Тема 14. ДИПЛОМАТИЯ ИСПАНИИ, ФРАНЦИИ И АНГЛИИ В ХVI ВЕКЕ.
Период испанского могущества в Европе. Испания Карла V и Филиппа II
В XV веке Англия была небольшим государством с 3,5—4 миллионами населения. Первое место в Европе занимали Франция и Испания — две державы, которые закончили к началу XVI века свое территориальное объединение и насчитывали первая до 15 миллионов, вторая до 10 миллионов населения. Обстоятельства международной жизни выдвинули в XVI веке на первое место Испанию.
Результатом предприимчивости португальцев и испанцев было открытие в конце XV века Нового Света, Америки (1492 г.), и морского пути в Индию (1498 г.), которое чрезвычайно обогатило обе страны. С 1516 г. королем Испании сделался юноша Карл I (родился в 1500 г.), внук испанских королей-объединителей — Фердинанда и Изабеллы Католических. По своему отцу эрцгерцогу Австрийскому Карл I приходился также внуком императору Германии Максимилиану I Габсбургу. После смерти Максимилиана немецкие князья избрали Карла императором Германии (1519 г.). В состав испанских владений в это время входили вновь открытые колонии в Америке, Нидерланды, Неаполитанское королевство и Сардиния. О Карле I (как император Германии он стал Карлом V), который владел одновременно Испанией, Германией, Италией, землями за океаном, говорили, что в его владениях никогда не заходит солнце. Это была действительно огромная, невиданная до сих пор в Европе мировая империя. Но чисто феодальный характер Испании—основы этой империи — предопределил структуру всей монархии Карла V, а также направление его внешней политики.
|
|
|
Хлынувший из вновь открытой Америки поток драгоценного металла обогатил правящие верхи испанского дворянства и тем самым укрепил класс феодалов и феодальные отношения в стране. Добытые рабским или крепостным трудом несчастных туземцев Америки золото и серебро, в конечном счете, погубили Испанию. Падение ценыдрагоценного металла и соответствующее повышение цен на продукты и товары прежду всего сказались в Испании. Здесь это привело к резкому подъему цен на продукты первой необходимости, а вслед за ним и к повышению заработной платы. Испанским купцам, которые торговали с новыми колониями, оказалось выгодным продавать туда товары английского, французского и нидерландского, но не своего, испанского, производства. В Испании буржуазия потеряла интерес к развитию отечественной промышленности. Единственная отрасль производства, которая процветала в Испании – разведение овец – работала на вывоз, обогащая крупных скотоводов-дворян. Испания в экономическом отношении стала скатываться назад, к временам XIV века. Золото и серебро лелись рекой в руки феодальной знати,которая праздно жила в великолепных дворцах; остальная дворянская масса – испанские идальго, по-прежнему презиравшие труд – влачила довольно жалкое существование. Что касается народа, ремесленников и крестьян Испании, то нищета их стала поговоркой. На этой нищете пышным цветом расцветала католическая церковь: сотнями тысяч тунеядцев - монахов множились монастыри, свирепствовала испанская инквизиция – страшное орудие испанского абсолютизма. И в это время король Испании и император Германии Карл V мечтал о единой монархии, единой католической семье народов, во главе которой стоял бы он один, светский государь и духовный отец всех правоверных католиков. «То было время, - говорит Маркс, - когда Васко-Нуньес Бальбоа водрузил знамя Кастилии на берегах Дарьена, Кортес – в Мексике, Писарро – в Перу. То было время, когда влияние Испании безраздельно господствовало в Европе, когда пылкое воображение иберийцев ослепляли блестящие видения Эльдорадо, рыцарских подвигов и всемирной монархии. Свобода Испании исчезла… но вокруг лелись потоки золота, звенели мечи, и зловеще горело зарево костров инквизиции».
|
|
|
Во внешней политике Карла V поражает причудливое сочетание реальности с фантастикой. То была политика возрождения средневековой фантазии о единой универсальной католической монархии. «Идеальные» цели этой политики служили прикрытием самой грубой реальности – системы захватов и грабежа.
|
|
|
Дворянство жаждало «рыцарских подвигов» потому, что хотело войны и добычи. На этом пути Карл V встретился с соперником – королем французским, главой еще более многочисленного и не менее воинственного французского дворянства.
