Семнадцать пунктов Асакуры Тосикагэ. 10 страница

Но когда он поведал об этом Дзибусаэмо- ну, последний сказал: «Я дам свой ответ лич­но господину Кюме». Затем он пришел к Кюме и поговорил с ним. Дзибусаэмон ска­зал Кюме: «То, что вы обо мне такого высо­кого мнения и обратились к моему господину с подобной просьбой, — великая честь для меня. Однако слуге не подобает менять хозя­ев. Поскольку вы занимаете высокое поло­жение, то, если бы я стал вашим слугой, моя жизнь была бы хорошо обеспечена, но эта обеспеченность была бы для меня неприятна.

Поскольку Хэйдзаэмон — человек из низ­кого сословия и сильно нуждается, мы живем, питаясь жидкой кашей из дешевого риса. Тем не менее она достаточно сладка. Пожалуйста, подумайте об этом еще раз».

На Кюму эти слова произвели огромное впечатление.

*

Некий человек, вернувшись домой позд­ней ночью, обнаружил, что в его дом про­брался какой-то незнакомец, который зани­мается прелюбодеянием с его женой. Он убил этого человека. Затем он разрушил стену и подпер ее тюком риса и, таким образом, подстроил все так, словно убитый был вором. Его действия признали оправданными, и все прошло без осложнений. По прошествии не­которого времени он развелся с женой, и на том все закончилось.

*

Когда некий человек вернулся домой, он обнаружил, что его жена занимается прелю­бодеянием со слугой в супружеской спальне.

Увидев его, слуга убежал через кухню. Тогда муж вошел в спальню и убил жену.

Позвав служанку, он объяснил ей, что произошло, и сказал: «Чтобы эта история не легла позорным пятном на наших детей, следует сделать вид, что она умерла от болез­ни, и поэтому мне потребуется твоя помощь. Если же ты считаешь, что не можешь на это пойти, то я убью и тебя как соучастницу этого тяжкого преступления».

Служанка ответила: «Если вы пощадите меня, я буду вести себя так, словно ничего не знаю». Она привела в порядок комнату, надела на труп одежду для сна и уложила его в постель. Затем, несколько раз послав чело­века за врачом, с сообщением, что хозяйку одолел внезапный недуг, они отправили последнего гонца, который сказал врачу, что уже слишком поздно и ему нет нужды приез­жать. Затем позвали дядю жены и, поведав ему о болезни, убедили его в том, что так оно и было. Все сошло как смерть в результате болезни, и никто так никогда и не узнал правды. Позднее служанку уволили. Эта ис­тория произошла в Эдо.

На Новый год, в третий год Кэйтё в Ко­рее, в местности, известной под названием Елсан, должна была состояться битва. Когда на поле боя выстроились войска Минь, на­считывающие многие сотни тысяч, японские воины были поражены и смотрели на них, за­таив дыхание. Тогда господин Наосигэ ска­зал: «Надо же. Какое огромное количество людей! Интересно, сколько здесь сотен тысяч?»

Дзинэмон ответил: «В Японии, описывая что-то бесчисленное, мы говорим: “Столько, сколько волосков в шерсти трехлетнего те­ленка”. Их наверняка не меньше, чем волос­ков в шерсти трехлетнего теленка!» Говорят, что все рассмеялись и снова воспряли духом.

Позднее, когда господин Кацусигэ охо­тился на горе Сиройси, он рассказал об этом Накано Матабэю. «Кроме твоего отца, кото­рый это сказал, не было никого, кто промол­вил бы хоть слово».

*

Накано Дзинэмон часто повторял: «Чело­век, который служит господину, когда тот от­носится к нему с добротой,— это не слуга.

Но тот, кто служит, когда господин бессерде­чен и неразумен,— это настоящий слуга. Вам следует хорошо уяснить эту разницу».

*

Когда Ямамото Дзинэмону было восемь­десят лет, он заболел. Кто-то заметил, что он как будто хочет застонать, и сказал ему: «Вы почувствуете себя лучше, если будете сто­нать. Не сдерживайте себя». Но Дзинэмон ответил: «Дело не в этом. Имя Ямамото Дзинэмона известно всем, и за всю мою жизнь я не сделал ни одной вещи, за которую потом мне было бы стыдно. Не годится, что­бы люди услышали мои стоны, когда жизнь моя подходит к концу». Говорят, что до самой кончины он не издал ни стона.

