Третья болевая точка: социально-экономическое неравенство субъектов
Корольков Вадим Владимирович
Юридический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова
Четыре болевые точки федеративной правосубъектности в России
Введение
Правосубъектностью в общей теории права называется юридическое качество, позволяющее лицу (организации) стать субъектом права. Правосубъектность не зависит от воли и желаний частных лиц и организаций, она возникает, изменяется либо прекращается только при помощи норм объективного права[1]. Применительно к конституционной правосубъектности (одним из видов которой является федеративная правосубъектность) профессор С.А. Авакьян отмечает, что конституционной правосубъектностью обладают народ, население, нация, государство[2].
Таким образом, федеративная правосубъектность, под которой мы понимаем возможность властвующих субъектов вступать в федеративные правоотношения, закреплена в нормах конституционного права постольку, поскольку федеративные отношения входят в предмет конституционного права.
Составляющими звеньями правосубъектности являются правоспособность и дееспособность. Поскольку анализируемый институт обусловлен в первую очередь властеотношениями, мы связываем федеративную правоспособность, т.е. способность лица быть носителем субъективных прав и юридических обязанностей, с его способностью быть субъектом властеотношений (при наличии остальных характеристик власти). Обладающий федеративной правоспособностью субъект власти, в свою очередь, может стать субъектом федеративных правоотношений лишь тогда, когда он является субъектом публичного права, т.е. его статус, с которым мы связываем федеративную дееспособность (установленную законом способность лица – участника правоотношений своими непосредственными действиями приобретать и осуществлять субъективные права и юридические обязанности) закреплён в нормах публичного права.
|
|
|
Первая болевая точка: неопределённость статусов субъектов Российской Федерации
Согласно ч. 1 ст. 5 Конституции, РФ состоит из республик, краёв, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов – равноправных субъектов Российской Федерации, т.е. указана видовая принадлежность субъектов[3]. Далее мы предполагаем увидеть нормы, в которых правовой статус указанных субъектов будет раскрыт более подробно, будет описана их правовая природа и детализировано положение об их равноправии. Однако, ч. 2 той же статьи не вносит никакой ясности в этот вопрос: республики признаются государствами, имеющими свои конституции и законодательство, а остальные субъекты имеют свой устав и законодательство. Окончательно вводит в заблуждение ч. 4 ст. 5, в которой говорится о том, что во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти все субъекты РФ между собой равноправны. Дальнейшее исследование конституционного текста не даёт ответов на следующие вопросы:
|
|
|
1) Следует ли из того, что субъекты федерации равноправны между собой во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти, тот факт, что субъекты равноправны вообще?
2) Следует ли из равноправия республик и других субъектов тот факт, что последние также имеют государственную природу?
3) Имеют ли конституции и законодательство республик, как и уставы и законодательство других субъектов единую правовую природу и юридическую силу?
4) Если субъекты равноправны между собой, а правовая природа их законодательства идентична, то чем оправдано существование стольких видов субъектов?
Конституционный Суд РФ в своём постановлении от 7 июня 2000 года попытался сгладить эти противоречия: «Субъект РФ, не обладающий суверенитетом, по своему статусу не может быть равноправным с суверенным государством», а наименование некоторых субъектов «государствами» не признаёт за ними наличия у них суверенитета, а лишь «отражает определённые особенности их конституционно-правового статуса, связанные с факторами исторического, национального и иного характера». На наш взгляд данной аргументации недостаточно для качественного федеративного строительства.
|
|
|
Более того, отсутствие на данный момент единства терминологии и понимания в основных законах субъектов, а также Федерального Конституционного закона об изменении статуса субъекта Российской Федерации, предусмотренного ч. 5 ст. 66 Конституции, усложняет проблему определения статуса как каждого из видов субъектов федерации в нашем государстве, так и субъекта федерации вообще.
Вторая болевая точка: национальный принцип образования субъектов
Государственное строительство в условиях многонационального народа государства во многом обусловлено этим и связанным с ним факторами. Признавая законными и обоснованными требования этнических групп на своё представительство, участие в решении государственных дел и право на самоуправление, отметим, что реализация данных правомочий возможна и вне федерализма как принципа организации публичной власти в государстве. Более того, согласно мнению многих авторитетных авторов в области федерализма (А.С. Ященко, И.А. Ильин, М.В. Глигич-Золотарева и др.[4]), деление федерации по национальному признаку может стать катализатором центробежных процессов, сепаратизма, межнациональных конфликтов, поскольку по самой своей сути он противоречит объединительной природе федерализма.
|
|
|
И.В. Сталин в своей работе «Марксизм и национальный вопрос» описывал нацию в первую очередь не как этническую или географическую общность, а как исторически сложившуюся устойчиву общность людей, возникшую на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры, т.е. как общность социально-политическую[5]. Марксистский подход к пониманию нации и федерализма, реликты практического применения которого мы можем наблюдать в конституционном строе современной России, руководствовался, стало быть, двумя основными критериями для определения нации: территорией и населением. Определённые качественные характеристики этих двух категорий в их системной взаимосвязи давали в конечном счёте нацию. Попробуем опровергнуть допустимость применения такой концепции в современной России.
