Дедукция эстетических суждений
Установив в учении о модальности эстетических суждений мыслимую в них, хотя лишь субъек- тивную, необходимость, их всеобщую значимость для каждого субъекта, Кант считает необходимым доказать основательность этой претензии, или, как он выражается, дать ее «легитимацию». Задачу эту решает раздел «Критики», который Кант на- звал «Дедукцией чистых эстетических суждений». Дать такую дедукцию — значит показать, что суж- дение вкуса имеет двоякое своеобразие. Во-пер- вых, оно имеет всеобщую априорную значимость. Это — не логическая всеобщая значимость по по- нятиям, а только всеобщность единичного суж- дения. Во-вторых, такое суждение имеет покоя- щуюся на априорных основаниях необходимость,
125 Там же, стр. 275.
126 Там же, стр. 286.
16 В. Ф. Асмус
481
Однако эта необходимость вовсе не зависит от каких-либо доказательств.
Объяснить и вывести эти особенности, которы- ми суждение вкуса отличается от всех познава- тельных суждений,— это и значит дать искомую дедукцию способности эстетических суждений.
Первая особенность суждения вкуса состоит, по Канту, в том, что суждение это не просто называет предмет прекрасным, но выражает при- тязание на согласие с этой оценкой каждого — как будто удовольствие от прекрасного есть не- что объективное127. Кто говорит: «этот цветок прекрасен» — высказывает вовсе не только то, что запах цветка ему приятен. Если бы он не хотел сказать ничего больше, его суждение не заклю- чало бы никакой претензии. Но оно ее заклю- чает. Суждение: «этот цветок прекрасен» — пред- полагает согласие с этим суждением любого дру- гого, а не только мое одобрение.
|
|
|
Заметив эту претензию суждений вкуса, обыч- но выводят из нее, что красоту следует считать за свойство самого цветка: свойство это, говорят, не зависит от разнообразия чувственных впечат- лений и от различия вкусов у разных людей, но, напротив, само по себе определяет их вкус и ощу- щение.
Но Кант не согласен с таким выводом. Суж- дение вкуса, думает он, конечно, говорит о свой- ствах вещи, в данном примере — о свойствах цвет- ка. Но оно называет вещь прекрасной только по тем свойствам вещи, в каких вещь «сообразуется с нашим способом воспринимать ее»128 .
К этому присоединяется, согласно Канту, еще одно важное обстоятельство. Вкус притязает толь- ко на автономию (der Geschmack macht bloss auf Autonomie Anspruch)129 . Он требует, чтобы субъект не собирал справок о том, как судят о данном предмете другие, испытывают ли они от
127 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 5, стр. 293.
128 Там же.
129 Там же, стр. 294.
него чувство удовольствия или неудовольствия, чтобы он говорил совершенно самостоятельно, вы- сказывал свое суждение а priori, а не потому, что данный предмет нравится всем.
|
|
|
Так, молодой поэт, поясняет Кант, не может отказаться от убеждения в том, что его стихо- творение прекрасно, только потому, что читатели и друзья думают об этом иначе. Если же он ста- нет прислушиваться к этим суждениям и делать уступки, то это значит, что он в данном случае руководится жаждой одобрения и похвалы, а во- все не то, что его убеждения изменились.
Такова первая особенность суждения вкуса «де- дукции» — априорное притязание на всеобщее значение.
Вторая особенность суждения вкуса, подлежа- щая «дедукции», заключается в том, что сужде- ние вкуса «вовсе не определимо доводами»130. Ни опровержение эстетического достоинства предмета (или произведения искусства), ни ут- верждение, что предмет обладает высоким досто- инством, не могут быть, по Канту, доказаны. Если кто-нибудь, говорит Кант, не находит прекрасным какое-нибудь здание, ландшафт или стихотворе- ние, то сотни голосов, утверждающих противное, не могут побудить его к искреннему восхищению:
«то, что нравится другим, никогда не может слу- жить основанием для эстетического суждения»131. Правда, суждение других, противоположное в срав- нении с нашим, может заставить нас задуматься по поводу их собственного суждения, но оно ни- когда не может убедить нас в том, что наше суж- дение неверно.
|
|
|
Никакое априорное доказательство не может обосновывать по определенным правилам сужде- ние о красоте. Положение это Кант, обычно спо- койный в развитии доводов, высказывает даже в несколько приподнятом тоне, который подчерки- вает его глубокое убеждение в истинности его мысли: «Если мне кто-то, — говорит Кант, — чита-
130 Там же, стр. 296.
