ШНОРХЕЛЬ — ПРИЗРАЧНАЯ НАДЕЖДА 9 страница
В лодке воцарилась необычная тишина. Приглушенно жужжал лишь умформер, подчеркивая общее напряжение. Раздавались только короткие приказания командира, отдаваемые матросу у электролебедки перископа, рулевому и мотористам. Изредка старший механик сообщал, какое количество воды следует перекачать из носа в корму, или наоборот. Из рубки в носовой отсек по переговорному устройству давались указания торпедистам. В общем, обычная обстановка перед самой атакой.
Через полчаса после объявления тревоги четырежды прозвучала команда: «Огонь!» Разворачиваясь, U-617 произвела три торпедных выстрела по транспортам, еще один «угорь» полетел в корабль охранения. В рубке засекли секундомеры. Всех интересовало, на каком расстоянии находились цели в момент выстрела.
Один за другим раздались три взрыва. Четвертая торпеда, похоже, прошла мимо. Бранди видел в перископ, как два «угря» поразили первый и средний в ряду транспорты. Третьего судна вообще не было видно. В него или в корабль охранения должна была попасть еще одна торпеда.
Между тем в носовом отсеке кипела работа: торпедисты перезаряжали опустевшие после выстрела аппараты.
Сняв деревянный настил, они проверили подающее устройство, а затем осторожно подняли и втолкнули густо смазанное чудовище в приготовленное для него ложе. Через полчаса прозвучал доклад о готовности.
Проверить результат третьего попадания Бранди не удалось, хотя взрыв был ясно слышен: активные действия кораблей охранения заставили U-617 уйти на еще большую глубину, где через два часа она опять обнаружила шумы.
|
|
|
Командир приказал снова всплыть на перископную глубину. Сначала ничего не было видно, но вскоре показался еще один конвой. Бранди не переставал удивляться: «Сколько же здесь конвоев?!» В Средиземном море можно было неделями находиться в определенном районе и не увидеть ни одной мачты. В этот раз следовали четыре транспорта в охранении четырех корветов.
Бранди снова удалось проскользнуть через охранение, а затем одну за другой выпустить три торпеды, которые необъяснимым образом прошли мимо цели. В то время как раздраженный неудачей командир продолжал всматриваться в перископ, совсем рядом с лодкой, ничего не подозревая, прошел один из корветов. На его носу ясно было видно число «233».
Оставаясь незамеченной, U-617 ушла в сторону, чтобы перезарядить аппараты.
В полдень лодка всплыла для вентиляции. Двадцать минут стучали дизели, вентиляторы всасывали свежий воздух и гоняли его по отсекам через всю «стальную трубу». Все закончилось благополучно, и лодка ушла на глубину, чтобы к вечеру снова всплыть на поверхность.
|
|
|
Ветер дул с запада, шерстя гладь воды. Видимость не превышала шести миль. Вскоре по приказанию Бранди лодка снова ушла под воду, чтобы устранить некоторые повреждения. Через час она всплыла, и командир отметил, что ветер усилился, а видимость ухудшилась. До сих пор в этом районе не замечалось ночного патрулирования авиации, и поэтому Бранди рискнул оставить лодку на ночь на поверхности. К утру U-617 погрузилась и в течение всего дня шла под водой, чтобы ночью снова выйти на поверхность.
15 января с утра погода улучшилась, но видимость оставалась очень ограниченной. В 09.00 акустик доложил об обнаружении шумов. Вскоре в перископе показались два транспорта в сопровождении трех корветов. По всей вероятности, конвой шел с Мальты. Несмотря на сильный эскорт, командиру U-617 все же удалось через час занять позицию, позволявшую рассчитывать на успех при атаке из-под воды.
С такой же позиции, как и накануне, субмарина произвела четыре торпедных выстрела. Один за другим в отдалении выросли четыре водяных столба, ясно видимые в перископ. Следом донеслись глухие взрывы. Оба транспорта тонули. Бранди некоторое время с удовлетворением наблюдал за гибелью судов, но вскоре ему пришлось уйти на большую глубину: один из корветов, по-видимому, успел заметить перископ и стал приближаться к месту нахождения лодки.
|
|
|
Несколько глубинных бомб не причинили лодке сколько-нибудь значительного вреда. В этом отношении в начале войны дела обстояли иначе. Тогда переоценивали эффективность действия глубинных бомб, хотя они и были значительно слабее бомб 1943 года.
