ИЗ МИФА ОБ ИСЧЕЗНОВЕНИИ БОГА ГРОЗЫ
…Дали пальцы тогда стопам,
Дали ногти тогда они пальцам,
Ногти — Темной, как деготь, Земле.[72]
Богу Солнца от Темной Земли их отдали,
Солнце передало Океану.
В Океане сосуды из меди[73] стоят.
Крышки их из свинца. Кто войдет в них, не выйдет обратно.
Злого Духа туда Бог Грозы положил.
Кровь туда положил…
ИЗ ЦИКЛА МИФОВ О КАМРУСЕПЕ
КАМРУСЕПА ОСВОБОЖДАЕТ ПРИРОДУ
Большая река свой проток связала. И рыба в воде стала связана. Горы высокие связаны. Долы глубокие связаны. Пастбище Бога Грозы[74] связано. И чистая веревка связана. Крылья орла связаны. Бородатые змеи кругом связаны.
Под священным деревом[75] эя звери связаны. Леопард на месте, что ему, могучему, пристало, связан. Волк в вышине связан.[76] Лев у подножия горы связан. Антилопа в степи связана. Молоко антилопы связано. Трон Богини-Защитницы связан.
И это богиня Иштар сказала божеству Малия. Божество Малия это сказало богу Пирве. Бог Пирва сказал это богине Камрусепе. Камрусепа запрягла свою колесницу и отправилась к большой реке. И заговорила Камрусепа большую реку. И в воде рыбу она заговорила. Большая река течение свое отпустила. Рыбу она отпустила.
Горы высокие она отпустила. Долины глубокие она отпустила. Пастбища Бога Грозы она освободила. И чистую веревку развязала. Крылья орла развязала. Бородатых змей кругом развязала.
|
|
|
Под деревом эя зверей она отпустила. Леопарда на месте, приставшем могучему, она отпустила. Волка в вышине она отпустила. Льва у подножья она отпустила. Антилопу в степи она отпустила. Молоко антилопы она освободила. Богини-Защитницы трон она развязала.
КАМРУСЕПА ЧЕШЕТ ОВЕЧЬЮ ШЕРСТЬ
С Камрусепою Бог Солнца
Овцам шерсть чесал.
И они тогда судили,
И они тогда рядили.
Трон взяла она железный,
Гребень из свинца взяла.
Чистую овцу чесали,
Вычески они бросали.
Шерсть овечью в воду клали,
Мыли и приготовляли.
К человеку овцу отводили,
На двенадцать частей разделили.
И жертву они совершали,
Ребенка они освящали.
И пришел с небес Бог Солнца,
Камрусепу торопил.
Камрусепа торопилась,
И ребенка освятили.
ПАЛАЙСКИЙ ГИМН
Божий бык! Божий бык!
На тебе нет пятен!
На тебе нет грязи!
К богу ты повернут!
Реки больше не текут,
А клинок готов для жертвы.
ЛЕТОПИСЬ ХАТТУСИЛИСА I
Так говорит Табарна Хаттусилис, Великий царь, царь страны Хатти, человек города Куссара.[77] В стране Хатти он царил, сын брата Тавананны.[78] В город Санвитту он пошел, но его не стал разрушать, а только опустошил область этого города. Я оставил своих воинов, чтоб они стояли постоем в двух местах этой области, и загоны для скота, какие были в тех краях, я отдал воинам, стоявшим там постоем.
|
|
|
Потом я пошел походом на город Цальпу, и я его разрушил, и я взял его богов и три крытые повозки[79] и отдал их Солнечной Богине города Аринны.
А изображение быка из серебра и серебряный кулак[80] — знак власти — я отдал храму Бога Грозы. А остальные изображения богов, всего их было девять, я отдал храму богини Меццулы.
На следующий год я пошел в город Алалху, и его я разрушил. Потом я пошел в город Уршу,[81] а из города Уршу я пошел в город Иккали, а из города Иккали я пошел в город Тасхинию. И на обратном пути из Уршу эти страны я опустошил и взял из них имущество, и дом свой этим имуществом я наполнил до избытка.
