Философия и методология науки 20 страница

Величие античной учености Аристотеля и ныне вызывает восхищение. Од­нако нужно видеть и ограниченность «аристотелевской» науки. Прежде всего, она описывала мир как замкнутый и относительно небольшой по размерам Космос, в центре которого находилась Земля. Математика считалась наукой об идеальных формах, применительно к природе сфера ее применений ограничи­валась расчетами движения небесных тел в «надлунном мире», поскольку он понимался как мир идеальных движений и сфер. В «подлунном мире», в позна­нии земных явлений, по Аристотелю, возможны только нематематические, ка­чественные теории.

Очень важно также отметить то, что античным ученым была чужда идея точного контролируемого эксперимента: их учения опирались на опыт, на эмпи­рию, но это было обычное наблюдение вещей и событий в их естественной среде с помощью обычных человеческих органов чувств¹⁵⁹.

 

9.3. Специфика рациональности средневековья

В средние века (V - XI вв.) научное мышление в Западной Европе развивает ся в новой культурно-исторической обстановке, отличной от античной. По­литическая и духовная власть принадлежала религии, и это накладывало отпе­чаток на развитие науки. Наука в основном должна была служить иллюстраци­ей и доказательством теологических истин. Как писал Дж. Бернал, «вплоть до XVIII в. наука продолжала интересоваться главным образом небом»¹⁶⁰. Заня­тие наукой и ее преподавание поручалось только церковникам, за которыми,

¹⁵⁸ Например, нам нужно объяснить, почему хамелеон меняет цвет кожи, когда переползает с освещенного зеленого листа на темно-бурую ветку. Формальной причиной здесь будет суть хамелеона как живого существа, способного менять цвет кожи в зависимости от освещения и цвета фона. Материальной причиной будет особая субстанция, вещество в его коже, которое изменяет ее цвет. Действующей причиной будет сам факт переползания из светлого места в темное. Целевая причина изменения цвета кожи - его стремление сделаться незаметным для потенциальных врагов.

¹⁵⁹ Вероятно, Аристотель сильно удивился бы, если бы попал в современную научную лабораторию и узнал, что в таком отгороженном от света и мира помещении люди изучают «природу». Однако аристотелевское понимание науки и многие его конкретные теории пользовались непререкаемым авторитетом многие столетия, особенно в эпоху средневековья.

¹⁶⁰ Бернал Дж. Роль науки в жизни общества. - М., 1957.

однако, власти бдительно следили. Церковь считала себя вправе силою приво­дить человека к истине и предавать его светской власти для казни «без пролития крови», если он упорствовал.

В основе средневекового мировосприятия:

• догмат о творении и тезис о всемогуществе Бога, способного нарушать естественный ход природных процессов;

• идея откровения.

Изменяется онтологический статус природы, которая теперь рассматрива­ется как творение трансцендентального Бога. Природа лишена в строгом смыс­ле слова своей самостоятельности и потому всегда отсылает к творцу. Это обус­лавливает устремление духовного поиска средневекового человека: естествен­нонаучному познанию отводится второстепенное место по сравнению с познанием Бога и души.

Существенно меняется также и понимание человека, и представление о за­дачах и целях познания. Известный немецкий теолог и исследователь культуры Романо Гвардини (1889-1968) утверждает, что для человека этой эпохи характер­на неукротимая жажда познания, жажда постижения истины. Но постигается она не на основе какой-либо исследовательской установки.

Для средневекового человека наука означает, прежде всего, осмысление того, что дано ему в авторитетных источниках. Искать истину не надо, она дана извне - божественная - в Писании и церковных учениях, естественная - в трудах мыслителей античности. Истина постигается путем божественного откровения, мыслитель как бы медитируя, погружается в истину, чтобы вынести из нее ду­ховную конструкцию бытия. Средневековый мыслитель воспринимает автори­тет не как оковы, а как связь с абсолютным и как точку опоры на земле.

