Восшествие на престол Ксеркса
Первым долгом нового набожного царя было завершение строительства в Сузах дворца его отца, для которого нужно было изготовить еще несколько колонн. Алебастровая ваза с его надписью и коммерческий документ, касавшийся займа и написанный в начале 483 г. до н. э. в Сузах, но найденный в Вавилонии, свидетельствует о его давнем проживании в бывшей столице. Затем он обратился к объекту своей истинной любви, Персеполю.
В начале своего правления Ксеркс составил надпись, чтобы увековечить свою новую власть. Первые абзацы следуют образцу его отца:
«Велик бог Ахурамазда, сотворивший эту землю, человека, мир для людей, сделавший Ксеркса царем, одним царем над многими, одним владыкой над многими.
Я Ксеркс, великий царь, царь царей, царь над странами, в которых живут много людей, царь на этой земле, сын царя Дария, Ахеменид, перс, сын перса, ариец от арийского семени.
Говорит царь Ксеркс: По милости Ахурамазды я царь этих земель за пределами Парсы».
Даже на могильном барельефе его отца перс является лишь первым представителем народов империи, которые поддерживают царский трон, хотя надпись вполне определенно исключает Парсу из списка сатрапий; в этом Ксеркс следует примеру Дария. «Я управлял ими, они приносили мне дань, они делали то, что я приказывал им; закон мой держал их крепко».
Список показывает подвижки на северо-восточной границе. К амиргейцам и сакам — «остроконечные шапки» прибавилась третья сатрапия восточных кочевников — дахаев, живших за Араксом. Еще одним прибавлением к империи были жители Горной страны (Акауфака), которая расположена, вероятно, севернее Кабула в современном Афганистане.
|
|
|
«Говорит царь Ксеркс: Когда я стал царем, среди этих стран, перечисленных выше, была одна, которая доставляла мне беспокойство. Потом Ахурамазда дал мне помощь. По милости Ахурамазды я покарал эту страну и поставил ее на место».
Страной, доставлявшей ему беспокойство, была Бактрия. При восшествии Ксеркса на престол его брат Ариамен выехал из этой сатрапии, чтобы оспорить трон. Убежденный при помощи подарков и обещания, что он будет вторым в царстве, Ариамен возложил корону на голову нового монарха. С той поры он оставался верным царю и, будучи адмиралом огромного флота, встретил геройскую смерть в битве близ острова Саламин.
Ксеркс далее рассказывает нам, что «в этих странах было место, где раньше поклонялись дэвам. Потом милостью Ахурамазды я уничтожил ту общину и провозгласил: Вы не будете поклоняться дэвам. Там, где раньше поклонялись дэвам, я стал поклоняться Ахурамазде и священной Арте». Очевидно, что упоминаемая страна должна находиться на иранской границе, где верховенство Ахурамазды еще не было признано; в народе, поклоняющемся дэвам, мы поэтому должны видеть еще не покоренных дахаев.
|
|
|
«И было другое дело, которое было плохо сделано, а я сделал хорошо. То, что я сделал, я сделал милостью Ахурамазды. Ахурамазда оказывал мне помощь, пока я не закончил работу».
Реформа религии
Ксеркс убеждает своего преемника принять его религию, делая акцент на священную Арту: «Ты, который придешь после меня, если будешь думать: «Да буду я счастлив при жизни и после смерти, да буду я благословен» — уважай тот закон, который установил Ахурамазда» — закон, который открыл Ахурамазда его отцу Дарию. «Поклоняйся Ахурамазде и священной Арте. Человек, который уважает священный закон, установленный Ахурамаздой, и священную Арту, будет счастлив при жизни и благословен после смерти». Чтобы внушить это убеждение своему сыну и преемнику, Ксеркс назвал его Артакшатрой (Артаксерксом), что означает «царство Арты».
