Аллея статуй «священных баранов» бога Амона в Фивах.
Новое Царство. XIX династия
Поклонение богу Гору.
Фреска Нового Царства
Не меньшее значение имело обоготворение домашних животных. В древних столицах Египта – Мемфисе и Гелиополе почитали священных быков Аписа и Мневиса. Образ священного быка слился впоследствии с образом обоготворённого царя, наделённого как бы сверхъестественной силой. Бог Хнум, изображавшийся в виде барана, считался богом творческой силы. Обоготворение священного барана сохранилось в культе фиванского бога Амона до очень позднего времени. В Мендесе, Гермополе и Ликополе поклонялись священному козлу. Громадное распространение во всём Египте получил культ священной коровы – богини Хатхор, центром которого был город Дендера. Этот культ священных животных нашёл своё отражение в культе и титулах царя. Покровителями царской власти издревле считали священного сокола, пчелу, коршуна и змею. Самого царя часто изображали в виде могучего льва с головой человека (сфинкса).
Заупокойный культ
Начиная со времени родового строя в Египте существовал культ предков и связанный с ним заупокойный культ, который способствовал идеологическому укреплению власти и авторитета родоначальника. Египтяне, как и другие древние народы, верили в то, что смерть есть не уничтожение человеческого существа, а лишь переход его в другой мир. Этот мир загробной жизни рисовался им в виде фантастического искажения форм земного мира. Полагая, что загробная жизнь есть лишь своеобразное продолжение земного существования, египтяне старались дать возможность умершему пользоваться в этом воображаемом мире всеми теми предметами, которыми он пользовался при жизни. Египтяне верили, что умерший, получив от своих живых родственников пищу, питьё и различные необходимые ему вещи, сможет вечно жить и охранять своё потомство, оставшееся на земле. Пережитки родового строя в древнем Египте нашли своё отражение в широком развитии, распространении и длительном существовании этого заупокойного культа.
|
|
|
Стремление сохранить умершему вечную жизнь выразилось в первую очередь в погребении тела. Уже в древнейшие времена тела заворачивали в кожу, в цыновку или в ткань и часто хоронили в скорченном на боку положении, которое должно было изображать положение спящего. Рядом с телом умершего клали пищу, оружие и статуэтки животных и людей. В эпоху Древнего Царства, когда начало складываться древнейшее рабовладельческое государство, древний заупокойный культ получил новое значение. Он должен был идеологически укрепить мысль о неизменности и вечности существующего классового строя. Богатых чиновников и жрецов хоронили в больших скамьеобразных гробницах (мастаба). Тело умершего искусственно сохранялось, для чего внутренности вынимались и клались в особые сосуды (канопы), а тело пропитывалось соляными растворами и смолистыми составами при помощи особого способа мумификации. Изготовленную таким образом мумию тщательно обёртывали множеством льняных покровов. На стенах комнат, расположенных внутри гробницы, обычно изображали покойного аристократа, его семью, его имущество – принадлежавшие ему при жизни стада и поля, на которых работали его рабы и слуги. Тут же можно увидеть сцены охоты, рыбной ловли, производственные процессы и различные картины домашнего быта. Такого рода изображения, часто художественно выполненные и снабжённые объяснительными надписями и даже соответствующими цифрами, должны были магически сохранить умершему его имущество в загробном мире. Стремясь обеспечить умершему благополучие в загробном мире, его родственники приносили ему жертвы. Заупокойный культ, получивший в древнем Египте широкое распространение, в эпоху резкого классового расслоения укреплял в народных массах веру в то, что при помощи особых обрядов погребения и особого религиозно‑магического ритуала люди могли сохранить в загробном мире своё имущество и своё привилегированное положение, обеспечиваемое им царскими милостями. Тем самым эта система верований служила для идеологического укрепления всего рабовладельческого строя в целом.
|
|
|
|
|
|
Обоготворяя явления и силы природы, древние египтяне пытались связать мысль о вечности всегда возрождающейся природы с мыслью о воскресении и вечной жизни умершего и обоготворённого предка. В эпоху Древнего Царства, когда эти древние религиозные представления стали облекаться в богословскую форму, древний бог воды и растительности Озирис постепенно превратился в центральную фигуру заупокойного культа.
Представление об Озирисе, как о боге растительности и воды, восходит к глубокой древности, к эпохе возникновения земледельческого хозяйства. Чувствуя свою полную зависимость от природы, древний египтянин считал, что его земная и будущая загробная жизнь зависит от Озириса: ведь в Озирисе, в этом боге умирающей и воскресающей природы, как бы воплощались скрытые и вечные силы природы. Поэтому воскресение Озириса считалось залогом воскресения человека к новой жизни. Эта мысль чётко выражена в следующем религиозном тексте:
|
|
|
Как воистину Озирис живёт, так живёшь и ты.
Как воистину он не умирает, так не умираешь и ты.
Как воистину он не уничтожается, так не уничтожаешься и ты.
Превращение бога растительности и воды в бога вечной жизни, в судью мёртвых и царя загробного мира запечатлено в древней легенде о том, что Озирис был убит своим злым братом Сэтом, затем воскрес и, наконец, стал владыкой загробного мира. Поэтому, по верованиям древних египтян, человек мог получить вечную жизнь, только уподобившись Озирису и только в том случае, если над его телом будут совершены те же религиозно‑магические обряды, которые были совершены над телом Озириса.
