Здесь заканчивается с Божьей помощью пятая книга церковной истории народа англов. 5 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 28Следующая ⇒

Отвечает Григорий: Брат мой, я не сомневался, что ты задашь мне эти вопросы, и уже приготовил на них ответ. Не сомневаюсь, что ты просто желаешь, чтобы этот ответ подтвердил собственные твои мысли и предчувствия. В самом деле, почему беременная женщина не может быть крещена, раз беременность ее не грешна в глазах Всемогущего Бога? Ведь когда праотцы наши согрешили в раю, они лишились бессмертия, дарованного им Богом, но Господь не пожелал за этот грех истребить все племя людское. Лишив мужчину бессмертия за его проступок, Он оставил ему мужскую силу для продолжения рода. Так почему же то, что было даровано человеку самим Богом, должно препятствовать ему принять благодать святого крещения? Было бы крайне неразумно ставить это таинство, изглаживающее всякую вину, в зависимость от подобной причины.

Через сколько дней может женщина войти в церковь после того, как родит? Из Ветхого Завета тебе известно, что ей следует воздерживаться от этого в течение тридцати трех дней, если у нее родился мальчик, и шестидесяти шести дней, если родилась девочка[210]. Однако это следует понимать иначе. Ведь если бы она вошла в церковь хотя бы через час после родов возблагодарить Господа, она не совершила бы греха; ведь греховны удовольствия плоти, но не ее муки. Сношение происходит в удовольствии, а роды совершаются в муках, потому и сказано было первой из матерей: «В болезни будешь рожать»[211]. Если же мы запретим родившей женщине входить в церковь, то сочтем ее наказание за грех.

Ничто также не должно удерживать тебя от крещения родившей женщины или ее ребенка, если им угрожает смерть, хотя бы это было в самый час ее родов и его рождения. Ибо если милость святого таинства равно дается всем живым и здоровым, то тем более нужно без промедления даровать ее тем, кому угрожает смерть, из боязни, что, выжидая более удобного времени для приуготовления к таинству Воскресения, мы можем вовсе не дать их душе воскреснуть.

Ее же муж не должен приближаться к ней, пока дитя не отнято от груди. Среди женатых людей распространился вредный обычай: матери не вскармливают сами детей, которых рожают, а отдают их выкармливать другим женщинам. Происходит это из‑за невоздержанности, ибо, не желая воздерживаться, не могут они и выкармливать своих детей. Но те женщины, которые по упомянутому дурному обычаю отдают детей выкармливать другим, все равно должны воздерживаться от сношения с мужьями, пока не пройдет установленный срок очищения. Кроме времени после деторождения женщины не могут вступать в сношение со своими мужьями во время месячных, и священный закон велит даже карать смертью всякого, кто приблизится к женщине в это время[212]. Однако не следует запрещать женщине во время месячных входить в церковь, ибо нельзя ставить ей в вину то, что дано от природы, и от чего она страдает помимо своей воли. Ведь мы знаем, что женщина, страдающая кровотечением, подошла сзади к Господу и прикоснулась к краю одежды Его, и немедленно ее недуг оставил ее[213]. Почему же, если она с кровотечением могла коснуться одежды Господа и получить исцеление, женщина во время месячных не может войти в церковь Господню? Ты скажешь: «Она страдала от недуга, а мы говорим о естественном порядке вещей». Но ведь все, любимейший брат, от чего мы страдаем в нашем смертном теле через недуги, послано нам судом Божьим за грехи. Голод и жажда, жара, холод и усталость равно поражают нас по причине несовершенства нашей природы. И если мы едим, когда голодны, пьем, когда жаждем, охлаждаемся, когда нам жарко, тепло одеваемся в случае холода и отдыхаем, когда устали, то разве не естественно нам искать лекарство и от прочих недугов? Истечение крови у женщин есть тот же недуг, поэтому, раз женщина, коснувшаяся в своей недужности одежды Господней, была права в своем дерзновении, почему то, что было позволено одной, не позволено и всем женщинам, страдающим от слабости своей природы?