Таким образом Ксеркс описывает еще одну реформу. Он подчеркивает значение Арты, которая приблизительно соответствует Праведности в мышлении зороастрийцев. Он также показывает нам, что дэвы больше не являются традиционными богами древних арийцев; большая их часть опустилась до уровня демонов.
|
|
|
Правда, некоторые были возвращены и возродились в официальной религии, описанные для нас современником той эпохи Эсхилом, в последующем поколении — Геродотом и Ксенофонтом и Ктезием, жившими в годы правления второго Артаксеркса, который не привнес, однако, никаких важных изменений. Очевидно, эта реформа сопровождалась ритуалом. По крайней мере, в Ясне семи глав сохранились некоторые молитвы на гатическом диалекте, которые резко контрастируют с молитвами, приписываемыми зороастрийцам, и которые соответствуют официальной религии того времени.
И Дарий, и Ксеркс почитали Ахурамазду как бога, «который сотворил эту землю, то небо, создал человека и дал ему благоденствие». Наш псалмист поклоняется Ахурамазде, который сотворил Коров и Праведность, Воду и Полезные растения, Свет и Землю и все, что есть на ней хорошего, посредством своей суверенной власти, величия и прекрасных деяний. Он будет поклоняться также и самым священным именам, произошедшим от Ахуры и приятным Мазде, Фравашам или Душам мужчин и женщин, которые верили в Праведность, Самую лучшую праведность, прекрасную Спенту Амешу, Благую мысль, Благое царствие, Благое житие, Благое вознаграждение и Благочестие. По мысли Зороастра, эти древние божества стали бледным абстрактным проявлением одного высшего божества; здесь, напротив, они сохраняют во многом свой оригинальный антропоморфный характер, а шесть из них, самые главные божества, признаны Амеша Спентас (в зороастризме: «многочисленные бессмертные», которые окружали Ахурамазду и имели его черты. — Пер. ), которые являются объектами отдельного поклонения.
|
|
|
В этой молитве сохранилось еще больше от древнего культа природы: «Мы поклоняемся этой Земле, которая носит нас, и твоим женам, Ахурамазда, отличающимся Праведностью благодаря их рвению в вере, активности, независимости, преданности Благочестию, а вместе с ними Благому вознаграждению, доброму желанию, хорошей репутации, достатку. Мы поклоняемся Водам, бьющим струей, текущим и убегающим, которые произошли от Ахуры, они сами Ахура, совершающий добрые дела — вас легко перейти вброд, переплыть, в вас хорошо искупаться; вы дар для обоих миров. С именами, которые Ахурамазда дал вам, когда создавал вас как творец всего хорошего, мы поклоняемся вам, с ними мы молим вашей милости, с ними мы проявляем свое уважение и благодарим вас. Вас, Воды, мы призываем как несущих благо, как Матерей, подобных молочным коровам, которые заботятся о бедных, вскармливают всех, самых лучших и самых прекрасных. Спуститесь, вы, добрые создания, при помощи длиннорукого раздатчика даров, вы, которые оказывают действенную помощь как вознаграждение в бедах, вы — дающие жизнь Матери!»
Вместо сурового, безучастного Ахурамазды Зороастра мы видим восточного Царя царей, гарем которого полон матерей-богинь.
Душа Быка не подчинена Ахурамазде. Она по-прежнему является отдельным объектом поклонения, и с ним души домашних животных (помощь которых человеку с благодарностью признается) и даже души полезных диких животных имеют такую же важность в понимании нашего псалмиста, как и души праведных мужчин и женщин, лучшая часть которых уже стала или вскоре станет победителями в вечной борьбе между Добром и Злом.
Огонь Атар почитается во всей Ясне, посвященной ему одному: «Благодаря этому Огню мы впервые приближаемся к тебе, Мазда-Ахура, благодаря твоему Святейшему Духу; для того, для кого ты готовишь муку. Пусть этот человек радостно приближается к награде, Огню Ахурамазды, с радостью самых радостных и покорностью самых покорных пусть он подходит к величайшему из испытаний. Как Огонь Ахурамазды ты желанен нам, как его Святейший Дух ты приятен нам. Какое из твоих имен наиболее подходяще, Огонь Ахурамазды, с ним мы подойдем ближе к тебе. С Благой мыслью, Благодетельной праведностью, делами, словами и учением мы подходим ближе к тебе. Мы молимся и признаемся тебе, Ахурамазда, в своей вине; со всеми благими мыслями и всеми хорошими поступками мы подходим к тебе».