С позиции территории национальный принцип, лежащий в основе федеративной правосубъектности, видится нам спорным ввиду того, что советская доктрина, предполагавшая, компактное проживание лишь одного этноса, имеющего право на своё самоопределение, не оправдала себя. Субъектом федеративных правоотношений не может выступать территория сама по себе (получим логическое противоречие: придётся определять территорию через территорию), а лишь только народ, проживающий на конкретной территории (территориальные пределы федеративной правосубъектности). Что делать, если титульная нация - демографическое меньшинство (как, например, в моей родной Хакасии), или демографическое большинство? Как права человека и гражданина могут соблюдаться и защищаться государством, если в разных субъектах федерации помимо волеизъявления отельного лица будет меняться социальный статус (принадлежность к большинству/меньшинству) этого лица, что определит его способность участвовать в жизни субъекта, т.е. фактическую способность осуществлять гражданские права?
Рассматривая национальный принцип с точки зрения определённых характеристик народа (общность этнической принадлежности, языка, культуры, экономических и тд. интересов), мы вынуждены вновь признать его несостоятельность. Ведь если признать за этносом (в отрыве от территории) федеративную правосубъектность, то такой субъект федеративного права будет лишён территориальных пределов федеративной правосубъектности (хотя бы потому что люди могут путешествовать). Получится, что личность может быть субъектом федеративного права. Более того, поскольку согласно ст. 26 Конституции РФ определение своей этнической принадлежности является правом, а не обязанностью каждого человека, мы придём к тому, что федеративная правосубъектность (категория, несомненно, публичная) будет поставлена в зависимость от личного усмотрения отдельного лица (менять свою этническую принадлежность он сможет хоть каждый день).
Как и территориальная, так и народная составляющие национального принципа повлечёт за собой множество не только юридических, но и этических проблем, в случае научной или практической постановки вопроса о конституционно-правовой ответственности субъектов федеративного права. Невозможно наказать сам субъект федерации, т.к. это лишь юридическое лицо публичного права. Возможно привлечение к ответственности виновного должностного лица, сторонников вооруженного восстания против федеральной власти и др. – т.е. ответственность субъекта федеративного права так или иначе сведётся к личной ответственности лиц, совершивших правонарушение. При взгляде на конституционно-правовую ответственность субъекта федеративного права с позиции территории нам будет важна степень участия тех или иных лиц в запрещённой федеральным законом деятельности, факт совершения тех или иных правонарушений этими лицами, но никак не факт их проживания на определённой территории (объективное вменение). То же верно и для ситуации, когда руководящий критерий для нас – этническая принадлежность: ответственность будет наступать за факт правонарушения, а не за факт принадлежности к этносу, в противном случае факт принадлежности к этносу станет правонарушением (нацизм), более того, согласно всё той же ст. 26 Конституции РФ конституционно-правовая ответственность будет поставлена в зависимость от усмотрения лица (опять-таки потому, что определение своей этнической принадлежности – право). Если же говорить о нации с точки зрения природы и физиологии, то нужно будет найти эффективный способ установления этнической принадлежности каждого человека, что само по себе выглядит малоэффективным, неоправданно затратным предприятием.
Следовательно, национальный вопрос – очень важный политический фактор, который необходимо учитывать при построении публичной власти во всяком многонациональном государстве, поскольку пути решения национального вопроса существуют не только в федеративном, но и в унитарном государстве (например, национальные автономии в РСФСР). Однако основывать принцип организации публичной власти, имеющий целью объединение (федерализм), на том, что заведомо дифференцирует людей и не может быть предельно точно определено, на наш взгляд нецелесообразно.
Третья болевая точка: социально-экономическое неравенство субъектов
Отсутствие систематизации полномочий Российской Федерации и её субъектов привело к формированию сложной модели разграничения полномочий, что обусловило недостаточную финансовую обеспеченность реализации полномочий субъектов РФ: последние оказались неспособны надлежащим образом финансировать реализацию возложенных на них полномочий за счёт собственных бюджетов. Кроме того, непропорциональность развития субъектов, в целом имманентная всем федеративным системам, в РФ принимает особо крайние формы: речь идёт о социально-экономическом неравенстве субъектов федерации, обусловленном не только действующими на их территории производственными объектами, но также и получением региональными властями различных субъектов непропорциональных межбюджетных трансфертов. С целью обеспечения относительно равномерного качества жизни населения Российской Федерации был разработан т.н. стандарт благополучия населения РФ[6].
Сложившиеся методы борьбы федеральной власти с социально-экономическим неравенством субъектов могут быть охарактеризованы как унитарные, поскольку регулирование всех этих проблем происходит на федеральном уровне (создание реестра полномочий органов государственной власти, бюджетный контроль, общефедеральный стандарт благополучия, создание федеральных округов и т.д.).
Дата добавления: 2021-06-02; просмотров: 70; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!