С появлением в эпоху Среднего Царства значительного среднего свободного слоя населения заупокойный культ несколько видоизменяется. Религиозно‑магические надписи, обеспечивавшие ранее загробную жизнь лишь царям и аристократам, стали появляться на стенках даже скромных саркофагов, в которых хоронили представителей средних слоев населения. Учитывая специфические настроения и желания этих новых кандидатов на загробную жизнь, жрецы стали составлять для них специальные молитвы и заклинания, которые должны были обеспечить умершему «соединение со своей семьёй в загробном мире», «вкушение хлеба в загробном мире» и возможность «не вступать в судебную палату бога». В дальнейшем применение этих религиозно‑магических надписей становится доступным всё более широким слоям населения. Молитвы и заклинания, писавшиеся в эпоху Среднего Царства на стенках погребальных ящиков, пишутся в эпоху Нового Царства и в Позднее Время на свитках папирусов, образуя «Книгу Мёртвых», которую правильнее следовало бы называть «Книгой Воскресения» (выхода днём – пер‑ем‑херу). В «Книге Мёртвых» и в‑ряде других религиозно‑магических сборников и текстов этого времени содержатся многочисленные заклинания, гимны богам, описание загробного мира и судьбы человека после его смерти.
Среди многих религиозно‑магических сборников наиболее крупным и наиболее распространённым была «Книга Мёртвых». Религиозная традиция древних египтян относила время составления этого сборника к эпохе Древнего Царства. Это отчасти подтверждается тем, что отдельные главы «Книги Мёртвых» встречаются уже среди «Текстов Пирамид» времени V–VI династий. Впоследствии некоторые из этих глав, целью которых было обеспечить умершему блаженство в загробном мире, стали писаться на стенках погребальных ящиков и образовали религиозно‑магический сборник, получивший условно название «Текстов саркофагов» времени Среднего Царства. Из этих текстов постепенно образовалась «Книга Мёртвых». Состав и содержание «Книги Мёртвых» чрезвычайно пестры и разнообразны. Отдельные главы, следующие одна за другой, не соединены между собой логически. Весь религиозно‑магический сборник является на первый взгляд хаотическим нагромождением молитв, песнопений, славословий, величаний, гимнов, заговоров и заклинаний. Некоторые главы сохранили свой древний ритуальный характер, как, например, «Глава открытия уст» или «Глава облачения в чистое одеяние». Большинство глав содержит магические заклинания, которые должны охранить умершего от ужасов загробного мира и обеспечить ему посмертное блаженство. Таковы «Глава отражения всяких змей», «Глава, чтобы не умереть вторично», «Изречение, чтобы не истлеть», «Изречение, чтобы не попасть на плаху бога» и т. п. Таковы, далее, «Изречение вдыхания воздуха и обладания водой», «Изречение превращения в золотого кобчика и в божественного кобчика», «Изречение, чтобы дать душе соединиться с телом», «Изречение восхождения на небо рядом с богом Ра». На развитие этических воззрений указывают главы 1, 18, 30 и 125. В особенности интересна 125‑я глава «Книги Мёртвых», в которой описывается посмертный суд над умершим и изображается взвешивание души на весах (психостасия), а также приводится отрицательная исповедь, в которой покойный отрицает совершение им 42 основных грехов. В эту эпоху уже оформляется представление о том, что посмертное блаженство в загробном мире присуждается лишь тому человеку, который вёл на земле праведную жизнь и не запятнал себя грехами и преступлениями. Однако и эти нравственные воззрения всё ещё тесно сплетаются с древними магическими представлениями. Так, например, в 30‑й главе «Книги Мёртвых» покойный заклинает своё сердце не свидетельствовать против него на посмертном суде. Эта пёстрая смесь религиозно‑магических верований объясняется тем, что «Книга Мёртвых» составлялась, изменялась и редактировалась на протяжении длинного ряда веков. Древние тексты сохранялись в своей традиционной форме вплоть до позднего времени, причём их содержание уже часто становилось непонятным и даже требовало особых толкований, которые, например, сохранились в 17‑й главе «Книги Мёртвых».
Взвешивание сердца умершего на суде Озириса. Рисунок и часть текста 125‑ой главы Книги Мёртвых. Папирус Хунефера.
Новое Царство. XIX династия. Лондон. Британский музей
Лучшие образцы «Книги Мёртвых», написанные на длинных свитках папируса, относятся ко времени расцвета египетской культуры в эпоху XVIII династии. Большинство их было найдено в фиванских гробницах и принадлежало главным образом фиванским жрецам и чиновникам. Папирусы богато украшены тончайшими рисунками, изображающими сцены погребения, совершения заупокойного ритуала, загробного суда и целый ряд других сюжетов, связанных с заупокойным ритуалом и с представлениями о загробной судьбе умершего.
Культ солнца
Солнце представлялось египтянам грозной стихией небесного огня, парившего в мёртвой пустыне, и одновременно началом тепла и света, необходимого для жизни человека. Центром солнечного культа в древнейшую эпоху был город Иуну, который греки называли «городом солнца» (Гелиополь), сохранявший своё значение крупного религиозного центра в течение всей истории древнего Египта.
В эпоху Древнего Царства культ солнца усиливается и постепенно превращается в государственный культ верховного божества в связи с централизацией египетского государства. Таким верховным богом объявляется бог солнца Ра, имя которого писалось наглядным гиероышфом кружка с точкой посередине, обозначающим блистающий солнечный диск. Имя бога Ра входит составной частью в имена фараонов IV династии – Хафра и Менкаура. Фараоны V династии строят в честь бога Ра роскошные храмы, в которых совершался особый солнечный культ. С культом верховного бога солнца Ра постепенно сливается один из древнейших государственных культов Египта – культ бога Гора, который изображался либо в виде солнечного сокола, либо в виде солнечного диска с крыльями птицы. Таким образом, над культами отдельных номовых богов возвышается культ верховного государственного бога солнца.
