Кулачная машина против Туннея 9 страница
Есть предположение, что сам Луис не знал, чему и кому он служит. Существует доклад одного из членов руководства Ай-Би-Си, в котором говорится, что нужно убедить Луиса (что и было сделано), что своей службой он помогает коллегам-боксерам избавиться от тяжести налогов, уговаривая их подписать договор с синдикатом, который платит лучше.
Верховный суд отнесся к Луису не очень сурово. Об этом свидетельствует тот факт, что он даже не был оштрафован и на процессе фигурировал в качестве свидетеля. Он брал деньги, не зная при этом, какой цели он служит. В планы же Ай-Би-Си входило завлечь в свои сети крупнейшего боксера того времени.
Когда закончилось предварительное следствие, бывший чемпион мира Джек Дэмпси, царивший на троне с 1919 по 1926 год, полный возмущения, обратился к журналистам:
– От того, что профессиональным боксом правит железная рука гангстеров, страдает весь бокс. Становится страшно, когда видишь, как делались все эти махинации – без малейшего упрека совести. Из ста профессиональных боксеров девяносто девять живут в страхе за завтрашний день: почти у всех из них есть семьи, дети. А в это время гангстеры от бокса туго набивают карманы, ничуть при этом не краснея.
…Владелец американского журнала «Ринг» Нат Флейшер, известный специалист, один из авторов знаменитой иллюстрированной истории профессионального бокса, видевший все бои Джо Луиса, считал его наиболее яркой фигурой в боксе. В его музее на самом видном месте висит таблица статистических данных, посвященных «Черному бомбардировщику».
|
|
|
Эпоха Джо Луиса длилась пятнадцать лет, титулом абсолютного чемпиона мира он владел одиннадцать лет восемь месяцев. Провел семьдесят один бой: выиграл шестьдесят восемь, из них нокаутом – пятьдесят один. Луис – единственный за всю историю профессионального бокса, кто двадцать семь раз отвоевывал и защищал свой титул. Четырежды он признавался лучшим боксером года и награждался особой Золотой медалью: в 1936, 1938, 1939 и 1941 годах. Только один боксер – Мохаммед Али – сумел повторить этот рекорд.
«Любимчик» фюрера
28 сентября 1990 года лучшему немецкому боксеру всех времен Максу Шмелингу исполнилось восемьдесят пять лет. Несмотря на свои годы, этот крепкий еще мужчина все еще работал и пользовался большим вниманием и поклонников бокса, и прессы.
«Я пережил кайзеровское государство, – рассказывал Макс Шмелинг, – и у меня не осталось о нем добрых воспоминаний. Был голод в 1914–1918 годах. Отец мой служил на флоте, мать – на почте. Жили на гроши, к тому же мне приходилось заботиться о братьях и сестрах. До 1919 года в Германии практически не было никакого бокса, его «занесли» к нам военнопленные. В том году чемпионом мира среди тяжеловесов стал Джек Дэмпси. Затем он отстоял свой титул в 19 21 году в матче против Жоржа Карпантье. Об этом тогда много писали, на экранах даже шел фильм, на который меня водил отец. Мне тот фильм очень понравился, и я увлекся боксом. Я пошел в маленький спортивный клуб у нас в Гамбурге. А потом мы переселились в Рурскую область, там в 1924 году я и провел свой первый профессиональный бой. «На кону» тогда было восемьдесят марок.
|
|
|
Бокс тогда был жесткий, гораздо жестче, чем сегодня. Мы боксировали по двадцать раундов, притом перчатки были четырехунцевыми. Но я считаю мой вид спорта одним из самых благородных: у боксеров нет возможности ускользнуть, спрятаться, пойти на обман. Тут или ты бьешь, или тебя бьют. Все честно.
Когда я понял, что бокс становится моей профессией, я поехал в Берлин. Стать настоящим чемпионом можно было лишь там. В столице жили знаменитые писатели, артисты, музыканты. И, конечно, популярные спортсмены. Это был свой мир, будто большая семья. Кстати, текст в программке, выпущенной к моему бою с Францем Динером, написал знаменитый драматург Бертольд Брехт. Он был большим поклонником бокса».
|
|
|
В 1925 году Макс Шмелинг стал чемпионом Европы в полутяжелом весе, три года спустя – чемпионом Германии, а затем и чемпионом Европы в тяжелом весе. Привлекаемый блеском американского ринга, высокими гонорарами, мечтая переплавить европейское золото на мировое, он отправился в США – мекку мирового бокса.
