Фонетические (звуковые) процессы
Так как звуки речи произносятся не изолированно, а в звуковой цепи связной речи, то звуки могут, во–первых, влиять друг на друга, особенно соседние, когда рекурсия предыдущего звука взаимодействует с экскурсией последующего, и, во–вторых, испытывать влияние общих условий произношения (влияние начала и конца слова, характера слога, положения под ударением или в безударном слоге).
Влияние звуков друг на друга вызывает комбинаторные[ 319 ] изменения, осуществляющиеся в фонетических процессах аккомодации[ 320 ], ассимиляции[ 321 ], диссимиляции[ 322 ], диэрезы[ 323 ], эпентезы[ 324 ], гаплологии[ 325 ] др.
Влияние общих условий произношения вызывает позиционные изменения (возникновение протез[ 326 ] в начале слова, оглушение звонких согласных в конце слова, редукция[ 327 ] безударных гласных и т. п.).
Позиционные изменения. Ударение. Редукция
Вопрос о редукции, т. е. об изменениях звуков (по преимуществу гласных) в безударных слогах, тесно связан с вопросом об ударении.
Ударение– это выделение из группы слогов одного слога. Это в разных языках достигается различными средствами:
1) силой или интенсивностью артикуляции – это динамическое[ 328 ] ударение (иначе: силовое, его также часто называют экспираторным[ 329 ] );
2) долготой произношения – это квантитативное[ 330 ] ударение (иначе: количественное или долгóтное);
3) движением голосового тона (восходящего, нисходящего или комбинированного) на фоне нейтрального тона прочих слогов – это тоновое ударение (иначе: мелодическое, музыкальное).
|
|
|
Эти приемы выделения слога могут действовать самостоятельно, тогда получается чисто динамическое ударение, например в чешском языке, где по силе ударный слог всегда первый, но он обычно краток, а следующий за ним безударный может обладать долготой; например lezak [lea:k] – «лежебока», ср. русское лежак – «койка, колода», или аналогичное явление во французском языке, например enfant [a:fa] – «ребенок», где также ударный (последний) слог краток, а предударный долог.
Чисто тоновое ударение – в китайском, дунганском, корейском, японском языках; часто оно соединяется с усилением ударного слога, как в норвежском и шведском языках, то же можно наблюдать в хорватской части сербохорватского языка и в литовском языке. В славянских языках также было когда–то тоновое ударение, остатки чего легко уловить в словах c полногласным корнем, где теперь на месте бывшего нисходящего ударения ударна первая гласная (до р и л ), а на месте бывшего восходящего ударения ударна вторая гласная (за р и л ), например, в словах ворон – ворона ухом легко расслышать нисходящий тон на первом слоге слова ворон и восходящий – на втором слоге слова ворона [ 331 ].
|
|
|
Языки с чисто количественным ударением встречаются редко. А. Мейе указывает в качестве примера современный новогреческий язык. Есть языки, в которых эти явления соединены вместе; таков русский литературный язык, где ударный слог всегда и самый сильный, и самый долгий и, кроме того, лишь на ударных слогах может происходить движение тона[ 332 ] (поэтому правило о «понижении тона на последнем слоге фразы при повествовательном высказывании» неверно – на последнем ударном слоге, а если есть еще безударные далее, то они по тону нейтральны).
Если в русском языке удлинить безударный слог, то возникает иллюзия второго ударения: так, например, Пушкин использовал манеру переклички часовых с растягиванием последнего слога и слово слушай поставил в мужскую рифму:
Ну, женские и мужеские слоги!
Благословясь, попробуем: слушай!
Равняйтеся, вытягивайте ноги
И по три в ряд в октаву заезжай!
(«Домик в Коломне».)
Иллюзия двух слов с двумя ударениями получается и в военных командах: кру:гом! Бе:гом!
При экспираторном и экспираторно–комплексном ударении его место в слове может быть фиксированным[ 333 ] или нефиксированным; так, в чешском языке ударение всегда на первом слоге, в польском – на предпоследнем, в большинстве тюркских языков – на последнем. Это одноместное фиксированное ударение[ 334 ]. Бывает ударение фиксированное, но разноместное, например в итальянском языке: на предпоследнем слоге casa – «дом», на последнем libertá – «свобода», на третьем с конца tempera – «темпера» (вид минеральной краски) и даже на четвертом с конца – recitano.
|
|
|
Примером языка с нефиксированным, разноместным и подвижным ударением может служить русский, где для тех же слов и корней ударение может быть на любом слоге и даже уходить за пределы слова (например, на предлог: голова, головка, голову, на голову) [ 335 ]. Благодаря способности передвигаться, ударение в русском языке играет большую роль в грамматике, различая грамматические формы, например: руки – руки, насыпать – насыпать и т. п. (см. гл. IV, § 53).
