Глава 2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИНСТРУМЕНТАЛЬНОГО ПОДХОДА 8 страница



5) отказаться можно только от существующего исполнения. Иными словами, если основание возникновения обязательства имеет какие-то пороки и не порождает правовых последствий либо исполнение уже состоялось и обязательство прекратилось надлежащим исполнением, односторонний отказ от исполнения не может использоваться. Связано это с тем, что после одностороннего отказа от исполнения обязательство прекратится, но прекратить можно только существующее. Эта мысль справедливо отмечена С.А. Соменковым: "Расторгнуть можно лишь частично или полностью неисполненный договор, ведь надлежащее исполнение прекращает договорный процесс" <1>. Из этого со всей очевидностью следует вывод о том, что невозможно отказаться от обязательств, исполняемых в момент их возникновения (уже прекращенных в самый момент их возникновения <2>).

--------------------------------

<1> Соменков С.А. Расторжение договора в гражданском обороте: теория и практика. М., 2002. С. 15.

<2> Указанная ситуация представляет собой довольно странную юридическую конструкцию, в которой категория обязательства используется, очевидно, искусственно, с единственным намерением привести различные жизненные ситуации к единому стандарту даже в тех случаях, когда стандарт этот откровенно непригоден для нужд, к которым его пытаются применить. Необходимость этой мыслительной операции связана с особенностями догматического (формально-логического) метода, используемого в качестве основного в юридических исследованиях. Абстрагирование от отдельных свойств явлений, по мнению исследователя, незначительных для понимания его сущности, приводит к выхолащиванию реального явления, а потому к неспособности адекватно понимать его сущность, а значит, и полноценно регулировать возникающие социальные связи.

 

В некоторых случаях законодатель устанавливает обязанность отказывающегося от исполнения обязательства субъекта возместить определенные денежные суммы второй стороне. В литературе эту обязанность иногда причисляют к юридической ответственности, полагая, что речь идет о возмещении причиненных убытков <1>, при этом отмечают, что квалификация их как меры ответственности связана с нарушением не объективного, а субъективного права <2>. Думается, что такая юридическая характеристика является ошибочной. Более обоснованной представляется позиция тех авторов, которые пытаются определить иную сущность имущественных последствий одностороннего отказа. Так, справедливо мнение Р.Н. Махненко, указывающего на иную цель таких выплат - компенсацию потерь, но не ответственность, поэтому уместнее говорить о расходах, а не об убытках <3>. Такова же позиция Е.В. Оболонковой, полагающей, что в этом случае под термином "убытки" Гражданский кодекс РФ имеет в виду иную экономическую категорию, не определяя, однако, ее природы <4>.

--------------------------------

 

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.А. Егоровой "Односторонний отказ от исполнения гражданско-правового договора" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2010 (2-е издание, переработанное и дополненное).

 

<1> См., напр.: Егорова М.А. Односторонний отказ от исполнения гражданско-правового договора. С. 110.

<2> См.: Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений: Учеб. пособие. Свердловск, 1972. С. 121.

<3> См.: Махненко Р.Н. Основания и последствия расторжения договора в российском гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 103.

<4> См.: Оболонкова Е.В. Имущественные последствия одностороннего отказа от исполнения обязательства // Журнал российского права. 2009. N 8.

 

Как видно, при одностороннем отказе от обязательства правовая цель достигается только одним субъектом - отказывающимся от обязательства, тогда как правовая цель другого субъекта, ранее согласованная в договоре, игнорируется.

Возможность игнорирования правовой цели одной из сторон при одностороннем отказе от исполнения обязательства другой стороной вытекает из заранее проявленной воли лица, чья правовая цель игнорируется при одностороннем отказе. На это обстоятельство обратил внимание З.М. Заменгоф, указавший, что в рассматриваемых случаях односторонний отказ "покоится на предварительном соглашении сторон, выражающем их согласованную волю на расторжение договора при определенных, предусмотренных законом условиях" <1>. Иными словами, в этом случае, как и в случае игнорирования правовой цели субъекта путем голосования, лицо все же высказывает волю на потенциальную возможность игнорирования его правовой цели в будущем, когда вступает в правовую связь с контрагентом, заключая договор, предусматривающий возможность одностороннего отказа, или избирая модель договора, включающую такую возможность в силу указания закона. Возможность установления одностороннего отказа в силу закона продиктована намерением законодателя защитить интересы одного из субъектов обязательства.