В 1928 году в нью-йоркском порту Шмелинг сошел с парохода. Земля, давно желанная, встретила его холодно. Небоскребы Манхэттена наводили ужас, пассажиров заокеанских судов ждали представители прессы, встречали знакомые, друзья… Шмелинга не ждал никто. Он стоял со своим менеджером на опустевшем причале и не знал, куда пойти. Через некоторое время дотошный репортер вызнал, что в Америку приехал немецкий боксер, и в газетах появилась фотография: Шмелинг с растерянным взглядом, один на пустой пристани. Подпись под фотографией гласила: «Сто двадцать килограммов лимбургского сыра прибыло, чтобы его переделали в сто десять килограммов рыбьего мяса». Из этой витиеватой подписи Шмелинг должен был понять, что никто из могущественных людей, стоящих за рингом, не собирается кормить себя рыбьим мясом.
Это было начало конца его волшебного сна.
Уже десять месяцев жил Шмелинг в Нью-Йорке, но никто из местных менеджеров не собирался организовывать ему хоть какой-нибудь матч. Он просто никого не интересовал. Его же менеджер, с которым он приехал из Европы, не был вхож в общество воротил профессионального бокса Америки. Поняв, что боксер не самая главная фигура в боксе, Макс Шмелинг расстается со своим менеджером Артуром Бюловым, который, кстати, частично финансировал его поездку в Штаты. Бюлов, разочарованный, возвращается обратно в Германию, а Шмелинг завязывает связи с американским менеджером Джо Джекобсом. И с тех пор все пошло по-иному.
|
|
|
У Джекобса много друзей, среди которых есть отличный тренер Макс Мэхон. Вместе они организуют все для Шмелинга. Первые шаги сделаны. Шмелинг уже может боксировать в Америке. Через несколько дней Макс Мэхон передает своему ученику аккуратно перевязанный пакет с тысячей долларов. Но чтобы новый подопечный не смутился и не подумал, что этой тысячей долларов он связан на долгое время, Мэхон говорит, что эти деньги прислал какой-то дальний родственник Шмелинга из Нью-Джерси. Шмелинг никогда о таком родственнике не слышал, да и шито это все белыми нитками, но деньги взял: ведь тысяча долларов для него была целым состоянием!
Следующую тысячу долларов Макс Шмелинг получил, когда выступил в «Мэдисон Сквер-гардене» против Джо Монте. В то время Монте был одним из претендентов на титул абсолютного чемпиона мира, и гонорар в тысячу долларов за победу в этом матче был довольно мал. Но выбирать Шмелинг не мог и вынужден был согласиться. И соперника, и гонорар ему устанавливал менеджер. Шмелинг победил в восьмом раунде нокаутом.
Во время боя произошел случай, повлиявший на всю дальнейшую карьеру Шмелинга. К рингу подскочил крупнейший специалист того времени в области бокса Тэкс Риккард и закричал: «Посмотрите, какая феноменальная правая!» Громкий выкрик знаменитого специалиста не мог остаться незамеченным газетчиками. На это он и был рассчитан. Ожидалось, что все газеты расскажут о том, какую феноменальную правую руку имеет Макс Шмелинг. И действительно, об этом все написали, и в одно мгновенье Шмелинг очутился в центре внимания.
Много лет спустя выяснилось, что выкрик Тэкса Риккарда был оплачен Джекобсом, менеджером Шмелинга. Джекобс прекрасно знал об эффективности и значении подобной рекламы. За доллары даже такой человек, как Риккард, исполнил цирковой номер.
С этого момента путь для Шмелинга был открыт. Если бы вы, читатель, не знали, что все это происходило в 1928 году, то можно было бы подумать, что это махинация сегодняшнего дня.
