Постановление Совета Министров СССР “О строительстве нового здания для Московского государственного университета” 15 марта 1948 года



 

Москва, Кремль.

15 марта 1948 г.

 

М80З

Совет Министров СССР отмечает, что занимаемые Московским государственным университетом имени М.В. Ломоносова учебные и жилые здания, в результате организации новых факультетов и увеличения численности студентов, перегружены и не обеспечивают нормальных условий для обучения студентов и аспирантов, а также для научной работы профессорско‑преподавательского состава.

В целях значительного улучшения условий учебно‑педагогической и научной работы в Московском государственном университете, а также жилищных условий студентов, аспирантов и профессорско‑преподавательского состава Совет Министров Союза ССР постановляет:

1. Построить в течение 1948–1952 гг. для Московского государственного университета новое здание на Ленинских горах объемом 1700 тыс. куб. метров, высотой в центральной части не менее 20 этажей вместо 32‑этажного здания, предусмотренного к строительству постановлением Совета Министров СССР от 13 января 1947 г. № 53.

2. В новом здании разместить факультеты: физический, химический, биологический, механико‑математический, геолого‑почвенный и географический.

В зданиях, ныне занимаемых Московским государственным университетом, разместить факультеты гуманитарных наук – исторический, филологический, философский, экономический и юридический.

3. В проекте нового здания предусмотреть:

а) учебно‑научные помещения, в том числе:

23 общих лекционных аудитории на 150–600 человек каждая;

125 групповых аудиторий на 25–50 человек каждая;

350 учебных лабораторий на 5‑40 человек каждая;

350 научных лабораторий профессорско‑преподавательского состава, специализированных лабораторий общей площадью 11000 кв. метров, актовый зал на 1500 человек;

научные и учебные библиотеки на 1 200 000 томов;

музеи: геологический, палеонтологический, полезных ископаемых, минералогический, почвенный, географический, зоологии и антропологии;

б) жилые помещения для 5250 студентов и 750 аспирантов, чтобы каждый из них был обеспечен отдельной комнатой с удобствами;

в) квартиры для профессорско‑преподавательского состава, из них двухкомнатных 90, трехкомнатных – 60 и четырехкомнатных 50 квартир, а всего 200 квартир.

На участке нового здания университета предусмотреть для биологического факультета ботанический сад.

4. Возложить проектирование и строительство нового здания Московского государственного университета на Управление строительства Дворца Советов (тт. Прокофьева и Иофана).

5. Утвердить задание на проектирование нового здания Московского государственного университета, представленное министерством высшего образования (т. Кафтановым), Московским государственным университетом (т. Несмеяновым) и Управлением строительства Дворца Советов (тт. Прокофьевым и Иофаном) согласно приложению (не публикуется. – Ред. ).

6. Обязать Управление строительства Дворца Советов (т. Прокофьева) выполнить необходимые подготовительные работы и приступить к строительству нового здания Московского государственного университета в 1948 г.

7. Обязать Мосгорисполком (т. Попова) оформить в двухнедельный срок отвод участка для строительства нового здания Московского университета на Ленинских горах в центре излучины Москвы‑реки на Воробьевском шоссе площадью 100 га.

8. Установить сроки проектирования нового здания Московского государственного университета для эскизного проекта 4 месяца и для технического проекта – 10 месяцев.

Затраты на проектирование установить в размере 4% от стоимости строительства.

 

Председатель Совета Министров Союза ССР И. Сталин

Управляющий делами Совета Министров Союза ССР Я. Чадаев

 

Исторический архив. 2004. № 1. С. 34–36.

ГА РФ. Ф. 5446. Оп. 1. Д. 328. Л. 60–71.

 

Послу в Югославии А.И. Лаврентьеву для И. Броз‑Тито и Э. Карделя 18 марта 1948 года

 

Получено сообщение, что помощник Кидрича Срзентич заявил советскому торгпреду Лебедеву, что, согласно решению Югославского правительства, воспрещено передавать советским органам информацию по экономическим вопросам. Нас поразило это сообщение, так как имеется договоренность о беспрепятственном получении органами Советского правительства такого рода информации. Это тем более поразило нас, что югославские правительственные органы проводят эту меру односторонне, без какого‑либо предупреждения или объяснения причин. Советское правительство рассматривает подобные действия Югославского правительства как акт недоверия к советским работникам в Югославии и как проявление недружелюбия в отношении СССР.

Понятно, что при таком недоверии к советским работникам в Югославии последние не могут считать себя гарантированными от аналогичных актов недружелюбия со стороны югославских органов.