В эпоху Среднего Царства, когда политическим центром Египта стали Фивы, местный бог Амон становится верховным государственным богом всего Египта. И как некогда культ единого бога солнца Ра слился с целым рядом других более древних культов, так и теперь культ Амона в процессе централизации государства и религии впитал в себя множество местных, главным образом солнечных, культов во главе с культом наиболее популярного в Египте гелиопольского бога Ра. Гимны, составленные в честь нового бога Амон‑Ра, изображают его как изначального верховного бога, создавшего весь мир.
Укрепление египетского государства при могущественных фараонах XVIII династии и сосредоточение громадных материальных ресурсов в руках жречества Амона находят своё отражение в оформлении культа этого фиванского бога. Как фараон считается самым сильным и могущественным среди царей, так и бог Амон‑Ра провозглашается величайшим среди всех богов. На это указывают его эпитеты: «Владыка всех богов», «Царь всех богов», «Могущественный среди богов». Своего высшего развития культ солнца достиг при фараоне Эхнатоне, когда бог солнца Атон был объявлен единым верховным государственным божеством (см. стр. 216–220).
В культе единого бога солнца Атона сохраняются и подчёркиваются черты единого, вселенского и абстрактно космического божества, намечавшиеся в догматике Ра‑Горахте и Амона и достигшие своего полного выражения лишь в культе Атона и почти окончательно, но лишь на краткий срок вытеснившие древние пережитки культа животных и многобожия. Хотя религиозная реформа Эхнатона была ликвидирована вскоре после его смерти и фиванское жречество одержало в связи с этим полную победу и был снова восстановлен культ бога Амона и Египет вернулся к древним традиционным формам прежнего многобожия, культ солнца всё же сохранял вплоть до позднейшего времени важное место в системе религиозных верований древнего Египта. В надписях позднего времени возвеличивается бог солнца в образе «солнечного диска, который сам себя создал, имя которого неведомо… который существовал, когда не было никого другого, помимо него… существа возникли по желанию его сердца».
Обоготворение царя
В древнейших деспотических государствах религия в значительной степени служила для укрепления авторитета царя и всего аппарата государственной власти. В религиозной проповеди видное место занимало учение о том, что царь есть божество, что власть ему вручена непосредственно богами и что поэтому царю следует повиноваться, как земному богу. В свете этого учения всякий социальный протест и бунт против царя должны были казаться преступлением против религии и даже делом вообще невозможным и осуждённым на неудачу.
Идеология обоготворения царя достигла в Египте особенно чёткой формы, так как египетское государство почти непрерывно просуществовало в течение нескольких тысячелетий, достигло в пору своего расцвета большой военно‑политической мощи, было строго централизовано и традиционные формы религии всегда содействовали укреплению царской власти. В связи с этим египетского фараона называли «благой бог» и «великий бог», «сын солнца от плоти его»; в честь обоготворённого царя строились храмы, в которых совершали особый культ царя; в искусстве и в литературе царя всегда изображали в качестве сверхъестественного существа, непосредственно произошедшего от богов.
Идеология обоготворения царя возникает в древнейшую эпоху образования египетского государства. Так, на булаве одного из древнейших фараонов, фараона Нармера изображена сцена торжественного «появления» царя перед своими подданными. Над царским балдахином изображена богиня‑коршун Нехебт, покровительница царской власти, которая как бы охраняет царя своими распростертыми крыльями.
В эпоху Древнего Царства догматика обоготворения царя и царской власти находит своё яркое выражение. Строятся грандиозные царские гробницы – пирамиды, которые должны были своими размерами свидетельствовать о мощи обоготворённого царя. В пирамидах V–VI династии сохранились «Тексты пирамид», подробно описывавшие загробное блаженство на небе обоготворённого царя, которого принимают в свою среду небесные боги (см. стр. 177).
Усилившаяся военно‑торговая экспансия в эпоху Нового Царства вызвала необходимость нового усиления центральной власти и связанного с этим царского культа. Именно в эту эпоху получает отточенные формы и широко пропагандируется в искусстве догмат богосыновства царя. В храмах устраивались особые залы, посвященные царскому культу. На стенах этих залов, носивших название «великий дом», обычно изображались главные моменты священной жизни обоготворяемого царя: его рождение от таинственного брака верховного бога с царицей‑матерью, его вскармливание богиней‑коровой Хатхор, признание царём со стороны богов, коронация, празднование 30‑летнего юбилея и т. д.
В период напряжённой борьбы Египта за сохранение своих экономических и военных позиций на крупных рынках и торговых путях Передней Азии, когда фараоны XIX династии обороняли свои владения в Сирии от натиска хеттов, обоготворение царской власти и культ царя с особенной настойчивостью проводились в широкие слои населения и в частности в среду войска с целью укрепления власти царя и авторитета государства. Целый ряд плит из Хорбета в восточной Дельте указывает на то, что среди среднего имущего слоя и даже среди широких трудовых слоев населения был широко распространён культ царя Рамзеса II. Владельцы этих плит, корабельщики, привратники и прачечники обращаются с молитвами к обоготворённому фараону и называют его «богом», «великим богом», «благим богом», «солнцем правителей», «владыкой сияния».
В связи с развитием царского культа происходил глубокий процесс видоизменения основных форм египетской религии. Древние боги природы постепенно превращаются в государственных богов – покровителей государства, царя и царской власти. Так, бог умирающей и воскресающей природы Озирис с течением времени превращается в царя загробного мира, первого царя Египта и покровителя царской власти и поэтому часто изображается в виде фараона со всеми знаками царской власти. Также и древний бог солнца, постоянно сохранявший свой примитивный тотемный облик сокола, – бог Гор с течением времени превращается в охранителя царя, и его имя «Гор» становится даже одним из священных титулов фараона. Так жреческая пропаганда и в религиозной догматике и в изобразительном искусстве постоянно стремилась резко подчёркивать ту неразрывную связь, которая соединяла небесных богов с земным богом – обоготворённым царём.