Однажды «неизвестный мужчина» предложил Шмелингу двадцать пять тысяч долларов за то, чтобы тот разошелся с менеджером Джекобсом и подписал контракт с этим незнакомым меценатом. Шмелинг к тому времени уже достаточно поднаторел во многих делах, творящихся вокруг ринга, и, конечно, ответил отказом. Позже его догадка подтвердилась: менеджер Джекобс устраивал проверку. На всякий случай Джекобс, якобы только что узнавший о визите незнакомца и его целях, разъяренный ворвался к Шмелингу и пригрозил, что если он порвет с ним контракт или только подумает об этом, то он, Джекобс, уж постарается, чтобы у Шмелинга отняли боксерскую лицензию.
Кроме этого фиктивного предложения, Шмелинг получил и целый ряд настоящих. Ему предлагали ездить по Америке и выступать в различных ночных заведениях, на киностудиях, в варьете. За все это обещали хорошие гонорары. Но Шмелинг отвергал все предложения. Вернее сказать, отвергал все предложения его менеджер. Он был уверен, что настанет время более крупного бизнеса. Потом он все же отправляет Шмелинга в турне по Америке, но лишь для того, чтобы его узнали, познакомились с ним. Шмелинг боксирует в матчах с заранее обусловленным результатом, все его соперники – это партнеры по тренировкам. Весь этот бродячий цирк путешествует с места на место, переезжает из города в город. Джекобс собирает щедрую мзду, старается при этом не очень обделять боксеров, причем чем дальше, тем больше перепадает Шмелингу. Этим менеджер все больше связывает его по рукам и ногам. Теперь исключено, чтобы Шмелинг смог сам когда-нибудь освободиться от этого менеджера.
Шмелинг вместе с партнерами выступает в двадцати четырех городах Соединенных Штатов: от Детройта через Филадельфию, Милуоки, Лос-Анджелес вплоть до Сан-Франциско. И везде он демонстрирует свою феноменальную правую. Когда дело дошло до подведения итогов, то выяснилось, что все эти театральные выступления за вычетом расходов на переезды принесли Шмелингу тысячу долларов. Таков был контракт, подготовленный Джекобсом. Низкая сумма вознаграждения была выставлена специально: в данном случае турне было организовано не с целью заработков, а для рекламы, а она, как известно, требует больших расходов.
Потом приходит первый крупный успех: победа над испанским баском Паолино Ускудуном. Америка любит сенсации, и Шмелинг уже в числе тех, кто претендует на титул чемпиона мира. И вот подписаны условия матча между Максом Шмелингом и Джеком Шарки. Этот матч должен решить, кто же займет трон, освобожденный незадолго до этого Джинном Туннеем, ушедшим с ринга непобежденным.
Вся Америка ждет этого боя. Ежедневно выходят газеты с броскими, кричащими заголовками, посвященными предстоящей битве на ринге. Вопрос о том, кто станет чемпионом мира, приобрел особую остроту. Дело заключалось в том, что впервые на эту честь претендовал европейский боксер.
Конкуренты усиленно готовились к встрече. Джек Шарки вел тренировку, забаррикадировавшись от нескромных взоров в Оринджберге, в штате Южная Каролина.
Шмелинг (вернее, его менеджер Джо Джекобс) обставил подготовку к бою в истинно американском духе, и тренировка Шмелинга шла под звук фанфар и грохот барабана. Джекобс разбил тренировочный лагерь Шмелинга в Эдинкотте, небольшом городке в четырех часах езды по железной дороге от Нью-Йорка. Он снял маленький стадион, вмещающий полторы тысячи зрителей, и за один доллар пускал всех желающих посмотреть тренировку будущего чемпиона. Ежедневная выручка шла на оплату массажистов, врача, целого кухонного штата, сторожа и в особенности спарринг-партнеров, которые в лагере не задерживались, так как кулаки Шмелинга быстро выводили их из строя. Люди Джекобса усиленно распространяли слухи, будто Шмелинг уже сменил несколько дюжин спарринг-партнеров.
12 июня 1930 года на «Янки-стадионе» в Нью-Йорке состоялся бой, который, по мнению очевидцев, превзошел все, что происходило до этого на ринге.
С самого начала бой повел американец. Его перевес, который в первом раунде выявился лишь в сильном хуке справа в челюсть, увеличивался в дальнейшем с такой очевидностью, что в третьем раунде у Шмелинга после серии жестоких ударов в ближнем бою оказался закрытым правый глаз. В перерыве после этого раунда секунданты Шмелинга были вынуждены массировать ему шею льдом, в то время как Шарки отказывался от услуг секундантов и проводил время в разглядывании публики, сидящей вокруг ринга.
