О каком именно имуществе идет речь? 30 страница
Для того чтобы государство - участник Конвенции могло воспользоваться положениями ее ст. 21 (т.е. могло бы предоставить своему национальному органу право осуществлять международные публикации об утратах бумаг международного оборота, минуя Центральное бюро), оно должно составить выписку из Списка ценных бумаг, находящихся в международном обращении, указав в ней те ценные бумаги, которые будут предметом таких публикаций, и довести эту выписку через Центральное бюро до сведения национальных органов других государств - участников Конвенции. При этом государство может ограничить предмет таких публикаций кругом лишь тех ценных бумаг, которые обращаются на организованных рынках, находящихся на его территории. Поскольку, осуществив публикацию по ст. 21, нет ни смысла, ни обязанности производить ее еще и в общем порядке (повторять через Центральное бюро), то практически это означает, что международные публикации сведений об утрате, осуществляемые через Центральное бюро, перестанут охватывать случаи утраты ценных бумаг, включенных в подобные выписки, на территориях государств, эти выписки составивших и распространивших. Чтобы убедиться в отсутствии сведений об утрате бумаги, включенной в такого рода выписку, участник рынка ценных бумаг должен будет изучить не только международные публикации, сделанные через Центральное бюро в национальном издании его собственной страны, но и отследить, не прошли ли подобные публикации в национальное издание страны, распространившей выписку. Это можно сделать, обратившись в соответствующий национальный орган. Как видим, степень публичности информации об утрате приносится здесь в ущерб оперативности ее распространения, а это значит, что применение ст. 21 Конвенции должно осуществляться с большой осторожностью: если ее применение и может быть оправдано, то, видимо, лишь в отношении ценных бумаг наиболее интенсивного, но не особенно широкого биржевого оборота. Национальные органы государств, пользующихся положениями ст. 21 Конвенции, не освобождаются ни от необходимости международных публикаций информации об утратах, поступающей из Центрального бюро (в том числе в отношении ценных бумаг, включенных в составленные и распространенные ими выписки), ни от обязанности доведения такой информации до сведения заинтересованных лиц. 4. Отмена или снятие прежде произведенных международных и внутринациональных публикаций также осуществляются посредством публикации соответствующих сведений (п. 4 ст. 11 Конвенции). Снятие публикаций производится по ходатайствам национальных органов, инициировавших снимаемые публикации, основанным на обстоятельствах, перечисленных в ст. 12 Конвенции, или на основании судебных актов, принятых по основаниям, предусмотренным ее ст. 13. К содержанию и оформлению публикаций об отмене (снятии) применяются правила, по которым были выполнены отменяемые (снимаемые) публикации. 6. Юридическое значение международных публикаций В данном вопросе нужно различать два следующих случая: 1) утрату самой ценной бумаги как вещи вследствие ее физического разрушения, гибели документа (бумаги) как материального предмета и 2) утрату владения ценной бумагой, при которой сама бумага сохраняется, но выбывает из обладания ее законного владельца. Первый случай можно было бы назвать случаем абсолютной утраты, второй - относительной. Поскольку случаи достоверно установленной утраты самой бумаги как вещи встречаются относительно нечасто, Конвенция написана исходя из предположения о том, что всякая утрата бумаги - это прежде всего утрата относительная, т.е. не гибель бумаги, а лишь утрата определенным лицом владения этой бумагой (до тех во всяком случае пор, пока в конкретном случае не будет доказано иного). Если это предположение оправдывается, то международная публикация об утрате ценной бумаги способна приобрести двоякое значение: 1) вызывное (провокационное) и 2) информационное. Ситуаций, когда предположение об относительном характере утраты не оправдывается, Конвенция не регулирует. 1) Вызывное, или иначе провокационное, значение выражается в том, что международная публикация вызывает (провоцирует) лицо, владеющее утраченной бумагой, объявить об этом своем владении лицу, заявившему об утрате (ответить на вызов). В случае успеха вызова последнему становится известной личность потенциального ответчика по виндикационному иску - иску об истребовании бумаги из чужого и, очевидно, по мысли заявителя, незаконного владения. Иными словами, международная публикация об утрате бумаги провоцирует судебный процесс, в ходе которого должен выясниться вопрос о праве собственности на спорную бумагу. Публикация заявления об утрате бумаги оказывается, таким образом, весьма сходной с римским институтом provocatio ex lege diffamare - провокации посредством похвальбы, сущность которого заключалась в том, что "когда кто-либо похвалялся, что имеет притязание к другому лицу, и это другое лицо такого права не признает, то оно может просить суд о вызове похваляющегося для предъявления своего