В Тименчик «Семья у нас и других»
Занятие 1 из Материалы к проекту Л. Улицкой
Другой, другие, о других»,
Посвящённому проблеме воспитания толерантности
(
http://www.biblio-vidnoe.ru/about_library_system/metodika/)
По книге В. Тименчик «Семья у нас и у других»
Цель урока: представить детям разнообразие семейных обычаев и традиций у разных народов, живущих на территории России, объяснить их причины.
Задачи: через знакомство с книгой, чтение отрывков и беседу показать, что каждая семья индивидуальна, но в то же время есть общие черты, которые их объединяют.
Содержание работы:
Вводная беседа с учащимися с целью вовлечения их в тему и выяснение того, что дети уже знают.
Представление книги, комментированное чтение отрывков.
Просмотр фрагментов фильма по повести А. Приставкина «Ночевала тучка золотая» или чтение эпизодов из повести.
Обращение к героям русских былин, героям повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба»
План урока:
1. Звучит песня «Родина моя» на слова Р. Рождественского (на диске фильм «Родина моя»)
2. Ведущий:
Я, ты, он, она,
Вместе – целая страна.
Вместе – дружная семья…
- Что такое «семья» в вашем понимании? Обязательно ли иметь семью? Почему человеку необходимо жить в семье? Назовите членов вашей семьи и т. д.
По страницам книги «Семья у нас и у других»...
1) ( Знакомая ситуация: в класс пришёл новенький, это абхазец Даут, его родина – Абхазия…Вы слышали о такой республике? Это красивейшее место на Кавказе, куда многие ездят отдыхать…
|
|
|
И в первый же день между мальчишками возникла драка – читать стр.9. Русский мальчик Кирилл вступился за Даута, и они подружились…Кирилл узнал, что Даут боится своего отца, который может и наказать сына за драку.
(Диалог мальчиков – стр. 12). Возможно чтение в лицах.
Мальчики живут в одном доме: Даут – на 1-ом этаже, а Кирилл – на 7-ом. Они вместе ходят в школу, разговаривают, рассказывают о своих семьях…(стр. 16) - Диалог мальчиков.
2) Братьев люди себе не выбирают, они рождаются от одних родителей, но иногда оказываются чужими людьми и даже врагами.
Вспомним, как сыновья Тараса Бульбы, братья Остап и Андрий, стали врагами, сражались во вражеских полках и погибли: один – как герой, другой – как предатель.
Вспомните речь Тараса Бульбы о товариществе:
«Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя любит отца и мать; но это не то, братцы, любит и зверь своё дитя! Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в русской земле, - не было таких товарищей…»
3) Пример такого товарищества и братства – русские богатыри Илья Муромец и Добрыня Никитич, которые побратались после честного поединка: обменялись нательными крестами и произнесли клятву верности..
|
|
|
4) В повести А. Приставкина «Ночевала тучка золотая» два мальчика, русский Колька и чеченец Алхузур, перед лицом опасности заключают братский союз, замешенный на крови, и теперь никто и ничто не может их разлучить ( читать стр. 272, стр. 279, стр. 287). Диалоги разыграть.
? Можно посмотреть фрагмент фильма…
5) Много и тепло говорят у нас в России о восточном гостеприимстве. Наш герой Кирилл был приглашён в гости к своему другу Дауту. (см. стр. 32). Кирилл оказался на почётном месте, по правую руку от дедушки, место которого было во главе большого стола. Никогда Кирилла не принимали так торжественно, совсем как взрослого. Он и раньше бывал в гостях у своих друзей, часто сидел за столом со взрослыми. Но такого уважения и почёта он ещё не встречал. Кирилла приятно удивил тот торжественный приём, который оказали ему в семье друга.
6) Узнал Кирилл от Даута, что у многих народов Северного Кавказа распространён обычай похищения невесты. Такое похищение, оказывается, бывает настоящим и фиктивным. Настоящее встречается редко, ведь если но-настоящему украсть невесту, то родственники потом не смогут общаться. А когда оно происходит с согласия невесты и молчаливого согласия родственников, то это фиктивное похищение. После него взаимоотношения между семьями жениха и невесты остаются хорошими.
|
|
|
Кирилл же в свою очередь рассказал другу, что в России был брак по сговору, когда родители сами выбирали для своих детей жениха или невесту. С жениха требовали выкуп, да и невеста приходила в дом мужа не с пустыми руками: родители должны были дать ей приданое.
В России крестьянские девушки до замужества собирали себе целый свадебный сундук – с домоткаными полотенцами, бельём, нарядами. В высших слоях общества девушкам давали в приданое имения, деревни.
Так, А. С. Пушкин получил за своей женой Н. Н. Гончаровой имение, называвшееся Полотняный Завод…
7) Я хочу показать вам, ребята, интересную книгу с интересным названием, написанную в России в 16 веке.
«Домострой» - о чём может быть эта книга? Она содержит житейские правила и наставления, как распределялись обязанности в русской семье. (полистать).