131 Там же.
ет свое стихотворение или ведет меня на спек- такль, который в конце концов приходится мне не по вкусу, то, пусть он в доказательство того, что его стихотворение прекрасно, приводит Баттё, или Лессинга, или еще более ранних и знаме- нитых критиков вкуса, а также все установлен- ные ими правила и пусть даже те или иные ме- ста, которые мне как раз не нравятся, вполне согласуются с правилами красоты (как они там даны и всеми признаны),— я затыкаю себе уши, не хочу слышать никаких доводов и умствований и скорее допущу, что эти правила критиков лож- ны или по крайней мере здесь неприменимы, чем соглашусь на то, чтобы мое суждение определя- лось априорными доводами, ибо оно должно быть суждением вкуса, а не рассудка или разума»132.
|
|
|
Суждение вкуса всегда возникает как единич- ное суждение о предмете. Правда, рассудок, срав- нив предмет по доставляемому им удовольствию с суждениями других людей, может составить суждение вроде суждения «все тюльпаны пре- красны». Но это — уже не суждение вкуса, а обычное логическое суждение. В нем в каче- стве предиката суждения высказывается отноше- ние предмета к вкусу. Однако подлинное сужде- ние вкуса — только то, в котором я нахожу вот этот, отдельный, данный тюльпан прекрасным. Своеобразным и загадочным в этом суждении — суждении вкуса — будет то, что, хотя такое суж- дение имеет только субъективную значимость, оно в то же время притязает на значимость для всех. Происходит это так, как если бы суждение вкуса было объективным суждением, которое покоится на основах познания и может быть принудитель- ным в силу некоторого доказательства133.
Именно эта загадочная особенность суждения вкуса — его субъективность и единичность в соче- тании с его притязанием на объективность и все- общность — и должна быть объяснена в «дедук-
132 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 5, стр. 296—297.
133 Там же, стр. 297.
ции чистых эстетических суждений». Задача эта, конечно, не могла бы даже и возникнуть, если бы Кант отождествлял эстетическое суждение вкуса с тем, что просто приятно в субъективном ощу- щении. Но именно этого-то и нет. Кант все время исходит из мысли о специфическом характере суждения вкуса. Поэтому сближение эстетическо- го с субъективно приятным у Канта всегда толь- ко частично и не касается специфической сущно- сти обоих. Эстетическое и приятное совпадают, по Канту, только в том, что суждение о том и о другом всегда субъективно и что объективный принцип эстетического вкуса так же невозможен, как невозможен объективный принцип, который устанавливал бы, какое кушанье приятно для всех. Только в этом смысле Кант соглашается с Юмом, сказавшим как-то, что, хотя все художе- ственные критики несомненно могут умозаклю- чать убедительнее, чем повара, все-таки судьба тех и других одинакова134.
Но на этом сходство между высказыванием о приятном в ощущении и об эстетически пре- красном ограничивается. Особенность суждения вкуса, подлежащая объяснению в «дедукции», со- стоит именно в том, что с субъективным харак- тером суждения вкуса, недоступного (как и суж- дение о приятном) никакому доказательству и не выводимого ни из какого объективного принци- па, связывается тем не менее необходимая и не- устранимая претензия на его всеобщее значение. Поэтому задача дедукции суждения вкуса фор- мулируется у Канта (§ 36 «Критики») так: ка- ким образом возможно суждение, которое, осно- вываясь только на субъективном чувстве удоволь- ствия, независимом от понятия о предмете, может говорить об этом удовольствии а priori, как о представлении того же предмета, обязательном и для каждого другого субъекта,— говорить, не до- жидаясь для этого предварительного согласия со
стороны других?135-
134 Там же, стр. 298.
135 Там же, стр. 301.