--------------------------------

<1> Заменгоф З.М. Изменение и расторжение хозяйственных договоров. М., 1967. С. 119.

 

§ 3. Правовая цель в деятельности корпораций

 

Под предпринимательской деятельностью в соответствии со ст. 2 Гражданского кодекса РФ понимается самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли субъектами, зарегистрированными в таком качестве в установленном законом порядке. В соответствии со ст. 18 ГК РФ предпринимательская деятельность может осуществляться субъектами самостоятельно или совместно с другими субъектами права. С позиций инструментального подхода необходимо акцентировать внимание на полезности той или иной юридической конструкции, способности ее решать задачи, стоящие перед людьми. В этом смысле осуществление коллективной предпринимательской деятельности, несомненно, социально полезно, поскольку с ее помощью удовлетворяются потребности населения в товарах, работах, услугах, обеспечиваются рабочими местами граждане, прибыль, получаемая предпринимателями, становится налоговой базой. Все это приводит к необходимости правового регулирования коллективной предпринимательской деятельности с целью создания оптимальных для ее существования и развития условий, способствует постановке цели в праве, повсеместно зафиксированной в нормативных правовых актах, выражающейся в необходимости поддержки предпринимательства вообще и малого предпринимательства в частности <1>. Еще М.И. Кулагиным справедливо были отмечены две основные формы коллективной предпринимательской деятельности - с образованием юридического лица и без такового <2>. К последнему в современных условиях можно отнести организацию коллективной предпринимательской деятельности посредством заключения договоров о совместной деятельности (и их разновидностей, в частности инвестиционного товарищества - одного из новейших инструментов), а также путем создания крестьянского фермерского хозяйства. Зарубежное право в этом смысле предоставляет больше вариантов. Так, по итальянскому, французскому, германскому законодательству существует множество разновидностей товариществ, в том числе коммандитных, которые не обладают статусом субъекта права, однако осуществляют управление предприятием (имущественным комплексом) <3>.

--------------------------------

<1> См., напр.: Программа развития конкуренции в Российской Федерации, утв. распоряжением Правительства РФ от 19 мая 2009 г. N 691-р.

<2> См.: Кулагин М.И. Предпринимательство и право: опыт Запада // Кулагин М.И. Избранные труды. М., 1997. С. 240.

<3> См. об этом, напр.: Судакова К.Г. Система коммерческого права Италии // Актуальные проблемы науки и практики коммерческого права / Под общ. ред. В.Ф. Попондопуло, О.Ю. Скворцова. М., 2005. С. 384 - 387.

 

Корпорация как система состоит структурно из множества элементов, связей между ними и цели как интегрирующего начала, необходимого любой системе. Элементами такой организации можно назвать участников, имущество, руководителей (управляющих), работников. Под целью в данном случае понимается не общая для всех коммерческих организаций цель - извлечение прибыли, а конкретная цель отдельной организации. Эта цель определяется учредителями при создании такой организации и, возможно, не закрепляется в уставе, содержание которого в большинстве своем, к сожалению, не отвечает реальным общественным отношениям, а является типовым. Именно эта цель и определяет, во-первых, нужду в конкретном имуществе или ином объекте, вносимом в качестве вклада в уставный капитал организации при ее создании; во-вторых, личностные качества субъектов, избираемых в члены органов управления, и саму структуру этих органов; в-третьих, необходимую (наиболее удобную, отвечающую потребностям) организационно-правовую форму для приобретения правосубъектности; в-четвертых, основные виды деятельности, совершаемые корпорацией сделки.

Значение цели для правосубъектности организации подчеркивала Р.О. Халфина, говоря, что "в определении правового статуса и правосубъектности организаций имеются существенные особенности, связанные с тем, что государство создает такие образования либо допускает или поощряет их существование и деятельность на определенных условиях. Благодаря этому виды, типы, характер таких образований, их правовой статус и правосубъектность устанавливаются государством. Важнейшим критерием при этом является цель, для выполнения которой создаются (или допускаются, поощряются) общественные образования" <1>.

--------------------------------

<1> Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 127.

