Санкт-Петербург. Одиннадцать томов 12 страница
Говоря вообще о поэзии Лермонтова, мы должны заметить в ней один недостаток: это иногда неясность образов и неточность в выражении. Так, например, в «Дарах Терека», где сердитый поток описывает Каспию красоту убитой казачки, очень неопределенно намекнуто и на причину ее смерти, и на ее отношения к гребенскому казаку:
По красотке-молодице
Не тоскует над рекой
Лишь один во всей станице
Казачина гребенской.
Оседлал он вороного
И в горах, в ночном бою,
На кинжал чеченца злого
Сложит голову свою.
Здесь на догадку читателя оставляется три случая, равно возможные: или что чеченец убил казачку, а казак обрек себя мщению за смерть своей любезной, или что сам казак убил ее из ревности и ищет себе смерти, или что он еще не знает о погибели своей возлюбленной и потому не тужит о ней, готовясь в бой. Такая неопределенность вредит художественности, которая именно в том и состоит, что говорит образами определенными, выпуклыми, рельефными, вполне выражающими заключенную в них мысль. Можно найти в книжке Лермонтова пять – шесть неточных выражений, подобных тому, которыми оканчивается его превосходная пьеса «Поэт»:
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда, на голос мщенья,
Из золотых ножен не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?
Ржавчина презренья – выражение неточное и слишком сбивающееся на аллегорию. Каждое слово в поэтическом произведении должно до того исчерпывать всё значение требуемого мыслию целого произведения, чтоб видно было, что нет в языке другого слова, которое тут могло бы заменить его. Пушкин и в этом отношении величайший образец: во всех томах его произведений едва ли можно найти хоть одно сколько-нибудь неточное или изысканное выражение, даже слово… Но мы говорим не больше, как о пяти или шести пятнышках в книге Лермонтова: всё остальное в ней удивляет силою и тонкостию художественного такта, полновластным обладанием совершенно покоренного языка, истинно пушкинскою точностию выражения.
|
|
|
Бросая общий взгляд на стихотворения Лермонтова, мы видим в них все силы, все элементы, из которых слагается жизнь и поэзия. В этой глубокой натуре, в этом мощном духе всё живет; им всё доступно, всё понятно; они на всё откликаются. Он всевластный обладатель царства явлений жизни, он воспроизводит их как истинный художник; он поэт русский в душе – в нем живет прошедшее и настоящее русской жизни; он глубоко знаком и с внутренним миром души. Несокрушимая сила и мощь духа, смирение жалоб, елейное благоухание молитвы, пламенное, бурное одушевление, тихая грусть, кроткая задумчивость, вопли гордого страдания, стоны отчаяния, таинственная нежность чувства, неукротимые порывы дерзких желаний, целомудренная чистота, недуги современного общества, картины мировой жизни, хмельные обаяния жизни, укоры совести, умилительное раскаяние, рыдания страсти и тихие слезы, как звук за звуком, льющиеся в полноте умиренного бурею жизни сердца, упоения любви, трепет разлуки, радость свидания, чувство матери, презрение к прозе жизни, безумная жажда восторгов, полнота упивающегося роскошью бытия духа, пламенная вера, мука душевной пустоты, стон отвращающегося самого себя чувства замершей жизни, яд отрицания, холод сомнения, борьба полноты чувства с разрушающею силою рефлексии, падший дух неба, гордый демон и невинный младенец, буйная вакханка и чистая дева – всё, всё в поэзии Лермонтова: и небо и земля, и рай и ад… По глубине мысли, роскоши поэтических образов, увлекательной, неотразимой силе поэтического обаяния, полноте жизни и типической оригинальности, по избытку силы, бьющей огненным фонтаном, его создания напоминают собою создания великих поэтов. Его поприще еще только начато, и уже как много им сделано, какое неистощимое богатство элементов обнаружено им: чего же должно ожидать от него в будущем?.. Пока еще не назовем мы его ни Байроном, ни Гёте, ни Пушкиным и не скажем, чтоб из него со временем вышел Байрон, Гёте или Пушкин: ибо мы убеждены, что из него выйдет ни тот, ни другой, ни третий, а выйдет – Лермонтов… Знаем, что