Задача эта отличает эстетику Канта от всех идеалистических эстетик психологического и эм- пирического типа и вводит эстетику Канта, как звено, в систему его «критической», или «транс- цендентальной», философии. В самом деле: зада- ча последней, как известно из первой «Критики» Канта, состоит в исследовании условий и самой возможности синтетических априорных сужде- ний — в науке и в философии. Но не иначе об- стоит и с дедукцией суждений вкуса в эстетике Канта. Суждения эти одновременно — и синтети- ческие и притязающие на априорность. Они — син- тетические. Они выходят, как все синтетические суждения, за пределы понятия и даже за преде- лы созерцания предмета. Они присоединяют к предмету в качестве его предиката нечто такое, что уже отнюдь не есть познание, а именно — чувство удовольствия или неудовольствия.
В то же время суждения вкуса притязают на априорность. Правда, в них предикат — эмпири- чен. Это — предикат личного удовольствия, свя- занного с представлением о предмете. Тем не ме- нее в этих суждениях дело касается обязатель- ного согласия с ними со стороны всякого другого. Поэтому они — суждения а priori и стремятся к тому, чтобы их считали такими. Их априорность дана в самом выражении их притязаний. В них а priori как общее правило для способности суждения, т. е. как правило, имеющее значение для каждого, представляется не само удоволь- ствие, а всеобщая значимость этого удовольствия (die Allgemeingültigkeit dieser Lust136). Суж- дение — эмпирическое суждение, если я воспри- нимаю предмет с чувством удовольствия и так же сужу о нем. Но суждение будет априорным, если я нахожу предмет прекрасным. В этом случае я от каждого могу требовать, как чего-то необхо- димого, чтобы он испытывал от этого предмета то же самое удовольствие.
Суждение вкуса основывается, по Канту, на
136 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 5, стр. 302.
ощущении, что воображение — в его свободе — и рассудок — в его закономерности — взаимно оживляют друг друга. В качестве субъективной способности суждения вкус подводит не созерца- ния под понятия, а способность воображения под способность понятий (то есть под рассудок). Это возможно, поскольку воображение — в своей сво- боде — соответствует рассудку в его закономер- ности. Дедукция суждения вкуса ищет законную причину этого подведения. При этом она отвле- кается от материи наших ощущений и руководит- ся только формальными особенностями эстетиче- ских суждений, т. е. рассматривает в них толь- ко их логическую форму (bloss die logische Form)137 .
Сама дедукция суждения вкуса у Канта чрез- вычайно проста, и ее изложению посвящается все- го один небольшой параграф «Критики» (§ 38). Если мы отрешимся, как требует Кант, от вся- кой «материи» (как чувственного ощущения, так и понятия), то тогда способность суждения — по отношению к формальным правилам эстетиче- ской оценки — может быть направлена только на то субъективное, что возможно предположить во всех людях. Это — только субъективные условия применения способности суждения вообще. Они не определяются никаким особым видом чувствен- ности и никаким особым понятием рассудка.
В этом их формальный характер.
При этом условии соответствие между представ- лением предмета и этими условиями способности суждения можно признавать как нечто а priori обязательное для каждого. Это значит, что от каж- дого можно по праву требовать удовольствия или субъективной целесообразности в отношении его познавательных способностей при эстетической оценке чувственного предмета138.
В этом и состоит вся кантовская дедукция суждения вкуса. По разъяснению самого Канта, легкость ее объясняется тем, что ей нет необхо-
137 Там же, стр. 300.
138 Там же, стр. 303.
димости оправдывать какую-либо объективную ре- альность понятия: красота — не понятие о пред- мете, а суждение вкуса — не познавательное суж- дение. Суждение вкуса лишь утверждает, во-пер- вых, что те же субъективные условия способности суждения, какие мы находим в нас самих, оно вправе предполагать у каждого, и, во-вторых, что мы верно подводим предмет под эти условия139.
Какими же средствами может сообщаться дру- гим испытанное нами и сформулированное в суж- дении вкуса удовольствие?
Если бы речь шла о передаче приятного в ощу- щении, то возможность сообщаемости ощущения была бы минимальной. Различия между людьми в отношении к тому, что им приятно или не- приятно при ощущении одного и того же чув- ственного предмета, чрезвычайно велики. Поэтому безусловно невозможно, чтобы каждый испытывал равное нашему удовольствие от тех же самых предметов.