Такая установка отнюдь не благоприятствовала развитию науки как спо­соба теоретического и эмпирического исследования природы с опорой на ра­зум. Разум теряет роль главного арбитра в вопросах истины, ее критерием ста­новится авторитет (прежде всего, Бог) ¹⁶¹. Тертуллиан (ок. 160 - 220) утверждал, что «философы только стремятся к истине, христиане же владеют ею». Аврелий Августин (354-430) считал, что проповедование научных познаний, хотя бы они и заключали в себе истину, есть суета мирская; а «благочестие состоит в испове­дании Тебя и поклонении Тебе».

Правда, уже в XII - XIII вв., когда роль опытных наук усиливается, Фома Аквинский (1225-1274) высказывает идею гармонии веры и разума, утверждая не­обходимость дополнения философских дисциплин, которые получают свое зна­ние от разума, наукой священной и основанной на откровении (теологией). Ак-винский стремился к выработке такого метода, который, не проповедуя полно­го пренебрежения к знанию, одновременно был бы в состоянии подчинить рациональное мышление догматам откровения, т. е. сохранить примат веры над разумом. Эту задачу осуществляет Фома Аквинский, опираясь на католическое толкование аристотелевской концепции науки.

Фома утверждал, что в религии и теологии есть ряд положений, которые нуж­даются в философском обосновании, не потому, что они не могут без него обой­тись, а потому, что будучи доказанными, они становятся ближе человеку как мыслящему существу и тем самым укрепляют его веру. Доказательству подда­ются положения о бытии Бога, его единстве, особенностях его деятельности, бессмертия человеческой души. Доказательство этих положений и образует то

¹⁶¹ См. Р. Гвардини // Вопросы философии. - №4. - 1990.

теоретическое содержание, которое общее у философии и христианско-католической теологии. Однако значительно число догматов не поддается рационально­му обоснованию - например, ортодоксальная вера в троицу как существование сверхприродного Бога в качестве единого существа и одновременно в трех лицах; возникновение мира во времени из ничего, первородного греха и т.п. Эти догматы, по мнению Фомы, не противоразумны, не иррациональны, а сверхразумны. Их до­казательство не под силу человеческому уму, они непознаваемы для него, но полно­стью ясны уму бесконечной божественной личности.

Познавательные идеалы (идеалы объяснения и описания), приня­тые в средневековой науке, были порождены доминирующими в этой культуре мировоззренческими установками, которые определяли вос­приятие, понимание и познание человеком мира. В системе таких установок познание мира трактовалась как расшифровка смысла, вложенного в вещи и события актом божественного творения.

Вещи и явления рассматривались как дуально расщепленные - их природ­ные свойства воспринимались одновременно и как знаки божественного про­мысла, воплощённого в мире. Описать вещь или явление значило не только за­фиксировать признаки, которые в более поздние эпохи (в науке нового време­ни) квалифицировались как природные свойства и качества вещей, но и обнаружить «знаково-символические» признаки вещей, их аналогии, «созвучие» и «перекличку» с другими вещами и событиями Универсума.

Характерной особенностью процесса познания этой эпохи является осозна­ние символического содержания бытия. Явления природы выступают в качестве символов, указывающих на другую реальность. Средневековый человек видит символы повсюду. Вселенная у него состоит не из элементов, энергий, законов, а из образов. И каждый образ - символ. Это составило предпосылку возникно­вения символизма и аллегоризма, который характерен для средневекового способа рассмотрения природных явлений.

Поскольку вещи и явления воспринимались как знаки, а мир трактовался как своеобразная книга, написанная «божьими письменами», постольку словес­ный или письменный знак и сама обозначаемая им вещь могли быть уподобле­ны друг другу. Отсюда в описаниях и классификациях средневековой науки ре­альные признаки вещи часто объединяются в единый класс с символическими обозначениями и языковыми знаками.

В. С. Степин пишет, ссылаясь на Фуко, о том, что когда известный естествоиспытатель XVIII в. Ж. Бюффон знакомился с трактатами натуралиста эпохи Возрождения Альдрованди, он выражал крайнее недоумение ненаучным способом описания и классификации явлений в его трактатах. Например, трактат о змеях Альдрованди наряду со сведениями, которые естествоиспытатели последующих эпох отнесли бы к научному описанию (виды змей, их размножения, действия зме­иного яда и т.д.), включает описания чудес и пророчеств, связанных с тайными знаками змеи, сказания о драконах, сведения об эмблемах и геральдических знаках, сведения о созвездиях змеи, Змееносца, Дракона и связанных с ними астрологичес­ких предсказаниях и т.п.¹⁶².