наши похвалы покажутся большинству публики преувеличенными; но мы уже обрекли себя тяжелой роли говорить резко и определенно то, чему сначала никто не верит, но в чем скоро все убеждаются, забывая того, кто первый выговорил сознание общества и на кого оно за это смотрело с насмешкою и неудовольствием… Для толпы немо и безмолвно свидетельство духа, которым запечатлены создания вновь явившегося таланта: она составляет свое суждение не по самым этим созданиям, а по тому, что о них говорят сперва люди почтенные, литераторы заслуженные, а потом, что говорят о них все. Даже восхищаясь произведениями молодого поэта, толпа косо смотрит, когда его сравнивают с именами, которых значения она не понимает, но к которым она прислушалась, которых привыкла уважать на слово… Для толпы не существуют убеждения истины: она верит только авторитетам, а не собственному чувству и разуму – и хорошо делает… Чтоб преклониться перед поэтом, ей надо сперва прислушаться к его имени, привыкнуть к нему и забыть множество ничтожных имен, которые на минуту похищали ее бессмысленное удивление. Procul profani!..[54]
|
|
|
|
|
|
Как бы то ни было, но и в толпе есть люди, которые высятся над нею: они поймут нас. Они отличат Лермонтова от какого-нибудь фразера, который занимается стукотнею звучных слов и богатых рифм, который вздумает почитать себя представителем национального духа потому только, что кричит о славе России (нисколько не нуждающейся в этом) и вандальски смеется над издыхающею будто бы Европою, делая из героев ее истории что-то похожее на немецких студентов… Мы уверены, что и наше суждение о Лермонтове отличат они от тех производств в «лучшие писатели нашего времени, над сочинениями которых (будто бы) примирились все вкусы и даже все литературные партии», таких писателей, которые действительно обнаруживают замечательное дарование, но лучшими могут казаться только для малого кружка читателей того журнала, в каждой книжке которого печатают они по одной и даже по две повести…
|
|
|
Мы уверены, что они поймут как должно и ропот старого поколения, которое, оставшись при вкусах и убеждениях цветущего времени своей жизни, упорно принимает неспособность свою сочувствовать новому и понимать его – за ничтожность всего нового…
И мы видим уже начало истинного (не шуточного) примирения всех вкусов и всех литературных партий над сочинениями Лермонтова, – и уже недалеко то время, когда имя его в литературе сделается народным именем и гармонические звуки его поэзии будут слышимые в повседневном разговоре толпы, между толками ее о житейских заботах…
Комментарии
Сочинения Державина
Впервые – «Отечественные записки». 1843. № 3. Отд. V. С. 1—30. Печатается в сокращенном виде по изд.: Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. Т. VI. М., 1955. С. 622–658.
С. 26. Неточная цитата из оды «На смерть князя Александра Ивановича Мещерского». У Державина:
Где пиршеств раздавались лики
Надгробные там воют клики…
Лик (церк. – сл.) – собрание поющих и пляшущих. Отсюда: ликование – торжественно-веселое времяпрепровождение. «Где пиршества раздавались лики» – означает «веселое застолье, сопровождаемое хором певчих и плясками».
Клик – неестественно громкий, на высокой ноте, пронзительный крик, выкрик, возглас. Отсюда: кликушество – болезнь, которая сопровождается (проявляется) громкими истеричными, надрывными криками. Клики могут быть радостно-ликующими («победные клики») или горестно-скорбными («надрывно-безысходные клики», «вопли»). «Надгробные там воют клики» – означает ритуал оплакивания покойника, сопровождаемый воплями («воем») плакальщиц («воплениц»).
Поменяв местами слова «клики» и «лики» Белинский совершает ошибку: если «клики» – в значении «радостные, громкие возгласы» действительно могут раздаваться на пиршествах, то «лики» – веселое хоровое пение с плясками, «ликование» у гроба умершего не только не допустимы, они просто невозможны.
Умеренность горацианская – принцип жизни, который утверждал в своих одах римский поэт Гораций: «лови день», «довольствуйся малым», держись «золотой середины».
