Стихотворение В. Маяковского «Скрипка и немножко нервно»
СКРИПКА И НЕМНОЖКО НЕРВНО
уровни смысла Уровни
скрипка барабан тарелка геликон
1. Звучание муз. инструментов нежная, лиричная, страстная резкий,
отрывистый
диссонирующий звук, прерывистый грубый, резкий, тяжелый
2. Образ первого порядка
девочка, женщина, нежная, капризная
грубый, толстокожий мужлан, равнодушный эгоист, пытающийся отвернуться от скрипки глупая, ограниченная сплетница
косный, беспардонный грубиян
3. Образы-символы
новаторы, живущие в искусстве и для искусства люди "от искусства",
кормящиеся искусством,
но не разбирающиеся в нем. Обобщения, выводы
Оркестр, музыканты - представители косного, догматического искусства. Главная идея стихотворения - трагическая судьба художника в современном мире, одиночество поэта в толпе. В системе аллегорических образов Маяковский раскрывает традиционную тему
противостояния поэта и толпы.
Стихотворение написано акцентным стихом, где длина строчки зависти не от количества стоп, а от количества ударений в словах. Стихотворная строчка располагается "лесенкой",
благодаря чему акцентируются не только рифмы, но и слова, заканчивающие строку. Широко используются звукоподражания. Барабан - "хорошо, хорошо, хорошо".
Гротескная лирика не существовала до Маяковского, но все же она возникла в русле литературной традиции, в русле русской прозы.
Стихотворение В.В. Маяковского «Скрипка и немножко нервно...» (1914) - одно из оригинальных и непривычных для солидной публики начала 20 века произведений.
|
|
|
Нетрадиционность и вызов заявлены уже в заглавии стихотворения. Нелогично и странно
сближены и соединены союзом «и» образ предметного мира и человеческое переживание. Парадоксальность присутствует во всей поэтической ситуации, в неожиданной развязке истории.
Фантастический, абсурдный и вместе с тем совершенно реальный с психологической точки зрения мир предстает в этом стихотворении.
Участниками полилога и необычной истории становятся инструменты театрального оркестра: скрипка, барабан, геликон, лирический герой, музыканты.
У каждого есть свой характер и голос, соответствующий звучанию в оркестре: равнодушный и громкий барабан, которому надоели все сантименты, «глупая тарелка», «меднорожий,
потный» грубиян- геликон и такие же насмешники, не понимающие страданий одиночества музыканты. Фонетические партии инструментов очень выразительны: тарелка вылязгивала:
«Что это? Как это?», большая труба - геликон: «дура, плакса, вытри».
Стихотворение сюжетно, в нем есть свой конфликт, два главных героя, душевно близких, ранимых и способных на нелогичные поступки. Они противостоят толпе равнодушных и грубых «других».
|
|
|
Поэт рисует образ скрипки как существа нежного, нервного, по-детски непосредственного, не получающего понимания у громких и грубых собратьев. Ее беззащитность и единственность
подчеркнуты тем, что только у нее одной отсутствует речевая партия. За скрипку говорит поэт, изображая ее поведение и выражая реакции: издергалась, упрашивая, и вдруг разревелась по-детски.
«Без слов», «без такта» с деревянной шеей скрипка вызывает сострадание. Маяковский
подчеркивает одиночество тонкой души подбором слов с дважды повторенным предлогом
«без» и выделением» их в отдельные строчки: и вдруг разревелась/так по-детски; без слов, / без такта.
Антитеза, лежащая в основе композиции произведения, находит воплощение в
противопоставлении шума и молчаливого плача, в соединении вульгаризмов с эвфемизмами и даже восклицанием «Боже!». Сочувствие поэта скрипке, выражено синонимической
заменой грубоватого, просторечного «разревелась» эвфемизмом - неологизмом
«выплакивалась». Однако бранных слов сниженной лексики в стихотворении значительно больше, что заостряет мотив одиночества и бессилия: шмыгнул, глупая, вылязгивала,
|
|
|
меднорожий, дура, плакса, ору, в миг, наплевать. Даже хорошее слово «голова» в речи музыкантов звучит иронично как осуждение.
Автохарактеристика лирического героя - вся в действии, в совершении алогичного поступка, подготовленного сценой плача скрипки, скандала и отторжения ее «чужо» смотрящим
оркестром.
Внутренние колебания лирического героя выражены Маяковским, через систему жестов и алогичного выкрика:
Я встал,
шатаясь полез через ноты,
сгибающиеся от ужаса пюпитры,
зачем-то крикнул:
«Боже!»
бросился на деревянную шею.
В искреннем признании лирический герой обнаруживает свою боль:
«...я вот тоже ору-
а доказать ничего не умею!»
Родной душе поведал лирический герой о самом сокровенном - о трагическом одиночестве, невозможности «доказать» очевидное для него, невероятное - для них, «чужих», «других».