С наступлением сумерек подводная лодка снова всплыла, поскольку удачным маневром ей уже удалось оторваться от преследования. Ветер все усиливался, гоняя по морю белые пенистые барашки. Не прошло и 10 минут после всплытия лодки, а радист уже докладывал о приближении воздушного разведчика. Поисковый радиолокационный приемник регистрировал подход самолета. Пришлось срочно нырять.
Через четверть часа лодка снова показалась на поверхности. Дизели не успели проработать и пяти минут, как опять появился самолет.
На этот раз U-617 пробыла под водой дольше. Процесс «всплытие — погружение» продолжался, казалось, бесконечно. Все выглядело так, будто противник давно завоевал господство в воздухе.
Немцы были раздражены, но приходилось сохранять спокойствие и действовать очень осторожно. В 20.00 лодка снова всплыла. «Посмотрим, у кого больше выдержки», — думал Бранди. Вокруг — тишина. В воздухе — никого. Наконец-то можно будет произвести основательную вентиляцию, пополнить запасы сжатого воздуха и подзарядить аккумуляторы.
|
|
|
Но нет.
«Самолет противника!» — громко доложил радист. Снова тревога.
Верхняя вахта — в который уже раз! — спрыгивает вниз, почти не касаясь ступенек трапа, посылая проклятья по адресу осточертевших англичан.
Всплыв вечером на поверхность, Бранди отправил радиограмму командующему флотилией немецких подводных лодок в Италии:
«1) При атаке конвоя в составе трех транспортов и трех кораблей охранения потоплены один малый и один средний транспорты.
2) При атаке конвоя, следовавшего с Мальты в составе одного обычного и одного крупного транспортов в сопровождении трех кораблей охранения, потоплены оба транспорта.
3) Одна кормовая торпеда. Возвращаюсь в Специю».
Бранди
Едва было передано это донесение, как в журнале боевых действий U-617 появилась запись:
«23.00. Лодка обнаружена воздушным разведчиком. Тревога.
23.14. Всплытие».
Таков был результат очередного боевого похода Бранди на Средиземном море, за что 21 января 43-го года он получил Рыцарский крест, к которому 11 апреля добавились Дубовые листья. Последующие боевые действия Альбрехта Бранди также отмечались успехами, и он был отнесен к числу асов. Вообще, Бранди оказался одним из двух подводников, награжденных Бриллиантами по совокупности заслуг. Этой награды во всей Германии удостоились только 27 человек. Правда, по послевоенным данным, он со своими 12 подтвержденными победами не вошел даже в список 30 лучших асов, поскольку не перешел рубеж в 100 000 брт. Сам Бранди любил повторять: «Командир носит награды за свой экипаж».
12 сентября 1943 года при попытке атаковать британские корабли в районе Гибралтара U-617 попала в переплет. Прежде чем подводники успели сбить атаковавший лодку самолет, тот сбросил три бомбы, которые причинили субмарине серьезные повреждения. Обстоятельства сложились так, что Бранди пришлось принять решение выброситься на подводную скалу у побережья Марокко. Он считал, что впоследствии лодку можно будет переправить в базу. Однако осуществить этот план не удалось — субмарина снова подверглась нападению. Бранди сумел спасти весь личный состав U-617, который благополучно выбрался на берег.
