Текст 3. «Теперь ты – другая».
35
Ее рассказ был окончен; подтверждены отдельные места, даны объяснения. Тэсс ни разу не повысила голоса, ни одной фразы не сказала в свое оправдание и не плакала.
Но по мере того как развертывался ее рассказ, изменялся, казалось, даже внешний вид окружающих предметов. Огонь в камине весело подмигивал, словно ехидно смеясь над нею и ее несчастьем, каминная решетка лениво ухмылялась – ей тоже было все равно, свет, отражаясь от грелки, целиком был занят разрешением проблемы красок. Все предметы с жутким единодушием снимали с себя ответственность. И, однако, ничто не изменилось с той минуты, как он ее целовал. Вернее – не изменился материальный состав предметов. Но сущность их стала иной.
Когда она умолкла, отзвуки их прежних ласк поспешили спрятаться в дальние уголки мозга, и лишь эхо напоминало о той поре, когда властвовали слепота и глупость.
Клэр вдруг помешал угли в камине; услышанное еще не проникло в глубь его сознания. Разбив головешку, он встал. Теперь он до конца понял ее исповедь. Лицо его сразу постарело. Напряженно задумавшись, он нервно постукивал ногой по полу. Мысли его скользили по поверхности – этим и объяснялись его бессознательные движения. Она знала все оттенки его голоса, но когда он заговорил, тон его был самый спокойный и повседневный.
– Тэсс!
– Я слушаю, любимый!
– Неужели я должен этому поверить? Ты говоришь так, как будто это правда, а ведь ты не лишилась рассудка. Хотя это было бы лучше, но нет, ты не сошла с ума… Моя жена, моя Тэсс! В тебе ничто не подтверждает эту мысль…
|
|
|
– Я не сошла с ума, – сказала она.
– И все же…
Он посмотрел на нее тупо, как будто плохо соображая, и продолжал:
– Почему ты не сказала мне раньше? Ах да! Собственно говоря, ты хотела сказать, но, помню, я тебе помешал!
Эти и другие его слова были лишь случайным лепетом, тогда как душа оставалась парализованной. Он отвернулся, наклонился над стулом. Тэсс последовала за ним на середину комнаты, остановилась и посмотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых не было слез. Вдруг она упала на колени к его ногам и сжалась в комок.
– Ради нашей любви, прости меня, – прошептала она пересохшими губами. – Простила же я тебе это.
И так как он не отвечал, она повторила:
– Прости меня, как я тебя простила! Тебя я простила, Энджел…
– Ты… да… ты простила.
– Но ты меня не прощаешь?
– К чему говорить о прощении, Тэсс? Ты была одним человеком, теперь ты – другая. Господи, можно ли простить или не простить такое чудовищное превращение?
Он запнулся, обдумывая это определение, и вдруг разразился страшным смехом, таким же противоестественным и жутким, как адский хохот.
|
|
|
– Не надо, не надо! Ты убиваешь меня! – вскрикнула она. – Сжалься надо мной, сжалься!
Он не ответил. И, смертельно побледнев, она вскочила.
– Энджел, Энджел! Что значит этот смех? – вырвалось у нее. – Знаешь ли ты, как он мне страшен?
Он покачал головой.
– Я надеялась, мечтала, молилась о том, чтобы сделать тебя счастливым! Я мечтала о том, какая радость для меня дать тебе счастье и какой недостойной женой буду я, если это мне не удастся! Вот о чем я думала, Энджел!
– Знаю.
– Я думала, Энджел, что ты меня любишь – меня, вот то, что во мне! А если ты меня любишь, как же можешь ты так смотреть и говорить? Мне страшно. Я тебя полюбила, и полюбила навеки, как бы ты ни изменился, как бы ты ни был унижен, потому что ты – это ты! И большего я не прошу. Как же можешь ты, любимый мой муж, перестать меня любить?
– Повторяю, та женщина, которую я любил, не ты.
– Но кто же?
– Другая в твоем обличье.
Перевод Александры Кривцовой
Вопросы:
Объясните поведение Клэра в этом эпизоде. Обратите внимание на его социальное происхождение, положение, планы на будущее.