На следующий год я пошел в Арцаву, и я взял у них быков и овец. Но потом в мою страну вошел враг-хуррит. И со мною все страны враждовали. И только один город Хаттусас остался. Великий царь — Табарна — Солнечной Богине города Аринны угоден. И меня Богиня Солнца Аринны, как дитя свое, на колени свои клала, и за руку она меня держала. И передо мной в бой Богиня Солнца Аринны устремлялась, мне споспешествуя. И я пошел к городу Ненассе. Когда люди города Ненассы только завидели меня издали, то ворота они отворили.
|
|
|
Потом я пошел для сражения в страну города Ульмы. Дважды люди города Ульмы выходили, чтобы биться со мной, и дважды я их разбивал. И страну города Ульмы я опустошил. И на его месте я посеял сорную траву.[82] И семь божеств я взял для храма Солнечной Богини города Аринны, среди них серебряного быка богини Никатити и божество горы Аранхапила. А какие боги еще остались, тех я отдал храму богини Меццула. Когда же из страны города Ульмы я возвращался, я пошел в страну города Саллахсувы. И область города Саллахсувы сгорела в огне, и жители его стали моими рабами. И в Хаттусас, в мой город, я вернулся.
На следующий год я пошел для сражения в город Санахвит. Пять месяцев осаждал я город Санахвит. На шестой месяц я его разрушил. Великий царь в сердце своем возликовал. Богиня Солнца города Аринны охраняет всю страну. И все те мужественные подвиги, которые царь совершил, и все, что в походах добыто, я посвятил Богине Солнца города Аринны.
…Я пошел в город Аппаю. И свои боевые колесницы в страну города Уммаи я повернул. И на месте этого города я посеял сорную траву. И я взял у них быков и овец.
И я вошел в город Парманну. А царь Парманны возглавил царей других городов. И он сравнял друг с другом пути всех городов.[83] Когда они только завидели меня издали, то ворота города они отворили. В то время Богиня Солнца небесная меня за руку держала. И в область города Алалхи я пошел. И город Алалху я разрушил.
|
|
|
А на следующий год я пошел в город Царуну. И город Царуну я разрушил. Я пошел в город Хассуву, и люди Хассувы вышли мне навстречу для битвы, и войска страны города Хальпы были с ними, чтобы им помогать. Они вышли для сражения со мной. И я победил их у горы Адалур. Всего лишь через несколько дней после этого я пересек реку Пурану, и страну Хассуву я, как лев, растоптал своими ногами. Прах ее потом я собрал и имуществом этой страны я наполнил город Хатти.
Серебру и золоту этой страны не было счета. Изображения Бога Грозы — господина Армарука, Бога Грозы — господина города Хальпы, божества Аллатум, Адалур, Лилури, двух быков из серебра, три статуи из серебра и золота я опечатал золотом[84] в двух хурритских святилищах, где задние стены были из серебра и золота. И дверь из серебра и золота я опечатал золотом.
Один стол, отделанный золотом, три серебряных стола… из серебра, один трон с ручками, выложенными золотом, одно ложе, украшенное золотом, одну золотую постель, эти вещи из Хассувы я передал Богине Солнца города Аринны. Изображение дочери богини Аллатум, статую богини Хебат, три статуи из серебра, две статуи из золота — вот те изображения, которые я передал храму богини Меццулы.
Одно серебряное копье, один скипетр из золота, пять серебряных орудий, три доли ляпис-лазури, одну долю золота — все это я передал храму Бога Грозы.
Город Хассуву я победил за один год. И они выбросили прочь Таваннагу. А Великий царь голову его отрубил. И к городу Ципасне я пошел. И ночью я поднялся к городу Ципасне. И я вступил с ними в бой. И их связанными я увел. И в страны Божество Солнца вошло.
И я, царь Табарна, в город Ципасну вошел.
И на город Хахху я, как лев, посмотрел свирепым взглядом. И город Ципасну я разрушил, и богов из него взял, и передал их Богине Солнца города Аринны. И в город Хахху я пошел. В городе Хаххе трижды у ворот я выдерживал бой, и город Хахху я уничтожил. Имущество же из него взял и в город мой Хаттусас отослал: две повозки были нагружены серебром.