Во всех этих Яснах мы находим намеки на то, что они подверглись поверхностной корректуре, чтобы привести их в соответствие с более поздним зороастризмом. Но, безусловно, ни один истинный верующий в послание пророка еще не достиг той точки, когда он мог вознести молитву: «И вот мы выражаем тебе наше желание, самому прекрасному телу из всех тел, этим небесным Огням и высочайшему из высоких — Солнцу», так как, несмотря на имена людей, которые почитали проявления бога-солнца Митры, он не был официально признан до правления Артаксеркса II.
Возвращение Египта
Египет еще нужно было возвратить. Как часто бывало, восстание на берегах Нила привело к беспорядкам евреев в Иерусалиме. Можно сомневаться, закончились ли бы они открытым бунтом; этой возможностью воспользовались «народы суши», которые теперь начали активно проявлять враждебность к вновь появившимся поселенцам, и в год восшествия Ксеркса на престол — в период с 1 декабря 486 по 5 апреля 485 г. до н. э. — они послали ему обвинительное письмо против жителей Иудеи и особенно Иерусалима. Мы можем предположить, в чем состояло обвинение, но не можем предугадать, какое воздействие оказало письмо на царя. Во всяком случае, до конца года Ксеркс был уже в Палестине на пути к долине Нила.
Египет был возвращен к 9 января 484 г. до н. э. Возвращение каменоломен у ущелья Хаммамат вернувшимися Атиявахи и Ариуртой доказывает строительство определенных зданий по царскому приказу. Но собственность многих храмов была конфискована, и обращение с местным населением стало жестче. Очевидно, Ферендат погиб во время восстания, так как Ксеркс сделал правителем Египта своего брата Ахемена.
До сей поры персидские монархи льстили народам с древней культурой, выдавая себя в их странах за местных царей. Ксеркс полностью порвал с этим обычаем, и это одно из самых важных изменений, произошедших во время его правления. Как работала эта новая политика, хорошо проиллюстрировано в Египте.
Благодаря необыкновенной щедрости Дария жрецы Аписа получили возможность приготовить саркофаг из черного гранита небывалой красоты для быка, найденного в 488 г. до н. э. Снаружи он был отполирован до зеркальной поверхности. Крышка была простая, но с каждой стороны были изображения саркофагов с изогнутыми карнизом и полукруглым фризом. По бокам и с одного его конца была обшивка; другой конец изображал фасад дома с небольшой запертой дверью в нижней части по центру. Но надписи и украшения — по контрасту с великолепным материалом — были грубо нацарапанными.
После обычных титулов шли отрывки из Текстов пирамид, которые по-прежнему использовали уже более двух тысяч лет: «О, Апис-Осирис, кто-то будет стоять позади тебя. Твой брат будет стоять позади тебя; он стоит и не умрет позади тебя. Ты не умрешь; ты не скончаешься во веки вечные, Апис-Осирис. О, Апис-Осирис, Гор идет на помощь к тебе; он принес тебе сердце богов. Не плачь. Гор дает тебе свой глаз, чтобы с его помощью ты мог унести корону к Девяти богам. О, Апис-Осирис, Гор открывает за тебя твои глаза, чтобы ты мог видеть. Сотис помогла Апису-Осирису полететь на небеса вместе с его братьями-богами. Апис-Осирис, Гор помог тебе заключить в объятия каждого бога. Гор любит в тебе своего отца. Он не страдает от того, что ты уходишь, и не уходит от тебя. Да будешь ты жить, как живет жук ankh , и да продолжишься ты в Бузирисе. Защити Гора, чтобы он сделал тебя духом и отправил тебя на небеса, Апис-Осирис. О, Апис-Осирис, ты вернешься в свой собственный облик, и боги сделают твое лицо».
