Путешествие тринадцатое. Небывалый конфуз Ричарда Львиное Сердце
Гена – один‑одинешенек в глухом лесу. Впрочем, одному ему быть недолго, потому что невдалеке уже слышен мерный топот идущих шагом коней и песня, которую поют негромкие мужские голоса. Голоса звучат глухо: они доносятся из‑под опущенных забрал. Это едут рыцари.
Рыцари :
Мы словно чужие в стране родной,
Мы дружим с порой ночною.
Лицо забралом, тело‑броней,
А имя покрыто тьмою.
И скрыта от всех наша тайная боль,
Нам с нею некуда деться.
Лишь сердце открыто тебе, король
Ричард Львиное Сердце!
Гена : Вот это да! Рыцари!.. Ой, неужели это он? И ростом выше всех… И доспехи черные! Ну да, все сходится! (Громче, чем нужно. ) Сам Ричард Львиное Сердце!
Ричард : Померещилось мне, что ли?.. Сэр Уилфрид! Я только что ясно слышал, как кто‑то произнес мое имя!
Сэр Уилфрид Айвенго : Этого не может быть, ваше величество. Ни одна душа не знает, что вы в Англии. Это просто эхо отозвалось на нашу песню.
Гена : А это сам Айвенго!
Айвенго : Что за наваждение! Кто ты, мальчик? Как мог ты разглядеть мое лицо под опущенным забралом? Отвечай!
Гена : Очень просто! Я знаю ваш девиз. Вы что, думаете, я не умею читать латинские буквы? "Дез‑ди‑ша‑до". Это значит: "Лишенный наследства". У нас каждый школьник знает, что "Рыцарь, лишенный наследства", – это Айвенго!
Айвенго : Вот как? Моя тайна уже разнеслась по свету?.. Но что я забочусь о себе? Если я не ошибаюсь, тебе каким‑то чудом стала известна куда более важная тайна. Отвечай! Знаешь ли ты, кто это такой?
|
|
|
Гена : Подумаешь, тайна! Это Черный рыцарь. На турнире его прозвали Черный Лентяй. Пока еще никто не знает, кто он на самом деле. Но я‑то знаю! Это сам король Ричард Львиное Сердце!
Ричард : Проклятье! Даже в глухом лесу я не могу укрыться от шпионов моего презренного брата!
Гена (он смертельно оскорблен ): Да вы что! Никакой я не шпион! Я с вами! Я за вас! Если хотите знать, я ненавижу принца Джона еще больше, чем вы! Ведь он подослал к вам убийц, а вы его простили. Я бы на вашем месте ни за что не простил! Ведь вы же законный король!
Ричард (смягчаясь ): Прежде всего я рыцарь, мой мальчик. И лишь потом король. Рыцарь должен быть великодушным!
Гена (пылко ): Вот за это я вас и люблю! Возьмите меня с собой! Я хочу быть с вами!
Ричард : Изволь, мой мальчик. Если ты не трус, тебе недолго ходить в пажах или оруженосцах. В первом же сражении я посвящу тебя в рыцари.
Гена (такая перспектива кружит ему голову, – а кому бы не вскружила? ): Вот здорово!
Ричард : Эй, коня моему новому оруженосцу! В путь, друзья!
Рыцари (поют ):
С пеленок волнует малых ребят
Суровое слово "рыцарь",
Ты слышишь: герольды славу трубят
|
|
|
Тому, кто умеет биться.
Как только поднимет в песках Саладин
Зеленый стяг иноверцев,
Три слова девизом возьмет паладин:
"Ричард Львиное Сердце".
Гена счастлив. Он в каком‑то сладком полузабытьи: под ним‑боевой конь, справа – сам Ричард Львиное Сердце, слева‑Айвенго, а впереди‑посвящение в рыцари… И тут его возвращает к действительности отдаленный голос Архипа Архиповича.
А.А.: (кричит ). Э‑эй! Гена‑а! Ты где? Ау!
Гена : Я ту‑ут!
А.А.: Где‑е? Не вижу‑у!
Профессор тревожно вглядывается в ночную мглу. Рядом с ним – облаченный в латы, Янки, герой романа Марка Твена "Янки при дворе короля Артура".
Янки (облаченный в латы, стоит рядом с профессором ): Да вон он, в компании каких‑то прохвостов, одетых в рыцарские доспехи!