Ввиду этого Советское правительство дало распоряжение министерствам черной металлургии, цветной металлургии, химической промышленности, электростанций, связи и здравоохранения немедленно отозвать всех своих специалистов и работников.

 

Гиренко Ю.С. Сталин – Тито. С. 356–357.

 

Письмо И. Броз‑Тито и др. 27 марта 1948 года

 

Товарищу Тито и остальным членам ЦК Компартии Югославии.

Ваши ответные письма от 18 и 20 марта получены. Ваш ответ мы считаем неправдивым и потому совершенно неудовлетворительным.

1. Вопрос о Гагаринове можно считать отпавшим, поскольку вы отказались от каких‑либо обвинений в отношении Гагаринова, хотя мы продолжаем считать, что здесь имела место клевета на Гагаринова. Приписываемое т. Крутикову заявление насчет будто бы отказа Советского правительства от торговых переговоров в этом году, как видно, не соответствует действительности, поскольку т. Крутиков категорически отрицает то, что ему приписывается.

2. По вопросу об отзыве военных советников источником нашей информации являются заявления органов министерства вооруженных сил и сообщения самих советников. Как известно, наши военные советники направлены в Югославию по настоятельной просьбе Югославского правительства, причем советские военные советники были выделены для Югославии в гораздо меньшем количестве, чем просило об этом Югославское правительство. Следовательно, Советское правительство не имело намерения навязать своих советников Югославии.

Однако впоследствии югославские военные руководители, в том числе и Коча Попович, сочли возможным заявить о необходимости сократить число советских военных советников на 60 процентов. Это заявление мотивировалось по‑разному: одни говорили, что советские военные советники слишком дорого обходятся Югославии; другие утверждали, что Югославской Армии не нужно осваивать опыт Советской Армии; третьи утверждали, что правила Советской Армии являются шаблоном и не представляют ценности для Югославской Армии; четвертые, наконец, очень прозрачно намекали на то, что советские военные советники не известно за что получают зарплату, поскольку от них нет никакой пользы.

В свете этих фактов становится совершенно понятным известное, для Советской Армии оскорбительное, заявление Джиласа на одном из заседаний ЦК КПЮ, что советские офицеры в моральном плане ниже офицеров английской армии. При этом, как известно, это антисоветское заявление Джиласа не встретило отпор со стороны остальных членов ЦК КПЮ.

Таким образом, вместо того, чтобы по‑товарищески договориться с Советской властью и отрегулировать вопрос о советских военных советниках, югославские военные руководители принялись оскорблять советских военных советников и дискредитировать Советскую Армию. Разумеется, что такая ситуация должна была создать неприятельскую атмосферу вокруг советских военных советников.

При таком положении смешно было бы ожидать от Советской власти, что она согласится оставить своих военных советников в Югославии. Поскольку Югославское правительство не давало отпор попыткам дискредитации Советской Армии, оно несет всю ответственность за созданную ситуацию.

3. Источником наших информаций по вопросу отзыва советских гражданских специалистов являются, в основном, сообщения советского посла в Белгороде т. Лаврентьева, а также и заявления самих специалистов. Ваше заявление о том, что Срзентич якобы сказал торговому представителю т. Лебедеву, что советские люди, желая получить экономические справки, обязаны обращаться наверх, т. е. в Центральный Комитет КПЮ и к правительству Югославии, нимало не соответствует действительности. Вот сообщения Лаврентьева от 9 марта.

«Срзентич, помощник Кидрича в Хозяйственном совете, заявил торговому представителю Лебедеву, что есть решение правительства, запрещающее давать кому‑либо любые экономические материалы. Поэтому, несмотря на ранее существующий договор, он не может дать Лебедеву соответствующие материалы. Органам государственной безопасности дано указание осуществлять контроль по данному вопросу. Срзентич также сказал, что Кидрич намеревается об этом поговорить с Лебедевым».

Из сообщения Лаврентьева видно, во‑первых, что Срзентич ни одним словом не упомянул возможность получения экономических информаций в ЦК или в правительстве Югославии. И вообще, было бы смешно подумать, что для получения любой экономической информации необходимо обращаться в ЦК или правительство – для этого существуют нормальные хозяйственные органы Югославии, от которых советские люди раньше и получали необходимую экономическую информацию.

Из сообщения Лаврентьева видно и другое. Видно не то, о чем вы пишете, а совершенно противоположное, – именно то, что советские представители в Югославии подвергаются контролю и надзору со стороны органов безопасности Югославии.