*

Один из сыновей Мори Монбэя ввязался в драку и вернулся домой раненный. Когда Монбэй спросил его: «Что ты сделал со своим противником?» — его сын ответил:

«Я зарубил его».

Когда Монбэй спросил: «Ты нанес ему завершающий удар?» — его сын отвечал:

«Да, я это сделал»²⁸.

Тогда Монбэй сказал: «Без сомнения, ты поступил правильно, и сожалеть не о чем. Даже если бы ты убежал, то все равно дол­жен был бы совершить сэппуку. Когда твой дух успокоится, соверши сэппуку и, чем уми­рать от руки кого-то чужого, умри от руки своего отца». И вскоре после этого он совер­шил кайсяку для своего сына.

*

Человек из того же отряда, что и Аюра Гэндзаэмон, совершил какой-то бесчестный поступок, и поэтому предводитель отряда дал ему записку, в которой содержался его смерт­ный приговор, и велел отнести ее Гэндзаэмо- ну. Гэндзаэмон внимательно прочитал запис­ку и затем сказал этому человеку: «Здесь го­ворится, что я должен убить тебя, поэтому я покончу с тобой на восточном берегу. Раньше ты практиковался в фехтовании на мечах... Теперь тебе понадобится все твое умение».

Человек ответил: «Я поступлю так, как вы скажете», и они вдвоем вышли из дома.

Они пошли вдоль края рва, но не успели сделать и пятнадцати шагов, когда кто-то из слуг Гэндзаэмона окликнул его с противопо­ложной стороны. Когда Гэндзаэмон начал по­ворачиваться, приговоренный человек напал на него с мечом в руке. Гэндзаэмон быстро отступил назад, выхватил меч и зарубил это­го человека. Затем он возвратился домой.

Он снял с себя одежду, спрятал ее в сун­дук и запер на ключ. До конца своей жизни он никогда никому ее не показывал. После его смерти одежду осмотрели, и оказалось, что она разрезана лезвием меча. Это расска­зал его сын, Гэндзаэмон.

*

Рассказывают, что Окубо Доко как-то заметил:

«Все говорят, что больше не появятся мас­тера искусств, поскольку мир приходит к сво­ему концу. Это то, чего я не могу понять. Растения, такие как пионы, азалии и камелии, смогут рождать прекрасные цветы, независимо от того, наступит конец света или нет. Если бы люди немного задумались над этим фактом, то им все стало бы ясно. И если бы люди

оглянулись вокруг, они бы поняли, что и сейчас в различных искусствах есть свои мастера.

Но люди все больше убеждают себя в мысли о том, что мир пришел к своему концу, и даже не стараются приложить хоть какие-то усилия. Это прискорбно. Времена тут ни при чем».

*

Когда Фукахори Магороку все еще жил на иждивении своего отца, однажды он по­ехал охотиться в Фукахори, и его слуга, при­няв его в темном кустарнике за дикого каба­на, выстрелил из ружья и ранил в колено, что привело к тому, что Магороку упал с боль­шой высоты. Слуга, ужасно расстроенный, разделся до пояса и собирался совершить сэппуку. Магороку сказал: «Ты можешь вспороть себе живот и потом. Я неважно се­бя чувствую, поэтому принеси мне воды, что­бы я мог попить». Слуга бросился искать во­ду для своего хозяина, принес ее, и за это время немного успокоился. После этого он снова собирался совершить сэппуку, но Ма­гороку снова остановил его. По возвращении домой Магороку попросил своего отца, Кандзаэмона, простить слугу.

Кандзаэмон сказал слуге: «Это была не­предвиденная ошибка, поэтому не беспокой­ся. В такой ситуации нет нужды лишать себя жизни. Продолжай спокойно выполнять свой долг».

*

Человек по имени Такаги вступил в спор с тремя крестьянами, которые работали в по­лях по соседству. Те его крепко побили, после чего он вернулся домой. Его жена сказала ему: «Разве ты забыл, что лучше смерть, чем бесчестие? »

«Конечно, нет!» — ответил он.

Тогда его жена продолжала: «В любом случае человек умирает только один раз.