Согласно этой книге, все домашние работы выполняла исключительно женщина, и на поле она тоже трудилась. Девочки обязаны были нянчить малышей и помогать в домашних делах…
|
|
|
Хорошо сказал о горькой участи русской крестьянки поэт Н. А. Некрасов:
Доля ты русская, долюшка женская,
Вряд ли труднее сыскать…
В Германии даже существовало правило трёх «К»: Kinder, Kuche, Kirche – т. е. «дети, кухня, церковь…Поистине, женщина – рабыня…
8) Сейчас распределение обязанностей в семье изменилось: муж и жена работают, всё решают совместно, вместе растят детей, заботятся о стариках и т. д.
- Расскажите о своей семье…
Мальчики Кирилл и Даут видят, как по-разному строятся взаимоотношения в русской и абхазской семье, как соблюдаются в их семьях разные национальные традиции, но это не мешает им быть верными друзьями и добрыми соседями.
Мальчики подружились в России – нашей многонациональной Родине, где рядом с нами, русскими, живут другие, разные люди, не такие, как мы, но это не значит, что они плохие. Нам надо научиться мирно жить рядом большой, дружной семьёй, где главное место занимают уважение друг к другу и доверие.
9) Пусть в конце нашего урока снова прозвучит «Песня о Родине»…
Мы, ваши дедушки и бабушки, ваши родители, родились и жили в СССР (так называлась раньше наша страна), вы теперь живёте в России, но всё равно, это – наша Родина, и все мы вместе – дружная семья! Давайте петь эту песню вместе!
Татьяна Толстая «Милая Шура»
В первый раз Александра Эрнестовна прошла мимо меня ранним утром, вся залитая розовым московским солнцем. Чулки спущены, ноги – подворотней, черный костюмчик засален и протерт. Зато шляпа!.. Четыре времени года – бульденежи, ландыши, черешня, барбарис – свились на светлом соломенном блюде, пришпиленном к остаткам волос вот такущей булавкой! Черешни немного оторвались и деревянно постукивают. Ей девяносто лет, подумала я. Но на шесть лет ошиблась. Солнечный воздух сбегает по лучу с крыши прохладного старинного дома и снова бежит вверх, вверх, туда, куда редко смотрим – где повис чугунный балкон на нежилой высоте, где крутая крыша, какая-то нежная решеточка, воздвигнутая прямо в утреннем небе, тающая башенка, шпиль, голуби, ангелы, – нет, я плохо вижу. Блаженно улыбаясь, с затуманенными от счастья глазами движется Александра Эрнестовна по солнечной стороне, широким циркулем переставляя свои дореволюционные ноги. Сливки, булочка и морковка в сетке оттягивают руку, трутся о черный, тяжелый подол. Ветер пешком пришел с юга, веет морем и розами, обещает дорогу по легким лестницам в райские голубые страны. Александра Эрнестовна улыбается утру, улыбается мне. Черное одеяние, светлая шляпа, побрякивающая мертвыми фруктами, скрываются за углом.
Потом она попадалась мне на раскаленном бульваре – размякшая, умиляющаяся потному, одинокому, застрявшему в пропеченном городе ребенку – своих-то детей у нее никогда не было. Страшное бельишко свисает из-под черной замурзанной юбки. Чужой ребенок доверчиво вывалил песочные сокровища на колени Александре Эрнестовне. Не пачкай тете одежду. Ничего… Пусть.
Я встречала ее и в спертом воздухе кинотеатра (снимите шляпу, бабуля! ничего же не видно!). Невпопад экранным страстям Александра Эрнестовна шумно дышала, трещала мятым шоколадным серебром, склеивая вязкой сладкой глиной хрупкие аптечные челюсти.
Наконец она закрутилась в потоке огнедышащих машин у Никитских ворот, заметалась, теряя направление, вцепилась в мою руку и выплыла на спасительный берег, на всю жизнь потеряв уважение дипломатического негра, залегшего за зеленым стеклом низкого блестящего автомобиля, и его хорошеньких кудрявых детишек. Негр взревел, пахнул синим дымком и умчался в сторону консерватории, а Александра Эрнестовна, дрожащая, перепуганная, выпученная, повисла на мне и потащила меня в свое коммунальное убежище – безделушки, овальные рамки, сухие цветы, – оставляя за собой шлейф валидола.
Две крошечные комнатки, лепной высокий потолок; на отставших обоях улыбается, задумывается, капризничает упоительная красавица – милая Шура, Александра Эрнестовна. Да, да, это я! И в шляпе, и без шляпы, и с распущенными волосами. Ах, какая… А это ее второй муж, ну а это третий – не очень удачный выбор. Ну что уж теперь говорить… Вот, может быть, если бы она тогда решилась убежать к Ивану Николаевичу… Кто такой Иван Николаевич? Его здесь нет, он стиснут в альбоме, распялен в четырех картонных прорезях, прихлопнут дамой в турнюре, задавлен какими-то недолговечными белыми собачками, подохшими еще до японской войны.