Несмотря на все принятые меры, снять лодку со скалы и затопить не удалось, и тогда командир решил подорвать ее торпедой. Для этого к «угрю» был протянут и подожжен запальный шнур. На борту лодки в этот момент вместе с командиром находился еще один матрос. О возможных последствиях и о том, что с ними случится, они ничего не знали, поскольку в практике подобных случаев еще не было. Надев спасательные нагрудники и согнув ноги в коленях для прыжка, Бранди и матрос ждали взрыва торпеды, которая рванула прямо у них на глазах. Разломившаяся лодка, соскользнув со скалы, скрылась под водой. Бранди и матрос остались в живых и присоединились к остальным. На одном из испанских пляжей экипаж U-617 был интернирован. Бранди содержался в офицерском лагере в Кадисе, откуда ему удалось бежать. Позже он вернулся в Берлин и рассказал Деницу обо всех злоключениях.
В январе 1944 года Бранди вернулся в Тулон и получил новую субмарину U-380, которая через некоторое время была уничтожена в порту во время бомбардировки. С апреля по август он командовал U-967, потопившей американский эсминец «Фехтеллер». В 1945 году корветен-капитан Альбрехт Бранди был командиром соединения малых подводных лодок, таких как «Бибер» и «Зеехунд». После войны, вернувшись из канадского плена, Бранди работал каменщиком, после чего сумел сделать карьеру, выучившись на архитектора. Его проекты были реализованы не только в его родном городе Дортмунде, но и за границей, например в Саудовской Аравии. Некоторое время он возглавлял союз архитекторов Германии.
Умер Бранди в Дортмунде в январе 1966 года. Во время похорон у его гроба стоял почетный караул офицеров Бундесмарине.
ТРЕВОЖНЫЙ ГОД
Еще в сентябре — октябре 1942 года борьба на средиземноморских коммуникациях пошла на спад, германские и итальянские армии завязли у Сталинграда и бросили туда все, что могли снять на Западе, в том числе значительную часть ударной авиации с итальянских аэродромов. Роммелю, готовившемуся к захвату Суэцкого канала, было отказано в крупных резервах, а незначительные подкрепления, посылаемые морем в обстановке все ухудшающегося соотношения сил в воздухе, несли большие потери. Деморализация в итальянских вооруженных силах продолжала нарастать. Поэтому при высадке в Северной Африке в ноябре 1942 года англо-американцы встретили лишь незначительное противодействие авиации и подводных лодок противника.
В ноябре и декабре германские субмарины были направлены для борьбы с английскими десантными войсками, доставлявшимися в Алжир и Оран. Здесь удалось потопить шесть транспортов общим тоннажем 66 000 брт и четыре эскадренных миноносца.
К началу 1943 года почти две трети итальянских подводных лодок оказались небоеспособны, поэтому угроза со стороны субмарин, притом только германских, осталась лишь в западной части Средиземного моря. Но и их количество сокращалось из-за трудности форсирования противолодочного рубежа в Гибралтарском проливе. При прорыве рубежа больше половины субмарин погибало. Иногда лодки на преодоление пролива вынуждены были тратить до 10 дней. В самом Средиземноморье, где уже сократилась система базирования, для ремонта лодок не хватало ни материалов, ни рабочих рук, ни топлива.
17 марта 1943 года Дениц нанес визит Муссолини, который согласился, чтобы германский флот оказал помощь в охранении конвоев, следовавших в Тунис. Согласно приказу Деница, на Средиземное море вновь были направлены группы «изголодавшихся волков». После потери в начале мая 1943 года итало-германскими войсками Тунисского плацдарма следовало ждать нападения союзников на итальянские острова, и германскому флоту ничего не оставалось, как содействовать обороне Италии.
Кроме защиты Сицилии и Италии немецкие субмарины рыскали на путях подвоза союзников в североафриканские порты. Там лодками U-410 и U-617 были потоплены два английских крейсера — соответственно «Пенелопа» и «Уэлшмэн», а также около 30 транспортов. Но время для решающих успехов в битве за тоннаж давно прошло.
Анализируя результаты действий германских подводных сил на Средиземном море, Дениц пришел к выводу, что они являлись максимумом того, чего можно было добиться. В узких водах Средиземноморья союзники могли охранять свои морские коммуникации силами авиации. Суда, направлявшиеся из Суэцкого канала и Александрии в Тобрук и на остров Мальта, а также из Гибралтара в Северную Африку, всегда проходили в непосредственной близости от берега. Естественно, охранять судоходство с берега было легче, поэтому подводным лодкам с самого начала пришлось вести борьбу против мощной противолодочной обороны противника. Из-за хорошей погоды волнения на море не наблюдалось, что также облегчало союзникам обнаружение лодок и их преследование.