Из различных видов смерти — смерти от бо­лезни, смерти в бою, сэппуку или обезглавли­вания — позорной считается лишь бесслав­ная смерть». После этих слов она вышла на улицу, но вскоре вернулась, заботливо уложи­ла детей спать, приготовила несколько факе­лов, оделась для ночной схватки и потом ска­зала: «Я недавно выходила на улицу, чтобы проверить обстановку, и мне показалось, что эти трое зашли в один дом и, похоже, что-то

затевают. Это самый подходящий момент. Пойдем быстрее!»

 

Из десятой главы.

После этого они вышли из дома — муж впереди, — держа зажженные факелы и во­оружившись короткими мечами. Они ворва­лись в жилище, где собрались их обидчики и бросились на них, нанося удары мечами, убив при этом двоих и ранив третьего.

Мужу позднее приказали совершить сэппуку.

У Икэды Сингэна был один слуга, который затеял ссору с каким-то человеком: повалил его на землю, крепко поколотил, а потом принялся топтать ногами, пока не прибежали его товарищи и не растащили их. Старейши­ны посовещались по поводу этого происшест­вия и сказали: «Того человека, которого топ­тали ногами, следует наказать». Сингэн услышал это и сказал: «Схватка всегда имеет свой логический конец. Человек, который за­бывает Путь самурая и не использует свой меч, будет покинут богами и буддами. В на­зидание другим, оба этих человека должны быть распяты». Людей, которые их разнима­ли, изгнали из провинции.

В воинских наставлениях Юя Сёсэцу Путь трех начал ²⁹ есть место, где говорит­ся о природе кармы. Он получил устное на­ставление о восемнадцати принципах, касаю­щихся Большей Храбрости и Меньшей Храбрости. Он не записывал их и не запо­минал наизусть, но вскоре полностью их забыл. Затем, оказываясь перед необходимостью действовать в реальных ситуациях, он посту­пал, повинуясь наитию, и вещи, которые он выучил, стали его собственной мудростью. Такова природа кармы.

*

Если человек оказывается в сложном по­ложении, то, если он помажет слюной мочку уха и сделает глубокий выдох через нос, он сможет справиться с возникшими трудностя­ми. Это тайный прием. Далее, когда у чело­века кровь приливает к голове, то, если он помажет слюной верхнюю часть уха, это со­стояние вскоре пройдет.

Цзы Чань находился при смерти, когда кто-то спросил у него о том, как управлять страной. Он ответил:

«Лучше всего, когда правитель с добротой относится к собственным подданным. Одна­ко управлять страной, проявляя лишь добро­ту, трудно. Если доброта превращается в мягкотелость, это приведет к тому, что под­данные перестанут уважать своего правителя. В таком случае предпочтительнее управлять страной строго. Это значит, что следует про­являть строгость до того, как возникают ка­кие-то сложности, стремясь к тому, чтобы вовсе их предупредить. Проявлять строгость после того, как худшее уже случилось, — это все равно, что поставить ловушку. Тот, кто хоть раз обжегся, в следующий раз будет осторожен с огнем. Среди людей, которые легкомысленно относятся к воде, многие утонули».

*

Некий человек сказал: «Я знаю форму Здравого Смысла и форму Женщины». Когда

его спросили об этом, он ответил: «Здравый смысл четырехугольный и не сдвинется с ме­ста, что бы ни случилось. Женщина кругла. Можно сказать, что она не различает добро и зло, не видит разницы между правильным и неправильным, и, куда она может закатить­ся, никому не ведомо».

*

Основной принцип правильного поведения заключается в том, чтобы быть быстрым как в начале, так и в конце, и спокойным в сере­дине. Митани Тидзаэмон услышал это и ска­зал: «Это точно как быть кайсяку».

*

Фукаэ Ангэн сопровождал своего знако­мого к священнику Тэссю из Осаки. Остав­шись наедине со священником, он сказал ему: «Этот человек хочет изучать буддизм и наде­ется, что вы ему в этом поможете. Он поста­вил перед собою цель и намерен ее добиваться».

Поговорив с его знакомым, священник пожаловался своим послушникам: «Ангэн — это человек, который причиняет вред другим. Он сказал, что его знакомый — хороший че­ловек, но чем же он так хорош? Я не вижу в нем ничего хорошего. Бездумно расточать похвалы — это довольно плохая привычка. Когда не только глупцы, но и мудрые люди слышат похвалу, в их душе рождается горды­ня. Хвалить — значит причинять вред».