Энджел намеревается на практике изучить все деревенские прфессии. Каких героев русской литературы он напоминает?
|
|
|
Вспомните, как реагирует Клэр на рассказ Тэсс о ее благородном происхождении. В какой степени свойствен ему снобизм?
Подумайте о том, что Клэр видит в Тэсс дитя природы и ожидает от нее невинности, хотя должен был бы знать, что природа вовсе не невинна; и о том, что невинности он ожидает от той, кому труднее всего было ее соблюсти.
Сравните поведение Энджела в этом эпизоде с поведением Торвальда Хельмера, узнавшего о преступлении Норы (Ибсен, «Кукольный дом»).
Вспомните сюжетную линию Наташи Ростовой, князя Андрея и Анатоля Курагина в «Войне и мире». В чем сходства и различия ситуаций и характеров в романах Толстого и Гарди?
Каков смысл соотношения характеров Энджела Клэра и Алека д’Эрбервилля?
Перечитайте 49 главу, в которой сообщается о перемене в сознании Энджела. Гарди пишет:
За время своего отсутствия он духовно повзрослел лет на десять. Теперь он ценил в жизни не столько красоту, сколько долг. Давным-давно отвергнув старые мистические системы, он пересмотрел и старый кодекс морали, придя к выводу, что и он нуждается в изменениях. Кого можно назвать нравственным человеком? И вопрос еще более существенный: что значит быть нравственной женщиной? Красота или уродство натуры проявляются не только в уже совершенном, но и в стремлениях и импульсах; подлинная история человека определяется не тем, что он совершил, но тем, что хотел совершить.
|
|
|
Подумайте, почему манеру Гарди многие считают «старомодной». Что в этой манере могло раздражать Генри Джеймса? Что в романе выглядит как литературная условность?
Что делает неизбежной кровавую развязку?
В романе, в речи повествователя или героев, предложено несколько вариантов объяснения судьбы Тэсс. Вспомните их, назовите, подумайте, какие из них более, какие менее убедительные.
Следует ли видеть в истории Тэсс действие мировых (исторических, биологических, божественных) законов или бессмысленное сцепление несчастных случайностей?
В начале романа упоминается книга «Полный предсказатель судьбы», к которой мать Тэсс относится с суеверным страхом; в ходе действия неоднократно появляется тема предсказаний, предзнаменований, дурных примет. Означает ли это веру автора в предопределенность несчастливой судьбы Тэсс?
Вспомните поступки Тэсс в ключевые моменты сюжета. В какой мере она сама управляет своей судьбой, в какой – подчиняется обстоятельствам?
В конце повествователь говорит: «Правосудие свершилось, и «глава бессмертных» (по выражению Эсхила) закончил игру свою с Тэсс». Упоминание Эсхила уподобляет Тэсс трагической героине. Вспомните, какая логика управляет поступками эпического и трагического героя в античной и средневековой литературе. В каком смысле история Тэсс может рассматриваться как трагедия?
Сравните историю Тэсс с историями Анны Карениной, Катерины Кабановой, героинь классических трагедий.
Если бы Тэсс судили сейчас, какими были бы позиции адвоката, прокурора, вердикт присяжных, приговор суда?
Текст 4. Стоунхендж.
Из 58 главы
Небо было затянуто облаками, но лунный свет, пробивавшийся сквозь эту завесу, помогал им ориентироваться. Однако вскоре луна зашла, тучи, казалось, нависли над самой головой, и стало темно, как в подземелье. Однако они кое-как продвигались вперед, стараясь идти по траве, чтобы не слышно было шагов; это не представляло затруднений, так как ни заборов, ни живой изгороди им не попадалось, кругом тянулась открытая пустынная черная равнина, над которой дул резкий ветер.
Так прошли они в темноте две-три мили, как вдруг Клэр заметил, что перед ними маячит какое-то гигантское строение. Они едва на него не наткнулись.
– Что это за странное место? – воскликнул Энджел.
– Здесь все гудит, – сказала она. – Слушай!