Нельзя в такое время и запрещать женщине принимать таинство святого причастия. Если она не осмелится принять его из великого почтения, это похвально; но, приняв его, она не совершит греха. Удел благочестивых душ – винить себя за дела сами по себе безгрешные, но коренящиеся в грехе. Так, когда мы голодны, не грех поесть, хотя голод возник вследствие греха праотцев. И месячные у женщин не грешны, ибо происходят от их естества. Несмотря на это, из‑за несовершенства нашей природы мы оскверняемся против воли, и человек отвечает как за грехи, сотворенные сознательно, так и за те, что совершены невольно. Предоставьте женщин собственному разумению, и если они во время месячных не осмелятся подходить к таинству плоти и крови Господних, следует похвалить их за благочестие. Если же они, привыкнув к благочестивой жизни, захотят принять это таинство, не следует, как мы уже сказали, им в этом препятствовать. Если в Ветхом Завете рассматриваются обстоятельства внешние, то в Новом Завете главное внимание уделяется не тому, что вовне, а тому, что внутри, и наказание за это налагается с большей осторожностью. Тогда как закон запрещает есть многие вещи как нечистые, Господь в Благовествовании Своем говорит: «Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека»[214]. И после этого поясняет: «ибо из сердца исходят злые помыслы»[215]. Отсюда совершенно ясно, что всякая скверна, как показано Всемогущим Богом, исходит из скверны мысленной. Так и апостол Павел говорит: «Для чистых все чисто, а для оскверненных и неверных нет ничего чистого»[216]. И далее, говоря о причине этого осквернения, он добавляет: «но осквернены и ум их, и совесть»[217]. Посему, раз никакая еда не испортит того, чья душа не подвержена порче, почему должно считаться нечистым то, что у чистой душой женщины исходит от ее естества?

Мужчина, имевший сношение со своей женой, не должен входить в церковь, пока не омоется, и, даже омывшись, не может он входить сразу. В древности закон гласил, что мужчина после сношения с женщиной должен омыться и не входить в храм до заката[218], но это следует понимать и в духовном смысле. Когда мужчина имеет сношение с женщиной, их души совместно устремлены к удовольствию[219] плотского вожделения; поэтому, пока огонь вожделения не угас в его душе, он не должен появляться среди верующих в храме, обремененный грешными желаниями. Хотя разные народы полагают об этом по‑разному и соблюдают различные правила, у римлян с древних времен было обычаем после сношения с женой омыться и некоторое время воздерживаться от посещения храма. Конечно, мы не можем считать брак грехом, но, поскольку даже законное сношение не происходит без телесного желания, будет правильным после него воздержаться от посещения святого места, ибо не бывает желания без греха. Сказавший: «Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя»[220], – родился не в прелюбодеянии или разврате, но в законном супружестве. Но он знал о себе, что зачат в беззаконии, и горевал, что рожден во грехе, и, подобно дереву, струил в ветвях сок греха, идущий от корней. Есть много вещей законных и справедливых, при делании которых мы, тем не менее, оскверняемся; так, часто мы гневом усугубляем вину другого и нарушаем спокойствие собственной души, и даже при праведном гневе нарушение душевного покоя не служит нам к добру. Сказавший: «иссохло от гнева око мое»[221], – гневался на грешников, но лишь спокойствие души позволяет греться в лучах премудрости; потому и печалился он, что его око иссохло от гнева. А коль он гневается от злых деяний, он останется потом смятенным и возмущенным и в помышлениях о высшем. И так получается, что гнев против греха праведен, но тем не менее вреден, ибо гневающийся берет на себя вину, нарушая покой своей души. Так и плотское совокупление законно, если совершается ради произведения потомства, а не ради похоти и утоления страстей. Поэтому если кто подходит к жене своей, движимый не влечением похоти, а заботой о произведении потомства, то он может по своему усмотрению как посещать церковь, так и принимать таинство плоти и крови Господних; ибо не может быть осужден вошедший в огонь и не сгоревший. Но если в соитии возобладает не стремление к деторождению, а похоть, у совокупляющихся есть причины печалиться, хотя, по святым речениям пророков, уже само совокупление есть повод для печали. Когда апостол Павел говорит: «Кто не может воздержаться, пусть имеет каждый свою жену»[222], – то он считает нужным добавить: «впрочем, это сказано мною как позволение, а не как повеление»[223]. То, что законно, не нуждается в позволении; поэтому своим позволением он подчеркивает, что в этом есть вина. Следует помнить, что Господь, говоря с народом на горе Синайской, в первую очередь повелел им не прикасаться к женам[224]. И если Господь, общаясь с людьми через посредника, требовал от них ради телесной чистоты не касаться своих жен, то разве не должны блюсти чистоту плоти женщины, вкушающие Тело Господа Всемогущего и проникшиеся величием этого непостижимого таинства? Потому же и жрец сказал Давиду, что его люди получат хлебы предложения, если только воздержатся от женщин, и Давид, чтобы получить эти хлебы, поклялся в чистоте своих людей[225]. В соответствии со сказанным мужчина, омывшийся после сношения со своей женой, может прийти в церковь и принять таинство святого причастия.

IX Вопрос Августина: Может ли кто‑либо вкушать Тело Господне после видения, происшедшего во сне, и, если это священник, может ли он после этого совершать святые таинства?

