Глава 2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИНСТРУМЕНТАЛЬНОГО ПОДХОДА 6 страница
--------------------------------
<1> Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 26.
Если договор и голосование служат правовыми средствами организации правовых целей, то исполнение обязательства является основным частноправовым средством достижения противоположных правовых целей, организованных договором.
Исполнение обязательства с позиций социологии права представляет собой правовую деятельность субъектов группы (обязательства), сущность которой будет подробно рассмотрена ниже, и в этом смысле следует отличать ее от норм об исполнении обязательств, которые сами по себе не способствуют достижению цели субъектов права, если их воздействие на поведение субъектов не будет достаточно эффективным, чтобы породить изменения в этом поведении, соответствующие нормам права, поскольку только человеческое поведение, а не нормы о нем могут вызывать к жизни изменения в окружающем мире, которые только и способны удовлетворить потребность лица в неком благе. Непонимание этого обстоятельства, попытки рассмотрения исполнения обязательства не в качестве деятельности людей, а в качестве системы норм права, интегрированной принципами права, приводят к путанице и познавательному тупику. Это обстоятельство особенно заметно при анализе положений научных работ в части рассмотрения принципов исполнения обязательств, которое производится, как правило, вообще в отрыве от сущности рассматриваемого явления, вне связи с выполняемыми им функциями и без понимания основного положения, представляющегося бесспорным, о том, что именно человеческая деятельность - единственная основа исполнения обязательств.
|
|
|
В литературе под принципами исполнения обязательств, как правило, понимают основополагающие начала исполнения обязательств, выводимые и характерные только для него <1>. Значение этих принципов из анализа литературы вырисовывается достаточно смутно. Так, например, С.В. Сарбаш выделение принципов исполнения обязательств обосновывает особенностями современной методики (из его работы, к сожалению, не усматривается, что это за методика, кто ее автор, в чем ее суть и каков эвристический потенциал, неясны также основы построения этой методики - та совокупность методов, которые эта методика "обнимает") <2>, другого назначения этот автор не приводит, доказывая существование принципов исполнения несколько демагогическими рассуждениями о том, что раз нельзя говорить, что "обязательства должны исполняться ненадлежащим образом", значит, можно говорить противоположное и это противоположное есть принцип <3>. В этом рассуждении явно видна логическая ошибка, поскольку из ложности отрицательного суждения вовсе не следует истинность суждения положительного тогда, когда положительное суждение не является единственно возможной альтернативой отрицательного, что мы и имеем в рассматриваемом случае. Вполне можно помыслить и другую антитезу ложному суждению, приведенному С.В. Сарбашем: "Хорошо было бы большую часть обязательств исполнять надлежащим образом". Но подобное суждение, несомненно истинное, со всей очевидностью не может претендовать не только на роль принципа, но и вообще на роль правила (нормы) и является не более чем частным пожеланием.
|
|
|
--------------------------------
<1> См., напр.: Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 100.
<2> Там же. С. 101.
<3> Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 101.
Принципы права (в том числе и принципы отраслевые или институциональные) традиционно понимаются как основные идеи, отражающие начала правового регулирования тех или иных отношений. По мнению О.А. Кузнецовой, нормы-принципы гражданского права - это "специализированные императивные предельно общие нормы, определяющие содержание всех других гражданско-правовых норм и обладающие по отношению к ним высшей юридической силой, имеющие нетипичную структуру и выполняющие специфические функции в гражданско-правовом регулировании" <1>. В этом определении верно подчеркнута основная функция норм-принципов - интегрирование законодательства. Направлены они главным образом на упорядочение деятельности правотворца и правоприменителя, задавая им понимание общего ракурса правового регулирования тех или иных отношений. В принципах права выражаются цели права (по своей сущности нормы-принципы и нормы, фиксирующие цели в праве, совпадают). В настоящей работе уже говорилось о том, что такие цели в праве (и принципы права) упорядочивают систему законодательства, для субъектов правореализационной деятельности не имея существенного значения. Установление в законе необходимости надлежащего и реального (в большинстве случаев) исполнения обязательства имеет совсем иное значение. Нацелено оно на субъектов права, на упорядочение именно их деятельности, а не деятельности правотворцев, являясь мерилом правомерности их действий. Эти требования создают режим, в котором действуют субъекты права, входя в заключаемые субъектами права договоры в качестве подразумеваемых условий <2>. Представляется, что исполнение обязательств вообще не имеет самостоятельных принципов, соответствующие нормы интегрированы принципами гражданского права. Взгляд на так называемые принципы исполнения с позиции их функционального назначения приводит к однозначному выводу о том, что таковые не имеют права на существование, поскольку никакого полезного эффекта в деятельность субъектов не привносят.
|
|
|
|
|
|
--------------------------------
<1> Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. М., 2006. С. 47.