Казалось, все ясно, и восемьдесят тысяч зрителей ждали, что Шмелинг будет скоро нокаутирован, когда тот, внезапно проведя ряд ударов слева в лицо противника, доказал, что бой еще не окончен. За шесть секунд до конца четвертого раунда Шмелинг атаковал, слегка подпрыгивая, получил резкий хук и упал. Рефери Джим Краули, который в это время стоял сзади немецкого боксера, спокойно начинает счет, но в это время звучит щелчок микрофона, и изумленный стадион слышит металлический голос репродуктора: «Боковой судья Барпс, отметив запрещенный удар, дисквалифицирует Джека Шарки. Победителем и чемпионом мира объявляется Макс Шмелинг!»
Это была сенсация! Чемпион мира лежит без сознания на полу, рефери на ринге смущен, ибо отсчитал уже законный нокаут и был застигнут врасплох голосом из репродуктора, зрители свистят, так как не согласны с объявленным решением. Но незначительная часть зрителей аплодирует. Менеджер Джо Джекобс сидит в первом ряду у ринга и спокойно раскуривает трубку.
Еще никогда в истории бокса звание абсолютного чемпиона мира не было получено путем дисквалификации противника за неправильный удар. И никогда матч такого значения не был столь обескураживающим в смысле качества самих противников.
Сейчас, много лет спустя, очень трудно докопаться до истины и установить точно, был ли действительно тот удар нанесен не по правилам или решение было заранее обусловлено.
Вы заметили, что Шмелинг атаковал, слегка подпрыгивая? Я сознательно акцентировал ваше внимание на этом обстоятельстве. Иные боксеры подпрыгивают специально, чтобы наталкивать противника на неправильные удары. Правда, если доказано, что такой удар нанесен по вине пострадавшего, то наказание не налагается. Но не всегда это удается удостоверить, а факт нанесения неправильного удара доказать зачастую очень просто. Одним из методов заставить противника ударить ниже пояса является прыжок, когда противник направил удар в живот чуть выше линии трусов.
Повторяю, сейчас трудно докопаться до истины, но при всех случаях абсолютно точно известно, что рефери на ринге не констатировал нечистый удар. Удивление вызывает и тот факт, что никакого понятия о дисквалификации не имел и никто из боковых судей, кроме Барнса.
Объективности ради надо отметить, что Шарки ни на секунду не отрицал того, что он ударил ниже пояса. Он, конечно, жалел о том, что этот случай лишил его верной и быстрой победы. Со своей стороны и Шмелинг заявил, что очень разочарован таким окончанием боя, потому что считал, что после завершения трудного периода первых четырех раундов его преимущество будет несомненным. Но когда много лет спустя журналист спросил у Шмелинга: «Вы никогда не стыдились такой победы?», умудренный жизнью седой ветеран грустно ответил:
«То была корона без блеска».
До матча симпатии толпы, собравшейся на «Янки-стадионе», были скорее на стороне Шмелинга, тем более что выход на ринг Джеки Шарки, закутанного в звездно-полосатый американский флаг, выглядел не слишком спортивно. Однако почти с самого начала зрители были разочарованы неуверенным ведением боя Шмелингом, над которым Шарки явно превалировал и по классу, и по силе.
За этот матч Макс Шмелинг получил сто семьдесят тысяч долларов. Сюда следует приплюсовать гонорары за киносъемки и интервью для радиокомпаний, а также за их право на трансляцию репортажа, контракт с концерном прессы, для которого новоиспеченный чемпион мира должен был написать серию статей о боксе. Одновременно для нового чемпиона мира был подготовлен контракт, по которому ему предстояло выступить в шестидесяти городах Соединенных Штатов Америки. Так на одном матче Шмелинг заработал сразу около миллиона долларов. Ну, а сколько положил себе в карман господин Джекобс, сказать трудно, ибо эти данные обычно не предаются гласности.