Динамическое и динамически–комплексное ударение может быть причиной редукции.
Редукция – это ослабление и изменение звучания безударных слогов и прежде всего слоговых звуков этих слогов; мы рассмотрим редукцию гласных, так как они чаще всего бывают слоговыми.
Различают количественную и качественную редукцию.
|
|
|
При количественной редукции гласные безударных слогов теряют в долготе и силе (это условно и называют количеством в гласных), но характерный тембр сохраняют в любом слоге; в русском языке такой редукции подвергается гласная [у] (ср. бур – бурав – буравой: в первом слове [у] под ударением, оно сильное и долгое, во втором, где [у] в первом предударном слоге, оно слабее и короче и в третьем слове, где [у] во втором предударном слоге, оно совсем слабое и короткое); но тембр [у], обусловленный формой резонатора при верхнем подъеме задней части языка, с вытянутыми в трубочку губами, остается неизменным[ 336 ].
При качественной редукции происходит то же, что и при количественной, но слоговые гласные безударных слогов не только делаются слабее и короче, но и теряют те или иные признаки своего тембра, т. е. качества; например, воды [воды] – [о] под ударением заднего ряда, среднего подъема, с округленными в колечко губами; вода [вда] – в первом предударном слоге уже не [о], а звук, более похожий акустически на [а], но это «а» среднего, а не нижнего подъема, по ряду задне–среднее (т. е. сдвинутое к центру) и звук, лишенный лабиализации, т. е. обозначенный в транскрипции «крышечкой» []; в слове водовоз [вƏдвос] в условиях второго предударного слога вместо [о] звучит нейтральный гласный звук [] среднего ряда, среднего подъема, без лабиализации и с распущенной мускулатурой языка, благодаря чему возникающие в резонаторе характерные тоны не отражаются в пространство, а поглощаются губчатыми рыхлыми поверхностями стенок резонатора (язык, губы), и звук выходит лишенным индивидуального тембра, обезличенным, неопределенным.
Голосовые связки при редуцировании безударных гласных звучат также слабее, что уменьшает их сонорность.
Соотносительная сила редуцированных безударных слогов в разных языках бывает неодинакова. Так, для русского языка эту схему вслед за А. А. Потебней, В. А. Богородицким, С. О. Карцевским и другими можно изобразить упрощенно цифрами в следующем виде[ 337 ]:
| Положение слога в слове | Предударные | Ударный | Заударные | 2 | 1 | 1 | 2 |
| Степень редукции…….. | 1 | 2 | 3 | 1 | 1 | ||
Как видно из таблицы, ударный слог в полтора раза сильнее и длительнее первого предударного и в три раза сильнее и длительнее прочих безударных слогов. А, например, в английском языке (где то же динамическое ударение и сильная редукция) наиболее слабыми и короткими будут 1–й предударный и 1–й заударный слоги; слоги же, отстоящие от ударения на два слога, несколько сильнее и длительнее первых, т. е. схема может быть представлена так:
| Положение слога в слове | Предударные | Ударный | Заударные | 2 | 1 | 1 | 2 |
| Степень редукции…….. | 2 | 1 | 3 | 1 | 2 | ||
Такое различие резко меняет ритмику речи.
При очень сильной редукции безударные гласные могут доходить до нуля, т. е. переставать произноситься, например, в таких словах, как жав[о]ронки, пров[о]лока, сутол[о]ка, все–т[a]ки.
Редукция может затрагивать и согласные; этим следует объяснять такие явления в русском, как превращение йота в [и] («и неслоговое») на конце слогов и в безударных слогах, оглушение конечных звонких согласных в слове и некоторые другие.
Причины качественной редукции Л. В. Щерба видел в количественной редукции, и именно в сокращении долготы; он писал: «Что касается причины изменения качества в неударных слогах, то его ставят обыкновенно в связь с их слабостью. Я полагаю, однако, что связь эта не непосредственная. Другое дело – количество гласного: малое количество непосредственно влияет на качество, так как органы речи, не успевая занять положения, необходимого для произведения данного определенного качества, останутся, так сказать, на полпути, а если и успевают, то слишком на короткое время, чтобы произвести впечатление на наш слух»[ 338 ].