Но несмотря на то, что религия играла такую большую роль в жизни народа и искусство широко использовалось для проведения религиозных воззрений в жизнь, религия всё же не смогла целиком подавить свободной мысли человека. Жизненный опыт, социальное неравенство должны были неизменно приводить к скептицизму и вызывать сомнения в том, чему учили жрецы, а также неверие в догматы религии. Следы этого скептицизма отчасти чувствуются в «Беседе разочарованного со своей душой» (см. стр. 265, 266). Это разочарование в религии усиливается во времена социальных потрясений, когда люди, видя вокруг себя крушение всех прежних устоев, теряют веру в богов и откровенно говорят: «Если бы я знал, где находится бог, то я бы принёс ему жертву».
Литература
Художественная литература древнего Египта восходит своими корнями к глубокой древности, к началу Древнего Царства (середина IV тысячелетия до н. э.). В течение почти 4 тысяч лет египетский народ создал огромное количество самых разнообразных литературных произведений, которые свидетельствуют о высоком уровне развития египетской культуры, о богатстве художественного творчества египетского народа. Весь египетский народ участвовал в создании своей литературы. Струя устного народного творчества ярко чувствуется в египетской литературе, в особенности в ранний период её развития. В большинстве случаев литературные произведения анонимны. Традиция окружает ореолом святости в большинстве случаев вымышленные или полулегендарные имена древних мудрецов, которым приписывается та или иная повесть, сказка или поучение. Иногда сохранились имена писцов, которые переписали, слегка изменив, дополнив или снабдив примечаниями древний литературный или религиозный текст. Но особенно характерно традиционное сохранение древних сюжетов, литературных мотивов, жанров и форм, которые сохраняются в течение тысячелетий в силу господства консервативной религиозно‑магической идеологии. Религия и жреческое учение считают почтенным, хорошим, богоустановленным, почти священным то, что выдержало бремя тысячелетий и создало «классический» фонд культурных ценностей. Своего наиболее яркого развития египетская литература достигает в эпоху Среднего Царства, которое считается временем расцвета «классической» литературы древнего Египта.
Большой простотой и безыскусственностью отличаются народные песни, тексты которых сохранились на стенах древнеегипетских гробниц. Это по большей части трудовые песни, однообразный и монотонный ритм которых сопровождал тяжёлый труд земледельца, грузчика и пастуха. Древнейшие из этих песен относятся ко времени Древнего Царства. В гробницах вельмож Ти и Мерерука близ Саккара наряду со множеством различных бытовых сцен изображены пастухи, которые гонят овец на затопленную пашню, и носильщики, несущие своего господина. Пастух, бредущий «в воде между рыб… разговаривает с сомом и болтает с… рыбой», напевая свою песенку. В более поздних гробницах мы найдём изображения пахарей, молотильщиков и грузчиков. Песня молотильщиков, сохранившаяся тут же, передаёт своеобразный ритм труда:
Молотите для себя, молотите для себя,
Быки, молотите для себя.
Молотите солому себе на корм,
Молотите зерно для ваших хозяев.
Не давайте себе отдыха,
Ведь прохладен сегодня день.
Гиероглифические тексты кратких трудовых песен облечены в форму прямой речи. Они содержат песни, которые поют изображённые тут же работающие люди. Это как бы живой аккомпанемент к тем сценкам труда, которые незамысловато изобразил на стенах гробниц египетский художник.
К глубоким истокам устного народного творчества восходят сказки, часто сохраняющие сюжеты, выхваченные из народной жизни, отражающие быт и мировоззрение земледельцев, облечённые в форму народной речи, впоследствии лишь подвергшейся художественной литературной обработке.
К концу Среднего Царства относится текст папируса Вест‑кар, содержащего сборник сказок о чудесах, которые совершают при царском дворе прославленные чародеи. Автор умело использует характерную для народных сказок фантастику, заставляя своего чародея отрезать живому гусю голову, затем снова приставлять её на место и воскрешать убитую птицу. Особенно характерен рассказ о чудесном рождении царей V династии от таинственного брака солнечного бога с женой жреца. Этот рассказ уже облечён в чисто литературную форму и отражает стремление аристократического жречества провести в народные массы учение о божественном происхождении царя и царской власти и оправдать захват власти первыми фараонами V династии. Этот сборник сказок отредактирован в эпоху Среднего Царства, на что указывает упоминание «маленьких» (неджес) горожан и типичный для этого времени литературный язык.
Характерные для народного творчества мотивы земледельческой жизни и патриархального быта, переплетённые в той или иной мере с причудливой религиозной фантастикой, встречаются в сказках и более позднего времени. Таковы «Сказка о двух братьях» и «Сказка о правде и кривде», написанные в эпоху Рамессидов. Мотив злой жены и невинного юноши, которого она хочет обольстить, чудесные превращения главного героя сказки и, наконец, конечное торжество несправедливо страдавшего праведника – эти основные сказочные мотивы «Сказки о двух братьях» сохранились не только в египетской литературе, но и в литературном творчестве многих народов позднейшего времени, в какой‑то степени испытавших влияние египетской культуры. В обеих сказках главным героем является невинный и праведный страдалец. В «Сказке о двух братьях» он носит имя «Душа хлеба», а в «Сказке о правде и кривде» он называется отвлечённым понятием «Правда». Очевидно, ив том и в другом случае этот литературный образ тесно связан с религиозным образом земледельческого бога умирающей и воскресающей природы, которого жрецы и художники изображали в виде прорастающих колосьев и которого считали благим «прекрасносущим» (Уннефер‑Онуфрий) богом живительной влаги, жизненных сил природы и загробного правосудия. Обе эти сказки подверглись тщательной литературной обработке в эпоху Нового Царства. Они написаны простым, даже несколько скупым языком этого времени. Их основная мысль – конечное торжество добра – ясна, хотя и загромождена мифологической фантастикой.