Гена (слова янки долетели до него ): Каких прохвостов! Вы что? Это же сам Айвенго!
Янки : А по мне, хоть бы и сам Ланцелот! Плевать я на него хотел!
Айвенго (вспылив ): Защищайся, наглец! Мальчик, отнеси этому выскочке мою железную перчатку!
Гена (оказавшись между двух огней ): Да что вы? Зачем? Это же янки, герой Марка Твена Он славный! Я уверен, что вы подружитесь!
Айвенго (непреклонно ): Как знать, быть может, и подружимся. Но только после поединка.
|
|
|
Гена (в ужасе ): Какой поединок? Зачем?
Айвенго : Таковы законы странствующих рыцарей. Встретив на большой дороге себе подобного, рыцарь обязан вызвать его на поединок.
Янки : Вот видите, прекрасный сэр Архип Архипович! А вы еще спрашиваете меня, зачем я надеваю эти чертовы латы. Как видите, я их напялил не зря. Я этих бандитов знаю.
А.А.: А может, все‑таки удастся обойтись без поединка?
Янки : Никакого поединка и не будет. Вы судите об этих бродягах по книгам, а я с ними встречался, и не раз. Это только в книгах пишут, будто нападение совершает один какой‑нибудь учтивый мерзавец, а остальные стоят в стороне и следят, чтобы поединок проходил по всем правилам… Черта с два! Сейчас вы увидите, они навалятся на меня всем скопом.
Айвенго : Ты лжешь, презренный! Мы сразимся один на один! И лишь в том случае, если я паду мертвым, тебе выпадет неслыханная честь сразиться с моим другом, Черным рыцарем.
Янки : Нет уж, дудки! Слишком много возни! Так и быть! Наваливайтесь все! Я вас не боюсь!
Ричард (не выдержав ): Неслыханная наглость! Надо его проучить! Разъезжайтесь, благородные рыцари! Копья наперевес! Сэр Уилфрид, за вами правый фланг!
|
|
|
Янки (издевается ): Давай, давай! Эх вы, рыцари… с большой дороги!
Айвенго : Защищайся или сдавайся, ничтожный!
Гена : Архип Архипыч! Они же из него котлету сделают!
А.А. (он на удивление спокоен ): Будем, Геночка, надеяться лучшее.
Ричард : Благородные рыцари! Вперед!
Слышен стремительный топот лошадей. Боевые крики рыцарей.
Гена : Глядите! Они на него все вместе скачут! Как не стыдно! Один… два… четыре… целых шесть рыцарей!
А.А.: Да, не очень‑то это хорошо c их cтороны.
Гена (он охвачен предчувствием беды ): А у янки даже меча нету! И коня нет и копья! Одни латы! Ой, надо что‑то сделать! (Кричит .) Сэр Айвенго, не надо!..
Но поздно. Рыцари, крича, приближаются к бедному янки, и по их крикам можно приблизительно судить, что происходит на поле боя.
Рыцари :
– Во славу короля!
– Свет небес! Святая роза!
– Сдавайтесь, сэр! Вы наш пленник!
– Копьем его!
– Вперед! Впере‑ед!
– Наза‑а‑ад!!!
– То есть как это – назад?
– Берегитесь его! Он волшебник!
– Чародей! Кудесник! Колдун!
– Огнедышащий дракон!
– Ай! Ай! Дракон!
– Мы погибли!
– Благородные сэры! Спасайся кто может!!!
И рыцари, бросив мечи и копья, в ужасе улепетывают, слышен только удаляющийся топот лошадей.
Янки (спокойно ). Ну вот! Я же вам говорил, что за дурачье эти рыцари!
Гена : (он растерян ): Ничего не понимаю… Чего они испугались?..
А.А.: А разве ты не заметил, что у нашего друга янки из‑под забрала вдруг повалил дым?
Гена : Нет… Я все на рыцарей смотрел. А какой это дым?
Янки (небрежно ): А, ерунда! Я пустил в ход свой старый трюк. Я закурил трубку.
Гена : При чем здесь трубка?
Янки : Да ну, прямо скучно рассказывать… Ну, в общем, я закурил трубку, набрал в рот дыму, а когда эти рыцари подъехали поближе, пустил сквозь решетку забрала столб белого дыма.
Гена : И все!?
