О каком именно имуществе идет речь? 11 страница
-------------------------------- <1> О том, что имеет место именно очередная попытка возродить конструкцию res incorporales, говорит, пусть и с обиняками, сам О.Д. Анциферов (см.: Анциферов О.Д. Залог денежных средств на банковском счете. С. 1 - 3). Так, не доказав, а лишь постулировав тезис об увядании значения признака телесности и для вида открестившись от возможности обряжать обязательственные права в "вещное" платье res incorporales римского права (с. 6), он тем не менее отстаивает мысль о возможности "фикции телесности", в результате которой средствам на счете будут приданы "объективно не присущие им телесные качества" (С. 4). <2> Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. М.: Статут, 2003. С. 116. <3> В итоге следует обратить внимание, что "фикция телесности" как самостоятельно (Анциферов О.Д. Залог денежных средств на банковском счете. С. 4), так и в сочетании со свойством "материальности" (там же. С. 5; Анциферов О.Д. Денежные средства на банковских счетах. С. 84 и сл.) может привести только к умозрительной конструкции "бестелесной вещи". Именно умозрительность и неопределенность общих критериев res incorporales и заставила в свое время германских цивилистов отказаться от нее в пользу знаменитой формулировки § 90 BGB (см. об этом: Rufner Th. Op. cit. S. 309, 328 - 329). Оценку иным попыткам распространить на нематериальные объекты режим вещей и вещных прав см.: Суханов Е.А. Вещные права и права на нематериальные объекты // Суханов Е.А. Гражданское право России - частное право. С. 324 - 342. <4> Анциферов О.Д. Залог денежных средств на банковском счете. С. 7. Что же до квазифизической гибели безналичных денег (допускаемой автором), то, как представляется, рассмотрение их природы с точки зрения относительной связи клиента и банка более соответствует защите прав владельцев счетов. Так, исчезновение записи на счете в результате сбоя в работе банковской программы будет означать всего лишь исчезновение одного из доказательств существования обязательства банка перед клиентом, а также содержания данного обязательства и не будет освобождать банк от необходимости исполнения своих обязанностей по договору банковского счета (что в случае нарушения повлечет ответственность, установленную ст. 856 ГК РФ). Действительно, "гибель" безналичных денег как индивидуально-определенной вещи не является тем обстоятельством, которое согласно гл. 45 Гражданского кодекса может привести к прекращению обязательств сторон договора банковского счета, что, в свою очередь, позволяет гарантировать клиентам банков защиту их прав способом, построенным на формальной конструкции неустойки. Встав же на позицию О.Д. Анциферова, мы были бы вынуждены признать, что восстановление банком ранее исчезнувшего остатка средств на счете означает появление новой вещи (свободной, кстати, от обременений), по поводу которой следует установить новое правоотношение (ведь старый договор банковского счета заключался по поводу конкретной индивидуальной вещи). Этот вывод позволил бы использовать только что изложенную аргументацию для различных злоупотреблений. К тому же отказывать клиенту банка в сохранении договора банковского счета и предлагать ему удовлетвориться лишь деликтным иском к банку вряд ли допустимо с политико-правовой точки зрения, ведь у сторон такого процесса может не быть интереса в прекращении отношений. При этом сразу возникнет сложный вопрос о соотношении иска о возмещении вреда, причиненного имуществу (ст. 1064 ГК РФ), и требований из договора банковского счета. Более того, если даже гипотетически попытаться расценить остаток по счету клиента как принадлежащую ему индивидуально-определенную вещь <1>, то необходимо допустить абсурдное положение о том, что эта "вещь" постоянно и систематически гибнет в результате поступления на счет новых сумм или списания с него находящихся там средств. В результате нужно было бы говорить о прекращении прав клиента банка на "погибший" остаток средств на счете и возникновении его новых прав на ту сумму, что образовалась в результате расчетной операции или компьютерного сбоя. -------------------------------- <1> Именно такой - индивидуально-определенной - вещью только и мог бы быть остаток средств на счете согласно "вещной" концепции, поскольку лишь в этом случае объект способен гарантировать своему обладателю вещный титул и соответствующие распорядительные возможности (основанные на том, что для третьих лиц очевиден предмет, к которому собственник относится как к своему) (см. об этом: Флейшиц Е.А. "Абсолютная" природа права собственности // Проблемы гражданского и административного права. