C1 Исследователи назвали дом героев «Белой гвардии» «содружеством людей и вещей». Согласны ли вы с таким определением? Свой ответ аргументируйте.



C2 В каких еще произведениях русской литературы мы встречаемся с описанием быта и как в них быт взаимодействует с человеком? Свой ответ подтвердите примерами.

Отвечая на вопросы, предложенные в этих заданиях, учащиеся могут

вспомнить о том, что изображение быта часто помогает охарактеризовать

человека, вокруг которого этот быт выстраивается (типичный пример – первая

глава «Онегина»). Взаимоотношения человека и быта различны. Быт может

человека поглощать или быть ему враждебным. Так происходит, например, у

Гоголя в «Мертвых душах», у Чехова в «Крыжовнике». Быт может подчеркнуть

особую сердечность человека, как бы распространяющуюся на окружающие

вещи – вспомним «Старосветских помещиков» Гоголя или Обломовку. Быт

может отсутствовать (сводиться к минимуму) и тем самым подчеркивать

бесчеловесность жизни (изображение лагеря у Солженицына и Шаламова).

Быту может быть объявлена война («О дряни» Маяковский).

Изображение дома Турбиных строится по-другому: пред нами

действительно «сотдружество людей и вещей». Вещи, привычка к ним не

делают героев Булгакова мещанами; с другой стороны, вещи, от долгой жизни

рядом с людьми, как бы становятся живыми. Они несут в себе память о

прошлом, согревают, лечат, кормят, растят, воспитывают. Таковы у Турбиных

печь с изразцами, часы, книги; символическим смыслом наполнятся в романе

образы абажура, кремовых штор. Вещи в мире Булгакова одухотворены.

Именно они создают красоту и уют дома и становятся символами вечного:

«Часы, по счастью, совершенно бессмертны, бессмертен и Саардамский

плотник, и голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжкое время

живительный и жаркий».

Роман М.А. Булгакова "Белая гвардия"

М.А.Булгаков дважды, в двух разных своих произведе­ниях, вспоминает, как начиналась его работа над романом «Белая гвардия» (1925). В «Театральном романе» Максудов рассказывает: «Он зародился ночью, когда я проснулся после грустного сна. Мне снился родной город, снег, зима, гражданская война... Во сне прошла передо мной беззвуч­ная вьюга, а затем появился старенький рояль и возле него люди, которых уже нет на свете».

А в повести «Тайному другу» — иные подробности: «Я притянул насколько возможно мою казарменную лампу к столу и поверх ее зеленого колпака надел колпак из розовой бумаги, отчего бумага ожила. На ней я выписал слова: «И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими». Затем стал писать, не зная еще хорошо, что из этого выйдет. Помнится, мне очень хотелось пере­дать, как хорошо, когда дома тепло, часы, бьющие башен­ным боем в столовой, сонную дрему в постели, книги и мороз...»

С таким настроением и писались первые страницы романа. Но замысел его вынашивался не один год.

В обоих эпиграфах к «Белой гвардии»: из «Капитан­ской дочки» («Вечер завыл, сделалась метель») и из Апока­липсиса («...судимы были мертвые...») — никаких загадок для читателя нет. Они непосредственно связаны с сюжетом. И метель действительно бушует на страницах — то самая натуральная, то аллегорическая («Давно уже начало мести с севера, и метет, и метет»). И суд над теми, «кого уж нет на свете», а по существу — над русской интеллигенцией, идет по всему роману. Сам автор выступает на нем с первых строк. Выступает свидетелем. Далеко не беспристрастным, но честным и объективным, не упускающим ни доброде­телей «подсудимых», ни слабостей, недостатков и ошибок.

Роман открывается величественным образом 1918 года. Не датой, не обозначением времени действия — именно образом.

«Велик был год и страшен по рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская — вечерняя Венера и крас­ный, дрожащий Марс».

Дом и Город — два главных неодушевленных героя книги. Впрочем, не совсем неодушевленных. Дом Турби­ных на Алексеевском спуске, изображенный со всеми чертами семейной идиллии, перечеркнутой крест-накрест войной, живет, дышит, страдает, как живое существо. Будто чувствуешь тепло от изразцов печи, когда на улице мороз, слышишь башенный бой часов в столовой, бренча­нье гитары и знакомые милые голоса Николки, Елены, Алексея, их шумных, веселых гостей...