*

Когда молодой Хотта Кага-но-ками Ма- самори был слугой сёгуна, он проявлял такое упорство и настойчивость, что сёгун решил проверить, что скрывается в глубине его сердца³⁰. Для этого сёгун нагрел щипцьі и по­ложил их на жаровню. Обычно Масамори подходил к противоположной стороне жаров­ни, брал щипцы и приветствовал господина. На этот раз, когда он, ни о чем не подозре­вая, взял щипцы, он сразу же обжег руки. Однако он опустился в поклоне, как и обыч­но, и тогда сёгун быстро поднялся и забрал у него щипцы.

*

Некий человек сказал: «Если в стенах осажденного замка остается один или два че­ловека, которые твердо решили не сдаваться,

между защитниками не будет согласия, и в конце концов замок сдастся».

При взятии замка, если человек, который предъявляет на него свои права, приблизится к его стенам, намереваясь предъявить ульти­матум, и в это время кто-то из защитников замка выстрелит в него из укрытия, этот человек встревожится, и начнется сражение. Тогда замок придется брать штурмом, хотя это, возможно, и не входит в намерения осаждающей стороны. Это называется штур­мом по вине осажденных.

*

Буддийский священник Рёдзан записывал некоторые размышления, касающиеся битв, в которых участвовал Таканобу. Другой свя­щенник увидел это и осудил его, сказав:

«Не подобает священнику писать о воена­чальнике. Как бы хорошо он ни писал, весьма вероятно, что он может неправильно понять замысел знаменитого полководца, поскольку сам не знаком с военной наукой. Передавать будущим поколениям неправильные пред­ставления о деятельности великого полковод­ца — значит проявлять к нему неуважение».

Некий человек сказал: «На стене гробни­цы Святого³¹ есть следующие строки:

Если в глубине души

Человек следует путем искренности,

"То, даже если он не возносит молитв,

Разве боги не станут ему покровительствовать? Что же такое этот “путь искренности”?»

Один человек ответил ему так: «Судя по всему, вам нравится поэзия. Поэтому я отве­чу вам стихами:

Поскольку все в этом мнре всего лишь обман, Искренность обретешь лишь в смерти».

Говорят, что для того, чтобы следовать пу­ти искренности, нужно жить так, словно ты уже умер.

*

Говорят, что если рассечь лицо вдоль, по­мочиться на него и потоптаться по нему нога­ми, обутыми в соломенные сандалии, то с не­го сойдет кожа. Это услышал священник Гёдзаку, когда был в Киото. Такими сведени­ями следует дорожить.

Один из слуг Мацудайра Сагами-но-ками отправился в Киото собирать долги и посе­лился в наемном жилище в городском доме. Однажды, когда он стоял перед домом и на­блюдал за проходящими мимо людьми, он услышал, как один из прохожих сказал: «Го­ворят, что прямо сейчас люди господина Мацудайра с кем-то дерутся». Слуга подумал: «Как неприятно, что некоторые из моих то­варищей участвуют в драке. Здесь действи­тельно должны быть наши люди, которые приехали сменить тех, кто находится в Эдо. Возможно, это они и дерутся». Он узнал у прохожего, где именно это происходит, но, когда, запыхавшись, прибыл на место, его товарищи были уже повержены, а их против­ники как раз собирались нанести решающий удар. Он испустил крик, зарубил двоих и вернулся в свое наемное жилье.

Об этом происшествии стало известно чи­новнику сёгуната и этого человека вызвали к нему и допросили. «Ты помогал своим то­варищам в драке и, таким образом, нарушил правительственный указ. В этом не может быть сомнений, не так ли?»

Слуга ответил: «Я сам из деревни, и мне трудно понять все, что говорит ваша честь. Не могли бы вы повторить еще раз?»

Чиновник рассердился и сказал: «У тебя что-то не в порядке с ушами? Разве ты не содействовал драке, не совершил кровопро­литие, не пренебрег правительственным ука­зом и не нарушил закон?»