¹⁶² См.: Степин В.С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы филосо­фии. - 1998. - №10.

Вслед за Аристотелем средневековые мыслители провозглашали целью «на­туральной философии» познание сущностей, скрывающихся за видимым ми­ром явлений. Знание сущностей - «Scientia» - есть знание всеобщее и необходи­мое, извлекаемое из чувственного наблюдения единичных вещей. Оно мысли­лось неизменным и совершенным. Такое понимания знания сущностей отража­ло неизменность и совершенство Космоса. Средневековые мыслители дают но­вые, по сравнению с античными, интерпретации категорий «бесконечность», «непрерывность», «пространство», «время» и др. Они высоко ценили логику как науку о доказательстве в рассуждениях и диалектику, которая в античности и в средние века понималась как искусство доказывать истинное и опровергать ложное; кроме того - как искусство правильно определять и классифицировать понятия, правильно строить умозаключения, правильно отыскивать нужные аргументы.

Искусство доказательства оттачивалось в диспутах проходивших в церковных школах и университетах. Именно тогда в Западной Европе закладывалась тради­ция публичной полемики. В XII-XV вв. метод схоластики дисциплинировал мысль, вводил порядок и системность в умственную работу. Самое важное для схолас­тов было иметь понятие, так как под него могло быть подведено множество других понятий (менее общих), и тогда можно было утверждать, что эти поня­тия известны (познаны). Один из схоластов Раймунд Луллий (1235-1315 гг.) на этой основе создал новый логико-математический метод - («великое искусст­во»), согласно которому известные классы понятий комбинировались различным образом и благодаря этому разрешались научные задачи. Устройство Луллия было первой логической машиной и пользовалось большой популярностью среди много­численных его приверженцев вплоть до XVI-XVII ст.

Слабой стороной схоластики было то, что она не ориентировалась на жиз­ненные проблемы, ей были чужды жизнь человека как таковая, его нужды и потребности. Она стояла над всем этим и скорее была самоцелью, чем эффек­тивным методом познания.

Научное знание в средние века, по мнению П.П. Гайденко, характеризуется прежде всего тем, что оно выступает в форме комментария. Кроме этого осо­бенностью средневековой науки является тенденция к систематизации и класси­фикации; компиляторство ¹⁶³.

Начиная с XII - XIV вв. в культуре Западной Европе создаются предпо­сылки для развития экспериментальной науки. Средневековые алхимики, стре­мившиеся отыскать философский камень, эликсир жизни, получить искусствен­ным путем золото по существу подготовили почву для становления эксперимен­тальной науки. Значительный вклад в этот процесс сделал Роджер Бэкон (ок. 1214-1292). Историки пишут, что ему принадлежит идея подводной лодки, автомобиля, попытка смоделировать радугу в лабораторных условиях Он про­водил многочисленные опыты, стремясь к количественному исследованию при­роды. Однако работы этого монаха-францисканца были сожжены, а он заточен в тюрьму.

Средневековый образ мира и знания о нем не подвергался сомнению до тех пор, пока была незыблемой его социальная опора: статичность, замкнутость, иерархичность организации средневекового уклада жизни. В XIV - XV вв. эта социальная основа начинает разрушаться, обнаруживается кризис доверия к кар­тине мира и образу мышления схоластов.

¹⁶³ См. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. - М., 1980, с.429-433.

В период болезненной ломки средневековых устоев чрезвычайно популяр­ным становится скептицизм (М. Монтень, П. Шаррон и др.). Он утверждал дух сомнения, критическое отношение к накопленному знанию, признавал лишь от­носительное, вероятностное знание. М. Монтень, П. Шаррон провозглашали себя последователями скептической философии древнегреческого мыслителя Пирро-на, призывавшего своих учеников воздерживаться от суждений, поскольку нет никогда уверенности в достоверности истины. «Новые пирроники» вырабаты­вают новую гносеологическую установку - гипотетизм - в противоположность аристотелевско-схоластическому идеалу научности, утверждавшему абсолютный уровень достоверности.