права, и если последний откажется или не предъявит иска в назначенный судом срок, то он лишается навсегда права на иск, или, по технической терминологии, присуждается к вечному молчанию (sub poena perpetui silentii)" <1>. Лицо, по заявлению которого произведена международная публикация об утрате бумаги, занимает положение похваляющегося, поскольку очевидно, что подоплека заявления (я, такой-то, утратил бумагу такую-то) подразумевает, что заявитель считает себя лицом, имеющим право на бумагу (и права из бумаги), причем несмотря на отсутствие собственной формальной легитимации по бумаге. Лицо, во владении которого находится бумага <2>, в отношении которой произведена публикация об утрате, напротив, очевидно будет защищать свое владение, настаивая на его законном (титульном) характере. Оно попадает в положение лица, право которого оспаривается похваляющимся (заявителем), и следовательно, лица, заинтересованного в привнесении определенности в собственное правовое положение. Такая определенность может быть привнесена только в ходе судебного процесса. -------------------------------- <1> Аргунов В.В. Об исторических предпосылках возникновения вызывного производства // Древнее право. 2006. N 2. С. 100. <2> Чаще всего оно неизвестно заявителю - в таком случае международная публикация об утрате оказывается обращенной к публике. Впрочем, может быть и иначе: подп. (е) п. 1 ст. 8 Конвенции требует от заявителя указывать при обращении с заявлением об утрате имя и адрес текущего владельца бумаги, если таковые ему известны. В последнем случае публикация обращается к конкретному лицу. Пунктом 2 ст. 11 Конвенции установлено, что в международной публикации должен быть назван национальный орган, о ней ходатайствовавший, от которого, в свою очередь, всякий желающий без какого бы то ни было обоснования своей заинтересованности (any person) вправе получить сведения об имени и адресе лица, заявившего об утрате. Это первый вариант поведения фактического владельца бумаги: получив такие сведения, он самостоятельно сносится с лицом, заявившим об утрате; дальнейшее их взаимодействие приводит либо к мирному урегулированию спорного вопроса (возврату бумаги заявителю или сохранению таковой в обладании текущего владельца со снятием публикации), либо к судебному процессу. Но есть и второй вариант (он предусмотрен подп. (b) п. 1 ст. 12 Конвенции: текущий владелец утраченной бумаги может сообщить свое имя и адрес лицу, заявившему об утрате бумаги через национальный орган, по ходатайству которого произведена публикация. Если последнее в течение двух месяцев со дня получения такого сообщения не представит национальному органу доказательств возбуждения судебного процесса против текущего владельца, национальный орган должен ходатайствовать перед Центральным бюро о прекращении публикации. В том случае, когда текущий владелец бумаги, об утрате которой произведена международная публикация, приобрел бумагу, действуя добросовестно, в том числе основательно и открыто (на организованном рынке, через организатора торгов), он может сделать об этом заявление национальному органу той страны, на территории которой была приобретена бумага. Последний, если найдет объяснения заявителя и организатора торгов заслуживающими доверия, также вправе обратиться в Центральное бюро с ходатайством о снятии публикации (п. 2 ст. 12 Конвенции). Поскольку о всякой инициативе отмены (снятия) публикации должно быть уведомлено лицо, заявившее об утрате (п. 6 ст. 12) через национальный орган, ходатайствовавший о производстве снимаемой публикации, последнее в результате такого уведомления также получит сведения о текущем владельце бумаги - потенциальном ответчике по виндикационному иску. Стечение нескольких заявлений об утрате одной и той же бумаги в один и тот же национальный орган создает обязанность последнего не только принять все поступившие заявления, соответствующие требованиям Конвенции, но и ex officio сообщать каждому из них имена и адреса лиц, сделавших предыдущие заявления об утрате (п. 3 ст. 11 Конвенции). Таким образом обеспечивается возможность решения вопроса о праве на бумагу при наличии спора о таковом между несколькими заявителями. 2) Информационное значение международной публикации самым непосредственным образом связано с понятием о добросовестном приобретении права собственности на ценные бумаги. Действия по приобретению суть юридические действия. Это означает, что предметом приобретения могут быть только субъективные права, в том числе право собственности, в том числе на ценные бумаги. Приобретатель - лицо, совершившее требуемые от него по закону действия, направленные на приобретение известного субъективного права. Ошибочно считать, что приобретение всегда предполагает отчуждение - совсем не обязательно! Во всяком случае "ГК РФ называет приобретателем права собственности лицо, создавшее новую вещь (как движимую, так и недвижимую), нашедшее вещь, оккупировавшее (захватившее) вещь, обратившее вещь в свою собственность (оставившее ее за собой) по давности владения или по иному законному основанию, получившее ее по наследству и т.