Исходящие от корпорации действия распадаются на три 10 страница

В действительности, утверждает Планиоль, фиктивное лицо — лишь средство, предназначенное упростить

¹Planiol, указ. соч. t. I, p. 1045—1046.

²Там же, р. 1046—1047.

управление коллективной собственностью. Забвение этого обстоятельства привело к тому, что юристы и законодательство наделили фиктивное или моральное лицо всеми при
знаками, присущими реальному лицу, т. е. человеку. Идея моральной личности должна быть отвергнута. Юридические лица — это коллективные имущества, которыми владеют более или менее многочисленные объединения людей. «Необходимо заменить миф личности положительным определением, а таковым может быть только коллективная собственность» '.

Итак, по мнению Планиоля, юридическое лицо — это только форма или прием коллективного обладания имуществом. Мы снова встречаемся с фикцией, принявшей иную форму. Как ни старается Планиоль отстоять особую, отличную от долевой общей собственности и от собственности общей руки природу коллективной собственности, — это ему не удается, поскольку подлинными субъектами прав на имущество, находящееся в коллективном обладании, по-прежнему являются участники этого обладания — физические лица. Снова получается фикция, ибо ни имущество обширной анонимной ассоциации типа акционерной компании, ни тем более имущество учреждения, например, музея или больницы, нельзя трактовать как собственность совокупности акционеров, посетителей музея или больных, если эта совокупность рассматривается только, как сумма индивидов, а не как новое лицо. Логическим выводом из концепции коллективной собственности явилось бы предложение в случае ликвидации корпорации или учреждения — разделить их имущество между всеми лицами, которые являются или предполагаются ее соучастниками. Совершенно ясна нежизненность подобного вывода в отношении ассоциаций, преследующих идеальные цели, и в отношении учреждений. Любопытно, что Ганс Вольф считает Планиоля и Бертелеми (развивающего те же взгляды о юридическом лице и коллективной собственности) «подрывателями основ». Теории Планиоля и Бертелеми, по мнению Вольфа, ведут к анархии: признание государственной собственности коллективной собственностью граждан устраняет единство государства, обосновывает право на революцию ².

Разумеется, дело не в этом — Вольф плохо разбирается

¹ P lan i o l, t. I; p. 1050—1051.

² Wolff, S. 59.

в теории социализма — Планиоль был и остается буржуазным ученым, а не революционером. Ошибка Планиоля заключается в том, что он создал вид собственности, неизвестный буржуазному праву. Отсюда все затруднения теории коллективной собственности. Институт коллективной собственности неизвестен буржуазному гражданскому законодательству. Ему известна общая собственность как долевая, так и совместная (типа gesamte Hand); правовой режим имущества корпорации и учреждения не может быть сведен к режиму общей собственности или к режиму товарищества. Остается признать, что корпоративная собственность в гражданском обороте не может не разделять общего с индивидуальной частной собственностью правового режима. Этот вывод относится в равной мере и к буржуазной государственной собственности.

Наконец, что также весьма важно, теория коллективной собственности, концентрируя вce свое внимание на имущественном субстрате в деятельности объединения лиц, игнорирует ту цель и то объективно складывающееся волевое единство, которые определяют деятельность общественных образований. Конечно, для членов ассоциации, преследующих цели извлечения прибыли, например, для членов торговых товариществ, особую важность и значение приобретает имущество этих организаций. Иначе в альтруистических ассоциациях и учреждениях, в которых имущество является лишь средством к достижению нематериальной цели; в альтруистических ассоциациях значение этого имущества зачастую сведено к нулю.

Теория Планиоля не устраняет фикции. Не все, однако, в ней неправильно. Эта теория, подчеркивая имущественные права участников коллективной юридической личности, так же как и теория Иеринга (явившаяся по существу источником теории коллективной собственности) учитывает живых людей, их права и обязанности по поводу имущества, принадлежащего юридическому лицу. Теория Планиоля отражает ту ступень развития юридического лица, которая характеризует имущественное положение торговых товариществ, переросших форму общей собственности и не доросших до корпоративной и тем более до институтной собственности. Характерно, что теория коллективной собственности была создана во Франции, гражданский кодекс которой не знает понятия юридического лица и . в которой не было создано понятия учреждения, аналогич-

ного немецкому понятию Stiftung. Термин «personne civile» появился впервые во Франции только в конце XIX в. — в муниципальном законе 1884 г., вторично—в законе 1890г. о коммунальных синдикатах ¹. Вместе с тем теория Планиоля, хотя и в несколько наивной форме, отражает новый этап в развитии капитализма (эпоху империализма), приведший к образованию мощных капиталистических объединений.