 

9.4. Духовная революция эпохи

Возрождения и становление

классической науки

Схоластизированному умозрению Аристотеля Возрождение противопоставило опытное познание природы, опираясь на традиции поздней античности. На развитие научного мышления эпохи Возрождения сильное влияние ока­зали сочинения немецкого ученого, философа и богослова Николая Кузанского (1401-1464).

Он был одним из образованнейших людей XV ст., известный как математик, как первый создатель географической карты Европы, как реформатор Юлианского календаря. Но особенно значительными были его идеи в области философии, тем более, что они были высказаны в эпоху господства христианской идеологии. Кузанский был сыном своего времени, он не раз оказывался в сложном положении: как человек духовный он был обязан сохранять верность теологии, как ученый и философ высказывал противоречащие религии идеи. Возможно, отсюда берет на­чало компромисс духовного и материального в его достижениях, следствием чего является его общая позиция - пантеизм.

Н. Кузанский выступал в пользу изучения естественных наук, рациональ­ного знания и невмешательства теологии в эту сферу деятельности человека.

Создание Богом мира мыслится им в духе неоплатоновской идеи «эманации» («веч­ного» и «непрерывного» творения). Акт божественного творения рисуется им как беспрерывное «развертывание» божественного единства во множества. Но тем самым Бог-творец фактически оказывается тождественным своему творе­нию - миру. Бог - это центр Вселенной и ее предел, он - целое, а Вселенная - часть. Мир как бы «свертывается» в Боге и Бог «разворачивает» его по мере своего воп­лощения в мир.

Одна из самых значительных работ Кузанского «Об ученом незнании» со­держит основную для его учения о бытии (онтологии) идею: о совпадении в Еди­ном абсолютного максимума и абсолютного минимума. Абсолютный макси­мум - это Бог, лишенный человеческих черт; это предельно общая философская категория. Бог - это бесконечное, единое начало, больше которого и вне кото­рого ничего не существует. Такое утверждение в некотором смысле стояло в оппозиции к схоластике, потому что подрывало идею троичности Бога, кото­рая была церковной догмой; согласно ей нет ни отца, ни сына, ни духа святого, но есть только бесконечное. Итак, абсолютный максимум - это Бог, а что же такое абсолютный минимум? «Минимум - есть то, меньшего не может быть», -поясняет Кузанец. Тогда абсолютное бытие представляет как совпадение мак­симума и минимума.

Учение Николая Кузанского с основным его тезисом о совпадении проти­воположностей в Боге - «единое есть все» - заключает в себе ряд плодотворных

идей. Совпадение противоположностей оказывается важнейшим методологи­ческим принципом философии Кузанского. Единое не имеет противоположно­стей, в Боге совпадают все противоположности: конечного и бесконечного, наи­большего и наименьшего, единого и множественного и т.д. Место понятия Еди­ного занимает понятие актуальной бесконечности, которое есть продукт совмещения противоположностей - единого и беспредельного.

Отождествление единого с бесконечным имеет важное значения для развития научного знания, поскольку оно касается философских оснований науки, формирования новой картины мира, в которой космос уже не мыслится конечным телом.

Процесс становления классической науки продолжался, по крайней мере, полтора столетия. Можно выделить три этапа этого становления, начиная от появления книги Коперника «О вращении небесных сфер» (1543) и до выхода в свет «Математических начал натуральной философии» Ньютона (1687).

1-ый этап - связан с разрушением старой системы мироздания, основыва­ющейся на физике Аристотеля и птоломеевской кинематике небесных движе­ний - ниспровержение аристотелевского космоса (ср. XVI - ср. XVII вв.);

2-ой этап - появление картезианства как системы мира, заполнившего со­бой интеллектуальную лакуну, которая образовалась в результате критики Га­лилея, работ Кеплера;

3-ий этап - создание подлинной научной картины мира, связавшей в еди­ное целое точные математические законы земной физики и гелиоцентрическую модель Вселенной. Основная заслуга в этом принадлежит Ньютону.