Отвечает Григорий: Ветхий Завет, как мы уже говорили раньше, объявляет такого человека нечистым и, пока он не омоется, запрещает ему до вечера входить в храм[226]. Люди духовные принимают это правило, но, как объяснено нами, понимают его иначе. Если человек наяву оскверняется лживыми[227] видениями, пришедшими к нему во сне, он должен омыться водой разумения, которая смоет грех помышления слезами его; пока же огонь соблазна не угаснет, пусть вина тяготеет над ним до вечера, как сказано. Однако видения следует различать по причине, по какой входят они в душу спящего: иногда они происходят от опьянения, иногда от излишеств либо от слабости, иногда же от помышления. Видений, исходящих от природных излишеств или от слабости, бояться не следует, хотя достойно сожаления, что душа поневоле страдает от них. Когда неумеренный аппетит приводит к обжорству и вместилище пищи переполняется, душа должна чувствовать вину, но не настолько, чтобы удержать человека от принятия Святых Тайн или от участия в обедне, если того требует праздничный день, или если ему нужно совершать таинство за неимением в том месте другого священника. Если же есть те, кто может совершить за него службу, он тем не менее не должен воздерживаться от причащения Святых Тайн, если только душа его не полна греховными образами. Я, однако, думаю, что он из стыда постарается воздержаться от причащения. Есть те, чья душа не оскверняется непристойными образами, однако следует помнить, что душа чувствует вину и не очищается даже раскаянием, поскольку если человек и не помнит, что он видел во сне, он помнит, что перед тем предавался излишествам. Если же видения во сне исходят от грешных мыслей наяву, то вина очевидна его душе, ибо он видит, откуда исходит его осквернение, когда то, о чем он думал вольно, после невольно видится ему во сне. Но следует различать, происходят ли эти мысли из внушений и побуждений или, что гораздо серьезнее, из попущения греху. Ибо все грехи происходят от трех причин, называемых внушением, побуждением и попущением – дьявол внушает, плоть побуждает, а дух попущает[228]. Первый грех внушен был змею, который побудил к нему Еву, а дух Адама попустил греху совершиться[229]; так, когда душа предстает перед собственным своим судом, важно отличать внушение от побуждения, а побуждение от попущения. Ибо если злой дух не внушит грех душе и если плоть не найдет в грехе удовольствия, то грех не может совершиться. Когда же плоть начинает радоваться греху, грех возрастает, и когда душа попущает греху, грех побеждает. Так семя[230] греха во внушении, рост греха в побуждении, а зрелость его – в попущении. Часто бывает, что злой дух проникает в мысли и смущает плоть, но дух тем не менее не попущает искушению. Поскольку плоть не может предаться греху помимо духа, дух, сопротивляясь желаниям плоти, побеждает позывы греха, так как отказывается попустить ему или же, уступая, горько скорбит о своей немощи. По этой причине скорбел и главный воин небесного воинства, когда говорил: «Но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих»[231]. Будь он пленником, он не мог бы сражаться, но он сражался; таким образом, он был пленником и в то же время боролся за закон ума его против закона его членов; если же он боролся, он не был пленником. Человек, говорящий так, является одновременно пленником и свободным: свободным из‑за любви к истине и пленником из‑за побуждений, которым он невольно поддается.

XXVIII

Таковы ответы блаженного папы Григория на вопросы преподобнейшего епископа Августина. Письмо, которое он, по его словам, написал епископу Арелата, было адресовано Вергилию, наследнику Этерия[232]. Вот его содержание:

«Преподобнейшему и святейшему брату епископу Вергилию – Григорий, раб рабов Божьих.

Обычно мы приглашаем к себе братьев наших из любви к ним, но еще больше любви следует проявлять к тем, кто приходит без приглашения. Поэтому, если случится прибыть к вам нашему брату епископу Августину, примите его со всей добротой и любовью, дабы был он ободрен вашим доброжелательством и дабы другие учились бы на вашем примере выражению братской любви. Поскольку часто случается, что те, кто смотрит издалека, лучше видят подлежащее исправлению, чем те, кто приставлен к этому, прошу Вас, брат, если он сообщит вам о проступках епископов или других лиц, вникнуть в это совместно с ним и со всей строгостью наказать те деяния, что противны Богу и вызывают Его гнев, дабы виновные в них были осуждены, невинные очищены и все бы следовали должным путем. Храни тебя Бог, преподобнейший брат.

Дано в десятый день до июльских календ, в девятнадцатом году царствования государя нашего, благочестивейшего августа Маврикия Тиберия и в восемнадцатом году после консульства того же господина нашего, в четвертый индиктион[233]».

XXIX

Поскольку епископ Августин пожаловался папе Григорию, что урожай его велик, а жнецов мало[234], тот вместе со своими посланцами направил к нему новых сотрудников и служителей Слова. Первыми из них были Меллит, Юст, Паулин и Руфиниан, и с ними он послал все вещи, необходимые для церковного служения и исполнения обрядов, такие как священные сосуды, алтарные покровы и украшения, одеяния для священников и клириков, реликвии святых апостолов и мучеников, а также множество книг. Также он послал письмо, в коем оповещал о своем решении вручить Августину паллий[235] и поучал, как следует назначать епископов в Британии. Вот текст этого письма:

«Преподобнейшему и святейшему епископу Августину – Григорий, раб рабов Божьих.