<2> См.: Пугинский Б.И. Коммерческое право: Учебник. С. 200.
Упорядочивающее воздействие на поведение должника оказывают не принципы, а специальные меры, которые могут быть отнесены к двум уровням: централизованному, к которому относятся установленные правовыми нормами требования к исполнению обязательств (как императивные, так и диспозитивные), и децентрализованному, к которому относятся договорные требования, а также требования, возложенные на себя субъектом самостоятельно собственными юридически значимыми действиями (односторонними сделками, внутренними документами и пр.).
Требования централизованного и децентрализованного уровня представляют собой достаточно хаотичное множество вариантов, к которым может быть понужден должник в обязательстве. Не все эти требования из модальности возможного перейдут в модальность сущего, поскольку выбор тех требований, к которым необходимо обратиться для получения исполнения обязательства, осуществляется кредитором - лицом, чья правовая цель удовлетворяется в обязательстве. Выбор одного или нескольких из множества возможных вариантов включает их юридическую сущность и делает именно этот выбранный вариант правовым средством достижения правовой цели кредитора. Так, установленная в законе возможность одностороннего отказа от исполнения обязательства является лишь правовой возможностью до тех пор, пока субъект обязательства не посчитает, что его правовая цель может быть достигнута именно с помощью данной возможности. Избрав этот вариант, субъект включает его в свою правовую деятельность, делая средством для достижения своей правовой цели. Именно избрание его в качестве правового средства является тем связующим звеном, которое соединяет норму права и правовую цель субъекта.
Исполнение обязанности в соответствии с назначением имеет особое значение для достижения правовой цели субъектов правореализационной деятельности. В литературе этой характеристике исполнения обязательства не уделяется внимание, что обусловлено спецификой предмета догматической части науки гражданского права, не предполагающей постановку вопроса о целесообразности. Фактически единственной работой, в которой она называется, является работа В.С. Толстого "Исполнение обязательств" <1>, написанная в советский период. Можно было бы подумать, что эта характеристика была актуальна именно в тот исторический период и с развитием рыночных отношений утратила свое значение, но это не соответствует действительности. Так, справедливо отмечает Э.Ю. Ломидзе, "невозможность достижения цели договорной стороны представляет собой негативный результат динамики правоотношения, наиболее отрицательное проявление недостижения стороной цели" <2>. Однако же механизм оценки исполнения обязательства с позиции соответствия назначению ни в этой, ни в других работах не предлагается.
--------------------------------
<1> См.: Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973.
<2> Ломидзе Э.Ю. Распределение между сторонами договора риска случайного недостижения цели. М., 2011. С. 37.
В ситуации, когда именно целесообразность исполнения - его основная характеристика, недооценка этого обстоятельства приводит к тому, что формально правильное исполнение, соответствующее условиям договора, надлежащее по всем признакам, признается правомерным поведением, даже если оно заведомо для должника исполняется в нарушение с назначением обязательства. Существование такой проблемы недостаточно осознается учеными, что следует из анализа Концепции развития гражданского законодательства, предусмотревшей в одной из первых редакций необходимость защиты кредитора на случай "злоупотребления обязанностями". Возможно, формулировка разработчиков Концепции и не слишком удачна, но заложенная в ней идея, несомненно, является прорывом научной мысли. Дальнейшая работа над Концепцией привела к отказу от этой идеи, и в последней версии концепции о злоупотреблении обязанностями речь не идет. Отметим, что в научных работах, посвященных исследованиям злоупотребления правом, о злоупотреблении обязанностями говорится лишь вскользь. Так, А.В. Волков, отметив, что буквальное толкование ст. 10 ГК РФ позволяет предположить, что в праве установлен запрет "на злоупотребительные действия" вообще, далее рассматривает исполнение обязанности как "мини-право" - "право (в известных границах) на исполнение своей обязанности", о злоупотреблении которым и может идти речь <1>. Отметим справедливость общего посыла о существовании границ поведения субъектов, которые задаются в том числе путем установления обязанностей, в связи с чем переход за эту границу является во всех случаях правонарушением, однако же сомнительным представляется целесообразность конструирования "мини-права" на исполнение обязанности только лишь в угоду отнесения злоупотребления правом и обязанностью к одной правовой категории. Фактически кроме разработчиков Концепции развития гражданского законодательства и вышеупомянутого А.В. Волкова вопрос о злоупотреблении обязанностями более никем не обсуждается.