 

Значение общей цели как главнейшего свойства организации приводит к выводу о том, что в отличие от физического лица, обладающего ничем не ограниченной правоспособностью, у юридического лица правоспособность всегда должна быть специальной. Для ученых-теоретиков этот вывод представляется очевидным. Так, А.В. Мицкевич указывает, что "правосубъектность юридического лица в отличие от правосубъектности лица физического является специальной" <1>. Ту же мысль высказал В.И. Червонюк, отметивший, что "специальной является правоспособность организаций и юридических лиц, предусмотренная в уставах, положениях" <2>. Как ни странно, в отраслевой науке гражданского права вывод этот не поддерживается. В качестве критического замечания в отношении нашего высказывания об имманентности наличия цели у любого юридического лица, задаваемой при создании, И.С. Шиткина отмечает, что вовсе не наличие цели положено в основу выделения правоспособности, а предмет деятельности <3>.

--------------------------------

<1> Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М., 2006. С. 375.

<2> Червонюк В.И. Указ. соч. С. 483.

 

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Корпоративное право" (отв. ред. И.С. Шиткина) включен в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2007.

 

<3> См.: Корпоративное право: Учебник / Под ред. И.С. Шиткиной. М., 2011.

 

В ст. 49 ГК РФ содержится положение, согласно которому коммерческие организации, за исключением унитарных предприятий и иных видов организаций, предусмотренных законом, могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом. Эта норма трактуется большинством авторов как установление общей правоспособности коммерческих организаций (за исключением унитарных предприятий) <1>. Прямо назвал правоспособность коммерческих организаций общей Пленум Верховного и Высшего Арбитражного судов РФ в п. 18 Постановления от 1 июля 1996 г. N 6/8. Возникает вопрос о том, означает ли это, что вывод, сделанный ранее об имманентно присущем корпорации особом признаке - наличии цели и, как следствие, о специальной правоспособности всех корпораций (и в качестве более общего вывода - всех юридических лиц), является ошибочным, иначе возникает сомнение в корректности использования термина "общая правоспособность" Пленумом и рядом специалистов в области гражданского права.

--------------------------------

<1> См., напр.: Хужокова И.М. Корпоративное право Российской Федерации: Курс лекций. М., 2004. С. 87 - 88.

 

Представляется, что общая или универсальная правоспособность, которой обладают физические лица, все же более объемна по своему содержанию, чем "общая" правоспособность юридических лиц. Из анализа норм гражданского законодательства следует вывод о запрете совершения ряда сделок для юридических лиц. Так, ГК РФ запретил заключение договора дарения между коммерческими организациями, а также установил, что не может быть юридическое лицо заказчиком в договоре бытового подряда, нанимателем в договоре найма жилого помещения, не может заключить в качестве получателя договор пожизненной ренты или пожизненного содержания с иждивением, не может составлять завещания, не может быть субъектом права авторства. Существует ряд иных невозможных для юридического лица действий, даже в том случае, если это юридическое лицо является коммерческой организацией, т.е. обладает "общей правоспособностью". Более верным представляется считать правоспособность юридических лиц всегда специальной. При этом специальная правоспособность всех без исключения юридических лиц (которая и не может быть иной в силу того, что именно наличие особой цели конститутивно присуще любому юридическому лицу в отличие от физического лица) разделяется законодателем на более широкую, которой обладают коммерческие организации, за исключением унитарного предприятия, и более узкую, которой обладают некоммерческие организации и унитарные предприятия. Но, повторюсь, ни та ни другая не является общей, или универсальной, в общетеоретическом понимании. В свое время указание на возможность для коммерческой организации осуществлять любые виды деятельности стало прорывом для отечественной цивилистической мысли. Гражданский кодекс РСФСР содержал принципиально иное положение. Так, ст. 26 ГК РСФСР от 11 июня 1964 г. предусматривала, что "юридическое лицо обладает гражданской правоспособностью в соответствии с установленными целями его деятельности" (выделено мною. - С.Ф.).

Установление в ГК РФ совокупности норм в ст. ст. 49, 173, 174 стало победой над доктриной "ultra vires" в отечественном гражданском праве.

Суть доктрины "ultra vires" заключалась в том, что юридическое лицо может совершать только действия, соответствующие цели юридического лица, иные сделки юридического лица недействительны. Основой построения доктрины является следующее суждение. Наделяя юридическое лицо имуществом, учредители рассчитывают на использование этого имущества исключительно на предусмотренные учредительными документами цели. Учредительные документы потенциально известны любому желающему вступить в правоотношения с юридическим лицом, поэтому все могут и должны знать об ограничениях правоспособности юридического лица, наложенных на него учредителями, а также об ограничениях, установленных для отдельных органов управления. Кризис применения доктрины приходится на середину XX в., когда признание недействительными сделок, совершенных "за пределами полномочий" юридического лица, привело к массовым злоупотреблениям, допускаемым при образовании юридических лиц. В учредительных документах фиксировались заведомо противоречивые цели и задачи, а также длиннейшие списки возможных действий, с тем чтобы любая сделка, совершенная юридическим лицом, потенциально могла бы быть признана недействительной вследствие противоречия учредительным документам. Борьба с доктриной "ultra vires" заключалась в отказе от нее. Стало действовать противоположное правило: никакие положения учредительных документов не имеют силы для третьих лиц, если не доказано, что они знали или должны были знать положения учредительных документов. Именно в ст. ст. 49, 173, 174 ГК РФ эти положения проявляются наиболее ярко.