Мифы
К сказкам очень близки мифы, в частности широко известный миф об Озирисе, в наиболее полной форме сохранившийся в книге известного греческого писателя Плутарха «Об Изиде и Озирисе». К сожалению, полный древнеегипетский текст этого мифа не сохранился. Дошли лишь отдельные его части, относящиеся к различным периодам египетской истории. В «Текстах пирамид» Древнего Царства уцелели краткие заупокойные и магические формулы, в которых описывается, как Изида и Нефтида находят тело Озириса, как они его оплакивают, как Озирис таинственно воскресает и воцаряется в потустороннем мире. К позднему времени относится рассказ о том, как жена Озириса, богиня Изида, «родила… Гора, сына Озириса, в гнезде папируса (зарослях Дельты. – В. А. ) и обрадовалась… весьма, ибо увидела… мстителя за отца его. Скрывала… его, прятала… его из‑за страха, чтобы его не узнали». В недавно опубликованном мифологическом рассказе «Спор Гора с Сэтом» подробно описывается длительный спор перед судом богов и упорная борьба за власть, победа и конечное оправдание и торжество между сыном Озириса богом Гором и братом Озириса, злым богом смерти и чужеземных пустынных стран Сэтом. В конечном счёте весь этот миф об Озирисе сводится к длинному и многообразному повествованию о том, как бог умирающей и воскресающей природы Озирис, благой царь древности и устроитель культурной жизни, был коварно убит своим завистливым братом Сэтом. Изида и Нефтида с помощью других богов нашли и воскресили мёртвого Озириса, который спустился в загробный мир и стал судьёй мёртвых. Изида зачала от Озириса и родила сына Гора, который отомстил Сэту, одержал над ним победу, будучи оправдан богами и унаследовав от отца его царскую власть и небесный престол.
Большой интерес представляют и другие египетские мифы космического и солнечного цикла, в которых рассказывается о сотворении мира и луны, об истреблении людей богами и о том, как «великая чаровница» богиня Изида хитрым способом выведала у верховного бога солнца Ра его магическое имя, содержащее в себе тайное могущество и магическую силу великого бога.
Описания путешествии
Развитие внешней торговли и военной политики способствует превращению Египта в крупное и сильное государство, смело выступающее на арену международной борьбы. Связи Египта с соседними народами и странами становятся всё более тесными. Египетские торговцы всё чаще ездят в Сирию и в Нубию. Египетские войска пробивают себе дорогу в Палестину и закрепляют за Египтом на юге весь район между первым и вторым порогом Нила. В. эпоху Среднего Царства пробуждается живой интерес к богатым заморским странам. Жажда наживы и обогащения, стремление к приключениям и новым впечатлениям разбивают рамки древней замкнутой жизни, находя своё отражение в литературе. Появляется новый литературный жанр, описания путешествий, самые ранние предшественники позднейших приключенческих романов. В «Рассказе о потерпевшем кораблекрушение» (Папирус Ленинградского Эрмитажа № 1115) ещё сохраняются элементы древней фантастики, столь характерные для восточных сказок. Герой рассказа, типичный представитель среднего слоя населения этого времени («неджес» – маленький), рассказывает о своём путешествии к «рудникам царя». Страшная буря разбивает корабль и выбрасывает смелого мореплавателя на таинственный «остров духа». Путник находит здесь роскошную природу, чудесные плоды, обилие рыб и дичи. Благой владыка острова в образе гигантского змея утешает своего неожиданного гостя, щедро одаряет его богатствами далёкой страны Пунт, благовониями, слоновыми клыками, собаками и обезьянами и отпускает его на родину, в Египет. Многие черты этого рассказа, описание корабля, команды, бури, природных богатств «таинственного острова» отличаются художественным реализмом, который в своей зачаточной форме возникает в искусстве этой эпохи.
Ещё более реалистичен и житейски прост «Рассказ Синухета», знатного вельможи, бежавшего в Сирию из‑за страха быть замешанным в придворную интригу. Автор рассказа красноречиво описывает мытарства и невзгоды, которые претерпевает Синухет в пути: «…напала (на меня) жажда. Она настигла меня, я задыхался, моё горло пылало, и я сказал: „это – вкус смерти“». Очень образно и красочно и в то же время реалистично описывается Сирия, жизнь египетского вельможи в этой иноземной стране, с которой египтяне все больше сближаются в эпоху Среднего Царства. Очевидно, весь этот рассказ является своего рода документальной автобиографией египетского вельможи, которая подверглась тщательной литературной обработке и превратилась в прекрасное произведение художественной литературы. Этот рассказ был настолько популярен в древнем Египте, что до наших дней сохранилось несколько списков и обрывков этого классического текста.
В эпоху Нового Царства географический кругозор древних египтян ещё более расширился. Однако это время было ужо упадком политической мощи египетского государства, которое потеряло не только свои владения, но и почти весь свой авторитет в Передней Азии. Эти важные исторические факты прекрасно отражены в «Путешествии Уну‑Амона», посланного в Сирию, когда в Фивах правил первосвященник Амона Херихор, захвативший впоследствии верховную государственную власть в свои руки (см. стр. 237, 241). Можно предполагать, что в основу этого рассказа легло вполне реальное путешествие «старейшего палаты управления Амона в Фивах» Уну‑Амона для закупки дерева. В соответствии с этим весь рассказ выдержан в строго реалистическом стиле, но в то же время облечён в художественную форму. Злоключения египетского чиновника в Сирии, которого преследуют, над которым издеваются в иноземной стране, изображены с большим литературным мастерством.