Политическая идея всемирной монархии, лелеемая Карлом V, была чистейшей утопией. Сама “Священная Римская империя германской нации”, состоявшая из столь разнородных частей, как Германия, Италия, Нидерланды, была скорее призраком, чем реальностью. Немецкие курфюрсты, которые избрали Карла императором, заявили ему во время коронации в Аахене 23 октября 1520 г.: “Помни, что этот трон дан тебе не по праву рождения и не по наследству, а волей князей и курфюрства в Германии”.
Подавив в Испании восстание городских коммун и утвердив там абсолютизм, он принужден был вести совсем иную политику в Германии. Реформация и проведенная князьями в свою пользу секуляризация церковных имуществ, а затем неудача Великой крестьянской войны в Германии усилили власть немецких князей; фактически они превратили Германию во множество мелких и мельчайших государств-княжеств, достаточно сильных, чтобы противодействовать всяким попыткам централизации, идущим со стороны императора, но немощных по отношению к крупным государствам Запада. Германия на 200 лет была вычеркнута из списка политически активных наций Европы.
|
|
|
Карл V мечтал о том, чтобы, женив своего сына Филиппа на английской королеве Марии, подчинить Англию политике Испании и Империи. Испанскому послу в Лондане Ренару были даны соответствующие указания.
Предложение Карла было благосклонно принято Марией. Испания в это время была самым опасным соперником английских купцов и дворян, которые торговали шерстью и сукном и уже рыскали по всем морям. Но противодействовать желаниям королевы они не могли. Не помогла и просьба палаты общин, которая почтительнейше умоляла королеву не забывать выгод своего народа и не искать себе супруга за пределами отечества. Мария твердо решила отдать свою руку и сердце Филиппу. Однако брачный договор, составленный министрами королевы, был, по существу, настоящим поражением для Карла. Филипп обязывался уважать законы Англии, не должен был вовлекать Англию в войну Испании с Францией и в случае смерти королевы Марии лишался права на управление государством. Одним словом, несмотря на гордый титул короля Англии, Филипп так и остался только «мужем королевы». Когда в 1558 г. Мария умерла, англичане попросту забыли о своем «короле». Таким образом, рухнули все планы Карла V. Он сам принужден был отказаться от престола и уйти в монастырь.
После отречения Карла от престола его «империя распалась. Священная Римская империя досталась его брату. Фердинанду; Испания, Нидерланды, итальянские владения и испанские колонии перешли к его сыну Филиппу II.
Карлу V были свойственны великие, хотя и неосуществимые дерзания; Филипп II понимал, что мечтать о всемирной монархии у него нет никаких оснований. Но и его политика была не менее фантастичной, чем политика его отца. Глубоко убежденный в непоколебимости своей власти и ее основ — абсолютизма и католицизма,— Филипп II стремился установить дорогие для пего испанские порядки во всех частях своего великого государства; он противодействовал протестантизму всюду, где это казалось ему возможным, не останавливаясь ни перед какими средствами для достижения своей цели. Прямолинейная, фанатически изуверская политика Филиппа в Нидерландах способствовала началу первой в Европе успешной буржуазной революции. Интриги короля во Франции во время религиозных войн второй половины XVI века в пользу католиков привели к тому, что против Филиппа ополчились даже французские католики-патриоты. Его происки в Англии, где он сеял смуту вокруг несчастной Марии Стюарт, в надежде вызвать замешательство в стране и ослабить своего главного соперника на море, обрекли Марию Стюарт на плаху. Его попытки прямого нападения на Англию с моря привели к гибели «Непобедимой Армады», самой большой эскадры XVI века (1588 г.). Везде и всюду планы Филиппа рушились, ибо были выражением политики феодальных притязаний, направленных против буржуазного развития Европы.