--------------------------------
<1> См.: Волков А.В. Теория концепции "злоупотребление гражданскими правами". Волгоград, 2007.
Представляется, что злоупотребление обязанностью в обязательстве является такой формой противоправного поведения, при которой должник формально исполняет обязанность в соответствии с установленными условиями основания ее возникновения (договора), однако действует при этом не в пользу кредитора.
В настоящее время закон не устанавливает такого требования к исполнению обязательства, не предусматривалось оно и советским гражданским правом. В то же время существование данного требования заложено в легальное определение обязательства, предполагающего совершение определенного действия "в пользу" кредитора (ч. 1 ст. 307 ГК РФ). "Польза" кредитора в данном случае может пониматься исключительно как соответствие предложенного исполнения представлениям кредитора о желательном или, во всяком случае, общепринятым представлениям об обычных потребностях кредитора (когда речь идет о действиях в чужом интересе без поручения).
Проведенный анализ договоров показал, что указание на цели включения тех или иных условий в его текст встречается сравнительно нечасто. При этом очевидно, что каждое условие включается в договор для какой-то цели, служит средством ее достижения. Оставление этой цели за рамками текста договора, скорее всего, обусловлено традициями отечественной договорной работы, поскольку договор, заключаемый по английскому праву, как правило, уделяет много внимания описанию цели. Заметим, что российское законодательство позволяет указывать цели в договоре. Так, специально устанавливается возможность закрепления цели использования товара, потребности покупателя, а также цели его приобретения (ст. ст. 467, 469 ГК РФ и пр.). Указание цели в договоре позволяет восполнять недостающие характеристики исполнения обязательства <1>.
--------------------------------
<1> Об этом мы писали ранее. См.: Филиппова С.Ю. Частноправовые средства организации и достижения правовых целей. М.: Статут, 2011. С. 215 - 223.
Так, в одном из договоров установлено следующее условие: "В целях своевременного планирования железнодорожных перевозок отгрузочная разнарядка должна быть предоставлена за 20 дней до начала каждого месяца поставки" <1>. В приведенном условии поставщик обосновывает указанием на цель необходимость своевременного предоставления отгрузочной разнарядки. Основной эффект от подобного условия в договоре может выразиться в облегчении процесса доказывания причинения убытков от несвоевременного предоставления отгрузочной разнарядки и освобождении от ответственности поставщика за несвоевременную поставку товаров при просрочке предоставления разнарядки. Здесь заметим вообще относительно слабое распространение споров о возмещении убытков в арбитражных судах, в том числе в связи со сложностью доказательства причинной связи между нарушениями договора и причиненными убытками. В предложенном условии сделана попытка улучшить положение поставщика, пострадавшего от нарушений со стороны покупателя. Вместе с тем хорошо организованная связь между субъектами действует таким образом, что необходимость возмещения убытков в идеале вообще возникать не должна. В этом смысле приведенное условие договора призвано оказывать психологическое воздействие на покупателя, призывая его к сотрудничеству для сохранения связи между субъектами, показывая ему, что сроки предоставления разнарядки установлены не произвольным, случайным образом и мотивированы необходимостью взаимодействия с перевозчиком.
--------------------------------
<1> Пункт 2.3 договора поставки от 14 апреля 2011 г. N 4/076-11 (личный архив автора).
Таким образом, цель сторон договора служит интегрирующим началом для обязательства, позволяя восполнить недостающие условия об исполнении отдельных обязанностей сторон.