По сравнению с успехами в Атлантике вплоть до 1943 года число потопленных судов союзников на Средиземном море было незначительным, а потери в подводных лодках стран «оси» — весьма высокими. Потопив в первой половине 1943 года 37 судов союзников (129 400 брт ), немцы потеряли 12 лодок, их союзники итальянцы — девять. Во второй половине года немцы потеряли еще восемь лодок, итальянцы — 11. После капитуляции Италии немцы лишились баз, и теперь их субмарины совершали долгие переходы в районы боевых действий и обратно, постоянно находясь под воздействием сил противолодочной обороны. С октября 1943 по май 1944 года германские лодки потопили в Средиземном море всего 20 судов.
24 октября у побережья Испании авиацией была потоплена «семерка» U-566 капитан-лейтенанта Ханса Хорнколя. В ноябре потерь стало еще больше. 10 ноября авиация разбомбила U-966 капитан-лейтенанта Эккехарда Вольфа. Восемь подводников погибло, 42 — интернировано в Испании. 25 ноября было уничтожено еще 15 лодок, что почти положило конец существованию германского Атлантического флота. Все, что могли немцы противопоставить англо-американским достижениям в ноябре, — жалкие 67 000 тонн союзнического судового тоннажа, который вырвали торпеды из маленьких конвоев.
В «ПЕТЛЕ ПАЛАЧА»
Вечером 26 ноября 1943 года U-230 капитан-лейтенанта Пауля Зигмана выскользнула из гавани Бреста в последний раз. Она последовала в кильватере эскорта, прошла противолодочные сети и узкости, после чего на высокой скорости помчалась в океан. Слово старпому Вернеру:
«Мы знали, что наш отход оставался тайной, поскольку всеведующая английская радиостанция „Кале“, освещавшая в передачах плохие новости из Германии, не передала нам особых пожеланий.
Около полуночи мы взяли курс строго на юг и последовали вдоль французского берега над двухсотметровой линией континентального шельфа. Вместо того, чтобы плыть в „Долину Смерти“, мы устремились на юг, к северному берегу нейтральной Испании. За ночь пришлось погружаться три раза, но мы увидели первые солнечные лучи, избежав серьезных ударов. Когда лодка погрузилась для дневного перехода, Зигман по внутренней селекторной связи проинформировал команду о нашей рискованной миссии. Их реакция выразилась в смеси удивления и осторожного одобрения. Они слишком долго шли через ад и знали правила игры».
На пути к испанскому берегу во время первого длительного погружения U-230 миновала сильно разрушенный Лориан, а во вторую ночь оставила по левому борту Ла-Рошель. Заметив огни Сан-Себастьяна, Зигман дал команду всплывать, после чего повернул на запад и проследовал вдоль черного контура высоких гор на расстоянии примерно четырех миль от берега. Путь лодки вдоль испанского побережья остался в тайне, и подводникам удалось полюбоваться видом мерцающих огней городов Сантандера и Хихона. На пятую ночь U-230 обогнула опасные скалы мыса Ортегаль, а двадцать часов спустя прошла мыс Финестерре, район, где недавно были потеряны четыре лодки. На следующую ночь впереди замерцали миллионы огней, отраженных в небе, — Лиссабон. Пока его жители развлекались или мирно дремали под одеялами, немцы пересекли Лиссабонский залив. На восьмой день плавания они часто подвсплывали на перископную глубину и брали пеленги на мыс Сан-Висенти.
Вскоре U-230 оставила Кадис за кормой и приблизилась к мощной английской обороне пролива. Через два часа после полуночи 6 декабря она проникла в бухту Барбате — последний пункт маршрута в его европейской части. Затем субмарина погрузилась и легла на песчаное дно. Днем частые взрывы глубинных бомб всего в нескольких милях к востоку напомнили экипажу, что «томми» намерены препятствовать проходу через пролив. Пока часть команды отдыхала, а другая готовилась к прорыву, командир с офицерами разрабатывал дальнейший план действий. После нескольких часов обдумывания различных вариантов Зигман наконец решил срезать угол в сторону североафриканского порта Танжер, а уже оттуда проследовать в «петлю палача» — Гибралтарский пролив.