Открытие в первой половине XIX века испанских архивов позволило заглянуть в глубину поистине чудовищной дипломатии испанского абсолютизма времени упадка. У Филиппа II, кроме официальных дипломатических представителей во Франции, Англии и Нидерландах, была туча платных и добровольных шпионов. Они не только доносили королю обо всем, что делалось при враждебных и дружественных дворах, но и следили за самими испанскими, дипломатическими представителями. В Нидерландах они вели наблюдение и за наместниками короля. Эта двойная дипломатическая бухгалтерия часто запутывала самого короля, который, не выезжая из Мадрида, хотел все знать и всем управлять при помощи бесконечной канцелярской переписки. Итоги его царствования были плачевны для Испании. «Я предпочитаю вовсе не иметь подданных, чем иметь в их лице еретиков», — сказал однажды Филипп. Но еретики остались жить, а феодально-дворянская Испания бесславно скатилась на уровень второстепенной европейской державы. Опасность попасть под сапог испанского солдата, нависшая над всей Европой, в значительной мере определила политику и двух самых сплоченных и крепких государств XVI века — Франции и Англии.
Франция в XVI веке
Если Испания уже со второй половины XVI века начала переживать экономический упадок, за которым через полвека последовал упадок политический, то французская абсолютная монархия, сложившаяся при Людовике XI, шла втечение всего XVI и почти всего XVII века по линии подъема. Централизованное государство, хотя и феодальное, было настоящим благодеянием для французской буржуазии, которая не забыла еще ужасов и разорения времен Столетней войны (1338-1453 гг.). Горожане всегда поддерживали во Франции сильную королевскую власть. Когда во второй половине XVI века она снова было зашаталась под ударами феодально-протестанской оппозиции (гугенотские войны), горожане остались верными и королю и королевской, т.е. католической вере: то и другое означало для них единую Францию.
Уже первые четыре преемника Людовика XI - Карл VIII (1383-1408 гг.), Людовик XII (1498-1515 гг.), Франциск I (1515-1547 гг.) и Генрих II (1547-1559 гг.) – были абсолютными монархами и действовали в духе той реалистической политики, которую рекомендовал государям Макиавелли. В это время складываются основные линии внешней политики Франции. Окруженная с начала XVI века со всех сторон владениями Габсбургов, укрепившихся в лице Карла V в Испании, Италии, Германии и Нидерландах, французская абсолютная монархия стремится вырваться из этих тисков и заполучить для своего дворянства лакомую добычу в виде Италии. Таково происхождение итальянских войн.
Теснимая Габсбургами католическая Франция, с одной стороны, сближается с их исконными врагами – турками, с другой – с немецкими протестанскими князьями.
Это было во время первой из четырех войн Франциска I с Карлом V (1521-1526 гг.). Разбитый под Павией (1525 г.) и взятый в плен, Франциск I отправил в Константинополь специального посла. Первое посольство оказалось неудачным. Посол был схвачен и убит в Боснии вместе со своими двенадцатью спутниками; его бумаги и кольцо короля, знак доверительности посланца, были отправлены в Константинополь. Великий визирь Ибрагим показывал впоследствии это кольцо, красовавшееся у него на пальце, хвалясь тем, что оно некогда было на правой руке французского короля. Лишь второму послу Иоанну Франджипани удалось дойти до Константинополя и вручить султану письмо французского короля. Оно не сохранилось. Известен лишь ответ Сулеймана: "Ты, француз и король Франции, прислал верного слугу Франджипани ко мне в Порту, которая служит убежищем для монархов. Ты уведомил меня, что неприятель завладел твоим государством, что ты находишься в настоящее время в темнице, и ты просил моего содействия и помощи для возвращения тебе свободы. После того как все это было изложено у подножия моего трона, который служит защитой для всего мира, моя императорская ученость вникла во все подробности этого дела. Нельзя сказать, чтобы поражения императоров и взятие их в плен были неслыханными событиями; поэтому не теряй мужества и не падай духом. Наши славные предки (да освятит господь бог их могилу) никогда не переставали вести войны, чтобы отразить неприятеля и приобрести новые владения. И мы шли по их следам... И днем и ночью наш конь оседлан, и мы опоясаны мечом".