Пока изготавливали саркофаг, близился конец долгого правления Дария. По всей вероятности, он умер раньше быка; поэтому для имени его преемника было оставлено пустое место. Затем в Египте началось восстание, и он был повторно завоеван персами. Ксеркс отказался принять обычный египетский свод правил; в отместку, когда бык в конце концов умер и был погребен в приготовленном саркофаге, разгневанные жрецы «забыли» вписать в пустое место имя нового монарха.
Закат Вавилона
В отличие от Египта Вавилония лояльно отнеслась к своему новому царю, сыну Дария, которого они давно знали как наместника. Менее месяца прошло между последним известным нам коммерчерским документом, на котором значилось имя отца, и первым документом, датированным Ксерксом 1 декабря 486 г. до н. э. Сначала местным писцам было разрешено использовать обычный титул «царь Вавилона, царь стран». Однако вскоре после его восшествия на престол Ксеркс заново посетил Вавилон и вошел в «гробницу Белитана», под которой мы должны понимать храм Мардука в Эсагиле. Что-то пошло не так, так как по возвращении в Экбатану Ксеркс отдал приказ внести тревожное изменение в титул: «царь Парсы и Мады» — такая приставка должна была стоять перед «царем Вавилона, царем стран». Вариации в написании и сомнение в том, являются ли Персия и Мидия городами или странами, выдают то, что эта формулировка была необычна для писцов. Несомненно, другие репрессивные меры сопровождали эти изменения в формулировке титула, но его одного было вполне достаточно, чтобы доказать, что новая политика была принята. Хотя формулировка «царь Вавилона» еще сохранялась, теперь она стояла после Персии и Мидии; вполне мог возникнуть вопрос, долго ли — ввиду того, что недавно произошло в Египте, — Вавилону будет позволено сохранять даже эту слабую тень ее былой независимости.
Пока Ксеркс был еще в Экбатане, пришла весть о том, что Вавилон взбунтовался, а сатрап Зопир убит. Мятеж возглавил некий Белшиманни, именем которого — как «царя Вавилона», к которому можно было добавить титул «царь стран», — датированы таблички из Дилбата и Борсиппы от 10 до 29 августа 482 г. до н. э. К 22 сентября его сменил Шамаш-ериба в Борсиппе и до 20 октября в Вавилоне — с тем же самым титулом или титулами.
К счастью для Ксеркса, у него был зять Мегабиз — величайший полководец в империи. Он был сразу послан в мятежный город, который он быстро взял. Вавилон был страшно наказан. Великолепные городские укрепления, построенные по приказу Навуходоносора, были разрушены и стали совершенно бесполезны. Эсагила с ее возвышающимся зиккуратом была снесена, как и другие храмы. Статуя Бел-Мардука высотой 5,5 метра и весом 12 талантов (почти 363 килограмма) цельного золота была увезена и расплавлена в слиток. Жрец Эсагилы, выразивший протест против такого кощунства, был убит. Так как Мардука уже больше не было, то никакой будущий мятежник не мог узаконить свое правление, взяв за руки Бел-Мардука на новогоднем празднике.
Имущество торговых магнатов и горожан было конфисковано и отдано персам. Вавилония была так основательно разграблена, что едва полудюжина табличек уцелела от остатков правления. Сирия была отделена от Вавилона и превратилась в полностью независимую сатрапию. Вавилония сама потеряла свою индивидуальность из-за слияния с Ассирией и с той поры была обложена драконовскими налогами.[12]
В Вавилонии, как и в Египте, никаких официальных надписей не было сделано на протяжении всего срока правления. Единственная надпись, которая хоть как-то может считаться официальной, — на трехъязычных печатях и в виде кратких констатаций собственности на четырех языках, сделанных на великолепных вазах из египетского алебастра, — гласит лишь: «Ксеркс великий царь».