Он прислушался. Ветер, разбиваясь о строение, гудел, словно дрожала струна гигантской арфы. Больше ничего не было слышно. Вытянув руку, Клэр шагнул вперед и коснулся вертикальной стены. Казалось, она была сложена не из отдельных камней, а представляла собой одну сплошную каменную глыбу. Проведя по ней рукой, он убедился, что это колоссальная прямоугольная колонна; вытянув левую руку, он нащупал вторую такую же колонну. Вверху, между ними, черное небо казалось еще чернее – там нависал соединяющий их архитрав. Клэр и Тэсс осторожно прошли между колоннами, и гулкое эхо отвечало на их тихие шаги; но оказалось, что они все еще находятся под открытым небом. Строение это было лишено крыши. Тэсс боязливо затаила дыхание, а Энджел с недоумением проговорил:
– Что это может быть?
Свернув в сторону, они наткнулись еще на одну колонну, похожую на башню, прямоугольную и мощную, как и первая. Здесь не оказалось ничего, кроме колонн, просветов между ними и архитравов, соединяющих некоторые колонны.
– Настоящий храм ветров, – сказал Клэр.
Следующая колонна стояла совсем одиноко, другие образовывали трилитоны, а большинство лежало на земле, и по их широкой поверхности могла бы проехать карета.
Тэсс и Клэр убедились, что находятся в лесу из монолитов, возвышающихся среди покрытой травой равнины. Углубившись в эту обитель ночи, они остановились.
– Это Стоунхендж! – воскликнул Клэр.
– Языческий храм?
– Да. Он древнее столетий. Древнее, чем д'Эрбервилли! Что же нам делать, дорогая? Пойдем дальше искать пристанища.
Но Тэсс была совсем измучена, она легла на продолговатую каменную плиту, защищенную от ветра колонной. Днем солнце нагрело камень, и теперь он был сухой и теплый, тогда как жесткая трава вокруг покрылась холодной росой, пропитавшей подол ее платья и ботинки.
– Я не хочу идти дальше, Энджел, – сказала она, протягивая к нему руку. – Нельзя ли остаться здесь?
– Боюсь, что нет. Днем это место открыто со всех сторон, хотя сейчас оно и кажется уединенным.
– Я припоминаю, что один из родственников моей матери был здесь пастухом. А в Тэлботейс ты меня называл язычницей. Значит, теперь я дома.
Он опустился подле нее на колени и коснулся губами ее губ.
– Ты совсем засыпаешь, дорогая. Мне кажется, ты лежишь на алтаре.
– Мне здесь очень нравится, – прошептала она. – Я была бесконечно счастлива, а здесь так торжественно и уединенно, нет ничего, только небо над головой. Можно подумать, что, кроме нас двоих, в целом мире нет никого. И я бы хотела, чтобы только мы двое и были на свете, – мы и Лиза Лу.
Клэр решил, что ей следует отдохнуть здесь до рассвета, и, прикрыв ее своим пальто, сел рядом с ней.
– Энджел, если что-нибудь случится со мной, ты ради меня позаботишься о Лизе Лу? – спросила она после долгого молчания, когда они оба прислушивались к ветру, завывающему среди колонн.
– Да.
– Она такая добрая, простодушная и чистая. О Энджел, я бы хотела, чтобы ты женился на ней, если лишишься меня, а это случится скоро. Женись на ней!
– Лишаясь тебя, я лишаюсь всего. И она – моя свояченица.
– Это ничего не значит, любимый. В Марлоте часто женятся на свояченицах. Лиза Лу милая и кроткая девочка, а какая она стала красивая! О, я бы не ревновала тебя к ней, когда мы будем духами! Ах, если бы ты воспитал, обучил ее, Энджел, и поднял до себя!.. В ней есть все, что было лучшего во мне, и нет моих недостатков; а если бы она стала твоей, было бы так, словно смерть нас не разлучила… Ну вот, теперь я тебе сказала. Больше я не буду говорить об этом.
Она умолкла, а он задумался. Далеко на северо-востоке он видел между колонн горизонтальную полосу. Черный облачный свод приподнимался, словно крышка горшка, пропуская у края земли свет загорающегося дня, и при этом свете начали вырисовываться темные монолиты и трилитоны.
– Здесь приносили жертву богу? – спросила она.
– Нет, – сказал он.
– А кому?
– Я думаю, солнцу. Вот тот высокий камень стоит в стороне и обращен к востоку; из-за него скоро выглянет солнце.