д. Все эти и многие другие лица, по терминологии ГК РФ, - приобретатели, но далеко не каждый из них в целях приобретения права имеет дело с его отчуждателем" <1>. -------------------------------- <1> Белов В.А. Отчуждение и приобретение по российскому Гражданскому кодексу (понятийно-терминологическая сторона вопроса) // Законодательство. 2006. N 7. С. 18. Если приобретение права осуществляется таким способом, который в силу закона имеет своей необходимой предпосылкой отчуждение этого права, то единственное, что требуется от приобретателя, - это совершить действия по приобретению в таких условиях, которые не позволили бы ему сомневаться в их основании на предшествующем акте, направленном на отчуждение права. Коротко говоря, приобретение должно быть добросовестным - в силу уже одного этого обстоятельства (самого по себе) приобретение имеет шанс стать законным и результативным даже тогда, когда требуемый законом в общем случае акт отчуждения права в данной конкретной ситуации (данном конкретном фактическом составе) будет отсутствовать <1>. Неординарность подобной ситуации является непосредственной причиной, с одной стороны, весьма осторожного отношения к ней со стороны законодательства, а с другой - чрезвычайно высокого внимания, проявляемого в юридической литературе к самой проблематике в целом (возможно ли приобретение без отчуждения) и к понятиям добросовестного приобретения (приобретателя) в особенности. -------------------------------- <1> Поэтому нам не вполне понятно то категорическое противопоставление понятия "добросовестный приобретатель" понятию "собственник", которое с легкой руки отдельных представителей российской юридической науки получило широкое распространение в современной литературе. Вопреки господствующему представлению эти понятия отнюдь не исключают друг друга, напротив, они вполне мирно сосуществуют между собой! Приобретатель - это тот, кто в настоящий момент приобретает право на что-либо (He is acquiring...); собственник - тот, кто уже когда-то приобрел его (He has acquired...). Стать собственником, предварительно не побывав добросовестным приобретателем, невозможно. Следовательно, анализируемые понятия вполне могут относиться к одному и тому же лицу - другое дело, что 1) они характеризуют различные предметы и 2) относятся к различным моментам времени. "Добросовестный приобретатель" - характеристика субъективного состояния лица в момент совершения им действий, направленных на приобретение права собственности, его отношения к совершаемому им акту приобретения (знал - не знал, мог или должен был знать). "Собственник" - характеристика правового положения лица, такие действия успешно совершившего и (именно в силу этого) право собственности приобретшего. Если уж и противопоставлять кого-то собственнику, так это приобретателя недобросовестного, поскольку, будучи недобросовестным при приобретении, стать собственником невозможно. Международная публикация об утрате ценной бумаги лишает возможности ссылаться на добросовестность актов ее приобретения, совершенных после такой публикации, - в этом существо информационной функции публикации. Достигается этот эффект, однако, весьма своеобразным, затейливым (если не сказать, заковыристым) образом. Прямого предписания, содержательно подобного выделенному здесь тексту <1>, ни в Конвенции, ни в Правилах нет - вообще каких-либо постановлений, которые ограничивали бы права текущих владельцев бумаг или налагали бы на них дополнительные обязанности, в данных документах не имеется. Действительно, требовать от мелких индивидуальных инвесторов того, чтобы они отслеживали международные публикации об утрате ценных бумаг <2>, а после этого возлагать на них бремя ответственности за убытки, причиненные их недобросовестным приобретением <3>, несколько нерационально. Резонно, что разработчики Конвенции посчитали гораздо более эффективным, не предъявляя особых требований непосредственно к самим приобретателям бумаг, воздействовать на них через профессиональных участников рынка ценных бумаг, содействующих их приобретению и отчуждению, - организаторов торгов, депозитариев и посредников (брокеров). -------------------------------- <1> Например: "Лицо, приобретшее бумагу после того, как она была объявлена утраченной согласно положениям Конвенции, не может считаться ее добросовестным приобретателем". Подчеркиваем: ни такой, ни иной подобной по смыслу нормы в Конвенции нет. Впрочем, отсутствие нормы, прямо сформулированной, с лихвой компенсируется нормой имплицитной - подразумеваемой и выводимой логическим путем (см. ниже). <2> Много ли таких публикаций отследит, скажем, винодел из какого-нибудь прованского поместья, совладелец мюнхенской пивной или благообразная пенсионерка-голландка? <3> Способны ли возместить такие убытки персонажи предшествующей сноски (да еще и понять, почему они должны это сделать), - вопрос, конечно, риторический. Проследим ход рассуждений Конвенции. Прежде всего добросовестным согласно п. 2 ст. 12 Конвенции