Начало процессу формирования классической науки было положено польским ученым Николаем Коперником (1473-1543), предложившим гелиоцент­рическую картину мира. До этого времени господствовала аристотелево-птоле-меевская модель понимания мироустройства¹⁶⁴. В творчестве Коперника ясно вид­ны традиции, связывающие его с античностью и Средневековьем, но еще отчет­ливее в нем проступают черты гения, прокладывающие новые пути познания¹⁶⁵.

Поиск новой модели Вселенной отражен в работе Н. Коперника «О враще­нии небесных сфер» - опубликованной в год его смерти (1543). Аристотелевско-птолемеевская картина мира является, по его мнению, лишь рациональной ре­конструкцией, а Бог был вполне в состоянии последовать другой рациональной конструкции¹⁶⁶.

Коперник исходил из того, что Земля не пребывает неподвижно в центре Вселенной, а вращается вокруг своей оси (смена дня и ночи, видимое вращение звездного неба). Он утверждал, что не существует одного центра для всех небес­ных сфер или орбит, центр Земли не является центром тяготения и центром лунной орбиты,

¹⁶⁴ По мнению Аристотеля, космос имеет шаровидную форму. Он вечен и неподвижен, за его пределами не существует ни пространства, ни времени. В центре - Земля, затем Луна и другие планеты. Подлунный и надлунный мир подчиняются разным законам. Для небесного мира ха­рактерны только лишь круговые размеренные движения. Надлунная область наполнена эфиром, подлунная (земля) состоит из 4-х элементов - воздух, вода, земля, огонь. Клавдий Птолемей в «Альмагесте» (II в. н.э.) изложил систему геоцентризма, в основе которой лежат представления Аристотеля.

¹⁶⁵ В Варшаве стоит памятник Копернику с надписью: «Остановивший Солнце, сдвинувший Землю».

¹⁶⁶ Решая проблему - является ли несовпадение теоретических предсказаний результатом оши­бочности теоретического базиса, т. е. птоломеевской модели, или же это есть результат первона­чальной погрешности наблюдений, - Коперник предпочел рассматривать данные наблюдения как точные и безусловно заслуживающие доверия.

центр мира находится около Солнца, вокруг которого вращается Земля. В теории Коперника неявно присутствует мысль, что небесными и зем­ными явлениями управляют одни и те же законы. Однако он все еще разделял убеждение о конечности мироздания.

Дж. Бруно (1548-1600) провозглашает философию бесконечного мира, бо­лее того бесконечных миров. Опираясь на гелиоцентрическую схему Коперни­ка, он идет дальше: раз Земля не является центром мира, то таким центром не может быть и Солнце; мир не может замыкаться сферой неподвижных звезд, он бесконечен и безграничен.

Вселенная есть бесконечная субстанция, бесконечное тело в бесконечном простран­стве, то есть пустой и в то же время наполненной бесконечностью, утверждает он. Поэтому вселенная одна, миры же бесконечны. Хотя отдельные тела облада­ют конечной величиной, численность их бесконечна. Не только наше Солнце име­ет планеты, но и звезды как далекие Солнца также имеют своих спутников. Все­ленная вечна и неподвижна, она существовала вечно и не может исчезнуть, в ней происходят непрерывные изменения и движения, но она сама неподвижна. Единая Вселенная не может иметь ничего противоположного себе, и Богу нет места за ее пределами, поэтому «сама природа... есть ничто иное, как Бог в вещах», счи­тал Бруно.

Он также считал, что мир одушевлен, поскольку универсальная мировая душа в качестве особой интеллигенции протекает в каждое небесное светило, в каждую планету, образуя ее внутренний деятельностный принцип. Бруно не толь­ко доказывал одушевленность мира, но и высказывал предположение об обита­емости, населенности бесчисленных миров.

Идеи Дж. Бруно противоречили господствующим идеям, поддерживаемым религией и церковью. Попытки церкви уговорить Бруно отречься от своих взгля­дов и раскаяться были безуспешны. Тогда в 1600 г. на площади Цветов в Риме он был сожжен на костре по приговору Римской инквизиции.