Религиозная поэзия
Литература древних египтян была самым тесным образом связана с религией. В мифах и сказках описывались чудесные события из жизни богов и тех людей, жизнь которых таинственным образом скрещивалась с загадочным и неведомым потусторонним миром. Влияние религиозно‑магического мировоззрения на широкие слои населения усиливалось тем, что многочисленные произведения религиозной литературы облекались в художественно‑литературную форму. Таковы магические заклинания, религиозные гимны богам и обоготворённым царям, жертвенные формулы и разнообразные религиозно‑магические тексты, связанные с заупокойным ритуалом и часто облекавшиеся в строго ритмическую поэтическую форму.
Древнейший сборник этой религиозной поэзии образует так называемые «Тексты пирамид», которые высечены на стенах погребальных комнат пирамид египетских фараонов V и VI династий. В состав сборника входит огромное количество древних заупокойных текстов, которые должны были магически обеспечить умершему и обоготворённому царю блаженство в загробном мире. В эпоху Среднего Царства эти заупокойные тексты пишутся обычно на стенках погребальных ящиков, обеспечивая умершим, в первую очередь вельможам, бессмертие в загробной жизни. Эти «Тексты саркофагов» несколько позднее, в эпоху Нового Царства, образуют большой религиозно‑магический сборник, который обычно пишется на папирусе и носит название «Книга выхода днём» (т. е. воскресения), а современными египтологами обычно называется «Книга мёртвых». Этот важнейший сборник древнеегипетской религиозно‑магической литературы получил очень широкое распространение, сохранился в огромном количестве списков и просуществовал вплоть до греко‑римской эпохи.
Наиболее яркими образцами религиозной поэзии являются гимны и славословия богам, которые входят составной частью во все эти сборники начиная с древнейшего времени. Так, ещё в «Текстах пирамид» сохранились поэтические гимны в честь бога солнца Ра, бога умирающей и воскресающей природы Озириса и бога великой реки Нила. К этому же периоду относятся и «Гимны царским диадемам», сохранившиеся на папирусе Московского Музея Изобразительных Искусств. Эти гимны делись в храме в тот день, когда на голову царя возлагали священную диадему. В гимнах восхвалялся в качестве верховного бога бог водной пучины Собк.
Огромное количество религиозных гимнов в честь различных богов сохранилось и от времён Нового Царства. Среди них наибольший исторический и литературный интерес представляют гимны верховному государственному богу Амону и в особенности гимны единому богу солнца Атону, культ которого пытался установить в качестве единственного государственного культа фараон Эхнатон. Гимны Атону, в которых ясно чувствуется свежая струя художественного реализма, являются высшим достижением религиозной поэзии древнего Египта. Автор этих гимнов в простой и безыскусственной форме рисует великую творческую силу солнечного божества, зарождающего жизнь на земле и пробуждающего к жизни природу:
Сверкает и блестит на горизонте утром,
Восходишь ты в лучах Атона блеск дневной.
И тает мрак ночной под сенью рук горящих.
Ликуют два Египта, и жаркий юг и север.
И на ноги встаёт от сна восставший люд.
Омыв себя водою и взяв свои одежды,
Жвалу тебе возносят, когда восходишь ты.
Во всей земле твоей творят свою работу.
И мирно бродит скот на пастбищах своих.
Чуть зеленеют травы, в лучах твоих деревья,
И птицы вылетают из гнёзд своих ночных.
Особое место в египетской литературе занимала драматическая поэзия, один из замечательных образцов которой в обрывках сохранился до наших дней. Эта древнейшая известная нам религиозная драма или священная мистерия наглядно изображала страдания, смерть и воскресение бога умирающей и воскресающей природы Озириса. В некоторых египетских надписях, в частности в тексте на стэле Ихернофрета времени Среднего Царства, подробно описывается эта мистерия, совершавшаяся в храме Озириса в Абидосе. Поэтический текст этой древней религиозной драмы восходит к эпохе Древнего Царства. Ещё в «Текстах пирамид» сохранились обрывки текста, в котором описывается оплакивание и воскрешение Озириса. Более полные тексты сохранились в папирусах, которые относятся к довольно позднему времени. С художественной точки зрения, венцом поэтического творчества этого типа является «Плач Изиды и Нефтиды» над телом умершего Озириса, в котором богини‑сёстры призывают умершего бога природы воскреснуть к новой жизни. Плач Изиды и Нефтиды должен был произноситься в самой священной части храма двумя красивыми жрецами, «на плечах у которых написано по имени Изиды или Нефтиды». Древнеегипетская религиозная драма оказала сильное влияние на дальнейшее развитие религиозной драмы в древней Греции и на христианском Востоке.
Гимны в честь царя
Довольно близко к религиозным гимнам примыкают гимны, восхваляющие обоготворённого царя. Эти гимны относятся к различным периодам истории Египта. Они содержат ряд ценных сведений относительно военных походов и строительной деятельности египетских фараонов и в то же время ярко характеризуют догматику обоготворения царя и царской власти в древнем Египте. Ко времени Среднего Царства относится «Гимн Сенусерту III», в котором восхваляется царь в качестве победителя врагов и защитника страны, царь, «защищающий страну и расширяющий её границы, покоряющий иноземные страны». Весьма возможно, что этот поэтический гимн исполняли во время торжественного вступления царя в «его город» для коронации. Такие гимны в честь царей, выдержанные в строго поэтической форме, часто вставлялись в более крупные литературные произведения, как, например, в «Рассказ Синухета».