Однако если бы это было только так, то как объяснить различия схемы редукции в разных языках при одинаковом факторе (динамическое ударение и положение в безударных слогах того или другого отстояния от ударного) и почему тогда в пределах одного языка одинаковые позиционные случаи имеют разную произносительную судьбу, например произношение слов поэтому с качественной редукцией [о] в [] и поэтами без качественной редукции [о] или произношение союза, но без качественной редукции в любом положении. Вопрос о качественной редукции, очевидно, более сложного порядка и требует исследования.
Аккомодации
Аккомодации[ 339 ] (приспособления) возникают между согласными и гласными, обычно стоящими рядом, и состоят в том, экскурсия последующего звука приспособляется к рекурсии предыдущего – это прогрессивная[ 340 ] аккомодáция, или же, наоборот, рекурсия предыдущего звука приспособляется к экскурсии последующего – это регрессивная[ 341 ] аккомодáция; при этом могут возникнуть скользящие перехóдные звýки, или глайды[ 342 ], например, если внимательно вслушаться в произношение слова воля, то можно расслышать между [в] и [о] очень коротенькое [у]: [вуóл].
Аккомодации касаются всегда лишь частичного приспособления звуков, так как гласные и согласные относятся к звукам разного типа и до конца, как правило, уподобиться друг другу не могут.
Если встречаются рядом твердые согласные (чаще веляризованные) и гласные переднего ряда (палатальные), то либо артикуляция согласных должна продвинуться вперед, приспособляясь к передней артикуляции гласных, либо артикуляция гласных должна отодвинуться назад, приспособляясь к задней артикуляции веляризованных согласных.
Если же встречаются рядом мягкие (палатализованные) согласные и гласные заднего ряда (велярные), то опять же либо артикуляция согласных должна лишиться палатализации, приспособляясь к задней артикуляции гласных, либо артикуляция гласных должна продвинуться вперед в зону палатализации, приспособляясь к артикуляции согласных.
Что же чаще аккомодирует: согласные гласным или гласные согласным? Это бывает по–разному в различных языках и даже в разные периоды развития одного языка.
Так, в современном русском языке, как правило, гласные аккомодируют согласным, при этом и прогрессивно, и регрессивно; прогрессивная аккомодация заключается в том, что гласные [а], [о], [у] и даже [э] после твердых согласных звучат в своем основном виде, а после мягких аккомодируют, становясь более передними, а на слух – выше; ср. рад – ряд, ток – тек, лук – люк, нэт – нет. Наоборот, [и] звучит в своем основном виде после мягких согласных, после же твердых аккомодирует, становясь более задним звуком, а на слух – ниже (разного типа [ы]); ср. мил – мыл, лик – лык, тигры – отыгран (без согласной: игры) [ 343 ]. Регрессивная аккомодация также связана с твердыми и мягкими согласными; все русские гласные перед мягкими согласными звучат более закрыто и напряженно и менее звучно; ср. цел – цель, бит – бить, пар – парь, кон – конь, дул – дуль.
Между мягкими согласными гласные [а], [о], [у], [э] аккомодируют в обоих направлениях (по отношению к предыдущим мягким согласным – это прогрессивная аккомодация; по отношению к последующим – регрессивная) и становятся на слух и более высокими, и более напряженными, а по артикуляции – более передними и закрытыми; ср. мат – мять, тот – теть, тут – тють(ка); Дэн [ 344 ] – день.
В древнерусском языке была обратная зависимость. Согласные, сами по себе нейтральные к твердости и мягкости, аккомодировали гласным, откуда в разные эпохи возникала «первая (шипящая)» и «вторая (свистящая)» аккомодация; так, к, г, х: давали в одну эпоху шипящие перед гласными переднего ряда, соответственно – ч, ж, ш (пeкоу – печеши, лъгати – лъжь, соухъ– соушити ); в другую же эпоху перед ъ , и (гласные переднего ряда из дифтонга [oi]) к, г, х давали свистящие, соответственно – ц, дз, с (ржкд – pжцъ, нога – nosъ [ 345 ], моуха – мoусъ ) – это все примеры регрессивной аккомодации.
В современном французском языке согласные так же нейтральны к твердости и мягкости, но они сохраняют более твердый оттенок перед непередними гласными [а],[о], [и] и [ã], [õ] и более мягкий оттенок перед передними гласными (сильнее перед [I], [у], слабее перед [е], [] и [], []); ср. tas – «куча», tôt – «рано», tout – «все», tant – «столько», ton – «твой» и ti – «а?» (вопросительная частица, народн.), tu – «ты», teint – «окраска» и т. п. – это тоже примеры регрессивной аккомодации.