Исследования Н. Коперника, Дж. Бруно заложили хорошую основу для пос­ледующих космологических построений. Тихо Браге довел до предела совершен­ства инструментарий дотелескопической астрономии, а его многолетние и регу­лярные наблюдения звездного неба позволили в дальнейшем Кеплеру устано­вить математические законы движения планет.

Иоганн Кеплер (1571-1630) способствовал окончательному разрушению ари­стотелевской картины мира с ее иерархическим строением и двойственными фи­зическими законами, с трудом поддающимися математическому описанию и едва соответствовавшими эксперименту. Развивая идеи гармонии Вселенной, Кеп­лер в своей известной работе «Гармония мира»(1618) обосновывает вывод, что планеты движутся вокруг Солнца не по идеально-круговым орбитам, а по элип-тическим; планеты совершают движение вокруг Солнца неравномерно. Устано­вив математическую устойчивость между временем обращения планет вокруг Солнца и их расстоянием от него, он сформулировал математические законы, управляющие движением небесных тел.

Галилео Галилей (1564-1642), проведя сравнительный анализ коперниканс-кого и птолемеевского учения, по существу изложил не только новую картину мира, но и мировоззренчески обосновал основные принципы эксперименталь­но-математического естествознания («Диалог о двух главнейших системахмира»(1632))¹⁶⁷. Он соединил физику как науку о движении реальных тел с мате­матикой как наукой об идеальных объектах.

Галилей выделял два основных метода экспериментального исследования природы:

• Аналитический («метод резолюций») - прогнозирование чувственного опы­та с использованием средств математики, абстракций и идеализаций. С помо­щью этих средств выделяются элементы реальности, недоступные непосредствен­ному восприятию (например, мгновенная скорость). Иначе говоря, вычленяются предельные феномены познания, логически возможные, но не представимые в реальной действительности.

• Синтетическо-дедуктивный («метод композиции») - на базе количествен­ных соотношений вырабатываются некоторые теоретические схемы, которые применяются при интерпретации явлений, их объяснении.

Достоверное знание в итоге реализуется в объясняющей теоретической схеме как единство синтетического и аналитического, чувственного и рационального. Следовательно, отличительное свойство метода Галилея - построение научной эмпирии, которая резко отлична от обыденного опыта¹⁶⁸.

В отличие от Аристотеля Галилей был убежден, что подлинным языком, на котором могут быть выражены законы природы, является язык математики, он стремился построить новую математическую базу для физики, которая включа­ла бы в себя движение (создание дифференциального исчисления).

Он заявлял, что философия написана в величайшей книге, которая всегда открыта перед нашими глазами (я разумею Вселенную), но ее нельзя понять, не научившись сначала понимать ее язык и не изучив буквы, которыми она напи­сана. А написана она на математическом языке, и ее буквы, это - треугольники, дуги и другие геометрические фигуры, без каковых невозможно понять по-чело­вечески ее слова; без них тщетное кружение в темном лабиринте.

Но как можно выразить бесконечно разнообразный и изменчивый мир природных яв­лений на абстрактном и неизменном математическом языке? Чтобы это стало воз­можным, доказывал Галилей, нужно ограничить предмет естествознания только объективными, «первичными» качествами вещей. Это такие качества, как форма тел, их величина, масса, положение в пространстве и характеристики их движения. «Вторичные качества» - цвет, вкус, запах, звук - не являются объективными свойствами вещей. Они суть результат воздействия реальных тел и процессов на органы чувств, и в том виде, в каком они переживаются, существуют только в сознании воспринимающего их субъекта. Галилей, правда, заметил, что характе­ристики некоторых вторичных качеств соответствуют определенным, точно фиксируемым изменениям в первичных качествах. Например, высота звука, ис­пускаемого струной, определяется ее длиной, толщиной и натяжением. Субъек­тивное ощущение теплоты можно соотнести с измерением уровня жидкости в трубке термометра. Таким образом, ряд вторичных качеств можно свести к измеряемым геометрическим и механическим величинам.