Не будет лишним напомнить, что подобную практику надзора над советскими представителями мы находим только в буржуазных странах да и то не во всех.

Также необходимо отметить, что югославские органы безопасности следят не только за представителями Советского правительства, но и за представителем ВКП(б) в органе Коминформа – за товарищем Юдиным.

Было бы смешным подумать, что Советское правительство может согласиться с тем, чтобы оставить своих гражданских специалистов в условиях такого режима, который для них создан.

Как видно, и здесь ответственность за созданную обстановку ложится на Югославское правительство.

Таковы причины, которые вынудили советское правительство отозвать своих военных и гражданских специалистов из Югославии.

4. В своем письме вы выразили просьбу сообщить вам и другие факты, которые вызывают неудовольствие СССР и которые направлены на ухудшение отношений между СССР и Югославией. Такие факты действительно существуют, и хотя они не связаны с отзывом гражданских и военных советников, мы считаем необходимым Вам о них сообщить.

Первое . Нам известно, что в среде руководящих товарищей в Югославии бытуют различные антисоветские высказывания, как например, что ВКП(б) вырождается, что «в СССР господствует великодержавный шовинизм», что «СССР стремится экономически поработить Югославию», что «Коминформ – средство ВКП(б) для подчинения других партий» и тому подобные. Эти антисоветские заявления обычно прикрываются левацкой фразеологией о том, что «социализм в СССР перестал быть революционным», что «только Югославия является настоящим носителем революционного социализма». Конечно, смешно слушать подобные сказки о ВКП(б) из уст сомнительных марксистов типа Джиласа, Вукмановича, Кидрича, Ранковича и других. Но дело в том, что такие заявления давно бытуют в среде многих руководящих деятелей Югославии, продолжают иметь место и сейчас, создают атмосферу антисоветизма, которая ухудшает отношения между ВКП(б) и КПЮ.

Мы, безусловно, признаем право каждой компартии, в том числе и югославской, критиковать ВКП(б), как и право ВКП(б) критиковать любую другую компартию. Но марксизм требует, чтобы критика была открытой и честной, а не закулисной и клеветнической, ибо в этом случае критикуемый лишен возможности ответить на критику. Между тем, критика югославских руководителей является не открытой и честной, а закулисной и нечестной, и одновременно двуликого характера, ибо, дискредитируя из‑за спины своей «критикой» ВКП(б), они официально ее фарисейски хвалят и возносят до небес. Именно поэтому такая критика превращается в клевету, в попытку дискредитировать ВКП(б) – в попытку взорвать советскую систему.

Мы не сомневаемся в том, что если бы югославские партийные массы знали о существовании такой критики, они бы с возмущением отбросили такую антисоветскую критику как чуждую и враждебную. Мы думаем, что именно из‑за этого вышеупомянутые югославские руководители стремятся эту критику проводить тайно, за кулисами и за спиной масс.

Не лишне напомнить, что и Троцкий, когда вознамерился объявить войну ВКП(б), также начал с того, что стал обвинять ВКП(б) в вырождении, в национальной ограниченности, в великодержавном шовинизме. Он, конечно, все это прикрывал левацкими фразами о мировой революции. И все‑таки, как известно, Троцкий был выродком, и впоследствии, после разоблачения, он открыто переселился в лагерь заклятых врагов ВКП(б) и Советского Союза.

Мы считаем, что политическая карьера Троцкого достаточно поучительна.

Второе . Сегодняшняя обстановка в Компартии Югославии вызывает у нас опасения. Необычное впечатление создает тот факт, что Компартия Югославии, являясь руководящей партией, в то же время не полностью легализовалась и до сих пор находится в полулегальном положении. Решения органов партии, как правило, не появляются в печати. Не публикуются сообщения о партийных собраниях.

В жизни Компартии Югославии не чувствуется внутрипартийная демократия. ЦК партии в своем большинстве не выбран, а кооптирован. Нет критики и самокритики в партии или ее почти нет. Характерным является и такой момент, что секретарь партии по кадровым вопросам является одновременно и министром государственной безопасности. Другими словами, партийные кадры поставлены под контроль министра государственной безопасности. В соответствии с теорией марксизма партия обязана контролировать все государственные органы страны, в том числе и министерство государственной безопасности, а в Югославии выходит наоборот, ибо в сущности министерство государственной безопасности контролирует партию. Этим, вероятно, и можно объяснить, что самоинициатива партийных масс не находится на необходимом уровне.

Понятно, что мы не можем считать такую организацию работы коммунистической партии марксистско‑ленинской, большевистской.