Тогда человек ответил: «Я полностью по­нял то, что вы говорите. Хотя вы сказали, что я нарушил закон и пренебрег правитель­ственным указом, я ни в коей мере этого не делал. Дело в том, что все живые создания дорожат своей жизнью, и это само собой ра­зумеется в отношении человеческих существ. Я же особенно ценю свою жизнь. Однако я подумал, что услышать о том, что твои това­рищи вовлечены в драку, и сделать вид, что ты этого не слышал, это значит не придержи­ваться Пути самурая, поэтому я побежал на место событий. Если бы после того, как моих друзей убили, я позорно вернулся до­мой, то это наверняка продлило бы мою жизнь, но тогда бы я пренебрег Путем саму­рая. Соблюдая верность Пути, человек,

не задумываясь, пожертвует своей драгоцен­ной жизнью. Таким образом, для того чтобы соблюсти Путь самурая и не пренебречь За­конами самураев, я уже тогда отказался от жизни. Я прошу вас немедленно меня казнить».

Эти слова оказали на чиновника большое впечатление, и позднее он прекратил это де­ло, сообщив господину Мацудайра: «У вас служит очень способный самурай. Пожалуй­ста, дорожите им».

*

Среди изречений священника Банкэя есть и такое.

«Не одалживай силу у другого, не пола­гайся на собственную силу; отбрось мысли о прошлом и будущем и не живи повседнев­ными заботами... тогда Великий Путь открыт перед тобой»³².

*

Родословная книга господина Сомы, на­зываемая Тикэн марокаси, считалась самой древней в Японии. Однажды в его дворце случился пожар, и вскоре весь он был объят пламенем. Господин Сома сказал, глядя на горящий дом: «Я не испытываю сожале­ния по поводу дома и всей его обстановки, пусть даже они сгорят дотла, потому что это вещи, которые позднее можно заменить.

Я сожалею лишь о том, что я не смог вынес­ти из огня родословную книгу, которая явля­ется самым драгоценным сокровищем моей семьи».

Среди тех, кто находился у него на служ­бе, был один самурай, который сказал:

«Я пойду и спасу ее». Господин Сома и все остальные рассмеялись и сказали: «Дом уже объят огнем. Как же ты собираешься ее вы­нести?»

Этот человек никогда не отличался осо­бым красноречием, не приносил он и особен­ной пользы, но поскольку был человеком, ко торый все делал от начала до конца, то его назначили одним из личных слуг господина. В этот момент он сказал: «Я никогда не был полезен своему господину, потому что не ус­певал за всем уследить, но я жил с убеждени ем, что однажды моя жизнь ему пригодится. Похоже, что такое время пришло». И он прыгнул в огонь.

После того как пожар потушили, господин сказал: «Поищите его останки. Какая жалость!»

Они все обыскали и нашли его обгорелый труп в саду, примыкающем к жилым помеще­ниям. Когда его перевернули, из живота по­лилась кровь. Этот человек вспорол себе жи­вот и положил книгу внутрь, и она совершен­но не пострадала. С этого момента она стала называться Кровавой родословной.

*

Один человек рассказывал следующее.

«Неправильно думать, что И-цзин — это книга, с помощью которой можно пред­сказывать будущее. Предназначение ее в со­вершенно обратном. В этом можно убедить­ся, вспомнив, что китайский иероглиф «И» [по-японски] читается как «изменение».

Даже если человек предсказывает себе удачу, когда он совершит зло, его ожидает неудача. И если он предсказывает неудачу, но совер­шит доброе дело, его ожидает удача.

Изречение Конфуция: «Если я буду тру­диться в течение многих лет и потом постигну перемену [И], я не сделаю больших ошибок»

не касается изучения И-цзин. Это означает, что, изучая суть перемен и в течение многих лет следуя Путем добра, человек не совершит ошибки».

*

Хирано Гонбэй был одним из Воинов Се­ми Копий, которые в битве при Сидзугадакэ атаковали противника и взяли высоту³³. Впоследствии его пригласили стать одним из хатамото господина Иэясу. Однажды, ког­да господин Хосокава принимал его у себя дома, он сказал о нем следующее: «Храб­рость господина Гонбэя не является секретом в Японии. Поистине жаль, что такого храб­рого человека поставили на такую низкую должность, как та, которую вы сейчас зани­маете. Если бы вы стали моим слугой, я бы отдал вам половину своих владений». Не дав никакого ответа, Гонбэй неожиданно поднял­ся с места, вышел на веранду, повернулся ли­цом к дому и помочился. Затем он сказал: «Если бы я был слугой господина, я бы ни­когда не смог здесь помочиться».

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 422; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!