Персидская армия
При подавлении этих восстаний мощная военная машина, созданная Дарием, еще больше укрепилась. Из местного персидского источника, возможно через Зопира, который был внуком генерала с таким же именем, Геродот получил копию официального реестра. Он действительно стоит детального изучения, и не только в связи военными событиями. Соединив его с датами с барельефов Персеполя, которые увековечивают появление подвластных империи народов на новогоднем празднестве, мы получаем бесценную географическую и этнографическую картины далеко раскинувшейся империи.
Бессмертные
Ядро армии составляли сами персы, так как они больше не платили дань, они платили налог на кровь. Самой главной ее частью, которой непосредственно командовал Гидарн, сын Гидарна, главнокомандующий, или bazarapat , была знаменитая гвардия — Бессмертные, которые получили такое название, потому что их число всегда составляло десять тысяч, а заболевшему или убитому всегда была готова замена. Они не только носили роскошные одеяния, расшитые золотом, но и во время походов им было разрешено брать с собой своих наложниц и слуг, которые ехали в повозках, а продукты питания везли верблюды и другие вьючные животные.
В Десять тысяч Бессмертных входили не только отряды персов, но и мидийцев и эламитов. Разноцветные глазурованные кирпичи в Сузах оживляют облик эламитских воинов. Некоторые из них смуглые, почти черные, у других более светлый оттенок кожи; но все они вооружены и одеты одинаково. У них непокрытые головы, волосы повязаны перекрученной лентой зеленоватого цвета; короткие бороды завиты, на затылке волосы завязаны в узел; их отличительным знаком является золотое кольцо в ухе. Каждый солдат стоит навытяжку; обе руки, украшенные большими золотыми браслетами, крепко держат копье из кизилового дерева с серебряным наконечником, тупой конец которого упирается в палец ноги — это является доказательством того, что они входят в эти Десять тысяч. На левой руке у них висит лук, а через левое плечо перекинут колчан. Замысловатое одеяние скрывает все тело от шеи до запястий и лодыжек, показывая лишь полоску голого тела над мягкими кожаными башмаками, застегнутыми или перехваченными шнурками, с высоко торчащими языками.
В изображении колчанов, одежд и башмаков точная симметрия забыта, а рисунок на ткани и цвета просто буйствуют. Кусочки кожи, вырезанные в форме полумесяцев, украшают колчаны, они могут быть бледно-желтого или бледно-голубого цвета на коричневом фоне разных оттенков или коричневыми на белом фоне. Весь колчан может иметь тот же дизайн и цвет, за исключением ленты из чередующихся треугольников — бело-коричневых или бело-голубых, — с кольца которой свисают вниз разноцветные шнурки и кисточки. Башмаки могут быть желтыми или синими. Иногда их одежды имеют желтый или очень светлый пурпурный цвет; в таком случае на грудь накинута богатая мягкая коричневая накидка с зеленой каймой, украшенная рядами белых кружков; она проходит под рукой и закрывает бедро. Более замысловатые одеяния усыпаны узорами — белые или желтые звезды на синих или темно-коричневых кругах или большие, близко расположенные друг к другу квадраты, поделенные на половинки или четверти коричневыми линиями, нашиты на желтые или белые ткани.
Можно представить себе такие цвета на персах и мидийцах — Бессмертных в Персеполе. Здесь воины, которые охраняют надписи, поднимаются по лестницам, выстраиваются в ряд для аристократов, пришедших к их владыке, или стоят по стойке смирно на царском смотре — на них на всех надеты головные уборы: рифленая или сдвинутая набок шапка из фетра. Согласно происхождению, их наряд представлял собой или персидский халат, или индийскую куртку со штанами. Они могут быть вооружены только копьем или иметь только лук и колчан; и то и другое может комбинироваться, и может быть добавлен налучник. Среди них имеется Одна тысяча, откуда возникло название bazarapat , так как эти воины отличались от остальных Бессмертных тем, что носили золотые гранаты.