Садитесь, садитесь, чем вас угостить?.. Приходите, конечно, ради бога, приходите! Александра Эрнестовна одна на свете, а так хочется поболтать!
…Осень. Дожди. Александра Эрнестовна, вы меня узнаете? Это же я! Помните… ну, неважно, я к вам в гости. Гости – ах, какое счастье! Сюда, сюда, сейчас я уберу… Так и живу одна. Всех пережила. Три мужа, знаете? И Иван Николаевич, он звал, но… Может быть, надо было решиться? Какая долгая жизнь. Вот это – я. Это – тоже я. А это – мой второй муж. У меня было три мужа, знаете? Правда, третий не очень…
А первый был адвокат. Знаменитый. Очень хорошо жили. Весной – в Финляндию. Летом – в Крым. Белые кексы, черный кофе. Шляпы с кружевами. Устрицы – очень дорого… Вечером в театр. Сколько поклонников! Он погиб в девятнадцатом году – зарезали в подворотне.
О, конечно, у нее всю жизнь были рома-а-аны, как же иначе? Женское сердце – оно такое! Да вот три года назад – у Александры Эрнестовны скрипач снимал закуток. Двадцать шесть лет, лауреат, глаза!.. Конечно, чувства он таил в душе, но взгляд – он же все выдает! Вечером Александра Эрнестовна, бывало, спросит его: «Чаю?..», а он вот так только посмотрит и ни-че-го не говорит! Ну, вы понимаете?.. Ков-ва-арный! Так и молчал, пока жил у Александры Эрнестовны. Но видно было, что весь горит и в душе прямо-таки клокочет. По вечерам вдвоем в двух тесных комнатках… Знаете, что-то такое в воздухе было – обоим ясно… Он не выдерживал и уходил. На улицу. Бродил где-то допоздна. Александра Эрнестовна стойко держалась и надежд ему не подавала. Потом уж он – с горя – женился на какой-то – так, ничего особенного. Переехал. И раз после женитьбы встретил на улице Александру Эрнестовну и кинул такой взгляд – испепелил! Но опять ничего не сказал. Все похоронил в душе.
Да, сердце Александры Эрнестовны никогда не пустовало. Три мужа, между прочим. Со вторым до войны жили в огромной квартире. Известный врач. Знаменитые гости. Цветы. Всегда веселье. И умер весело: когда уже ясно было, что конец, Александра Эрнестовна решила позвать цыган. Все-таки, знаете, когда смотришь на красивое, шумное, веселое, – и умирать легче, правда? Настоящих цыган раздобыть не удалось. Но Александра Эрнестовна – выдумщица – не растерялась, наняла ребят каких-то чумазых, девиц, вырядила их в шумящее, блестящее, развевающееся, распахнула двери в спальню умирающего – и забренчали, завопили, загундосили, пошли кругами, и колесом, и вприсядку: розовое, золотое, золотое, розовое! Муж не ожидал, он уже обратил взгляд туда , а тут вдруг врываются, шалями крутят, визжат; он приподнялся, руками замахал, захрипел: уйдите! – а они веселей, веселей, да с притопом! Так и умер, царствие ему небесное. А третий муж был не очень…
Но Иван Николаевич… Ах, Иван Николаевич! Всего-то и было: Крым, тринадцатый год, полосатое солнце сквозь жалюзи распиливает на брусочки белый выскобленный пол… Шестьдесят лет прошло, а вот ведь… Иван Николаевич просто обезумел: сейчас же бросай мужа и приезжай к нему в Крым. Навсегда. Пообещала. Потом, в Москве, призадумалась: а на что жить? И где? А он забросал письмами: «Милая Шура, приезжай, приезжай!» У мужа тут свои дела, дома сидит редко, а там, в Крыму, на ласковом песочке, под голубыми небесами, Иван Николаевич бегает как тигр: «Милая Шура, навсегда!» А у самого, бедного, денег на билет в Москву не хватает! Письма, письма, каждый день письма, целый год – Александра Эрнестовна покажет.
Ах, как любил! Ехать или не ехать?
На четыре времени года раскладывается человеческая жизнь. Весна!!! Лето. Осень… Зима? Но и зима позади для Александры Эрнестовны – где же она теперь? Куда обращены ее мокнущие бесцветные глаза? Запрокинув голову, оттянув красное веко, Александра Эрнестовна закапывает в глаз желтые капли. Розовым воздушным шариком просвечивает голова через тонкую паутину. Этот ли мышиный хвостик шестьдесят лет назад черным павлиньим хвостом окутывал плечи? В этих ли глазах утонул – раз и навсегда – настойчивый, но небогатый Иван Николаевич? Александра Эрнестовна кряхтит и нашаривает узловатыми ступнями тапки.
– Сейчас будем пить чай. Без чая никуда не отпущу. Ни-ни-ни. Даже и не думайте.
Да я никуда и не ухожу. Я затем и пришла – пить чай. И принесла пирожных. Я сейчас поставлю чайник, не беспокойтесь. А она пока достанет бархатный альбом и старые письма…
Дата добавления: 2021-04-24; просмотров: 170; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!