Хотя не подлежит сомнению, что тех, кто трудится ради Всемогущего Бога, ждет несказанное воздаяние в Небесном Царствии, необходимо и здесь воздавать им по заслугам, дабы тем самым побудить их к более ревностному исполнению своего духовного труда. Поскольку щедростью Божьей и твоим собственным трудом к благодати Бога Всемогущего приобщена новая церковь англов, мы позволяем тебе надевать паллий при служении обедни в храме. Ты можешь посвятить в разных местах двенадцать епископов, чтобы они находились в твоем подчинении; епископ же города Лондонии в будущем должен всегда посвящаться собственным своим синодом и получать паллий от святого апостольского престола, которым я ныне управляю милостью Божьей. В город Эборак мы желаем поставить епископом того, кого ты сам решишь назначить; если этому городу вкупе с его окрестностями суждено будет принять Слово Господне, то его епископ также может назначить двенадцать епископов и получить почетное звание, ибо мы намереваемся также даровать ему паллий, если Божьей волей будем живы. Мы желаем, брат, чтобы он повиновался твоей воле, а после твоей смерти сам управлял подчиненными ему епископами, не повинуясь власти епископа Лондонского. Однако различие в чести между епископами городов Лондонии и Эборака должно сохраниться, поскольку старшим из них признается тот, кто поставлен первым. Пусть они действуют согласно, советуясь друг с другом и ревностно творя дело Христово, и пускай судят справедливо и выносят решения без противоречий[236].

Ты же, брат, получаешь под свое начало тех епископов, которых посвятишь сам, как и тех, которых посвятит епископ Эборакский, и всех епископов Британских, повинующихся власти Господа нашего Иисуса Христа[237]. Пусть они видят из слов и деяний твоих, что есть истинная вера и праведная жизнь, и пусть могут, исполнив свою службу с верой и праведностью, сподобиться Царствия Небесного, когда то будет угодно Господу. Храни тебя Бог, преподобнейший брат.

XXX

Когда посланцы отбыли, блаженный отец Григорий отправил им вслед письмо, вновь показывающее его горячий интерес к спасению нашего народа. Вот что он писал:

«Любимейшему сыну аббату Меллиту – Григорий, раб рабов Божьих.

Со времени отбытия вашего и ваших спутников мы испытываем тревогу, поскольку не имеем сведений о том, как проходит ваше путешествие. Тем не менее, когда Бог Всемогущий приведет вас к нашему преподобнейшему брату епископу Августину, сообщите ему мое решение, принятое после долгих раздумий относительно народа англов. Я решил, что храмы идолов этого народа не должны быть разрушены. Уничтожив находящихся в них идолов, возьмите святую воду, и окропите эти капища, и воздвигните в них алтари, и поместите святые реликвии. Ибо если храмы выстроены прочно, весьма важно заместить в них служение идолам службой Истинному Богу. Когда эти люди увидят, что святилища их не разрушены, они изгонят заблуждения из своих сердец и с большей охотой придут в знакомые им места, чтобы признать Истинного Бога и молиться Ему[239]. Также можно заменить каким‑либо праздником присущий им обычай закладывать быков в жертву демонам[240]. Так, в день освящения даров или в праздники святых мучеников, чьи реликвии помещены в храме, следует позволить им возводить вокруг храма шалаши из веток и праздновать там. Не давайте им приносить животных в жертву дьяволу, но пускай они сами употребляют их в пищу, благодаря Творца всех созданий за Его щедрые дары. Так через внешние радости им легче будет прийти к радостям внутренним; ведь невозможно в один миг лишить всего их неподатливые умы. Человек, намеревающийся взойти на вершину, карабкается по уступам вместо того, чтобы перепрыгивать через них. Так и Господь, явив себя израильтянам в Египте, повелел им служить Ему теми же жертвами, что до того они приносили дьяволу, и приказал им закладывать животных в жертву Ему. Уже с иными чувствами они откладывали часть жертвы и оставляли прочее, и хотя они закладывали тех же самых животных, но приносили их в жертву Истинному Богу, а не идолам, и, значит, это была уже иная жертва. Это вы и должны передать нашему брату, дабы он в своем положении рассудил, как лучше это сделать. Храни тебя Бог, любимейший сын.

Дано в пятнадцатый день до августовских календ, в девятнадцатом году царствования государя нашего, благочестивейшего августа Маврикия Тиберия и в восемнадцатом году после консульства того же государя, в четвертый индиктион[241].»

XXXI

Дата добавления: 2018-10-25; просмотров: 121; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!