Значительного развития достигает этот литературный жанр в эпоху Нового Царства, когда широкая завоевательная политика египетских фараонов достигает своего расцвета. В этом отношении показательны гимны и славословия, описывающие победы Тутмоса III и Рамзеса II. Некоторые из этих гимнов стали настолько популярными, что их тексты неоднократно переписывались в более поздние времена и снабжались именами позднейших царей. Наконец, своего рода развёрнутой формой царского гимна является известная «Поэма о битве при Кадеше», в которой придворный поэт в торжественной и несколько риторической форме описал легендарную «победу» Рамзеса II над хеттскими войсками под стенами сирийского города Кадета. Особые гимны составлялись в эту эпоху даже в честь царской колесницы.
Поучения
Произведения дидактической (поучительной) литературы, облечённые в литературную форму, дают законченную систему рабовладельческой морали. Эти «Поучения» относятся к эпохам расцвета египетской культуры, к Среднему и Новому Царству, но некоторые из них восходят в своих прототипах даже ко времени Древнего Царства.
В «Поучении Птахотепа», содержащем правила житейской мудрости, правила поведения и хорошего тона, автор утешает «маленького человека» тем, что «бог возвышает знатного человека». Просителю, обиженному и пострадавшему, рекомендуется терпеливое смирение. Человек никогда не должен забывать о своём социальном положении, всегда повинуясь старшим и начальникам. Поэтому автор «Поучения» советует человеку не возноситься, стремясь заглушить в нём даже зачатки недовольства своей участью. «Если ты сидишь или стоишь в приёмной, то спокойно жди своей очереди. Внимательно смотри на слугу, который вызывает. Много места у того, кого вызывают. В приёмной царят свои законы, и всё здесь творится по землемерному шнурку. Бог предоставляет (людям) передние места… но локтями ничего не достигнешь».
Та же мысль о необходимости укрепления рабовладельческого строя красной нитью проходит через два однотипных «Поучения»: мудреца Ипувера и Ноферреху (текст на папирусе Государственного Эрмитажа в Ленинграде). В этих поучениях в образной и художественной форме описывается крупное восстание бедняков и рабов, произошедшее в конце Среднего Царства. К несколько более раннему времени относится «Поучение гераклеопольского царя своему сыну Мери‑ка‑Ра» (Ленинградский папирус), которое содержит в себе ряд советов относительно того, как управлять государством в это тяжёлое и смутное время. Царь говорит своему сыну о том, как он должен относиться к своим чиновникам и князьям, как он должен выбирать себе помощников, набирать войско, укреплять границы в Сирии. Не меньший интерес представляет и «Поучение царя Аменемхета I», в котором описывается покушение на царя, совершённое дерзкими мятежниками в самом царском дворце. Рассказывая об этих событиях, царь советует своему сыну быть осторожным и никому не доверять. Все эти «Поучения» содержат множество исторических сведений и являются ценными источниками по изучению египетской культуры.
К «Поучениям» стоит довольно близко одно литературное произведение, «Жалобы крестьянина», вкотором рассказывается, как один ограбленный крестьянин просит вельможу вернуть ему отнятое у него имущество. Красноречивого крестьянина отправляют в царский дворец. Царь, восхищённый его красноречием, приказывает выдавать крестьянину провизию и с удовольствием слушает его искусно построенные речи, восхваляющие справедливость праведного царя.
Светская и религиозно‑философская поэзия
Ни религиозные проповеди, облечённые в форму художественного мифа, ни священные гимны богам и царю не могли подавить того протеста, который назревал среди широких слоев египетского населения и порой прорывался даже в классической литературе. В некоторых поэтических произведениях звучат ноты неверия в загробную жизнь и призыв наслаждаться при жизни всеми её радостями. В одной пиршественной песне говорится:
Проводи день радостно, жрец,
Вдыхай запах благовоний и умащений…
Оставь всё злое позади себя.
Думай лишь о радости до тех пор,
Пока не настанет день, когда ты причалишь к стране, любящей молчание.
В эпоху Среднего Царства с большой яркостью и силой нашёл своё отражение протест против всего уклада жизни того времени в поэтическом диалоге, который обычно называется «Беседа разочарованного со своей душой». В словах автора этого художественного произведения звучит глубокий пессимизм человека, видящего в жизни одно лишь горе и мечтающего о смерти, как об избавлении от страданий. В ряде поэтических сравнений смерть сопоставляется с «выздоровлением после болезни». Призывая смерть, человек восклицает:
Смерть стоит сегодня передо мною,
Как запах лотосов,
Как (ощущение человека), сидящего на берегу опьянения…
Смерть стоит сегодня передо мною,
Как небо, очистившееся от облаков.
Смерть стоит сегодня передо мною,
(Как ощущение человека), желающего снова увидеть свой дом,
После того, как он провёл долгие годы в плену.
Глубокий пессимизм, столь ярко выраженный в этом поэтическом произведении, перерастает грани простой эмоции поэта. Человек, разочарованный в жизни, бросает вызов небесам. Ноты неверия и сомнения в существовании загробного мира и вечной жизни, резко контрастирующие с традиционным религиозным мировоззрением, ясно чувствуются в следующих словах поэта:
«Если ты вспомнишь о погребении, то это горе, проливание слёз, огорчение человека, когда его вытаскивают из дома и бросают на холме. Никогда ты не выйдешь, чтобы увидеть солнце. Те, которые строили из гранита и воздвигли палаты, увидели свои жертвенники пустыми. Их постигла та же участь, что и усталых, которые умерли на плотах, не оставив после себя потомства. Солнечный зной и рыбы на берегу разговаривают с ними».