Иеринг и его школа считают интерес конституирующим признаком субъективного права. Субъект права — субъект пользования. Гельдер и Биндер исходят из волевого момента в своей теории о субъекте права и также приходят к заключению, что подлинными юридическими субъектами являются только люди. Их теория юридического лица тесным образом связана с их теорией правосубъектности.

Гельдера интересует главным образом юридическая личность учреждения. Поскольку всякое субъективное право рассматривается им как одно из проявлений этической личности волеспособяого человека, постольку осуществлять юридическую власть могут только дееспособные люди, должностные лица, администраторы. Поэтому имущества учреждения — это должностное имущество, находящееся в) управлении руководителей учреждения, как должностных лиц. Права и обязанности учреждения суть права и обязанности его управителей. Последние являются должностными лицами потому, что свою власть они получают на основании устава и используют ее не в своих интересах, а в интересах других лиц. Из этого, однако, не следует, утверждает Гельдер, что власть органа имеет своим источником чужую волю. Власть администраторов — это их собственная власть, j продукт их собственной воли ².

Таким образом, власть должностных лиц коллектива коренится в их собственной деятельности, а не в делегации воли коллектива. Администратор учреждения не является ни органом последнего, ни органом учредителя, но органом общества, которое передало ему (администратору) управление имуществом. Администратор — это представитель всех обслуживаемых данным учреждением людей; в их

¹См. Planiol, t. I, p. 1048.

²Holder, указ. соч., S. 188; 191—192.

интересах и учреждено должностное имущество. Эти люди являются объектами должностной деятельности.

Единственное исключение из общего правила, согласно которому имущество юридического лица — это должностное имущество, Гельдер делает в отношении так называемых эгоистических ферейнов, т. е. союзов, преследующих цели извлечения прибыли. Альтруистические же ферейны, т. е. общества и союзы, учрежденные для достижения общеполезной цели, принципиально не отличаются от учреждений, ибо каждый член альтруистического ферейна обязан осуществлять должностную заботу о людях, ради которых организован ферейн '.

Таким образом, юридическое лицо, по Гельдеру, не является особым субъектом, отличным от органов и тех лиц, для обеспечения интересов которых выделено соответствующее имущество. Имеются лишь люди, которые управляют соответствующим имуществом, и люди, которые им пользуются. Носителями прав и обязанностей являются те, кто управляют. Однако управители осуществляют эти права и обязанности не для себя, а для других. В альтруистическом ферейне должностные функции выполняют все члены ферейна в той мере, в какой они выражают свою волю при организации ферейна и в соответствии с его уставом. В учреждении такими должностными лицами являются только соответствующие администраторы. Только имущество эгоистического ферейна не должностное, а товарищеское имущество.

Юридическое лицо — это техническое средство для обозначения должностного или товарищеского имущества. И в том и в другом случае подлинными субъектами являются люди — должностные лица или товарищи, которые в силу соглашения соединили воедино свое имущество для достижения товарищеской цели. Юридическое лицо не является самостоятельным лицом, им может быть только человек как субъект деятельности, имеющей юридическое значение. Юридическое лицо — это персонифицированное юридическое отношение, частично должностное, частично корпоративное. Юридическое лицо, как персонификация должности, принадлежит к области публичного права, но в силу фикции должностная компетенция трактуется, как права и обязанности частного лица ².

¹Holder, указ, соч., S. 261—302.

²Там же, S. 307, 341

Биндер разошелся с Гельдером в оценке юридической природы альтруистической корпорации. Эту корпорацию Биндер характеризует как товарищество. В отличие от Гельдера Биндер полагает, что и совокупность людей может быть субъектом права, если под последним понимать не реальное существо, но некую мыслительную форму или образ, с которыми наше сознание связывает содержание разнообразных юридических отношений. Товарищество является субъектом права лишь постольку, поскольку через него осуществляется общая власть всех товарищей, использующих сообща свои права. Требование товарищества к члену — это требование к нему всех прочих товарищей; такова же природа и требования товарища к товариществу '. Ферейн, которому не присвоена правоспособность (der Verein ohne Rechtsfähigkeit, см. ст. 54 Германского гражданского кодекса), в отличие от простого товарищества обладает признаком непрерывности; выход того или иного члена из ферейна не разрушает ферейна; кроме того, неправоспособный ферейн в силу ст. 50 Устава гражданского судопроизводства имеет процессуальную правоспособность. Во всем остальном неправоспособный ферейн подобен товариществу: он так же не что иное, как сумма его постоянных членов ².