Одну крытую повозку, одну постель из серебра, один золотой стол, один серебряный стол, этих богов города Хаххи, одного быка из серебра, один корабль, нос которого выложен золотом, Великий царь Табарна унес из города Хаххи и передал Богине Солнца. Великий царь Табарна снял руки рабынь этого города с мельничных жерновов,[85] и снял руки рабов этого города с серпов, и освободил их от несения повинностей и служб, развязал их пояса[86] и передал их Богине Солнца города Аринны, моей госпоже. И я сделал эту свою статую из золота и ее установил перед Богиней Солнца города Аринны. И стену внизу и вверху в ее храме я серебром выложил.
Одну повозку с серебром царь города Тиманы Великому царю послал в дар, а я ее передал Богине Солнца города Аринны. Две статуи из алебастра я передал Богине Солнца города Аринны.
Никто раньше не пересекал реки Пураны. А я, Великий царь Табарна, перешел ее вброд, и мое войско за мною следом перешло ее вброд. Саргон[87] тоже переходил ее когда-то. Он поразил войска народа Хаххи, но городу Хаххе он ничего не сделал, и он его не сжег в огне, и дыма от тех городов он не поднял к небесному Богу Грозы.
А я, Великий царь Табарна, уничтожил города Хассуву и Хахху, и я предал их огню, и дым от них поднял к небесному Богу Грозы. А царя города Хассувы и царя города Хаххи я впряг, как упряжных быков,[88] в колесницу.
Так кончается таблица[89] о мужественных деяниях Хаттусилиса.
ЗАВЕЩАНИЕ ХАТТУСИЛИСА I
Великий царь Табарна всему собранью своих воинов[90] и сановникам сказал: «Слушайте! Я занедужил. Прежде вам я назвал малыша правителем — Лабарной. Я провозгласил: «Этот пусть сядет на престол!» Но я, царь, позвал своего сына, я на него уже сердился, и его я держал вблизи от себя и постоянно за ним я следил. Он оказался недостойным! Он не плакал, не выказывал сочувствия. Холодный он и неласковый!
Я, царь, его схватил. Я-то хотел, чтобы мудрость он постиг. И тогда я сказал: «И что же? Впредь никто не возвеличит[91] сына своей сестры, не воспитает его как своего сына! Слову царя он не внял, а тому слову, которое от матери его — змеи исходит, он внял. И братья и сестры ему все время нашептывали враждебные слова; их слова он и слушал! Я же, царь, прослышал об этом. На вражду я отвечаю враждой!
Довольно! Он мне не сын!» Мать же его подобно корове[92] заревела: «У меня, живой еще, сильной коровы, вырвали чрево. Его погубили, и его ты убьешь!» Я на это возразил: «Разве я, царь, ему причинил какое-нибудь зло? Разве я не сделал его жрецом? Я всегда его отличал на благо ему. Он же к наказам царя не отнесся сочувственно. Разве тогда может он проявить доброжелательство к городу Хаттусасу и думать о его благе?
Мать его — змея. И случится так: он снова и снова будет слушать слова матери своей, братьев своих и сестер своих. И тогда он подойдет близко, чтоб добиться возмездия, подойдет он близко. И о царских подданных и сановниках, что поставлены на свои должности, он скажет: «Смотрите! Из-за царя они умрут!» И случится так, что вот чем он кончит:[93] кровавое дело он совершит, кровь мою прольет. И не будет знать он страха. И случится так: к тем, кто — сыны города Хаттусаса, он подойдет близко. Он подойдет близко, чтобы увести быков и овец, чьи бы они ни были! Внешних врагов своих я поразил молотом, и страну свою я держал в спокойствии. Так пусть не случится так, что он начнет проливать кровь в моей стране!
