То, от чего становится неловко
Попросишь слугу доложить о твоем приезде, а к тебе из глубины дома выходит кто‑то другой, вообразив, что пришли именно к нему. И совсем конфузно, если у тебя в руках подарок.
Скажешь в разговоре дурное на чей‑либо счет, а ребенок возьми и повтори твои слова прямо в лицо тому самому человеку!
Кто‑то всхлипывая рассказывает грустную историю.
«В самом деле, как это печально!» – думаешь ты, но, как назло, не можешь выжать из себя ни одной слезинки.
Тебе совестно, и ты пытаешься строить плачевную мину, притворяешься безмерно огорченной, но нет! Не получается. А ведь в другой раз услышишь радостную весть – и вдруг побегут непрошеные слезы.
Однажды в пору девятой луны...
Однажды в пору девятой луны всю долгую ночь до рассвета лил дождь. Утром он кончился, солнце встало в полном блеске, но на хризантемах в саду еще висели крупные, готовые вот‑вот пролиться капли росы.
На тонком плетенье бамбуковых оград, на застрехах домов трепетали нити паутин. Росинки были нанизаны на них, как белые жемчужины...
Пронзающая душу красота!
Когда солнце поднялось выше, роса, тяжело пригнувшая ветки хаги, скатилась на землю, и ветви вдруг сами собой взлетели в вышину...
А я подумала, что люди ничуть бы этому не удивились. И это тоже удивительно!
То, что умиляет
Детское личико, нарисованное на дыне.
Ручной воробышек, который бежит вприпрыжку за тобой, когда ты пищишь на мышиный лад: тю‑тю‑тю!
|
|
|
Ребенок лет двух‑трех быстро‑быстро ползет на чей‑нибудь зов и вдруг замечает своими острыми глазками какую‑нибудь крошечную безделицу на полу. Он хватает ее пухлыми пальчиками и показывает взрослым.
Девочка, подстриженная на манер монахини, не отбрасывает со лба длинную челку, которая мешает ей рассмотреть что‑то, но наклоняет голову набок. Это прелестно!
Маленький придворный паж очарователен, когда он проходит мимо тебя в церемониальном наряде.
Возьмешь ребенка на руки, чтобы немножко поиграть с ним, а он ухватился за твою шею и задремал... До чего же он мил!
Трогательно‑милы куколки из бумаги, которыми играют девочки.
Сорвешь в пруду маленький листок лотоса и залюбуешься им!
А мелкие листики мальвы! Вообще, все маленькое трогает своей прелестью.
Толстенький мальчик лет двух ползет к тебе в длинном‑длинном платьице из переливчатого лилового крепа, рукава подхвачены тесемками... Или другой ребенок идет вразвалочку, сам он – коротышка, а рукава долгие... Не знаю, кто из них милее.
Мальчик лет восьми‑девяти читает книгу. Его тонкий детский голосок проникает прямо в сердце.
Цыплята на длинных ножках с пронзительным писком бегут то впереди тебя, то за тобой, хорошенькие, белые, в своем еще куцем оперении. Люблю глядеть на них. До чего же они забавны, когда следуют толпой за курицей‑мамашей.
|
|
|
Прелестны утиные яйца, а также лазуритовый сосуд для священных реликвий.
То, в чем видна невоспитанность
Заговорить первым, когда застенчивый человек наконец собрался что‑то сказать.
Ребенок лет четырех‑пяти, мать которого живет в одном из ближних покоев, отчаянно шаловлив. Он хватает твои вещи, разбрасывает, портит. Обычно приструнишь ребенка, не позволяешь ему творить все, что в голову взбредет, и шалун присмиреет...
Но вот является его матушка, и он начинает дергать ее за рукав:
– Покажи мне вон то, дай, дай, мама!
– Погоди, я разговариваю со взрослыми, – отвечает она, не слушая его.
Тогда уж он сам роется в вещах, найдет что‑нибудь и схватит. Очень досадно! Мать запретит ему:
– Нельзя! – но не отнимет, а только говорит с улыбкой:
– Оставь! Испортишь! Она тоже дурно ведет себя.
А ты, понятно, не можешь сказать ни слова, а только бессильно глядишь со стороны, изнывая от беспокойства.
То, что может сразу уронить в общем мнении
|
|
|
Когда кто‑нибудь (хоть мужчина, хоть женщина) невзначай употребит низкое слово, это всегда плохо. Удивительное дело, но иногда одно лишь слово может выдать человека с головой. Станет ясно, какого он воспитания и круга.
Поверьте, я не считаю мою речь особенно изысканной. Разве я всегда могу решить, что хорошо, что худо? Оставлю это на суд других, а сама доверюсь только моему внутреннему чувству.
Если человек хорошо знает, что данное словечко ошибочно или вульгарно, и все же сознательно вставит его в разговор, то в этом нет еще ничего страшного. А вот когда он сам на свой лад, без всякого зазрения совести, коверкает слова и искажает их смысл – это отвратительно!
Неприятно также, когда почтенный старец или сановный господин (от кого, казалось бы, никак нельзя этого ожидать) вдруг по какой‑то прихоти начинает отпускать слова самого дурного деревенского пошиба.
Когда придворные дамы зрелых лет употребляют неверные или пошлые слова, то молодые дамы, вполне естественно, слушают их с чувством неловкости.
Дурная привычка – произвольно выбрасывать слова, нужные для связи. Например: «запаздывая приездом, известите меня»... Это плохо в разговоре и еще хуже в письмах.
Нечего и говорить о том, как оскорбляет глаза роман, переписанный небрежно, с ошибками... Становится жаль его автора.
Иные люди произносят «экипаж» как «екипаж». И, пожалуй, все теперь говорят «будующий» вместо «будущий».
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 227; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!