В Югославской компартии не чувствуется дух классовой борьбы. Усиление капиталистических элементов на селе и в городе идет полным ходом, и в то же время руководство партии не принимает меры по ограничению капиталистических элементов. Коммунистическая партия Югославии убаюкивает себя гнилой оппортунистической теорией мирного врастания капиталистических элементов в социализм, позаимствованной у Бернштейна, Фольмара, Бухарина.

В соответствии с теорией марксизма‑ленинизма партия считается основной руководящей силой страны; она имеет свою программу и не растворяется в беспартийной массе. В Югославии, наоборот, основной руководящей силой считается Народный фронт, а партию стремятся растворить в Народном фронте. В своем выступлении на втором съезде Народного фронта Югославии товарищ Тито сказал:

«Имеет ли Коммунистическая партия какую‑либо другую программу, которая отличалась бы от программы Народного фронта? Нет! Коммунистическая партия не имеет другой программы. Программа Народного Фронта – это ее программа».

Как оказалось, в Югославии считают эту необычную теорию партии новой теорией. На самом деле здесь нет ничего нового. В России, еще 40 лет тому назад одна часть меньшевиков предлагала, чтобы марксистская партия растворилась во внепартийной рабочей массовой организации и чтобы первую заменить второй. Вторая часть меньшевиков предлагала, чтобы марксистскую партию растворить во внепартийной трудовой рабоче‑крестьянской массовой организации и первую заменить второй. Как известно, т. Ленин уже тогда охарактеризовал этих меньшевиков как пакостных оппортунистов и ликвидаторов партии.

Третье . Нам непонятно, почему английский шпион Велебит продолжает оставаться в системе мининдела Югославии в качестве первого помощника министра. Югославские товарищи знают, что Велебит является английским шпионом. Они знают и то, что представители Советского правительства также считают Велебита шпионом. И все же, несмотря на это, Велебит остается первым помощником мининдела Югославии. Возможно, что Югославское правительство думает использовать Велебита именно как шпиона Англии. Как известно, буржуазные правительства считают вполне допустимым иметь в своем составе шпионов империалистических держав, милость которых они хотят себе обеспечить, и согласны, таким образом, поставить себя под контроль этих держав. Мы считаем такую практику абсолютно недопустимой для марксистов. Как бы то ни было, Советское правительство не может поставить свою переписку с Югославским правительством под контроль английского шпиона. Понятно, что поскольку Велебит все еще остается в составе руководства иностранными делами Югославии, Советское правительство считает себя поставленным в затруднительное положение и лишено возможности вести откровенную переписку с Югославским правительством через систему мининдела Югославии.

Таковы факты, вызывающие недовольство Советского правительства и ЦК ВКП(б) и ведущие к ухудшению отношений между СССР и Югославией.

Эти факты, как уже сказано выше, не связаны с вопросом об отзыве военных и гражданских специалистов, тем не менее они играют немалую роль в деле ухудшения отношений между нашими странами.

 

27 марта 1948 г., Москва

 

По поручению ЦК ВКП(б)

В. Молотов

И. Сталин

 

Миличевич П. Осторожно – ревизионизм. М., 2001. С. 55–63.

 

Примечание

 

Миличевич Предраг Чедомирович родился 22 марта 1926 года в Белграде в семье учителей. В 1939 году принят в подпольный Союз коммунистической молодежи Югославии. Участник подготовки восстания и самого восстания 1941 года, народно‑освободительной войны 1941–1945 годов. Боец партизанской тройки, распространял листовки и участвовал в диверсионных актах. Дважды арестовывался гестапо. Вместе с наступающими войсками Красной Армии освобождал город Вршац. С 1944 года – член КПЮ. С осени 1946 года по договоренности между Югославским и Советским правительствами направлен на учебу в СССР (Московский авиационный институт имени Орджоникидзе). Будучи летом и осенью 1948 года на каникулах в Югославии и став свидетелем репрессий против граждан, выступавших против разрыва с Советским Союзом, выступил с критикой политики, проводимой Тито. В 1948–1949 – член редколлегии «Новая борьба» в Праге. По ложному доносу и обвинениям в шпионаже в пользу Тито, подготовке диверсионных актов и убийств руководителей международного коммунистического движения арестован советскими властями и до 1953 года находился под следствием. В 1953 году в Москве обвинения с П. Миличевича были сняты, и он продолжил учебу в МАИ. По окончании института 42 года проработал в оборонной промышленности, пройдя путь от инженера‑конструктора до ведущего конструктора систем управления и начальника отдела. Автор книг и статей об истории и положении в современной Югославии.

 


Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 226; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!