Фалернское – один из лучших сортов итальянского вина, производимого в Северной Кампании, в местечке Фалерно.
Каймак – толстая пленка, которая снимается с поверхности кипящего молока в виде «блина», топленые «сливки» (В.И. Даль).
С. 29. Алиатико – виноградное вино, производимое в одной из провинций Италии; мозель – вино из винограда, растущего в долинах реки Мозель, левого притока Рейна.
Зельцерская (зельтерская) вода – минеральная вода из источников Зельтерса (земля Гессен в ФРГ).
Вертеп – пещера, в данном случае – грот, искусственное архитектурное сооружение в виде небольшой, неглубокой пещеры.
Нимфа (гр.) – юная дева; в античной мифологии: божества, олицетворявшие силы природы (воды, земли, воздуха), изображались в виде прекрасных молодых девушек, которые проводили время на лоне природы – водили хороводы, пели и играли на речных берегах, на опушках и т. п.
С. 30. Петрополь – Петербург.
С. 31. Пенелопа – жена Одиссея, героя поэмы Гомера. Во время многолетних странствий ее мужа «первые люди» Греции – «женихи бесстыдные» ее «нудили упорно ко браку». Не желая вступать «в брак с ненавистными», она пошла на хитрость, заявив, что выберет одного из них, как только кончит ткать «покров гробовой» для «богатого старца Лаэрта». Днем она у всех на виду ткала, «а ночью, факел зажегши, сама все натканное днем, распускала», надеясь таким образом протянуть время до возвращения супруга, сохранив ему верность.
Перловый – жемчужно-белый; перл – жемчуг.
С. 34. …Увядшийжизни цвет… – А.С. Пушкин. «Евгений Онегин». Глава вторая, строфа Х. У Пушкина: «…поблеклый жизни цвет».
И предков скучны нам роскошные забавы… – из стихотворения М.Ю. Лермонтова «Дума».
С. 35. Хрия – рассуждение или высказывание, построенное по определенной форме. (См.: Ломоносов М.В. Риторика. § 254–265.)
То было тьма без темноты… из поэмы Д. – Г. Байрона «Шильонский узник» в переводе В.А. Жуковского.
С. 36. Река времен в своем стремленьи… – Эти стихи были написаны Державиным за несколько дней до его смерти на грифельной («аспидной») доске.
С. 37. Нелепая сказка. – Автор этой легенды – нелепой сказки – неизвестен. Однако Н.И. Греч в своих «Чтениях о русском языке» приводит ее в качестве действительно имевшего место факта, подтверждавшего мировую известность нашего поэта.
С. 39. Кубарь – волчок.
Бригадир – чин выше полковника, но ниже генерал-майора.
Полна земля вся кавалеров,
И целый свет стал бригадир.
В 1782 г. был утвержден орден Святого Владимира, который, по словам Державина, «украсил» многих, превратив их в «кавалеров» данного ордена. Тогда же вошло в практику давать гвардейцам при их отставке чин бригадира, чем активно стали пользоваться молодые офицеры, не желавшие служить в армии и чуть ли не в массовом порядке покидавшие ее.
Нетопырь – крупная летучая мышь, которая, как и другие летучие мыши, неподвижно висит, зацепившись за уступ или неровность в пещерах, гротах, дуплах, но молниеносно при малейшей тревоге срывается в полет («вспархивает») и с такою же быстротой возвращается обратно на свое место, как только проходит опасность, принимая обычное положение – повисая вниз головой. В таком состоянии, как бы замерев, без движения и каких-либо признаков жизни, нетопырь может висеть часами, что и обыгрывается Державиным при шутливой возрастной самохарактеристике.
С. 40. Беатус – брат мой… – Так начинается ода (2-й эпод) из книги «Эподов» (стихотворений, написанных ямбами) Горация. Своему переводу этой оды Державин дал заглавие «Похвала сельской жизни»: «Блажен! – кто удалясь от дел…» и т. д. В оде «На счастье» слово «Беатус» (лат. beatus – блажен) Державин использует как имя собственное, иронизируя над своим недругом – графом П.В. Завадовским, который, желая показать свою «ученость», на каждом «роскошном пиру», по выражению Державина, читал вслух на латыни только это произведение Горация, так и не сумев осилить другие оды римского поэта.