Янки : А чего же еще? Ведь эти рыцари – сущие дети. Те, которых я встречал при дворе короля Артура, до меня не видели ни одного курящего человека. По их дурацким понятиям, человек, умеющий дышать огнем и дымом, – это что‑то вроде огнедышащего дракона. А эти рыцари, как видишь, не умнее тех!
Гена : И все‑таки я не понимаю. Как они могли так позорно бежать? Ведь они же такие храбрые! Я знаю! Я читал!
А.А.: Понимаешь, Геночка, янки и Айвенго – ведь они не просто из разных книг. Они из разных миров. У Вальтера Скотта – романтическая идеализация средневекового рыцарства, а у Марка Твена – насмешка над ним. Стоило янки появиться в мире Айвенго, как романтический мир стал рушиться. Понимаешь? Эти два мира просто не могут сойтись! Они друг друга отрицают!
Гена (недоверчиво ): Так уж прямо и отрицают!
А.А.: Ну да! Ведь Марк Твен, когда писал своего "Янки", имел в виду непосредственно Вальтера Скотта и его роман "Айвенго". Полемизировал с ними!
Гена : Откуда вы знаете?
А.А.: Как всегда, из первоисточника. От самого Марка Твена. Он говорил, что ему очень близок роман Сервантеса "Дон Кихот" с его насмешкой над рыцарскими романами и очень чужд, даже враждебен Вальтер Скотт с его идеализацией прошлого. Марк Твен так и писал: первая книга "смела с лица земли восхищение средневековой рыцарской чепухой, а вторая воскресила это восхищение".
Гена : И вы считаете, Марк Твен был прав?
А.А.: Ну, не совсем. Романы Вальтера Скотта – прекрасные книги, воспевающие не только ушедшее время, но и благородство, смелость, верность долгу вещи, которые не уходят и не стареют. И все же на стороне Марка Твена была правота его времени. Ты представляешь себе обстановку в тогдашней Америке?
Гена : Вообще‑то… не очень.
А.А.: В ту пору не так уж давно закончилась гражданская война демократических Северных штатов с рабовладельческими Южными. А фактически даже и не закончилась, продолжается исподволь. Негров все еще не признают за людей. И потому для демократа Твена американский Юг – это воплощение феодального средневековья. Потому‑то он и выступил с таким жаром против предрассудков старины…
В пылу разговора Архип Архипович и Гена совсем забыли про недавнего победителя, и он наконец прерывает их с раздражением.
Янки : Послушайте, прекрасные сэры! Не так‑то уж вежливо с вашей стороны вести все эти ученые разговоры, пока я задыхаюсь в этих окаянных латах!
А.А.: (смущенно ). Простите, дорогой янки! Мы действительно заболтались. Гена, помоги нашему другу разоблачиться!
Гена : Это я пожалуйста! Что мне делать?
Янки (ворчливо ): Для начала сними с меня этот ночной горшок.
Гена (его коробит такое отношение к рыцарским доспехам ): Шлем?
Янки : Ну да, что же еще?.. Уф! Сразу стало легче… Теперь давай стащим нагрудник… Та‑ак! Спасибо! Ну и ненавижу я эти латы!
Гена : Почему?
Янки : Ты же сам видишь, что за тяжесть. А потом, ни кармана в этих латах, ничего. Носовой платок – и тот спрятать некуда. А уж если вдруг захочется высморкаться, так и до собственного носа не дотянешься…
С грохотом сбрасывает на землю паты и, сразу повеселев, обращается к собеседникам.
Янки : А теперь, джентльмены, если хотите, я вам покажу мой Камелот.
А.А.: С удовольствием. Это будет очень интересно!
Янки : Я думаю! Сейчас вы увидите, чего может добиться предприимчивый человек, если он занимается делом, а не шляется по большим дорогам в поисках рыцарских приключений.
Гена : А чего он может добиться?
А.А.: Ну, Гена, тут и спрашивать нечего. Стоит тебе оглянуться вокруг!
И, словно в подтверждение его слов, судьба дарит Гене первое чудо. Раздаются велосипедные звонки и…
Гена : Ой! Смотрите! Рыцарь на велосипеде! Ну и смехота!
Янки : Представь себе, мальчик, наверно, изобрести велосипед было куда проще, чем научить этих остолопов ездить на нем.