Отныне да не спускается он из верхней дворцовой части города беспрепятственно вниз, куда ему вздумается! Смотрите! Своему сыну Лабарне я дал дом, много полей я дал, много быков, много овец я дал. И пусть он ест и пьет.[94] Если он будет благорасположенным, то тогда пусть поднимается вверх и во дворец. Если же он будет полон ненависти, или же в нем будет видна злонамеренность, или же он будет стремиться к возмущению спокойствия, тогда пусть не поднимается он вверх во дворец и пусть остается он в доме своем.
Смотрите же! Мурсилис — мой сын. Признайте его своим царем! Посадите его на престол! Ему много богом в сердце вложено. Только Льва божество может поставить на львиное место. В час, когда дело войны начнется или восстание тяготы принесет, будьте опорой сыну моему, подданные и сановники![95]
Только когда пройдет три года, тогда лишь пусть он идет в поход. Я хочу уже теперь сделать его царем-героем… Уже и сейчас, хотя он по возрасту будет нести не все царские обязанности, чтите его! Ваш он царь — отпрыск Моего Солнца. И его воспитывая, возвеличивайте его как царя-героя! Когда же его в поход еще несовершеннолетним поведете, то назад его приведите благополучно. Ваш род да будет единым, как волчий.[96] Да не будет в нем больше вражды. Подданные будущего царя от одной матери рождены!
Вам предназначена одна печень, единое дыхание, единый слух! Вы не должны заноситься. Среди вас никто не должен враждовать с другими. Никто не должен нарушать слова. Того, что сделали города Синахува и Убария, вы не должны делать! Злонамеренности да не будет вам дано! Иначе мой сын разделается с вами так же, как я обошелся с жителями этих городов!
Никто не должен говорить: «Ведь и царь тайком делает то, что его сердцу мило. И я ему это прощаю!» Как бы царь ни поступил — по своей воле или иначе, — все равно злонамеренности да не будет дано. Вы же, те, кто знает мои слова и мою мудрость, сына моего вразумите, чтобы он стал мудрым!
Один из вас другого не должен отталкивать, один другого не должен продвигать вперед. Старейшины пусть речей не говорят.[97] Сына моего пусть они ради собственного блага не зовут. С тобой да не говорят старейшины Хатти, человек города Куссара, человек города Хеммувы, человек города Тамалкия, человек города Цальпы. Никто из местного населения не должен говорить с тобой.
Посмотрите на сына моего Хуццияса! Я, царь, назначил его хозяином города Тапассанды. Жители же этого города стали его привлекать на свою сторону, проявляя свою злонамеренность. Со мной же они стали враждовать, а ему говорили так: «Восстань против власти своего отца! Дворцы города Тапассанды, которые им посредством обрядов не были очищены,[98] ты должен очистить!»
Я, царь, сместил Хуццияса. Тогда сыновья города Хатти в самом городе Хаттусасе со мной вражду затеяли.[99] Они стали привлекать на свою сторону мою дочь. Со мной же они стали враждовать, а ей говорили так: «У твоего отца нет сына, который мог бы сесть на престол! Простой подданный сядет на престол! Простой подданный будет царствовать!» И дочь моя[100] посеяла тогда мятеж в городе Хаттусасе и во дворцах. И со мной сановники и сыновья дворца стали враждовать. И она возмутила всю страну.
И брат во вражде убивал брата, а друг убивал друга. Сыновья города Хатти умирали. И во время смуты пропадало все имущество: у кого быки, у кого овцы, у кого дом, гумно и поля, у кого золото, серебро, драгоценные камни, медь и бронза. Что у кого оставалось, то и гибло во время смуты.
…И держатели земельных наделов говорили: «Его это участок земли или мой, я об этом не знаю…»
Но боги дочь мою отдали мне в руки. Она привела к смерти сыновей города Хатти. И я у дочери в наказание отнял все ее имущество. Я сказал ей: «Если я тебе оставлю хотя бы малую долю имущества, то сыновья Хатти в речах своих меня осудят». На это она мне сказала: «Ты меня предоставил гибели!» Тогда я дал ей совсем небольшую часть имущества. А она мне на это сказала: «Почему ты мне так мало дал?» Тогда ей я, царь, возразил: «Тебе этого мало? Если бы я тебе дал много быков или много полей, тогда вышло бы, что и я сам пью кровь своей страны!»