Правоспособный ферейн (корпорация), по Биндеру, также не существует вне своих членов. Корпорация—это особая форма товарищества zur gesamten Hand. В отличие от примитивных форм соединений общей руки правоспособный ферейн имеет особую организацию. Эта организация выражает непрерывность существования ферейна независимо от смены его членов. Биндер считает мистикой трактовку корпоративной собственности, как единой собственности (Alleineigentum) корпорации. Корпорация — союз лиц, а не мистическое совокупное лицо (Gesamtperson)³. Ферейн — не особый субъект, а коллектив, состоящий из членов. Мнимые права ферейна — это в действительности общие права всех членов ферейна. «Иным« словами, — (говорит Бия-дер,—даже правоспособный ферейн является товариществом, но только особым видом товарищества» ⁴. Членские

¹Binder, указ, соч., S. 73, 91—92, 144—145.

²Там же, S. 93—94, 99, 105.

³Там же, S. 106—108.

⁴Там же, S. 112.

права растворяются в сумме разнообразных правоотношений.

Нельзя обосновать особую юридическую личность корпорации и тем, что члены корпорации не отвечают по ее долгам своим личным имуществом, т. е. имуществом, не внесенным в корпорацию. Законодатель допускает раздельную ответственность корпорации и ее членов по практическим соображениям, и лишь спекулятивный ум юристов, по мнению Биндера, делает из этого вывод о том, что корпорация — это абстрактное лицо, в действительности отвечает не корпорация, как таковая, а отвечают члены корпорации их общим корпоративным имуществом. Принцип неответственности членов по долгам корпорации является результатом применения принципа постоянства и непрерывности (Kontinuität) существования корпорации. В силу этого принципа каждый вышедший из корпорации член освобождается от ответственности за ее долги; объясняется это тем, что имущество корпорации обслуживает только цели ферейна. Поэтому ограничение ответственности имуществом ферейна возможно не потому, что ферейн есть лицо, а потому, что союз лиц является ферейном. В силу тех же причин возможна и процессуальная дееспособность корпорации. С тем же признаком постоянства и непрерывности связана и деятельность представителей союза лиц в лице правления ферейна. Корпорация же, как таковая, не имеет ни органов, ни воли '.

В итоге Биндер приходит к выводу, что корпорация лишь в формальном, юридико-техническом смысле отличается от неправоспособного ферейна. Корпорация — это только особо квалифицированное товарищество ². Что же касается понятия учреждения, то в этом вопросе у Биндера нет почти никаких разногласий с Гельдером. Однако, по мнению Биндера, Гельдер допускает ошибку, приравнивая альтруистические ферейны к учреждениям ³.

Концепция Гельдера и Биндера неправильна по тем же причинам, по каким являются неправильными все концепции, отрицающие реальность юридического лица. И Гельдер и Биндер признают только количественные изменения и отрицают переход количества в качество. Рассуждения

¹Binder, указ, соч., S. 116—117, 120.

²Там же, S. 123—124.

³ Там же, S. 134—135.

Биндера о том, что никогда союз лиц не может сделаться новым лицом, что множество никогда не может превратиться в единство, .представляют собой классический образец отрицания диалектики развития общественных явлений '. В конечном же счете, поскольку отказ от понятия юридического лица противоречит положительному праву и требованиям жизни, оба вышеназванные авторы признают юридическое лицо фикцией.

Вместе с тем учение Гельдера и Биндера содержит в себе и некоторые правильные положения. Биндер правильно указал, что не столько имущество, сколько определенная организация является существенным моментом в формировании и создании учреждения. И Биндер и Гельдер понимают, что за юридическим лицом, именуемым ими персонификацией, скрываются отношения людей. Правильным является мнение Гельдера, что учреждение не может существовать без людей, ради которых оно создано.

Вторая группа теорий, также не признающая юридического лица реальностью, вовсе отказывается от объяснения его сущности. Эти теории исходят из понятия юридического лица, как из созданного правопорядком центра или точки «вменения» или «приурочения» некоторого комплекса прав и обязанностей. Значение юридического лица, по мнению представителей этих теорий, состоит лишь в том, что некое организационное единство вовне выступает, как целое.