Ассимиляции
Ассимиляции[ 346 ] (уподобления) возникают между звуками того же рода (у гласных с гласными, у согласных с согласными) и поэтому могут быть полными, т. е. два различных звука в результате ассимиляции могут уподобиться нацело и стать одинаковыми; поэтому следует различать ассимиляции полную и неполную.
Ассимиляции, так же как и аккомодации, основаны на почве приспособления рекурсии предшествующего звука и экскурсии последующего с возможностью преобладания первого звука, тогда ассимиляция прогрессивная, и преобладания второго, тогда ассимиляция регрессивная; это относится к направлению ассимиляции.
Взаимодействовать могут как соседние звуки (тогда это контактная[ 347 ] ассимиляция), так и звуки на расстоянии (из соседних слогов, или же вообще разделенные другими звуками, это дистактная[ 348 ] ассимиляция); данные определения показывают отстояние членов ассимиляции друг от друга.
Наконец, ассимиляция может затрагивать тот или иной признак звука; для согласных – это признаки способа и места образования твердости и мягкости, голоса (ассимилятивное оглушение и озвончение); для гласных – это признаки ряда, подъема, лабиализации.
Каждую ассимиляцию следует охарактеризовать со всех указанных точек зрения, что показано в таблице на с. 137.
Диссимиляции
Диссимиляции[ 349 ] (расподобления) возникают между звуками одного типа (одинаковыми или подобными – гласными или согласными) и основаны на тенденции, противоположной ассимиляции: из двух одинаковых или подобных звуков получается два различных или менее подобных звука.
[ 350 ]
Диссимиляции могут касаться гласных; контактные (у соседних звуков) и дистактные (у звуков, разделенных другими звуками); регрессúвные и прогрессúвные; из одинаковых или из подобных звуков; по разным признакам; для согласных – по месту и способу, для гласных – по подъему.
Из дистактных диссимиляции типичны расподобления так называемых «плавных» [р], [л], когда из двух [р] одно превращается в [л] (в просторечии: коридор > колидор, секретарь > секлетарь; в истории литературного языка: феврарь > февраль) или одно из двух [л] превращается в [р] (в истории русского литературного языка: велблюд > верблюд).
Диссимиляции, как и ассимиляции, надо уметь охарактеризовать по всем указанным рубрикам; образец такой характеристики дан в таблице на с. 138.
Надо уметь отличать ассимиляции и диссимиляции, не основываясь на стилистической оценке, так как она может оказаться одинаковой и для того, и для другого процесса; так, произношение транвай (вместо трамвай) и консомолец (вместо комсомолец) с точки зрения норм литературного произношения – одинаково явления просторечия, но процессы здесь разные. В слове трамвай [м] и [в] различны по способу, оба губные по месту и оба с голосом; когда [м] заменилось на [н], то общим у соседних звуков [н] и [в] остался только голос; в способе образования [н] и [в] то же различие, что и у [м] и [в]; но место образования стало разным: [н] зубная, а [в] губная согласная; общих признаков стало меньше, звуки расподобились по месту – это диссимиляция.
В слове комсомолец [м] и [с] не имеют ни одного общего признака; они разные по способу, месту и голосу: [м] – носовая, губная, с голосом, [с] – фрикативная, зубная, без голоса; когда [м] заменилось на [н], то появился общий признак у соседних звуков: и [н] и [с] оба зубные, звуки уподобились по месту – это ассимиляция.
Иногда ассимиляция и диссимиляция происходят одновременно; например, в слове мягкий, где вместо [гк] произносится [хк]; в этом случае налицо и полная регрессивная ассимиляция по голосу: [гк] превращается в [кк], и регрессивная диссимиляция по способу: первое [к] превращается в [х].
Как же можно понять одновременное сосуществование этих противоположных тенденций?
Дело в том, что и ассимиляция и диссимиляция направлены на облегчение произношения, но сами трудности произношения могут быть диаметрально противоположными: с одной стороны, затрудняют резкие контрасты артикуляции соседних звуков, а с другой – затрудняет и повторяющаяся утомительная монотонность[ 351 ] артикуляций; в первом случае неудобный контраст сглажен ассимиляцией ([гк] > [кк]), во втором утомительная монотонность повторения одинаковой артикуляции разряжается диссимиляцией ([кк] > [хк]).
Ассимиляции не так меняют фонетический облик языка и потому шире допускаются литературным языком; диссимиляции более резко меняют фонетический облик языка и потому чаще встречаются в ненормированной речи (диалекты, просторечие, детская речь).
Прочие фонетические процессы
Прочие звуковые процессы обычно основываются либо на ассимилятивных тенденциях, либо на диссимилятивных.