До султана дошло и первое письмо, взятое у убитого посла. Оно, как говорил визирь Ибрагим, побудило султана предпринять нашествие в Венгрию. Султан, будто бы из сострадания к Франциску, решил начать войну с Карлом, "обнаружившим дурные намерения". Дело было, конечно, не в сострадании: турецкая феодальная держава сама нуждалась в постоянных войнах для содержания своего господствующего класса. После захвата турками Балканского полуострова Сулейман Великолепный намерен был двинуться дальше в Европу. Письмо Франциска I пришлось весьма кстати. Уже в следующем году войска султана разгромили соединенные чешско-венгерские войска при Могаче в южной Венгрии, а в 1529 г. подступили и к стенам самой Вены. Таким образом, союз Франции с Турцией с необходимостью вытекал из международной обстановки: у Франции и Турции был один и тот же враг — Габсбурги. Союз поэтому и оказался прочным. В 1535 г. был заключен первый договор, который послужил образцом для последующих договоров, заключенных Турцией с европейскими державами. В секретной части договора имелось обещание поддерживать Турцию в ее борьбе с Австрией и Венецией. Франции этот договор предоставлял торговые льготы, которые позволили ей монополизировать всю торговлю Турции с европейскими странами. Значение этого договора, или первой "капитуляции", определялось односторонними льготами, предоставленными султаном французским купцам и французскому правительству. Из этих льгот впоследствии выросли притязания европейских государств сначала на протекторат над своими подданными, проживающими в Турции, а затем и над всеми христианами вообще. Сущность капитуляций Маркс определяет так: "Капитуляции, это — императорские дипломы, грамоты и привилегии, выданные Портою различным европейским нациям, которыми подданным этих наций давалось право беспрепятственно въезжать в магометанские земли, спокойно заниматься там своими делами и отправлять богослужение. От договоров они отличаются тем важным признаком, что не основываются на взаимности, не обсуждаются совместно заинтересованными сторонами и не утверждаются ими на основе взаимных выгод и уступок. Наоборот, они являются односторонне дарованными льготами, которые, следовательно, соответствующее правительство может по своему усмотрению взять назад. И, в действительности, Порта в разное время уничтожала привилегии, данные ею какой-либо нации, тем, что распространяла их и на другие или совершенно отменяла, воспрещая дальнейшее пользование ими. Этот непрочный характер капитуляций превращал их в неиссякаемый источник споров, жалоб со стороны послов и вызывал бесконечный обмен противоречивыми нотами и фирманами, возобновлявшимися в начале каждого нового царствования".
Той же борьбой Франции с Габсбургами определялись и отношения Франции к Германии или, лучше сказать, к германским князьям. Франция была заинтересована в слабости императора — Габсбурга; она, как говорил король Генрих II (1547—1559 гг.), всегда стояла на стороне "исконной немецкой свободы", т. е. поддерживала протестантских князей против католика императора. Тем самым Франция содействовала политическому ослаблению Империи, чтобы время от времени урывать куски немецкой территории. Основные линии французской политики, которые сделались своего рода аксиомами ее дипломатии, сохранялись и в XVII веке, проявляясь в деятельности ее выдающихся политиков и дипломатов, как Генрих IV и его министр Сюлли, кардиналы Ришелье и Мазарини.
Дата добавления: 2018-10-25; просмотров: 549; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!