считается не всякое, но только открытое приобретение ценной бумаги, под которым понимается приобретение ее на организованном (открытом) рынке (через организатора торгов, депозитария, профессионального посредника). Переворачивая норму (читая ее "от противного"), получим: приобретение ценных бумаг без содействия профессионального участника рынка ценных бумаг (приобретение "зайцем", "с рук", "на улице") предполагается недобросовестным. Это и есть вывод, с лихвой компенсирующий отсутствие положительно выраженного предписания о недобросовестности самих инвесторов. И пусть он касается не всех ценных бумаг, но лишь бумаг 1) на предъявителя, к тому же 2) эмиссионных, да еще и 3) биржевого обращения (обращающихся на рынках с регулярно публикуемыми котировками) и, наконец, 4) находящихся в международной циркуляции - пусть! Дело не в том, насколько широки или узки предметные рамки сферы действия данного правила - дело в принципе. Перед нами ситуация, в которой презумпция добросовестности частных лиц (на минуточку: одно из ключевых начал гражданско-правового регулирования общественных отношений) "не срабатывает" и заменяется своей противоположностью - презумпцией недобросовестности. Но вернемся к Конвенции. Субъектами организованного рынка ценных бумаг выступают его профессиональные участники - в первую очередь посредники и согласно п. 3 ст. 12 Конвенции депозитарии, хотя и не все, а лишь проводящие операции по счетам "без идентификации номера бумаги" (осуществляющие хранение бумаг с обезличением - иррегулярное хранение), наименования и адреса которых "...должны быть заранее сообщены Генеральному секретарю Совета Европы Договаривающейся Стороной, на территории которой таковые находятся". Как воздействует на них Конвенция? Профессиональные посредники согласно ст. 14 Конвенции могут отказаться содействовать продаже или покупке ценной бумаги, об утрате которой произведена международная публикация. Выражение "могут" не надо понимать в излюбленном российскими юристами смысле, что, дескать, "могут, но не обязаны". Оно употреблено здесь для характеристики статуса посредника по отношению к своему клиенту: вопреки правилам биржи (организованного рынка), условиям проспекта эмиссии ценных бумаг, нормам той профессиональной (саморегулируемой) организации, членом которой является соответствующий посредник, а также несмотря на любые его договоренности с клиентом, он имеет право отвергнуть поручение клиента на покупку или продажу бумаги, объявленной утраченной, без риска проиграть процессы по искам о несоблюдении правил биржи, СРО, условий эмиссии и обращения бумаг, а также принятых на себя договорных обязательств. К депозитариям рассмотренное правило неприменимо по чисто технической причине: содействием в покупке и продаже бумаг депозитарии просто не занимаются. Обязанность посредника отказаться от принятия подобного поручения вполне ясно вытекает из последующей статьи Конвенции - 15-й, которая прямо обязывает посредника передавать своим клиентам иные бумаги того же рода и качества, что и объявленные утраченными. Такого предписания не было бы смысла помещать, если бы передача бумаги, объявленной утраченной, продолжала бы оставаться для посредника юридически возможным (законным, правомерным) действием. Как и в предыдущем случае, это правило сформулировано только для посредников. Распространяясь на депозитариев, оно запрещало бы им то, чем они и так не занимаются, т.е. было бы беспредметным. Завершает серию исключительно "посреднических" статей Конвенции ст. 17, объявляющая посредника, приобретающего бумагу, о которой ему известно, что она объявлена утраченной, на собственное имя, ее недобросовестным приобретателем. Депозитариям такой запрет не нужен, ибо условия депозитарной деятельности таковы, что не позволяют депозитариям приобретать на собственное имя какие бы то ни было ценные бумаги, тем более те, хранением и учетом которых они занимаются. А вот ст. ст. 16 и 18 относятся как к посредникам, так и к депозитариям: те из них, к кому поступила бумага, объявленная утраченной (для продажи ли, хранения - неважно), обязаны "...сообщить имя и адрес лица, от которого он (-и) получил (-и) такую бумагу, национальному органу, ходатайствовавшему о международной публикации, непосредственно или также через национальный орган своей страны"; наконец, ст. 18 возлагает на тех своих адресатов - посредников и депозитариев, - которые "...каким бы то ни было своим действием могут затруднить или сделать невозможным возвращение бумаги лицу, заявившему об утрате", бремя ответственности перед ним за все происходящие вследствие этого ущерб и убытки <1>. -------------------------------- <1> Кроме того, ст. 19 Конвенции напоминает, что положения ст. ст. 16 и 18 "не препятствуют Договаривающимся Сторонам ввести или сохранить в своем законодательстве положения, устанавливающие дополнительные обязательства или ответственность профессиональных посредников или депозитариев".
Дата добавления: 2018-10-25; просмотров: 107; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!