Можно выделить два типа правовых целей, которые могут определять содержание исполнения обязательства. Это подразумеваемые цели, под которыми можно понимать обычные цели, которые ставят стороны, устанавливая подобное обязательство. Подразумеваемые цели наполняются содержанием диспозитивными нормами закона (крайне редко) или правовыми обычаями (как правило). В связи с определением таких правовых целей правовыми обычаями перед правоприменителем встают проблемы установления их содержания, для чего необходимо установить существование того или иного правового обычая и правило, в нем зафиксированное. В настоящее время суды в основном разрешают подобного рода споры интуитивно, опираясь на собственное правосознание и представления об обычном. Установления в арбитражном процессе содержания правовых обычаев в ходе анализа арбитражной практики нам обнаружить не удалось.
Второй тип правовых целей - инициативные, т.е. прямо зафиксированные в договоре. Прямая фиксация правовых целей снимает проблему уяснения правовых целей сторон, сводя ее лишь к толкованию договора. Вместе с тем анализ содержания целого ряда договоров поставки показал, что инициативные правовые цели в них, как правило, не фиксируются, стороны ограничиваются простым указанием наименования и количества подлежащего передаче товара. Типичной иллюстрацией к рассматриваемому вопросу может послужить следующее дело: ЗАО "РОСС" (продавец) и компания "Icelandic Export Cennter Ltd" (покупатель) заключили контракт, по которому продавец обязался продавать покупателю продукцию из свежемороженой рыбы, выловленной в определенном контрактом месте в количестве, зависящем от указанных в договоре обстоятельств. В дальнейшем между сторонами возник спор об ассортименте рыбы и ее количестве и покупатель потребовал возврата предоплаты, поскольку считал, что имеет право на односторонний отказ от договора. Арбитражный суд при рассмотрении спора справедливо отметил, что при отсутствии условия об ассортименте договор не может считаться незаключенным, а продавец вправе предоставлять товар исходя из известных ему потребностей покупателя <1>, иными словами, суд исходил в этом случае именно из подразумеваемой, типичной цели.
--------------------------------
<1> Определение ВАС РФ от 5 февраля 2009 г. N 785/09 по делу N А56-45440/2007 // СПС "КонсультантПлюс".
Этот, как и многие другие подобные, случай показывает, что в настоящее время возможности, предоставляемые законодателем в части указания инициативных правовых целей для уточнения предмета договоров субъектами правореализационной деятельности, практически не используются. Как видится, связано это с особенностями юридического образования в России, не ставящего задачей обучение самостоятельности в формировании договорных условий, с чрезмерно широким использованием бланков, формуляров, шаблонов договоров, не позволяющих учитывать потребности заключающих договор сторон.
Вместе с тем четкая фиксация инициативных целей сторон обязательства может служить мерой определения наличия или отсутствия злоупотребления исполнением обязанностей должника и, что более значимо, служить показателем утраты интереса к исполнению обязательства, которая может ставиться в качестве основания для отказа в принятии просроченного исполнения (ч. 2 ст. 405 ГК РФ). Выявление "утраты интереса" в исполнении со стороны кредитора в значительной степени облегчается при заблаговременной фиксации правовой цели в договоре.
Возникает актуальный вопрос о проверке правильности исполнения обязательства в соответствии с целью кредитора. Поскольку цель - это лишь мыслимый результат, представляющий собой умозрительное построение, тогда как исполнение обязательства - реальная деятельность субъекта, то очевидно, что проверка в данном случае должна осуществляться посредством сличения фактического результата деятельности одного лица (должника) с умозрительными представлениями о нем другого (кредитора). Даже сама постановка такого рода задачи кажется несколько абсурдной. Очевидно, что реальность никогда не может совпасть с вымыслом просто в силу их различной сущности. В связи с этим сличение должно проводиться не с целью кредитора, а с направленностью договора - объективной характеристикой того результата, который стороны могли ожидать при исполнении обязательства, на нем основанного. Если же кредитор желает, чтобы сопоставление проводилось не с абстрактной моделью разумной цели, а с его личной целью, таковая должна быть вербализована и зафиксирована в договоре в качестве одного из условий. Отметим, что включение по настоянию одной из сторон (кредитора в обязательстве) цели в договор делает такое условие существенным, в связи с чем несогласование этого условия приводит к признанию договора незаключенным, а значит, обязательства из него не возникают. В связи с этим условие о цели стороны в договор нужно включать с определенной осторожностью, только удостоверившись, что это условие верно понято второй стороной и принято ею, в противном случае, возможно, правильнее остановиться на абстрактной модели цели.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 148; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!