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1962. С. 220 - 222). Показательно, что при этом обе данные ситуации должны мыслиться одинаковыми с точки зрения целей и средств правового регулирования. Ведь согласно "вещному" подходу к природе безналичных денег они должны каким-то образом индивидуализироваться, и притом чуть ли не единственным индивидуализирующим признаком, достоверно явственным как для собственника, так и для третьих лиц, будет только количественный критерий <1>. Количество же средств на счете может измениться как по воле "собственника" таких "вещей", так и без нее, однако результат будет одинаковым: по смыслу анализируемых идей это должна быть гибель объекта. -------------------------------- <1> Ожидаемое использование иных дополнительных критериев, характерных и удобных для индивидуализации обязательственных прав (таких как, например, основание возникновения права, личность должника, содержание права (см. об этом: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М.: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1940. С. 24)), тут явно было бы невозможным, так как безналичные средства, по идее автора, должны восприниматься как вещи и объекты собственности клиента банка. В этом случае право клиента на деньги должно квалифицироваться усеченным набором черт: указание на управомоченное лицо, существо права (собственность, залог и т.д.) и индивидуально-определенный объект. Таким образом, для реализации права на безналичные деньги нужно только индивидуализировать их по внутренним, имманентным характеристикам - без ссылок на фиктивность их "телесности" и сиюминутных попыток умножения черт. Итогом может стать лишь количественный критерий, так как характеристика "пространственной ограниченности", популяризируемая автором, может быть присуща денежным средствам всех клиентов банка в целом. Более того, даже если попытаться привязать эту черту к границам конкретного расчетного счета, то объект безналичного платежа (который может представлять собой лишь часть общей суммы счета) в любом случае будет отделен от оставшихся на счете средств только количественно. При этом понимать, чем конкретно он распорядился, клиент будет только post factum и восприняв лишь количественную характеристику платежа. В конце концов тезис О.Д. Анциферова о гибели безналичных денег приведет к еще более странному итогу. Так, безналичные платежи, призванные, казалось бы, погасить обязательство по передаче имущества в собственность (денежное обязательство), должны приводить к перманентной гибели объекта права собственности владельца счета. Однако данные средства, согласно автору, вовсе не исчезают для оборота, а передаются кредитору по денежному обязательству как вещи, определенные родовыми признаками <1>. Конечно, можно попытаться обосновать такой казус неким законом сохранения "юридической энергии", однако более правильным было бы отрицание вещной природы безналичных денег и, соответственно, юридических характеристик традиции у безналичного платежа. -------------------------------- <1> Анциферов О.Д. О гражданско-правовой природе безналичных расчетов // Адвокат. 2008. N 2 (СПС "КонсультантПлюс"). 2. Второй и третий тезисы О.Д. Анциферова призваны, видимо, по мысли автора, наглядно доказать преимущества "вещной" концепции безналичных денег. Действительно ли это так? Автором постулируется, что обязательственно-правовая концепция безналичных денег неспособна объяснить запрет на распоряжение клиентом банка денежными средствами при отсутствии релевантной суммы на корреспондентском счете этого банка. В данном случае, как поясняет автор, апологеты классического подхода вынуждены будут признать, что обязательства банка перед владельцем счета не прекратились, и по-прежнему будут возлагать на него обязанность осуществления переводов. В данном случае получатель платежа не сможет реализовать свое право требования к банку и получить всю полноту распорядительной власти в отношении полученного актива, ведь если внутрибанковские расчеты не требуют использования корреспондентских счетов, то платежи, "вышедшие" за пределы одной кредитной организации, не могут быть осуществлены, без того чтобы не задействовать корреспондентские счета. А в этом случае банк плательщика не сможет удовлетворить клиента, коль скоро средств на его корреспондентском счете не имеется <1>. -------------------------------- <1> Анциферов О.Д. Залог денежных средств на банковском счете. С. 39 - 42; Он же. Денежные средства на банковских счетах. С. 84 - 85. Автор апеллирует к понятию "реальные денежные средства", под которыми он подразумевает средства, перечисляемые при наличии достаточного остатка на корреспондентском счете банка плательщика <1>. Их он предлагает считать вещью, находящейся в собственности клиента банка и полностью пригодной для платежей. Средства же, находящиеся на счете в так называемом проблемном банке, по мысли О.Д. Анциферова, не являются деньгами, а представляют собой право требования о возмещении убытков, причиненных утратой средств клиента <2>. -------------------------------- <1> Там же. <2> Анциферов О.Д. Залог денежных средств на банковском счете. С. 39 - 42. По-видимому, автор считает безналичные деньги вещами как объектом прав только в том случае, когда сумме счета соответствует релевантная сумма на корреспондентском счете банка. Однако неясно, как индивидуализировать ту часть средств на корреспондентском счете, которая соотносится с остатком денег на расчетном счете конкретного клиента. Ведь у банка может быть много клиентов, и каждый из них может претендовать на то, что именно его денежные средства являются "реальными". Кроме того, если допустить, что само "денежное" существо средств на расчетном счете связано с состоянием корреспондентского счета банка (а именно с таким выводом придется мириться, если банк, как указано О.