– Помнишь, любимый, – сказала она, – пока мы не поженились, ты никогда не хотел касаться моих верований? Но все-таки я знала твои мысли и думала так, как думал ты, – не потому, что у меня были какие-то убеждения, а только потому, что ты так думаешь. Скажи мне теперь, Энджел, как по-твоему, встретимся мы снова после смерти? Я хочу знать.
Он поцеловал ее, чтобы избежать ответа в такую минуту.
– О Энджел… боюсь, что это значит – нет! – воскликнула она, заглушив рыдание. – А я так хотела тебя увидеть, так хотела! Энджел, неужели даже ты и я не встретимся? А ведь мы там любим друг друга!
Подобно тем, кто был сильнее, чем он, Клэр не ответил на роковой вопрос, заданный в роковую минуту. И снова они умолкли.
Минуты через две дыхание ее стало ровнее, пальцы, сжимавшие его руку, разжались, и она заснула. В бледном серебристом свете, разгорающемся на востоке, великая равнина казалась черной и словно приблизилась к ним; сосредоточенная, напряженная тишина окутывала необъятное пространство – тишина, предшествующая рассвету. Восточные колонны с архитравами чернели на фоне светлого неба, дальше виднелся камень Солнца, очертаниями своими напоминающий язык пламени, а перед ним жертвенник. Ночной ветер стих, и вода, скопившаяся в выбоинах, напоминающих чаши, застыла неподвижно. В то же мгновение за восточным краем развалин мелькнуло темное пятно. Это была голова человека, шедшего по ложбине за камнем Солнца. Клэр пожалел, что они не ушли отсюда, но сейчас благоразумнее было остаться на месте. Человек направлялся прямо к тем колоннам, среди которых они приютились.
Сзади послышался шум – шарканье ног. Оглянувшись, он увидел над поверженной колонной еще человека; не успел, он опомниться, как справа, под трилитоном, появился еще один, а слева другой. Рассвет позволил Клэру разглядеть, что человек, шедший с западной стороны, был высокого роста и в нем чувствовалась военная выправка. Очевидно, они их сознательно окружили. Значит, Тэсс сказала правду! Вскочив, он стал осматриваться, ища какое-нибудь оружие, камень… мелькнула мысль о бегстве. Но тот, что был ближе всех, уже подошел к нему.
– Бесполезно, сэр, – сказал он. – Нас здесь шестнадцать человек, и вся округа поднята на ноги.
– Дайте ей самой проснуться, – шепотом умолял он обступивших его людей.
Только теперь они увидели, где она лежит, и не стали возражать; неподвижные, как колонны, они стояли и стерегли ее. Он подошел к каменной плите и, склонившись над Тэсс, взял ее маленькую руку; дыхание ее было короткое и слабое, как у ребенка. Светало. Все ждали. Фигуры людей были темные, а лица и руки казались посеребренными; блестели серо-зеленые камни, но равнина все еще была окутана мраком. Всходило солнце; луч упал на лицо спящей, коснулся ее век и разбудил ее.
– Что случилось, Энджел? – спросила она, приподнимаясь. – Они пришли за мной?
– Да, любимая, – сказал он. – Они пришли.
– Так и должно быть, – прошептала она. – Энджел, я почти рада… да, рада! Это счастье не могло быть долговечным. Слишком оно велико. Я была счастлива, а теперь я не доживу до того времени, когда ты будешь меня презирать.
Она встала, выпрямилась и шагнула вперед, но никто не пошевелился.
– Я готова, – спокойно сказала она.
Перевод Александры Кривцовой
Вопросы:
Охарактеризуйте символику эпизода.
«Тэсс из рода д’Эрбервиллей» принадлежит к «уэссекскому циклу» произведений Гарди. Уточните свои представления о месте действия романа.
Какую роль в романе играют исторические ассоциации? Какие образы связаны с доримским прошлым Англии, с эпохой нормандского завоевания, со средневековьем? Есть ли основания видеть в романе Гарди отражение идей декаданса?
По образованию Гарди был архитектором, в частности, занимался восстановлением средневековых церквей. Что в романе может быть связано с этой сферой интересов и знаний автора?
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 88; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!