Пренебрежением к публике звучит решительное заявление, выраженное в откровенно грубой форме: «А мне - наплевать!». И следом, - полное непосредственности признание: «Я - хороший». Трогательно после экстравагантного признания звучит заключающий
стихотворение вопрос:
«Знаете что, скрипка? Давайте - будем жить вместе!
А?».
Не будь этого «А?» - было бы просто смешно. Единственный звук и знак передают интонацию человека деликатного, нежного, в чем-то тоже растерявшегося и неуверенного в себе, как
|
|
|
скрипка, которая «выплакивалась», не находя сочувствия.
Фантастическое и реальное, грубое и нежное, комическое и драматическое - таков мир стихотворения. Чтобы вместить его и придать разговору естественную интонацию,
Маяковский обратился к свободному, акцентному, в основном пятиударному стиху с ритмическими обрывами. Парадоксальности ситуации удивительно соответствуют
неожиданные, ассонансные рифмы: «по-детски - Кузнецкий», «влип как - наплевать»,
«хорошо - ушел», «где-то - это».
Из-за членения стиха на отдельные строчки, рифма воспринимается не столь отчетливо, как в классических стихах, но этот стилевой прием связан с общим образно эмоциональным
напряжением стихотворения «Скрипка и немного нервно» и всего творчества раннего Маяковского.
Анализ стихотворения В.В. Маяковского «Лиличка!»
“Лиличка!” – стихотворение, призванное “вместо письма” явиться прощанием с любимой женщиной. И в отличие от письма, оно не обращение к адресату, а лишь “последний крик” отчаянья.
В “Лиличке!” нет светлого пушкинского прощания-прощения (“Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам Бог любимой быть другим” и “Я не хочу печалить вас ничем”), наоборот, любовь висит на героине “тяжкой гирей”. Нет в стихотворении и грозных лермонтовских
упрёков (вроде “Иль женщин уважать возможно, когда мне ангел изменил?” или “Во зло
употребили вы права, приобретённые над мною”). Лирического героя “Лилички!” интересует только то безумное состояние, в которое его самого повергает расставание.
И стихотворение построено так, чтобы как можно резче передать это состояние. Уже первые
строки, интерьер (“Дым табачный воздух выел. Комната – глава в кручёныховском аде”), вводят нас в напряжённое, даже трагическое настроение. Затем в двух предложениях временной контекст: прошлое (“Помнишь, за этим окном впервые руки твои, исступлённый, гладил”), настоящее (“Сегодня сидишь вот, сердце в железе”) и будущее (“День ещё –
выгонишь, может быть, изругав”). Потом призыв “Дай простимся сейчас” и просьба “выреветь горечь обиженных жалоб”, после чего со всё усиливающейся остротой высказаны эти жалобы (“А у любви твоей и плачем не вымолишь отдых”, “А я и не знаю, где ты и с кем”, “так
измучила”), и наконец кульминация – самоубийство, которое лирический герой не совершит, потому что над ним “не властно лезвие ни одного ножа”, кроме взгляда героини. В свете
гибели Маяковского это четверостишие (“И в пролёт не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать”) звучит особенно страшно: будто бы предчувствуя этот свой
последний шаг, поэт заклинал себя от него. За кульминацией следует только куда менее острая, последняя, уже не подразумевающая никаких действий просьба “последней
нежностью” “выстелить” “уходящий шаг”.
Однако наряду с этой обычной для лирики в целом главной темой в стихотворении “Лиличка!” есть и мотивы, характерные для Маяковского лично.
Так, очень интересны сравнения, использованные в жалобах: бык, которого “трудом уморят”, и “уставший слон” – ни с кем менее крупным, мощным и грубым своего лирического героя
Маяковский не сравнивает, как в “Облаке в штанах”: “жилистая громадина”, “глыба”, которой “многое хочется!”. Эпитет к слову “душа” также обыкновенный для Маяковского – она у лирического героя почти всегда “цветущая”, великая. Только у такого героя чисто личные вроде бы проблемы могут восприниматься как вселенская катастрофа.
С другой стороны, интересно противопоставление в третьей жалобе (“Если б так поэта
измучила, он любимую на деньги б и славу выменял, а мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени”): лирический герой противопоставлен “поэту”. Это новое в отношении к словам “поэт” и “поэзия” (вместо мистического и восторженного – по крайней мере неоднозначное: тяжёлый, но полезный труд и нечто высшее, неописуемое одновременно) вообще свойственно Маяковскому.
И в “Лиличке!” оно проявляется ещё раз: “Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша?” Понятно, что этот вопрос не требует ответа, но если всё же отвечать на него, то ответ будет: нет! Слова не могут остановить героиню, а следовательно, и происходящее расставание; по сравнению с “жадным дыханием” жизни они только “сухие листья”
“последней нежности”, которыми можно “выстелить” “уходящий шаг”.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 395; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!