…поля орющий… – т. е. возделывающий, вспахивающий; от орать – пахать.
С. 43. Хлор – герой «Сказки о царевиче Хлоре», написанной Екатериной II для своего внука.
… случайно дошла до сведения государыни. – В действительности «Фелицей» открывалось издание журнала «Собеседник любителей российского слова», основанного Е.Р. Дашковой, самый первый экземпляр которого был преподнесен Екатерине II.
С. 44. Досканец – небольшой деревянный ящичек, коробочка с откидной крышкой, шкатулка, ларец; так Державин поименовал золотую табакерку с 500 червонцами, подаренную ему Екатериной II.
С. 45. Кади – судья у мусульман.
Факир (араб. нищий) – бродячий монах (дервиш) у мусульман, давший обет нищенства.
С. 47. Фурии (римск. миф.) – богини мщения.
С. 48. «Памятник» Державина – перевод-переложение оды Горация «К Мельпомене»; первоначально назывался «К Музе. Подражание Горацию».
С. 50. …сказано в предисловии к изданным ныне его сочинениям… – В качестве цитаты якобы из предисловия к «Сочинениям Державина» Белинский приводит слова С.П. Шевырева из статьи «Общее обозрение развития русской словесности», справедливость которых как раз и оспаривает автор предисловия Н. Соловьев.
Горе от ума.
Сочинение А.С. Грибоедова
Впервые – «Отечественные записки». 1840. № 1. Отд. V. С. 1—56. Печатается вторая половина статьи по изд.: Белинский В.Г. Полн. собр. соч. Т. III. М., 1953. С. 452–486.
С. 53. Молох (миф.) – бог Солнца, огня и войны; символ неумолимой всеразрушающей силы.
С. 54. Тирсис (Тирсит) – персонаж поэмы Гомера «Илиада», отличавшийся безобразной внешностью.
Поприщин – герой повести Н.В. Гоголя «Записки сумасшедшего».
С. 55. «Инвалид» – газета, полное название «Русский инвалид» (1813–1861). Инвалидами тогда называли солдат, состарившихся на службе; близко нашему понятию «ветеран».
С. 57. Молодой человек. – Здесь и далее цитируется вступление к «Ревизору»: «Характеры и костюмы. Замечания для господ актеров». Курсив Белинского.
С. 60. «Сумбека» – балет Бланша; «Юрий Милославский» – роман М.Н. Загоскина; «Фенелла» – опера Д.Ф. Обера.
С. 66. О ты, что в горести напрасно… – строка из «Оды, выбранной из Иова» М.В. Ломоносова.
С. 71. … «Горе от ума»… хуже даже «Недовольных»… – это «объявил» Н.А. Полевой в рецензии на комедию М.Н. Загоскина «Недовольные».
… «Горе от ума» должно стоять подле комедии Фонвизина… – Имеется в виду рецензия Н.А. Полевого на второе издание «Горя от ума», помещенная в журнале «Сын Отечества».
…читал… трактары о трагедии, производя ее от козла. – Имеется в виду статья А.Ф. Мерзлякова «О начале и духе древней трагедии и о характерах трех греческих трагиков», где истоки «комедии, трагедии и самого театра» возводятся в соответствии с древнегреческим мифом – «баснословием», к пляскам и песням, связанным с ритуалом жертвоприношения козла.
С. 80. Анахарсис – скиф, посетивший Грецию в VI в. до н. э., ставший героем романа Ж. – Ж. Бартелеми «Путешествие младшего Анахарсиса по Греции».
С. 81. …это горе, – только не от ума, а от умничанья. – Это суждение принадлежало М.А. Дмитриеву.
С. 87. …сказать что-нибудь о предисловии… – Автором предисловия ко второму изданию «Горя от ума» и рецензии на первое издание комедии А.С. Грибоедова, опубликованной ранее в «Московском телеграфе», был Кс. А. Полевой.
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 159; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!