Макс Шмелинг, получив все гонорары и подписав все контракты, сделал красивый жест: он заявил, что не может принять чемпионский титул, доставшийся ему при столь странных обстоятельствах. Однако если заглянуть в архив Нью-йоркской боксерской комиссии – в то время высшего органа в профессиональном боксе, – сравнить даты, стоящие на двух разных документах, – заявлении Шмелинга и решении комиссии, то можно сделать недвусмысленный вывод: красивый жест Шмелинга последовал после того, как Нью-йоркская боксерская комиссия отказалась признать его победителем в бою против Шарки.
Кроме того, и в прессе стали высказываться сомнения, а так как не было ярких доказательств правоты Шмелинга, да и многое наталкивало на мысль, что здесь не обошлось без закулисных махинаций, то постепенно сомнение выкристаллизовалось в недоверие, причем не только в Америке, но и в Европе.
Странную позицию заняла лишь немецкая пресса. Почти все немецкие журналы пытались внушить своим читателям, что Макс Шмелинг преследовал заранее намеченную цель и давал время пронестись грозе. Он, мол, уже начинал набирать темп, когда получил удар ниже пояса. В течение пятнадцати раундов матча его превосходство в дыхании должно было сказаться, и он выиграл бы матч по очкам. Любопытный план боя, который состоит в том, чтобы дать прежде всего закрыть себе глаз!
Шмелинг, не обращая особого внимания на выпады прессы, продолжал стричь купоны с победного боя. А в Америке пресса продолжает строить догадки о закулисной стороне неожиданного решения арбитров и критиковать Шмелинга. Пожалуй, ни одного абсолютного чемпиона мира не критиковали так ожесточенно, как его. Вся мировая печать упрекала Шмелинга в том, что, выиграв звание чемпиона, он без зазрения совести уклоняется от боев.
Наконец год спустя после того, как Шмелинг стал чемпионом мира, из Америки приходит вызов: Джекобс требует, чтобы он приехал отстаивать свой титул. Имя соперника, вызвавшего его на бой, – Уильям Янг Стриблинг. Он был неплохим боксером, с прекрасными физическими данными и хорошей техникой. Когда любители бокса узнали, что Шмелинг в Кливленде встретится со Стриблингом, то многие злорадно думали: «Ну и попадет теперь этому антиспортивному чемпиону!»
Однако Макс Шмелинг заставил своего соперника сдаться за четырнадцать секунд до конца матча. Собственно, слово «сдаться» не совсем подходит, но после того как в течение последнего, пятнадцатого раунда Стриблинг был в глубоком нокдауне и пролежал на полу девять секунд, он уже настолько явно проиграл, что рефери Блэк остановил бой, не дождавшись четырнадцати секунд до конца матча.
Результат этого матча, где против обыкновения фаворитом был соискатель, а не чемпион, явился большим сюрпризом для всех, кроме, может быть, самого Шмелинга и его менеджера. Действительно, в течение тринадцати месяцев, невзирая на все более и более настойчивые требования комиссий всех стран, Шмелинг уклонялся от матчей так решительно и упорно, что мысль о его слабости внедрилась в умы всех боксеров и боксерских деятелей. Может быть, это делалось специально для того, чтобы потом эти предсказания были опровергнуты? Трудно сказать. Во всяком случае, бой складывался так: четыре первых раунда были в пользу Стриблинга, пятый и девятый закончились вничью, во всех остальных ярко выявилось преимущество Шмелинга.
Интерес публики к матчу был невелик. Присутствовало всего тридцать пять тысяч зрителей. Организатор матча потерял на этом деле пятьдесят тысяч долларов.
Корреспондент «Нью-Йорк геральд» так описывает этот бой:
«Макс Шмелинг проявил себя значительно более техничным, и «удары штопором» Стриблинга на него почти не действовали. Побежденный заявил, весьма по-спортивному, что после пятого раунда, когда он получил сильный удар правым хуком в лицо, он почувствовал, что на победу у него нет никаких шансов».
Таким образом, ведя вначале матч, Стриблинг внезапно оказался не в состоянии развить свой успех. Очевидно, американский боксер начал терять спортивную форму, а Шмелинг очень вырос. Помогло и то, что Стриблинг плохо выдерживал «длинную дистанцию», всегда слабея во второй половине матча, так что у «стайера» Шмелинга оказались большие шансы в сравнении со «спринтером» Стриблингом, когда дистанция равнялась пятнадцати раундам.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 240; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!