Д. Анциферовым, отвечает перед клиентом за утрату его средств в результате обнуления корреспондентского счета), то стоит признать, что клиент своими безналичными деньгами сам непосредственно не распоряжается. Это умозаключение вполне устраивает автора, объявившего банка "держателем" клиентских активов <1>. Судя по всему, позиция автора заключается в том, что банк "создает" новую "вещь" (безналичные денежные средства) для клиента и "держит" это благо в его интересах, совершая по поручению клиента безналичные платежи. -------------------------------- <1> Там же. С. 37. Однако "держание" (detentio) (как, впрочем, и владение) в том значении этого термина, какое оно имело место в классическом римском праве, предполагает непосредственный физический контакт с объектом <1>, что, в свою очередь, означает наличие у него телесных характеристик и индивидуальных признаков. Более того, как подчеркивает Д.В. Дождев, detentio мыслилась как фактическая ситуация принадлежности телесной вещи индивиду, взятая независимо от ее официального признания или защиты <2>. Очевидно, что такое состояние вещей никак не соотносится с режимом корреспондентских счетов и безналичных денег, поскольку: 1) отсутствует индивидуально-определенный телесный объект держания, исключительная связь держателя с которым будет восприниматься третьими лицами; 2) связь банка с безналичными деньгами клиента не является фактической, поскольку данное "держание" явно основано на специальном правовом основании - договоре банковского счета <3>. -------------------------------- <1> Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник для вузов / Под общ. ред. акад. РАН, д-ра юрид. наук, проф. В.С. Нерсесянца. 2-е изд., изм. и доп. М.: Норма, 2005. С. 360 - 361. <2> Дождев Д.В. Указ. соч. <3> Нам могли бы возразить, что банк может пониматься если не как держатель, то как владелец чужих безналичных денег. Однако и такая теоретическая рокировка неспособна что-либо прояснить. Так, бестелесный характер денежных средств на счетах выдвигает против подобной идеи все аргументы, высказываемые в литературе против возможности владения правами (см., например: Байбак В.В. Обязательственное требование как объект гражданского оборота. М.: Статут, 2005. С. 46 - 50). Кстати, именно проблемы в адаптации конструкции опосредованного обладания правами и приводят к практическим сложностям при попытке сделать право требования объектом комиссионного поручения (см.: Егоров А.В. Предмет договора комиссии (СПС "КонсультантПлюс")). Курьезной альтернативой этому рассуждению могла бы стать идея о том, что банк является представителем клиента при распоряжении его безналичными деньгами. Однако алогичность подобной мысли явствует хотя бы из того, что представительские действия при нормальном развитии дел не могут привести к обременению долгом самого представителя (т.е. банка перед получателем, который будет выступать перед банком в его "представительской" ипостаси не просто как клиент, а как третье лицо), а не представляемого (т.е. плательщика, который по идее и должен нести это бремя, как это в реальности делает банк кредитора). В этой связи если какой участник платежных отношений и похож функционально на представителя, так это банк получателя платежа, а не банк плательщика. Кстати, это позволяет найти еще один аргумент в пользу устоявшегося в судебной практике подхода о моменте исполнения расчетного обязательства (см. п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 19 апреля 1999 г. N 5 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с заключением, исполнением и расторжением договоров банковского счета"; см. также: Новоселова Л.А. Глава 6. Расчеты платежными поручениями // Кредитные организации в России: правовой аспект / Под ред. Е.А. Павлодского. М.: Волтерс Клувер, 2006 (СПС "КонсультантПлюс")). Как верно заметил А.Я. Курбатов, "средства на счетах клиентов... кредитной организации, которые отражаются в пассивной части баланса кредитной организации, в активной части баланса могут быть с равной долей вероятности отражаться и как числящиеся на корреспондентском счете кредитной организации, и как числящиеся в иной дебиторской задолженности (например, в кредитах выданных), и как вложения в ценные бумаги. Иными словами, как активы кредитной организации эти средства, во-первых, обезличиваются, во-вторых, приобретают вид либо прав требования кредитной организации к иным лицам, либо объектов прав собственности самой кредитной организации" <1>. Таким образом, индивидуализировать часть средств на корреспондентском счете как принадлежащую клиенту не представляется возможным, равно как и судить о том, что банк, распоряжаясь своими деньгами, как-то воздействует на содержание прав клиента <2>. -------------------------------- <1> Курбатов А.