И Город — безмерно красивый на своих холмах даже зимой, заснеженный и залитый вечерами электричеством. Вечный Город, истерзанный обстрелами, уличными боями, опозоренный толпами солдат, временщиками, захвативши­ми его площади и улицы.

Роман нельзя было писать без широкого осознанного взгляда, того, что называлось миросозерцанием, и Булгаков показал, что оно у него есть. Автор избегает в своей книге, во всяком случае в той части, которая была закончена, прямого противостояния красных и белых. На страницах романа белые воюют с петлюровцами. Но писателя зани­мает более широкая гуманистическая мысль — или, скорее, мысль-чувство: ужас братоубийственной войны. С печалью и сожалением наблюдает он отчаянную борьбу нескольких враждующих стихий и ни одной не сочувствует до конца. Булгаков защищал в романе вечные ценности: дом, родину, семью. И остался реалистом в своем повествовании — не щадил ни петлюровцев, ни немцев, ни белых, и о красных не сказал ни слова неправды, расположив их как бы за занавесом картины.

Вызывающая новизна романа Булгакова состояла в том, что спустя пять лет после окончания гражданской войны, когда не утихли еще боль и жар взаимной ненавис­ти, он осмелился показать офицеров белой гвардии не в плакатной личине «врага», а как обычных — хороших и плохих, мучающихся и заблуждающихся, умных и ограни­ченных — людей, показал их изнутри, а лучших в этой среде — с очевидным сочувствием. В Алексее, в Мышлаевском, в Най-Турсе и в Пиколке автор больше всего ценит мужественную прямоту, верность чести. Для них честь — род веры, стержень личного поведения.

Офицерская честь требовала защиты белого знамени, нерассуждающей верности присяге, отечеству и царю, а Алексей Турбин мучительно переживает крушение символа веры, из-под которого с отречением Николая II выдернута главная подпорка. Но честь — это и верность другим людям, товариществу, долгу перед младшими и слабыми. Полковник Малышев — человек чести, потому что распус­кает юнкеров по домам, поняв бессмысленность сопротив­ления: мужество и презрение к фразе нужны для такого решения. Най-Турс — человек чести, даже рыцарь ее, потому что сражается до конца, а когда видит, что дело проиграно, срывает юнкера, почти мальчика, брошенного в кровавую кашу, погоны и прикрывает его отход пулеме­том. Человек чести и Николка, потому что мечется по простреливаемым улицам города, ища близких Най-Турса, чтобы сообщить им о его смерти, а потом, рискуя собой, едва ли не похищает тело погибшего командира, извлекая его из горы мерзлых трупов в подвале анатомического театра.

Где честь, там мужество, где бесчестье — трусость. Читатель запомнит Тальберга, с его «патентованной улыб­кой», набивающего дорожный чемодан. Он чужак в турбинской семье. Людям свойственно заблуждаться, иногда заблуждаться трагически, сомневаться, искать, приходить к новой вере. Но человек чести проделывает этот путь по внутреннему убеждению, обыкновенно с мукой, с надры­вом расставаясь с тем, чему поклонялся. Для человека, лишенного понятия чести, такие перемены легки: он, по­добно Тальбергу, просто меняет бант на лацкане пальто, приспосабливаясь к изменившимся обстоятельствам.

Автора «Белой гвардии» волновал и другой вопрос, скрепой старой «мирной жизни», помимо самодержавия, было и православие, вера в Бога и загробную жизнь — у кого искренняя, у кого выветрившаяся и оставшаяся лишь как верность обрядам. В первом романе Булгакова нет разрыва с традиционным осознанием, но не чувствуется и верности ему.

Живая, жаркая мольба-молитва Елены о спасении брата, обращенная к богородице, совершает чудо: Алексей выздоравливает. Перед внутренним взором Елены возни­кает тот, кого автор впоследствии назовет Иешуа Га-Ноцри, — «совершенно воскресший, и благостный, и босой». Легкое прозрачное видение предвосхитит своей зримостью поздний роман: «стеклянный свет небесного купола, какие-то невиданные красно-желтые песчаные глыбы, масличные деревья...» — пейзаж древней Иудеи.

Многое сближает автора с его главным героем — врачом Алексеем Турбиным, которому он отдал частицу своей биографии: и спокойное мужество, и вера в старую Россию, вера до последнего, пока ход событий не избудет ее до конца, но больше всего — мечта о мирной жизни.