¹ Впоследствии Биндер изменил свою точку зрения на юридическое лицо. В своей работе «Philosophie des Rechts» (Берлин, 1925) Биндер рассматривает отдельного человека и юридическое лицо, как формы осуществления социального разума и нравственной воли. Последняя в качестве общественной воли предполагает, конечно, отдельную, единичную волю, но не в ее для себя бытии и не как сумму отдельных физических феноменов, а как деятельность общественного сознания в общественном действии. Поэтому «ферейн как союз — есть нечто большее, чем множество или простой коллектив людей, ферейн — это проявление социального существования человека, частичное воплощение разума и нравственности, носитель ценности и поэтому, как таковой, вправе требовать от правопорядка соответствующего признания» (стр. 449, цит. по Вольфу, указ, соч., стр. 18—19). Поэтому и учреждения и корпорации признаются Биндером субъектами права. Таким образом, хотя и с идеалистических гегельянских позиций, но Биндер в конечном счете признал наличие самостоятельной юридической личности у корпорации и у учреждения

Весьма характерна в этом отношении позиция Рюмелина. Рюмелин создал законченную теорию юридической личности, как центра или точки приурочения прав и обязанностей. По мнению Рюмелина, права и обязанности могут быть соединены не только с детьми или умалишенными, корпорациями и учреждениями, но и со всяким любым понятием и именем '. Конечно, для того чтобы предоставленное право имело действительную ценность, необходимо привести его в связь с человеческой волей, которая использует это право и делает его действительным. Поэтому всякое юридическое лицо связано с людьми, разумная деятельность которых поставлена на службу праву. Однако это не означает, что понятие юридического лица необходимым образом связано с понятием субъекта и субъективного права ². В качестве средства связи права с волеспо-собными людьми может быть использовано любое обозначение (Bezeichnung). Вполне возможно, что права и обязанности могут быть приобретены и соответственно обоснованы для № 1891, а определенный человек будет управлять приобретенным имуществом. Иначе было бы трудно объяснить, почему имеют место случаи, когда человек, управляющий каким-либо имуществом, является не управомоченным, но обязанным лицом. Поэтому юридическое лицо — пункт привязки прав (Anknüpfungspunkt)³.

Между правом в субъективном смысле и юридическим лицом столь же мало связи, как и между понятием юридического лица и понятием субъекта права. Совершенно не обязательно всякий пункт отнесения (Beziehungspunkt), к которому привязаны права, обозначать в качестве субъекта права. Учение о юридическом лице не должно быть связано с учением о субъекте прав. Однако никакие права не 1могут существовать без пункта отнесения или опорного пункта. Ответ на вопрос, существуют ли права без субъекта, зависит от того, что необходимо понимать под субъектом права. Рюмелин приходит к выводу, что понятие юридического лица при всех его разнообразных способах применения и различном объеме приписываемых ему прав—одно и то же; оно состоит в том, что имущество

¹R ü m e I i n, Metodisches über juristische Personen, Freiburg, 1891, S. 38.1

²Там же, S. 18—19, 22, 34.

³Там же, S. 38—39.

находится в определенной связи с самостоятельным опорным пунктом '.

Теория Рюмелина свидетельствует об отказе буржуазной юриспруденции от попыток раскрыть сущность юридического лица, и эта теория даже буржуазными авторами квалифицируется как агностическая ².

Так называемая юридическая школа государствоведов (Еллинек, Лабанд и др.), исходя из дуализма бытия и долженствования, считает, что понятие субъекта права — это юридическая абстракция, созданная правопорядком. Правопорядок может сделать юридической личностью любое единство, в том числе определенный коллектив людей. Человеческая личность не представляет в этом отношении исключения.

Для Еллинека юридическое лицо — продукт права, не имеющий предюридической реальности. Коллективная личность — не объективно существующее, но субъективное единство. Эти единства «реализуются (sich vollziehen) только в нашем представлении, им ничего не соответствует в мире настоящего или уже случившегося (in der Welt des Seins oder Geshehens) такого, что было аналогичным имеющейся в нашем сознании связи элементов, разъединенных пространственно, временно и психически»³. По Еллинеку, познающий субъект превращает множество в единство там, где имеется общая цель. Лишь только практическое мышление превращает множество в единство. С точки зрения теоретической существуют только индивиды.

Еллинек в отличие от Рюмелина не проводит различия между понятием юридического лица и понятием субъекта права. У Рюмелина еще имелись сомнения, можно ли понятие субъекта, связанное с волевым началом, отождествлять с понятием опорного пункта. Поэтому он говорил о невыясненности понятия субъекта права. Для Еллинека не только юридическое лицо, но и лицо физическое — это юридическая абстракция, продукт правопорядка. Теория Еллинека также означает отказ от уяснения сущности юридического лица, сведение его к фикции.

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 156; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!