Вечером 6 декабря команда заняла боевые посты и получила инструкции на следующие три дня.
«В 21.00 лодка поднялась на гладкую морскую поверхность и устремилась в сторону африканского берега. Вверху расстилалось темное чистое небо, усеянное сверкающими звездами. Когда мы вышли из защищавшей тени испанского берега, замолотили радарные импульсы. Полностью доверившись акустику, мы продолжали бросок — с колотящимися сердцами.
„Контакт — интенсивность три!“
Крик прозвенел в ночи как разбившееся стекло. Мы скатились в рубку, и лодка моментально ушла на глубину. Импульсы прекратились, наступило молчание. Ободренные, мы всплыли. Но после восьмимильного пробега сильный импульс снова заставил нас погрузиться.
В 23.00 мы опять всплыли и, не обнаружив самолетов, пошли вперед. На этом переходе аккумуляторы зарядили так, что их должно было хватить на три дня погружения. Мы пересекли обширный участок моря, вздымая искрящиеся фонтаны, пенившиеся вокруг корпуса и оставлявшие предательские пузыри на много миль позади нас. И все же нас не обнаружили. Вскоре показались огни Танжера, и оттуда курс был проложен на восток, к узкой щели между двух континентов».
Вскоре субмарина затесалась в скопление африканских рыболовецких судов и осторожно сманеврировала между ними. Через сорок минут, миновав ничего не подозревавших рыбаков, U-230 оказалась в опасной близости к проливу, где радарные импульсы пищали невыносимо громко.
Не было никакой необходимости испытывать фантастическую удачу, выпавшую на долю экипажа. Лодка погрузилась.
7 декабря в 00.45 U-230 начала бесшумный бег через глубины. Лодку отдифферентовали на глубине сорок метров, и она шла, слегка наклонив нос. Скорость установили в полтора узла, достаточно, чтобы держать ее на плаву. Но течение, достигшее в точке погружения трех узлов, увеличивало скорость до четырех с половиной узлов. Оно должно было постепенно усиливаться по мере приближения к проливу, в котором поток, несшийся в Средиземное море, должен был разогнаться до восьми узлов.
«Я обосновался в центральном посту, ожидая дальнейших событий. Кестнер, лучший акустик, вскоре определил прямо по носу слабый шум винтов и писк гидролокатора. Также регистрировались странные импульсы, которых он никогда раньше не слышал. Я отправился в радиорубку, чтобы разобраться с этим феноменом. Во второй паре наушников ясно слышался незнакомый радиолокационный сигнал, источником которого Кестнер считал новую аппаратуру обнаружения. Импульсы звучали как свист, издаваемый сжимаемыми резиновыми игрушками…»
Внезапно Вернера осенило: это был не новый английский прибор, а разговор… дельфинов! Слушая внимательно, можно было различить их голоса. Пораженные, немцы слушали беседу множества дельфинов, резвящихся в подводном течении. Некоторые были в отдалении, другие слегка касались корпуса лодки, но всем им, казалось, понравилась гигантская стальная рыбина, и они приняли ее в свою компанию. По мере продвижения в пролив их переговоры стали интенсивнее, одновременно усилились и импульсы на гидролокаторе. Однако когда вдалеке разорвалась первая глубинная бомба, пищащая компания торопливо вернулась в Атлантику…
На поверхности множество английских эсминцев деловито резали водное пространство в поисках нарушителя. Их активность достигла пика около 10.00. Локационные импульсы сыпались на U-230 как град, но быстро перемещающийся слой воды разной температуры и плотности покрывал лодку спасительным ковром. Оказавшись не в состоянии установить контакт, эсминцы возобновили старую игру — бросали «вабос» наобум.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 161; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!