Контингенты сатрапий
Следующей за Бессмертными шла персидская пехота, одетая в свободные фетровые шапки, разноцветные туники с рукавами (kithones ) поверх чешуйчатых железных доспехов и штаны. В качестве средства обороны они имели плетеный щит; длинный лук и колчан с тростниковыми стрелами, короткое копье и короткий меч, свисавший с пояса на правом бедре, оказывали помощь при наступательных действиях. Пехотой командовал Отан, отец царицы Аместрис.
Армии сатрапий находились под командованием каждая своего сатрапа. Сравнение со списками Дария указывает на определенные административные изменения. Каждая армия была поделена на отделения по десять человек, команды по сто человек, полки по тысяче человек и в случае необходимости — бригады по десять тысяч человек. Все вместе образовывали шесть армейских корпусов, которые находились под командованием Мардония, сына Гобрия, Тритантехмена, сына Артабана, Смердомена, сына Отана, Масиста, сына Дария и Атоссы, Гергиса, сына Ариза, и Мегабиза, сына Зопира, который недавно возвратил царю Вавилон.
Тигран Ахеменид командовал мидийцами, одетыми и экипированными как персы, которые фактически позаимствовали у них их вооружение. Киссийцев — это древнее название кашшитов, которое здесь используется для обозначения эламитов, — возглавлял Анаф, сын Отана. Геродот пишет, что они были одеты как мидийцы, за исключением повязки на голове (mitra ), которая была вместо шапки. На барельефах в Персеполе они носят мидийское платье, только круглые шапки ниже и обвязаны широкой лентой. Двое из них имеют луки и короткие мечи, идущий следом эламит подгоняет львицу, идущую на поводке, которая обернулась назад, чтобы посмотреть, все ли в порядке с ее двумя львятами, которых несут на руках служители.
Восточный Иран демонстрирует начало объединения сатрапий, что наводит на подозрение об ухудшении положения на этой границе. Гирканийцы, экипированные как персы, были отделены от Парфии. Этих умелых воинов возглавлял Мегапан, который позднее был послан в Вавилон. Вместо Гиркании теперь Хорезм соединили с Парфией под властью Артабаза, сына Фарнака. Согдианцев возглавил Азан, сын Артея, гандарийцев и дадикеев — Артифий, сын Артабана, а бактрийцев и амиргийских саков — царский брат Гистасп, сын Дария и Атоссы.
Подобно большинству иранцев, бактрийцы носили головной убор почти так же, как мидийцы, и имели на вооружении тростниковые луки и короткие копья. На барельефах в Персеполе они стоят, объединившись в почти такие же группы — волосы на непокрытой голове стянуты ремешком, усы смотрят концами вниз, борода коротко острижена, на них очень короткие туники, мешковатые штаны и невысокие башмаки. Некоторые из них ведут огромных двугорбых верблюдов, которые фыркают поверх их голов; другие несут ткани, кубки, чаши или ведут лошадей. Арийцы, возглавляемые Сизамном, сыном Гидарна, несут мидийские луки.
Из трех сатрапий саков, перечисленных Дарием, остается одна, которая соединяется с Бактрией. На барельефах в Персеполе саки изображены в высоких остроконечных шапках, из-за которых они получили прозвище «Носящие шапки»; эти шапки выглядят еще более необычно благодаря клапану на затылке и ремешку под подбородком с бородой-лопатой, хотя короткие прилегающие куртки, длинные штаны, низкие башмаки, лук с налучником, кинжал и меч, свисающий с пояса — типично иранские. В Персеполе в казармах был найден боевой топор sagaris ; такие носили высокопоставленные персоны, как показано на барельефе. На барельефе также видно, что один сак ведет коня с заплетенной гривой и хвостом, сбрую которого составляют оголовье уздечки, плюмаж в виде цветка лотоса и колокольчик. Следующий сак несет в дар два ожерелья; трое других — необычные халаты. Сарангийцами в одежде ярких цветов, котурнах и с мидийскими луками и копьями, командовал Ферендат, сын Мегабаза.