Удовольствие от возвышенного в природе есть удовольствие интеллектуального созерцания. Оно предполагает в человеке чувство своего сверх- чувственного назначения. А это чувство — каким бы темным оно ни было — имеет моральную осно- ву. Мы не имеем основания прямо предполагать, что и другие обратят на него внимание. Но так как необходимо при каждом возможном поводе обращать внимание на моральные задатки чело- века, то, испытав от предмета чувство возвышен- ного, я все же могу требовать от каждого тако- го же эстетического наслаждения. Однако усло- вием этого требования здесь будет моральный закон, который сам основывается на понятиях ра- зума.
Иначе обстоит с сообщаемостью эстетического суждения о прекрасном. Условия удовольствия от прекрасного не заключают в себе ничего чрезвы- чайного или исключительного. Они, если так мож- но выразиться, обращаются к обычной природе человеческого восприятия.
139 Иммануил Нант. Сочинения в шести томах, т. 5, стр. 303.
488
Удовольствие от прекрасного не есть удоволь- ствие ни чувственного наслаждения, ни законо- мерности, ни размышляющего созерцания посред- ством идей. Это — только удовольствие простой рефлексии. Оно не имеет в качестве нормы ни- какой цели и никакого основоположения. Оно со- провождает обычное восприятие предмета в вооб- ражении при помощи тех приемов способности суждения, которыми эта способность должна поль- зоваться даже для самого заурядного опыта (der gemeinsten Erfahrung140 ).
Различие только в том, что при эстетической оценке (в отличие от обычного опыта) способ- ность суждения должна только воспринимать при- годность представления о предмете для субъек- тивно-целесообразной гармонической и свободной деятельности воображения и рассудка. Другими словами, она должна с удовольствием ощущать свое состояние при представлении предмета. Это удовольствие должно, по Канту, у каждого по- коиться на одинаковых условиях, так как это — субъективные условия возможности познания во- обще.
Поэтому пропорция познавательных способ- ностей, необходимая для эстетического вкуса, не- обходима и для обычного рассудка, какой следует предполагать у всех.
На этих «общедемократических» условиях эсте- тического восприятия и основывается, по мысли Канта, не только претензия эстетического сужде- ния на необходимую всеобщность, но и возмож- ность реальной сообщаемости эстетического суж- дения. Именно поэтому тот, кто в своих эстети- ческих суждениях обнаруживает вкус, должен предполагать такое же художественное удоволь- ствие от предмета и для каждого другого. На свое собственное чувство он должен смотреть как на нечто сообщаемое всем, и притом — сообщае- мое без посредства понятий (ohne Vermittelung der Begriffe)141.
140 Там же, стр. 305.
141 Там же, стр. 306.
Характерно, что Кант посвятил специальный па- раграф «Критики» (§ 40) разъяснению, что не чувство, а более высокая познавательная деятель- ность способна давать общие правила и поро- ждать в сознании представление о красоте. Кант протестует против обычая тех, кто обычный чело- веческий рассудок именует «общим чувством» (sensus communis). Он понимает под sensus com- munis «идею общественного чувства» (die Idee eines gemeinschaftlichen Sinnes). Это — спо- собность такой оценки, которая в своей рефлек- сии мысленно обращает внимание на способ пред- ставления каждого другого — а priori,— с тем, чтобы свое суждение как бы поставить на общем человеческом разуме. Достигается это при усло- вии, если собственное суждение по отношению к другому считают не столько действительным, сколько возможным суждением, и себя ставят на место каждого другого. При этом по возможности опускают то, что в представлении о предмете яв- ляется его «материей», т. е. ощущение, и обра- щают внимание исключительно на формальные особенности представления (lediglich auf die formalen Eigentümlichkeiten seiner Vorstel- lung). Это и есть та операция рефлексии, ко- торую Кант называет «общим чувством». И Кант поясняет, что она кажется искусственной, только когда ее выражают в абстрактных формулах. На самом же деле, говорит он, «нет ничего есте- ственнее, чем отвлечься от действующего возбуж- дающе и от трогательного, когда хотят найти суж- дение, которое должно служить всеобщим прави- лом»142 .