Гена: А что это у него на спине? Плакат, что ли?
А.А.: Насколько я понимаю, это не плакат, а рекламный щит. И написано на нем… Минуточку… "Покупайте только рубашки святого столпника. Дешево и удобно. Их носит вся знать. Патент заявлен".
Гена : Что это значит? Какой такой святой столпник? И при чем тут рубашки?
А.А.: Видишь ли, Гена, в старину верующие люди давали порой очень странные обеты богу. Столпником назывался человек, который решил часть своей жизни провести, стоя на столбе.
Гена : Да быть этого не может!
А.А.: Честно говоря, я и сам думаю, что это просто легенды.
Янки : Какие там легенды! Посмотрите налево!
Гена : И правда, столб! Огромный какой! А на самом верху человек стоит! Как это он не падает?
Янки : Не волнуйся за него, мальчик. Там наверху такая площадка устроена. Техника безопасности у меня на высоте – в полном смысле!
Гена : А что он там делает?
Янки : Ты же видишь: кланяется!
Гена : Кому кланяется?
Янки : Ясное дело, богу.
Гена : Да зачем?
Янки : Это он так молится.
Гена : И давно?
Янки : Да лет двадцать.
Гена : Но это же чистая бессмыслица!
Янки : Вот и я так подумал. И решил приспособить этого святого к настоящему делу. Я подсчитал с часами в руке: за двадцать четыре минуты сорок шесть секунд он отбил тысячу двести сорок четыре поклона. Неплохо, а?
Гена : Да уж… неплохо!
Янки : Жаль было, что такая энергия пропадает даром. Ведь поклоны, которые он там отбивает, для механики чистый клад!
Гена : И что же вы сделали?
Янки : Видишь вон те ремни?
Гена : Которые к этому столпнику привязаны?
Янки : Ну да! Я приспособил к нему систему мягких ремней и заставил его вертеть колесо швейной машины. Он так работает у меня вот уже пять лет – и за это время сшил восемнадцать тысяч рубах из домотканого холста – по десять штук в день.
А.А.: (он все гнет свое ). Ну как, Геночка? Понял теперь, как издевается Марк Твен над всей этой "средневековой рыцарской чепухой"? Вот потому‑то и чужд ему Вальтер Скотт с его идеализацией…
Гена : (нетерпеливо ). Да это я давно понял. Только вот что мне все‑таки непонятно: кто из них изобразил рыцарей более похоже? Вальтер Скотт или Марк Твен?
А.А.: А ты сам как думаешь?
Гена : Да наверно, Вальтер Скотт:
А.А.: Почему же?
Гена : Потому, что у Марка Твена – это же просто карикатура какая‑то. Столпник машину крутит! Рубашки шьет‑это надо же!
Янки (силясь понять смысл их разговора ): Что вы там болтаете, джентльмены? Какая карикатура? Вот же этот столпник прямо перед вами!
А.А.: Да нет, дорогой янки, Гена прав. Марк Твен нарисовал карикатуру.
Гена (удовлетворенно ): Ну вот!
А.А.: А что, по‑твоему, карикатура не может быть похожа на оригинал?
Гена : Да нет, похожа. Только ведь она все уродует, искажает.
А.А.: Правильно! Карикатурист искажает, заостряет, преувеличивает какие‑то черты. Но ведь он их не выдумывает! Карикатура не скрывает правду, она открывает ее, выпячивает, делает более очевидной. Конечно, святой столпник, который крутит машину, – это карикатура. Но разве не обнажает она бессмысленность такого служения богу, таких предрассудков? Или‑рыцари, испугавшиеся трубочного дыма. Тоже карикатура, тоже искажение. Но для чего?..
Гена : Вот этого я все‑таки не понимаю. Зачем Марк Твен решил нарисовать карикатуру на рыцарей? Что они ему сделали?
Янки (опять, не выдержав, взрывается ): Как‑что сделали? Ты же сам видел, что это за болваны и негодяи!..
Но Архип Архипович снова мягко прерывает непонятливого янки, продолжая свою мысль.
А.А.: Маркс однажды сказал, что человечество. смеясь, расстается со своим прошлым. Марк Твен и написал книгу, в которой язвительно высмеял то, чему человечество поклонялось долгие века и чему больше не хочет поклоняться. Он помог человечеству расстаться с прошлым смеясь!..
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 153; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!