Я. Правовое регулирование расчетов в Российской Федерации (СПС "КонсультантПлюс"). <2> Своеобразным исключением из рассматриваемой ситуации, видимо, является признанная ВАС РФ возможность ареста денежных средств, поступивших на имя клиента на корреспондентский счет банка (п. 15 Постановления Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 г. N 55 "О применении арбитражными судами обеспечительных мер"). Учитывая вышесказанное, она более чем спорная, притом что ст. 91 АПК РФ в редакции, действовавшей на момент подготовки данного разъяснения, говорила о возможности ареста только имущества должника, принадлежащего ему и находящегося у него или у третьих лиц. Говорить же о том, что поступившие на счет банка средства, пусть и причитающиеся его клиенту, этому клиенту принадлежат, по смыслу данной статьи можно только с очень большой натяжкой. Вероятно, сходные рассуждения привели к тому, что ст. 91 АПК РФ в действующей редакции недвусмысленно стала указывать на то, что объектом ареста могут быть и средства, "которые будут поступать на банковский счет" (выделено мной. - М.Б.). Дополнительные аргументы, которые могут быть высказаны О.Д. Анциферову, заключаются в следующем. Как отмечалось выше, при отсутствии средств на корреспондентском счете банка он предлагает расценивать запись об остатке по счету клиента как право требования возмещения убытков. Но, во-первых, согласно подходу автора, более ожидаемой была бы квалификация данного требования как деликтного (ведь банк якобы уничтожил имущество клиента или по крайней мере ухудшил его качество), что сразу же наводит на мысль об очередном свидетельстве противоречивости самого авторского подхода. Во-вторых, как указывалось выше, исчезновение безналичных денег клиента (индивидуально-определенного объекта) должно приводить к прекращению договора банковского счета, что не соответствует ни действующему законодательству, ни здравому смыслу. В-третьих, неясно, как с точки зрения автора будет выглядеть ситуация, когда клиент не захочет воспользоваться правом на возмещение этих убытков (ведь это - право, а значит, оно реализуется клиентом своей волей и в своем интересе согласно п. 2 ст. 1 ГК РФ). Ведь получается, что в случае увеличения банком суммы на своем корреспондентском счете его право на убытки чудесным образом исчезнет или же трансформируется в безналичные денежные средства. Думается, это мало соответствует канонам теории гражданско-правовой ответственности. В-четвертых, очередное явное противоречие в авторских идеях видно и в том, что, излагая механизм начального этапа безналичного платежа, автор недвусмысленно говорит о выделении средств со счета клиента и смешении их с "собственными вещами (денежными средствами) банка плательщика, находящимися на его внутрибанковском счете" <1>. Если это даже и так, то следует признать, что средства банка и средства клиента - это две разные категории средств, а не одна, как представляется автору применительно к только что рассмотренной проблеме. -------------------------------- <1> Анциферов О.Д. Залог денежных средств на банковском счете. С. 34 - 35. Приведенные замечания не позволяют судить о том, что "вещная" концепция безналичных денег разрешает проблему перечисления средств со счетов в так называемых проблемных банках. Более того, она скорее запутывает ее, ставя под сомнение право банка на свободное распоряжение средствами на его корреспондентском счете, что, в свою очередь, отнимает у него стимул привлекать средства к себе на расчетные счета. Представляется, что классическая обязательственная концепция безналичных денежных средств способна найти выход и в этой ситуации. Так, при отсутствии активов на собственном счете банка следует говорить о фактической невозможности исполнения обязательств банком, предусмотренных ст. 845 ГК РФ, которая по смыслу п. 1 ст. 416 ГК РФ эти обязательства не прекращает и не освобождает банк от гражданско-правовой ответственности. Последний тезис О.Д. Анциферова, которому мы уделим внимание, следующий. По мнению автора, "вещная" теория безналичных денег, в отличие от классической обязательственной, способна адекватно описать последствия неосновательного списания банком средств со счета клиента и зачисления их на счет другого лица. Так, по мнению автора, в случае отпадения основания перечисления средств сторонникам обязательственной теории следовало бы считать, что право требования к получателю вовсе не переходило, а значит, в данном случае нельзя считать, что получатель платежа неосновательно обогатился. Соответственно, иное приводило бы к "необоснованному удвоению безналичных денежных средств в гражданском обороте", так как и плательщик, и получатель платежа имели бы перечисленную сумму в качестве объекта требований (первый - формально сохраняя свое договорное требование к банку, второй - неосновательно обогатившийся этой же конкретной суммой) <1>. В итоге автор полагает, что только представление о безналичных деньгах как о вещах, выбывших из владения плательщика и поступивших в обладание третьего лица, позволит применить инструментарий кондикционного притязания.
Дата добавления: 2018-10-25; просмотров: 137; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!