногда они находят человека, который поможет им выбраться из социальной западни, в которую они попали, и освоиться в другом обществе.
Иногда это может быть мужчина или женщина, которые чувствовали себя внешне непривлекательными или по какой-то причине не пользовались успехом у другого пола в своем кругу; и вдруг внезапно начинают пользоваться успехом у человека – иностранца.
Некоторые принадлежат к группе расового или этнического меньшинства, сегрегированны от большинства и надеются убежать от предрассудков, которые преследовали ее (его) всю жизнь, выйдя замуж за человека, в культуре которого эти предрассудки не существуют.
Некоторые люди вступают в брак для того, чтобы улучшить уровень своей жизни или чтобы убежать от жизни в своей стране, как произошло в том году, когда много невест войны последовали за солдатами в США. Некоторые люди, так называемые «социальные альпинисты», вступают в брак, чтобы улучшить свое социальное или экономическое положение или чтобы убежать в лучший, как они верят, мир. Некоторые вступают в брак, чтобы получить гражданство другой страны и/или избежать депортации. Другие заключают браки – деловое соглашение, имеющее далеко идущие цели и обычно продолжающиеся до тех пор, пока не будет достигнута цель обоих супругов.
В прошлом биэтнические браки заключались больше между иммигрантами и местными жителями, любовниками во время военных действий или путешественниками; сейчас же все больше заключается между людьми, которые встречаются в заведениях высшего образования или международных ассоциациях; принадлежат к верхнему уровню среднего класса своих стран; имеют одинаковый образовательный уровень. Супруги встречаются на интеллектуальном уровне и часто находятся выше религиозных, расовых, культурных и гендерных табу своих родителей [284].
Итак, мы видим, что личностные особенности людей, делающих выбор в пользу биэтнических семейных отношений имеют свою специфику. Прежде всего, они не укоренены в собственную культуру, более склонны (может из любопытства) к риску. Не разделяют или переросли ценности своей культуры. Романтики, ищущие компенсации, люди бросающие вызов, бунтующие против базовых ценностей и убеждений. Это молодые люди, которые не чувствуют своей принадлежности ни к одной культуре, так как в пору своего взросления они подвергались сильному влиянию разных культур. Данная проблема требует тщательного исследования и одна из проблем – этническая идентичность детей из таких браков. Рассмотрим ниже, какие же психосоциокультурные факторы определяют этническую идентичность детей из биэтнических семей.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 250; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!