1. Диэрeзы (или выкидки) чаще всего имеют ассимилятивную основу, например устранение йота между гласными, которые стремятся уподобиться друг другу и слиться в один звук: бывает (основа [бываj-] и окончание [-от] в северновеликорусских диалектах) с переходом в бываат и далее [быва:т]; или выкидка мгновенных согласных [т], [д] между двумя длительными, например честный [чэсни], праздный [празни], счастливый [щиэсливи][ 352 ]; или же устранение тех же [т], [д] в группах стк, здк: повестка [пв'эск], поездка (пjэск] (просторечие).
Но бывают выкидки и на диссимилятивной основе, таковы случаи произношения [шт], [шн] вместо чт, чн, например что [што], скучно [скушнΛ] и т. п. Здесь должны подряд следовать две смычные [ч] и [т] или [н]; чтобы избежать повторения одинаковой смычки, первая смычка опускается, а «остаток» [ч] существует в виде фрикативного небного [ш]; итак, основа процесса здесь – расподобление[ 353 ].
Особенно ярко это проявляется в гаплологии[ 354 ], когда выкидке подвергается один из двух одинаковых или подобных слогов, например знаменосец (вместо знаменоно сец), близорукий (из близоркий вместо близозо ркий), минералогия (вместо минералоло гия), трагикомедия (вместо трагикоко медия), стипендия (вместо стипепе ндия) и т. п.
2. Эпентезы (или вставки), наоборот, чаще всего имеют диссимилятивную основу (например, вставка согласных), чаще всего [в], [] или [j] между гласными в случае «зияния», т. е. непосредственного соседства двух гласных, в просторечии: Ларивон, Родивон, Левонтий, а также радиво, какаво (детская речь, просторечие); такого же происхождения [в] в окончаниях родительного падежа единственного числа прилагательных [злóво], [дóброво], ср. фамилии: Хитровó, Дурновó из этих форм; йотовая эпентеза типична в иноязычных словах на– ia: Italia, India, Persia как: Италия, Индия, Персия (т. е. с– ия [-иja] на конце); в просторечии эта эпентеза постоянна, ср. скорпиен, шпиен, фиялка, павиян, киятер и т. п. В области согласных частый случай – вставка мгновенного звука между двумя соседними длительными, ср. в просторечии ндрав, страм вместо нрав, срам; такого же происхождения т в словах встреча, встретить (древнерусское срђтати, ср. Сретенка, название улицы в Москве, фамилия Сретенский).
3. Протезы (или надставки) являются собственно разновидностью эпентез, только протезы не вставляются в середину слова, а приставляются спереди, к началу слова. В качестве протетических согласных бывают опять же [в], [], [j], которыми «прикрываются» начальные гласные слова: вострый, восемь (вместо острый, осемь, ср. с теми же корнями немецкое acht, латинское осtо без [в] перед начальной гласной); гусеница (из усеница, корень [ус-]!), ето [jэто] (вместо это) и т. п.
В качестве протетических гласных в русском языке известно и, например в южнорусских диалектах ишла вместо шла, Ильгов вместо Льгов, Ильвовна вместо Львовна [ 355 ], и здесь разгружает группу начальных согласных. Это явление очень типично для тюркских языков, где не допускается скопление согласных в начале слова, например ыштаны вместо штаны, ыстакан вместо стакан и т. п.
4. Метатезы (или перестановки) чаще всего встречаются, когда слово из одного языка переходит в другой, т. е. при заимствовании иноязычных слов, при переходе слова из городского литературного языка в диалекты и при освоении детьми речи взрослых, например:
а) в заимствованных словах: футляр (из немецкого Futteral), тарелка (раньше: талерка, ср. польское talerz, шведское tallrik, немецкое Teller с тем же значением), Фрол (из латинского flor, floris – «цветок»), Селиверст (из латинского Silvester – «лесной»); русские слова нерв, нервный идут от латинского nervus, тогда как в греческом было neuron, откуда невроз, неврит, невропатолог, но нейрохирургия;
б) при переходе слов в диалект: ведъмедь (вместо медведь), ралек (вместо ларек), Таждикистан (вместо Таджикистан);
в) в детском языке при усвоении речи взрослых: салатка (из ласатка, т. е. лошадка), макейка (из камейка, т. е. скамейка) и т. п.
По данным психологии, количество и качество элементов, составляющих данное целое, улавливается гораздо скорее и легче, чем их последовательность (ср. запоминание цвета и порядка расположения цветов на трехцветных флагах).
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 433; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!