Потеряв веру в загробную жизнь, человек не верит также и в то, что совершение заупокойного культа, требовавшее больших расходов и поэтому доступное лишь богатым, может обеспечить человеку загробное блаженство. Вся система религиозных верований и нравственных учений берётся под сомнение. В словах автора звучит уверенность, что смерть сравняет всех: и богатых и бедных, готовя им одинаковую участь – уничтожение под лучами иссушающего солнца или силой всепобеждающей воды.
Литературные приёмы
Древнеегипетская литература достигла высокого художественного совершенства. Литературные произведения, как поэтические, так даже и прозаические, облекались в строго ритмическую форму. Автор всегда ставил своей целью создать ритмическое чередование отдельных образов, представлений, частей предложений и даже слов. Отдельные части фразы, отдельные слова строились строго симметрично и параллельно. Чаще всего применялось двучленное построение фразы, как, например, в следующем отрывке из «Повести о двух братьях»:
Было некогда два сына –
От одной матери
И от одного отца.
Анупу было имя старшего,
Бата было имя младшего.
Большое значение придавалось музыкальному благозвучию литературных произведений. В связи с этим появились первые художественные приёмы поэтического оформления речи: рефрены, ассонансы, аллитерации, внутренние созвучия.
Отличительными чертами поэтической речи являются яркие и конкретные художественные образы и поэтические сравнения. Сердце жестокого человека сравнивается с каменной глыбой. Путник, изнывающий от жажды, ощущает во рту «вкус смерти». В одном образцовом письме сохранились указания на существование даже некоторых зачатков литературной критики: один писец подвергает строжайшей литературной критике послание, полученное им от другого писца. Он его обвиняет в том, что в его «словах одно перемешивается с другим, все … слова перепутаны и не связаны вместе».
Изобразительное искусство
Таковы высокие достижения древнеегипетской литературы, ярко отразившей жизнь и творчество египетского народа. Египетское искусство, древнейшие формы которого возникли в архаическую эпоху (в Vтысячелетии дон. э.), непрерывно развивалось вплоть до поздней эпохи упадка египетской культуры, когда Египет находился под властью римлян. Уже в конце архаической эпохи начали возникать основные отличительные черты египетского искусства: величественная монументальность формы, строгий и чёткий, почти геометрический конструктивизм и фронтальность. Все эти особенности египетского искусства, однако, часто сочетались с реалистическими тенденциями, в особенности в портретных изображениях.
Высокого развития и технического совершенства достигла в Египте архитектура, многочисленные образцы которой (гробницы, храмы и т. д.) хорошо сохранились до наших дней.
В эпоху Древнего Царства вырабатывается и получает отчётливое выражение та грандиозная монументальность, которая становится отличительной чертой египетской архитектуры. Тесная связь искусства с религией особенно ярко сказывается в архитектуре времени Древнего Царства, которая представлена гробницами и храмами. Эти грандиозные постройки, созданные трудом огромного количества общинников и рабов, должны были выразить идею несокрушимой мощи царской власти, охраняемой религией. Таковы громадные царские усыпальницы‑пирамиды, исходной формой которых были скамьеобразные гробницы (мастабы). Древнейшей формой пирамиды является ступенчатая пирамида Джосера в Саккара. Благодаря заполнению пустых пространств между уступами пирамиды при помощи внешней облицовки, получился классический тип монументальной и строго конструктивной пирамиды, наиболее чётко выраженный в грандиозных Гизэхских пирамидах, построенных близ Мемфиса фараонами IV династии Хуфу, Хафра и Менкаура. Поблизости от пирамид строились «заупокойные» храмы царей, которые обычно помещались у восточного подножья пирамиды. Монументальный храм Хафры даёт образец типичного египетского храма, состоящего из нескольких колонных зал, из главного двора, предназначенного для мирян, и святилища, доступного лишь жрецам. Другим образцом архитектурного комплекса того времени является пирамида Джо‑сера и окружающие её храмы и часрвни. В эпоху V династии пирамиды несколько уменьшаются, зато большее внимание обращается на заупокойные храмы, стены которых украшаются рельефами, изображающими жизнь и подвиги обоготворённого царя. Архитектура Среднего Царства является связующим звеном между архитектурой Древнего и Нового Царства. Это ясно видно в погребальном храме Ментухотепов времени XI династии. Центром этого грандиозного сооружения является большая пирамида, стоящая на двух возвышенных террасах, расположенных одна над другой. Широкое применение колоннадных галлерей и зал и полупещерный характер храма свидетельствуют о новых архитектурных формах, полностью развившихся лишь в эпоху Нового Царства. Храм Ментухотепов напоминает полупещерный храм, построенный царицей Хатшепоут (XVIII династия) в Дейр‑эль‑Бахри. Наивысший расцвет египетской архитектуры этого времени можно видеть в огромном и монументальном храме Амона в Фивах, который строился в течение долгого времени и развалины которого довольно хорошо сохранились в Луксоре. Колоссальный колонный зал этого храма, построенный, как думают, при Рамзесе II, состоит из 134 массивных колонн, расположенных в 16 рядов. Площадь зала равна 5 тыс. кв. м. Весь зал, этот гигантский лес величественных колонн, распадается на три средних корабля высотой в 24 м и 12 боковых кораблей высотой в 14 м. Гигантский храм со всеми прилегающими к нему постройками является огромным архитектурным ансамблем, строители которого сделали смелую попытку разрешить в зодчестве проблему пространства. Оригинальным архитектурным комплексом несколько более позднего времени является храм Рамзеса III в Мединет‑Абу.
Дата добавления: 2018-10-25; просмотров: 224; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!