Основным различием между юридическим и физическим лицом, как представляется, является наличие единой постоянной правовой цели создания (существования) у социального образования, являющегося юридическим лицом, и отсутствие такой цели у человека (обладающего свойством физического лица). В данном контексте не представляется необходимым вдаваться в философский спор о поиске смысла человеческого бытия, само существование этой философской проблемы, насколько мне известно, пока нерешенной, как раз подтверждает значимость этого различия - в отношении юридического лица никаких философских дискуссий о смыслах существования не возникает, цель выявляется очень просто - она задается при создании.

Разграничение юридического лица и государства - еще одного субъекта права провести можно по тому же основанию - отсутствию у государства одной четко определенной цели. Это вытекает, в частности, из такого свойства государства, как отсутствие у него своих собственных интересов <1>, а именно интерес служит основанием для появления цели. Отсутствующий собственный интерес приводит к невозможности выделения самостоятельной цели, поэтому в основном говорят о функциях или задачах государства, но не о его цели. Получается, что совокупность функций не приводит к достижению какой-то собственной цели государства. Так, в качестве минимальных функций государства называют "(1) обеспечение свободы, безопасности и собственности (правовая функция) и (2) создание системы коммуникаций" <2>. В более традиционных подходах выделяются экономическая, финансовая, социальная, экологическая, информационная функции, а также функция государственной поддержки науки и образования и функции интеграции и международного сотрудничества <3>. Цель государства как субъекта права в принципе отсутствует, поэтому не предполагается прекращение государства как субъекта в связи с достижением цели, что характерно для юридических лиц. Структура государства в целом совпадает со структурой корпорации, однако причиной этого можно считать изначальное построение структуры корпорации по модели управления государством, а потому никаких далеко идущих выводов из этого факта сделать невозможно.

--------------------------------

<1> См., напр.: Червонюк В.И. Указ. соч. С. 117.

<2> Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. С. 630.

<3> См.: Червонюк В.И. Указ. соч. С. 120 - 125.

 

Конституция РФ закрепляет право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для занятия предпринимательской деятельностью (ч. 1 ст. 34), а ее ст. 30 гарантирует каждому право на объединение. Граждане вправе заниматься предпринимательской деятельностью совместно с другими лицами. Коллективная предпринимательская деятельность может осуществляться всеми участниками сообща по договору или с созданием самостоятельного субъекта права. Поскольку несколько лиц решили объединиться для коллективной предпринимательской деятельности, основная цель, которую они ставят перед собой, будет совпадать - именно она объединила участников коллективной деятельности. Эту цель в экономической науке принято именовать "миссией" - "априори установленной целью, во имя которой люди объединяются и осуществляют свою деятельность" <1>, причем экономисты полагают, что "миссии бывают только двух типов: получение прибыли и принесение бескорыстной пользы обществу" <2>. Выполнение одной миссии достигается посредством системы целей. Участники коллективной предпринимательской деятельности должны быть согласны с общей миссией и системой целей, иначе объединение не может состояться. В то же время согласие с миссией и целями не означает единства интересов участников коллективной предпринимательской деятельности - каждый из них посредством участия может разрешать собственные задачи, зачастую взаимоисключающие друг друга. Управление коллективной предпринимательской деятельностью требует привлечения профессиональных управляющих, которые, заключая соответствующий договор и принимая на себя обязанности, вместе с тем являются субъектами множества иных правовых и неправовых отношений, могущих повлиять на их поведение. Осуществление предпринимательской деятельности зачастую требует привлечения работников, вступления в договорные отношения с третьими лицами, взаимодействия с государством в лице его органов. Тем самым круг субъектов, связанных с коллективной предпринимательской деятельностью, разрастается, и, соответственно, разрастается круг личных интересов, которые необходимо учитывать при осуществлении деятельности.


Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 124; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!