Смысловая кульминация романа заключена в вещем сне Алексея Турбина. «Мне от вашей веры ни прибыли, ни убытку, — по-крестьянски просто рассуждает бог, «явив­шийся» вахмистру Жилину. — Один верит, другой не верит, а поступки... у вас у всех одинаковые: сейчас друг друга за глотку...» И белые, и красные, и те, что пали под Переко­пом, равно подлежат высшему милосердию: «...все вы у меня одинаковые — в поле брани убиенные».

Автор романа не прикидывался человеком религиоз­ным: и ад, и рай для него скорее всего «так... мечтание человеческое». Но Елена говорит в домашней молитве, что «все мы в крови повинны». И писатель мучился вопросом, кто заплатит за напрасно пролитую кровь.

Страдания и муки братоубийственной войны, созна­ние справедливости того, что он назвал «корявый мужичонков гнев», и вместе с тем и боль от попрания старых человеческих ценностей вели Булгакова к созданию своей необычной этики — по существу безрелигиозной, но со­храняющей черты христианской нравственной традиции. Мотив вечности, возникший в первых строчках романа, в одном из эпиграфов, в образе великого и страшного года, возвышается в финале. Особенно выразительно звучат биб­лейские слова о страшном суде: «И судим был каждый по делам своим, и кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное».

«...Крест превратился в угрожающий острый меч. Но он не страшен. Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?»

 

Тест.

Прочитайте приведенный ниже фрагмент текста и выполните задания B1-B7; C1-С2.

Всадники остановили своих коней.

— Ваш роман прочитали, — заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, — и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен. Так вот, мне хотелось показать вам вашего героя. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница. Она мучает не только его, но его верного сторожа, собаку. Если верно, что трусость — самый тяжкий порок, то, пожалуй, собака в нем не виновата. Единственно, чего боялся храбрый пес, это грозы. Ну, что ж, тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.

— Что он говорит? — спросила Маргарита, и совершенно спокойное ее лицо подернулось дымкой сострадания.

— Он говорит, — раздался голос Воланда, — одно и то же, он говорит, что и при луне ему нет покоя и что у него плохая должность. Так говорит он всегда, когда не спит, а когда спит, то видит одно и то же — лунную дорогу, и хочет пойти по ней и разговаривать с арестантом Га-Ноцри, потому что, как он утверждает, он чего-то не договорил тогда, давно, четырнадцатого числа весеннего месяца нисана. Но, увы, на эту дорогу ему выйти почему-то не удается, и к нему никто не приходит. Тогда, что же поделаешь, приходится разговаривать ему с самим собою. Впрочем, нужно же какое-нибудь разнообразие, и к своей речи о луне он нередко прибавляет, что более всего в мире ненавидит свое бессмертие и неслыханную славу. Он утверждает, что он охотно бы поменялся своею участью с оборванным бродягой Левием Матвеем.

— Двенадцать тысяч лун за одну луну когда-то, не слишком ли это много? — спросила Маргарита.

— Повторяется история с Фридой? — сказал Воланд. — Но, Маргарита, здесь не тревожьте себя. Все будет правильно, на этом построен мир.

— Отпустите его, — вдруг пронзительно крикнула Маргарита так, как когда-то кричала, когда была ведьмой, и от этого крика сорвался камень в горах и полетел по уступам в бездну, оглашая горы грохотом. Но Маргарита не могла сказать, был ли это грохот падения или грохот сатанинского смеха. Как бы то ни было, Воланд смеялся, поглядывая на Маргариту, и говорил:

— Не надо кричать в горах, он все равно привык к обвалам, и это его не встревожит. Вам не надо просить за него, Маргарита, потому что за него уже попросил тот, с кем он так стремится разговаривать. — Тут Воланд опять повернулся к мастеру и сказал: — Ну что же, теперь ваш роман вы можете кончить одною фразой!

Мастер как будто бы этого ждал уже, пока стоял неподвижно и смотрел на сидящего прокуратора. Он сложил руки рупором и крикнул так, что эхо запрыгало по безлюдным и безлесым горам:

— Свободен! Свободен! Он ждет тебя!

Горы превратили голос мастера в гром, и этот же гром их разрушил. Проклятые скалистые стены упали. Осталась только площадка с каменным креслом. Над черной бездной, в которую ушли стены, загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно разросшимся за много тысяч этих лун садом. Прямо к этому саду протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней кинулся бежать остроухий пес. Человек в белом плаще с кровавым подбоем поднялся с кресла и что-то прокричал хриплым, сорванным голосом. Нельзя было разобрать, плачет ли он или смеется и что он кричит. Видно было только, что вслед за своим верным стражем по лунной дороге стремительно побежал и он.

