Эх, пивка бы сейчас, да нельзя, печёнка болит, - как будто в ответ мне и этому прозрачному голубому дню говорит Серёга.
- Ха-ха! - Смеюсь я над правотой своих жизненных наблюдений и совпадений наших с Серёгой сознаний.
Чё ты? - Недоумевает Серёга.
- Да так... Трудно объяснить. Значит, планы у нас следующие: сначала едем на телевидение. Потом - в какое-нибудь ателье. Тут у меня в кейсе материал на брюки. Никак не могу пошить. То они принимают до обеда, то после, то вообще не принимают.
А зачем на телевидение, ты же уволился? - Интересуется Серёга.
Нужно забрать свои опусы, - коротко отвечаю я.
Серёгу я взял для компании. Одиночество иногда становится невыносимым. Оно, как болезнь, начинает разъедать и отравлять организм. И тогда я стараюсь вырваться вот в такой светлый день. Но в многотысячной толпе, если ты один, чувствуешь себя ещё более одиноко и противно. Старая истина. В толпе, чтобы было веселее, нужно идти с кем-то. А с кем? Друзей молодости, в сущности, не осталось. Разбрелись, разъехались, разженились. А те, что ещё где-то есть - на работе. Ведь сегодня рабочий день. Это я последние пять лет тружусь сутки через трое на дне общества - на мало оплачиваемых должностях, а остальное время гнусь дома за письменным столом. И постоянно один, один, один. Жена приходит вечером, дочка ещё маленькая, пообщаться не с кем. А диалога только с одной бумагой явно недостаточно. И тогда, когда зуд общения становится нестерпимым, я беру своего младшего брата Серёгу, и мы отправляемся с ним по моим разным мелким бытовым делам или просто прошвырнуться по набережной и в кино.
|
|
|
С Серёгой у нас контакт пока несколько сложноват. Он немного стесняется меня, я - его. Я догадываюсь о его ещё возможно сохранённой невинности и не всё могу говорить при нём, и во многом он ещё не может меня понять или понимает не так. К тому же, у нас разные отцы. Там, где природа объединила нас по материнской линии, мы очень похожи. Отцы же наши слишком различны и здесь между нами - пропасть...
Я Серёгу нянчил, стирал его пелёнки, воспитывал как умел.
И сейчас мне интересно, странно, а иногда и жутковато наблюдать, как раскручивается в нём тугая пружина наследственности, как он меняется, постепенно превращаясь в самого себя, отдаляясь от детства и моей власти. По общим для нас чертам характера я могу слегка прогнозировать его будущее или, хотя бы, неприятные ситуации, в которые когда-то попадал сам. И я изредка читаю ему наставления: не пей, не кури, веди себя так-то и так-то. Но что толку?. Ведь перед его глазами прошла моя молодость, а она была далеко не идеальной. И сейчас он подсознательно пытается мне подражать - моему молодому прошлому. Но хуже всего, что его генетика заставляет его подражать и его отцу, Павлу - монстру и динозавру...
|
|
|
В телецентр ехать не хочется. Неприятно в такой светлый день смотреть на чужое притворство и притворяться самому. Но там лежит пачка журналов и газет с моими публикациями. Вторых экземпляров у меня нет, а хотелось бы сохранить свои юмористические шедевры, распечатанные многомиллионными тиражами. Придётся ехать.
Мы молча едем двадцать минут до центра города в переполненном трамвае. Серёга пытается объяснить мне, что бы было, если бы в Турции переселить какие-то народности с одного места на другое. Но я его обрываю. Эта его фанатичная, ненормальная историомания меня иногда сильно раздражает. Тут мы с ним совсем не схожи. Меня интересует будущее, он же устремлён в прошлое. Причём, устремлён как-то патологически. Дай ему возможность перебраться в какой-нибудь пятнадцатый век, и Серёга это сделает без сожаления. Он понятия не имеет, как работает обыкновенная электрическая лампочка, зато хорошо знает, из каких племён образовались народы, куда они мигрировали, с кем ассимилировались, воевали и т.д. и т.п. " У тебя в аттестате по физике четвёрка, а ведь что такое трансформатор или конденсатор, ты не знаешь. Вот попал бы ты к своим питекантропам и стал бы хвастать: у нас в двадцатом веке то, у нас сё - радио, телевидение, электричество... А спроси тебя, что это такое - ни хрена ты не скажешь, историк долбанный! Как же ты в школе учился?!" Рассвирепел я как-то после очередного серёгиного приступа тошноты историей.
|
|
|
"А я всё наизусть заучивал, отвечал и сразу забывал", признался мне Серёга.
Серёга украдкой зыркает по молодым женским лицам в трамвае, а я мысленно перебираю варианты: как зайду в редакцию, как буду забирать так и не использованные свои шедевры, и заранее представляю неловкость собственного положения и усмешечки переэмансипированных сотрудниц, попавших сюда исключительно по-блату и рекомендациям КГБ...
Мы выходим на площади.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 114; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!