Поэтому Кант утверждает, что словом sensus communis с гораздо большим правом можно на- звать вкус, чем здравый смысл, и что именем общественного чувства (eines gemeinschaftli- chen Sinnes) скорее можно назвать эстетическую способность суждения, чем интеллектуальную143.
142 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 5, стр. 307.
143 Там же, стр. 309.
Из сказанного видно, насколько далека эстети- ка Канта от эстетического индивидуализма или солипсизма, за которую иногда ее принимали люди, знакомые с нею не по первоисточнику. Эсте- тика эта не имеет ничего общего с воззрением, по которому прекрасно и вообще эстетически цен- но только то, что нравится мне в моем личном восприятии или ощущении. Понятие всеобщей со- общаемости эстетического суждения настолько главенствует в эстетике Канта, что в одном месте он даже определяет эстетический вкус как «спо- собность суждения о том, чему наше чувство в данном представлении придает всеобщую сообщае- мостъ без посредства понятия». Или, другими сло- вами: вкус — это «способность а priori судить о сообщаемости чувств, которые связаны с дан- ным представлением (без посредства понятия)»144 .
Разъяснения, которыми сопровождается кантов- ская дедукция чистых суждений вкуса, устраняют еще одно из недоразумений, которые в таком изо- билии накопились по поводу эстетики Канта.
Выше уже было показано, что кантовская ха- рактеристика эстетического суждения развита Кантом не столько ввиду эмпирического сужде- ния, как оно возникает и протекает в действи- тельности, сколько по поводу «чистого» суждения вкуса, которое может быть выделено как таковое только в абстракции и которое мы выше назвали
«экстрактом», или «препаратом», живого эстети- ческого суждения.
Мы видели, что первым «моментом», характери- зующим подобное отпрепарированное, или «чи- стое», суждение вкуса, Кант признал его «неза- интересованность», свободу от всякого интереса к существованию предмета эстетического пред- ставления.
Но Кант вовсе не думал, будто этот результат абстракции так и существует в реальном эсте- тическом опыте — в виде «чистого» незаинтересо- ванного созерцания. В § 41 «Критики» он пояс- няет, что из тезиса о «незаинтересованности» эс-
144 Там же.
тетического суждения вкуса «не следует, что, после того как оно уже дано как чистое эстетическое суждение, с ним нельзя связывать какой-нибудь интерес»145. Косвенно такое соединение с инте- ресом всегда возможно. Вкус способен соединять- ся либо со склонностью, свойственной природе че- ловека, либо с чем-нибудь интеллектуальным. В обоих случаях возникает удовольствие от су- ществования предмета, и таким образом полагает- ся основа для интереса в том, что нравится уже само по себе и без отношения к интересу.
Так, к потребностям существа, предназначен- ного для общества, относится общительность. А так как эмпирически прекрасное представляет инте- рес только в обществе, то на вкус необходимо смотреть как на способность оценки того, через что даже чувство может быть сообщаемо каждому другому.
Таков, по Канту, эмпирический интерес к пре- красному, возникающий из склонности к обще- ственному. Гораздо более значительным Кант считает интеллектуальный интерес к прекрасно- му. Правда, Кант признает, что интерес к пре- красному в искусстве далеко еще не признак мышления, проникнутого идеями морально добро- го или хотя бы только расположенного к нему. Эстетический вкус не совпадает необходимо с эти- ческим настроением. Однако непосредственный ин- терес к красоте в природе всегда бывает, по Кан- ту, признаком доброй души и обнаруживает ин- теллектуальный интерес. В этом случае продукты природы нравятся не только по форме, но нра- вится также и само существование этих продуктов.
Такой — интеллектуальный — интерес к пре- красному в природе Кант считает признаком бо- лее высокого уровня нравственной культуры. Это преимущество красоты природы перед красотой искусства — способность вызывать в зрителе не- посредственный интерес к себе,— хотя бы даже произведение искусства по форме стояло значи-
145 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 5, стр. 310.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 270; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!