— Мне туда, за ним? — спросил беспокойно мастер, тронув поводья.

— Нет, — ответил Воланд, — зачем же гнаться по следам того, что уже окончено?

— Так, значит, туда? — спросил мастер, повернулся и указал назад, туда, где соткался в тылу недавно покинутый город с монастырскими пряничными башнями, с разбитым вдребезги солнцем в стекле.

— Тоже нет, — ответил Воланд, и голос его сгустился и потек над скалами, — романтический мастер! Тот, кого так жаждет видеть выдуманный вами герой, которого вы сами только что отпустили, прочел ваш роман. — Тут Воланд повернулся к Маргарите: — Маргарита Николаевна! Нельзя не поверить в то, что вы старались выдумать для мастера наилучшее будущее, но, право, то, что я предлагаю вам, и то, о чем просил Иешуа за вас же, за вас, — еще лучше. Оставьте их вдвоем, — говорил Воланд, склоняясь со своего седла к седлу мастера и указывая вслед ушедшему прокуратору, — не будем им мешать. И может быть, до чего-нибудь они договорятся, — тут Воланд махнул рукой в сторону Ершалаима, и он погас.

— И там тоже, — Воланд указал в тыл, — что делать вам в подвальчике? — Тут потухло сломанное солнце в стекле. — Зачем? — продолжал Воланд убедительно и мягко. — О, трижды романтический мастер, неужто вы не хотите днем гулять со своею подругой под вишнями, которые начинают зацветать, а вечером слушать музыку Шуберта? Неужели ж вам не будет приятно писать при свечах гусиным пером? Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула? Туда, туда. Там ждет уже вас дом и старый слуга, свечи уже горят, а скоро они потухнут, потому что вы немедленно встретите рассвет. По этой дороге, мастер, по этой. Прощайте! Мне пора.

— Прощайте! — одним криком ответили Воланду Маргарита и мастер. Тогда черный Воланд, не разбирая никакой дороги, кинулся в провал, и вслед за ним, шумя, обрушилась его свита. Ни скал, ни площадки, ни лунной дороги, ни Ершалаима не стало вокруг. Пропали и черные кони. Мастер и Маргарита увидели обещанный рассвет. Он начинался тут же, непосредственно после луны. Мастер шел со своею подругой в блеске первых утренних лучей через каменистый мшистый мостик. Он пересек его. Ручей остался позади верных любовников, и они шли по песчаной дороге.

— Слушай беззвучие, — говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, — слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, — тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.

Так говорила Маргарита, идя с мастером по направлению к вечному их дому, и мастеру казалось, что слова Маргариты струятся так же, как струился и шептал оставленный позади ручей, и память мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать. Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя. Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно, прощенный в ночь на воскресенье сын короля-звездочета, жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат.

(М.А. Булгаков, «Мастер и Маргарита».)

При выполнении заданий В1-В7 запишите ваш ответ в бланк ответов № 1 справа от номера соответствующего задания, начиная с первой клеточки. Ответ необходимо дать в виде слова или сочетания слов. Каждую букву пишите в отдельной клеточке разборчиво. Слова пишите без пробелов, знаков препинания и кавычек.

B1 Как звали собаку Понтия Пилата, героя романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"?
  Ответ:
   
B2 Укажите, где происходит действие романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита".
  Ответ:
   
ВЗ Где проживали в Москве Воланд и его свита? (В ответе укажите название улицы).
  Ответ:
   
B4 Что, по мнению Иешуа Га-Ноцри, является самым страшным грехом?
  Ответ:
   
B5 "Мастер и Маргарита" - это ... (назвать вид романа).
  Ответ:
   
B6 Кто является автором эпиграфа к роману "Мастер и Маргарита"? "... так кто ж ты, наконец? - Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо".
  Ответ:
   
B7 Укажите, какая сцена является кульминацией романа "Мастер и Маргарита".

 

B1   Банга
B2   МоскваЕршалаим
B3   Садовая
B4   трусость
B5   философскийроман
B6   Гёте
B7   балСатаны

С1. В финале романа "Мастер и Маргарита" о главном герое говорится, что оне "не заслужил света". А что "заслужил" Мастер? Почему?

С2. В чем своеобразие композиции романа "Мастер и Маргарита"? Какие еще писатели и для чего использовали похожую композицию для своих произведений?


Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 574; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!