Дочь моя обесчестила мою голову и имя мое. И я, царь, взял дочь и велел перевести ее вниз из города Хаттусаса.[101] Я повелел так: за поле платят полем, за быка — быком. Слова отца она отбросила и кровь сыновей Хатти она пила. Теперь же из города ее отправили вниз. Если в дом мой она придет, она дом мой перевернет. Если же в город Хаттусас она придет, то в нем во второй раз она мятеж посеет. Вне города в деревне ей дом построен. И пусть она ест и пьет.
Вы же ей зла не делайте! Она делала зло. Я же в ответ зла не делаю. Но она меня не назвала отцом, и я ее не называю дочерью своей.
До сих пор никто из моего рода души моей не перенимал. Ты же, Мурсилис, сын мой, ты душу мою переймешь! Храни слова отца своего! Если слова отца ты будешь хранить, ты будешь есть только хлеб и пить только воду. Когда же достигнешь зрелого возраста, тогда ешь два и три раза в день и насыщайся вдоволь! Когда же возраст старости придет к тебе, тогда пей вволю! И словом отца тогда только ты можешь пренебречь.
Вы — мои первые подданные! И мои, царя, слова вы храните! Хлеб ешьте и воду пейте! И город Хаттусас будет возвышаться, и моя страна будет в мире и спокойствии. Если же слова царя вы хранить не будете, то в будущем вам не жить — вы погибнете! Кто же словам царя будет перечить, тот тотчас же должен умереть. Он не может быть моим посланником, он не может быть моим первым подданным. Пусть ему отрежут член![102] Так было со словами моего деда Пухассумаса… Разве его сыны не отложились от него? Мой дед своего сына Лабарну в городе Санахвитте отметил как своего наследника. Потом же его подданные и сановники перечили словам его и посадили на престол Папахдилмаса. Сколько лет с тех пор прошло и сколько из них уцелело? Дома сановников — где они? Разве они не исчезли?
Вы же должны мои слова — слова Лабарны, Великого царя, — хранить! Если вы их хранить будете, тогда город Хаттусас будет возвышаться, и страну свою вы будете умиротворять. Так ешьте хлеб и воду пейте. Если же вы слова царя не сохраните, тогда страна ваша подпадет под чужеземное владычество! Будьте осторожны в делах, касающихся богов: в их доле хлеба и в возлияниях, которые им полагаются. Их блюдо из крошеного хлеба и их крупа должны быть поставлены на стол! И ты, Мурсилис, не должен ни быть нерадивым, ни медлить! А если ты будешь нерадивым, то зло может снова прийти, как прежде. Да будет так!»[103]
Великий царь Лабарна говорил Мурсилису, сыну своему: «Слова свои я дал тебе, и эту таблицу пусть тебе читают из месяца в месяц. Так запечатлей в сердце своем мои слова и мою мудрость, и милостиво управляй моими подданными и моими сановниками. Если ты увидишь чей-либо проступок, или если кто-нибудь перед божеством провинится, или если кто-нибудь какое-нибудь слово скажет, то в каждом случае ты спрашивай собрание.[104] И речь да будет обращена каждый раз к собранию. Что в сердце твоем, мой сын, то и делай».
Великий царь Лабарна сказал Хастаяр:[105] «Ты же о моих наставлениях не забудь и им не противься! Да не скажет о тебе царь и да не скажут о тебе сыны дворца так: «Смотри! Она всегда спрашивает жриц — Старых Женщин». Царь пусть так говорит о тебе: «Спрашивает ли она жриц, Старых Женщин, я о том не знаю». Ты же о моих наставлениях потом не забудь и им не противься! Снова спрашивай меня, и тебе я свои слова поведаю. Обмой мой труп, как это положено. Прижми меня к своей груди и, прижав к груди, похорони меня в земле».
Таблица Табарны, Великого царя: «Как Великий царь, Табарна, в городе Куссаре[106] заболел и призвал к царствованию юного Мурсилиса».
Дата добавления: 2019-07-15; просмотров: 156; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!