¹⁶⁷ Хотя в предисловии к этой знаменитой книге ученый отмечал, что соперничающие системы являются не более чем математическими гипотезами, его аргументация в пользу теории Копер­ника произвела очень сильное впечатление на ученый мир. Дело усугублялось еще тем, что кни­га была написана не на ученой латыни, а на живом итальянском языке, что значительно расши­рило круг ее читателей. Церковь в лице инквизиции заставила Галилея отречься от своих взгля­дов. Но и отправленный под надзор во Флоренцию ученый продолжал работать, он подверг критике основные постулаты аристотелевской физики, выбив еще одну основу из под геоцент­рической картины мира.

¹⁶⁸ В. Гейзенберг выделяет две характерных черты нового метода Галилея: а) стремление ставит каждый раз новые точные эксперименты, создающие идеализированные феномены; б) сопостав­ление последних с математическими структурами, принимаемыми в качестве законов природы. См.: Гейзенберг В. Шаги за горизонт. - М., 1987. - С. 232.

Благодаря такому методологическому шагу Галилею удалось осуществить «математизацию природы». Объяснению явлений, исходящему из «сущностей», «качеств» вещей (характерному для аристотелевской науки), было противопос­тавлено убеждение в том, что все качественные различия происходят из количе­ственных различий в форме, движении, массе частиц вещества. Именно эти ко­личественные характеристики могут быть выражены в точных математических закономерностях.

Таким образом, рождение классической науки и научного метода обычно связывают с революцией Коперника - Галилея. Именно здесь следует искать истоки нового научного мировоззрения.

В эпоху Возрождения изменяется методологическая парадигма мышления. Происходит коренной перелом во взглядах на природу: Вселенная из свидетель­ства божественного могущества становится предметом исследовательского ин­тереса, мифологема о творении мира из ничего сменяется натурфилософским учением о бесконечности и несотворимости мира. Схоластический рационализм уступает непосредственным, свободным от внешнего авторитета формам по­знания, а санкционированное церковью преклонение перед Аристотелем сменя­ется почитанием Платона (в средине XV в. создается знаменитая Флорентийс­кая Академия по изучению и пропаганде философии Платона). В эту эпоху на­ука постепенно освобождается от жестокого контроля со стороны религии, конституируется в качестве особой, относительно автономной сферы культуры и открыто претендует на определяющую роль в формировании мировоззрения, построении картины мира.

Перестройка идеалов и норм средневековой науки, начатая в эпоху Возрождения, осуществлялась на протяжении довольно длительного исторического периода, когда новое содержание на первых порах облекалось в старую форму, а новые идеи и методы соседствовали со старыми. Поэтому в науке Возрождения мы встреча­ем наряду с принципиально новыми познавательными установками (требованием экспериментального подтверждения теоретических построений, установкой на математическое описание природы) и довольно распространённые приёмы описа­ния и объяснения, заимствованные из прошлой эпохи.

 

9.5. Научные программы и особенности классической науки

9.5.1. Картезианская научная программа

Важным шагом в формировании классической науки, новых идеалов и норм научного исследования было создание картезианской научной программы. Ее фундатором был французский математик, физик, философ Рене Декарт (лати­низированное имя - Картезий; Renatus Cartesius) (1596 -1650).

Кеплер и Галилей заложили основы научной картины мира, но мечта Кеп­лера о создании новой физики, где все явления могли бы быть объяснены с по­мощью некоего фундаментального закона, который приводил бы в движение мироздание наподобие того, как гиря приводит в действие часовой механизм, была еще далека до своего осуществления. Первым, кто сделал существенный шаг в выполнении этой программы, был Декарт.

Познавательную деятельность Декарта отличало стремление проникнуть в суть вещей, узнать некий фундаментальный принцип, из которого бы все остальное получалось как необходимое следствие. Он постоянно размышлял об этом, будучи

интуитивно убежден, что такой принцип обязательно существует. В результа­те своих размышлений Декарт пришел к выводу, что путеводной нитью в поисках истины является сомнение. Это сомнение не есть неверие в непознаваемость все­го сущего, но лишь прием для нахождения безусловно достоверного начала знания. Развивая скептицизм «новых пирроников», Декарт утверждал, что человеческо­му разуму не дано достоверно знать, каков именно метод был использован Богом, чтобы создать вещи такими, какими они являются. Человеческий разум может только выдвигать на этот счет более или менее достоверные (правдоподобные) гипотезы.

---

Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 67; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!