Индусы мало что добавляли к боевому порядку. Их одежда была из хлопка, их единственным оружием — луки и стрелы с железными наконечниками. Их командир на барельефе в Персеполе имеет на голове ремешок, грубо завязанный на затылке, который удерживает его длинные прямые волосы; он одет в халат поверх короткой туники, зашнурованной сбоку, и тапочки; на его слугах лишь шнурок на голове и квадратный кусок ткани, обернутый вокруг бедер, пропущенный между ногами и заткнутый на талии. С коромысла, которое нес на плечах первый индус, свисают две плетеные корзины, наполненные баночками с притираниями; второй ведет дикого осла, которого третий индус подгоняет поднятой палкой; последний поднял вверх два коротких меча. Их сатрап Фарназатр, сын Артабата, возглавлял также и восточных эфиопов, экипированных так же, как и индусы, но в надетых на голову уборах из конского волоса и со щитами из журавлиной кожи. Утийцы и микийцы находились в подчинении у сына Дария Арсамена, парфяне — Сиромитра, сына Эобаза, и все были экипированы как пактийцы. Жители островов Персидского залива и островов Ссылки были одеты как мидийцы, и их возглавлял Мардонт, сын Багея.
Если на северо-восточной границе имели место серьезные потери, то их компенсировали успехи на севере, где лучшая организация разбросанных по территории племен очевидна. На севере и востоке Армении жили алародцы (название которых сохраняет Урарту времен владычества Ассирии и библейский Арарат) и саспейры — вдоль течения Аракса, — и те и другие находились под командованием Масиста, сына Сиромитра. Они носили деревянные шлемы и были вооружены небольшими щитами из сыромятной кожи, короткими копьями и мечами. У Геродота нет упоминаний о кардучах, или курдах, которые играют важную роль в позднем периоде правления Ахеменидов. В те времена мы также узнаем о наемниках, которых называли кардаками, но записи доказывают, что наемники-кардаки были наняты еще в 515 г. до н. э., когда лукшу и кардаки получали серебро за своих овец, муку, соль, горчицу, растительное масло и хорошее финиковое бренди — все это за первые три месяца седьмого года.
Моски и тибарены были оттеснены с тех времен, когда они сражались с ассирийцами; теперь их возглавлял Ариомард, сын Дария и Пармис. Подобно макронам и мосинекам, жившим на южном побережье Черного моря и служившим под началом Артайкта, сына Херасмиса, который позднее стал сатрапом Сеста, все они носили деревянные шлемы и были вооружены небольшими копьями и щитами. Колчиане, обитавшие на восточном побережье, были экипированы как алародцы; вместе с марами (которые носили плетеные шлемы и были вооружены маленькими кожаными щитами и дротиками) ими командовал Ферендат, сын Теаспа. Каспийцы под командованием Ариомарда, сына Артабана, носили кожаные куртки и имели на вооружении кривые сабли и тростниковые луки, тогда как пактийцы были одеты в шкуры и были вооружены местными луками и кинжалами; их возглавлял Артайнт, сын Итамитра. Дот, сын Мегасидра, стоял во главе пафлагонцев и матиенов, которые носили плетеные шлемы, котурны и имели на вооружении небольшие щиты и копья или дротики и кинжалы. Большое число сатрапий и знатное происхождение их сатрапов указывают на военный характер их контингентов.
Армяне и фригийцы находились под командованием царского зятя Артохмеса. Армяне возглавляли вторую часть барельефа в Персеполе, их одежда была типично иранская, за исключением необычной шапки с тремя свешивающимися выступающими частями и широким клапаном, закрывающим шею, и ленточками. Один из них вел коня, которыми всегда славилась Армения, другой нес прекрасную вазу с двумя ручками, вырезанными в форме крылатых грифонов. Гобрий, сын Дария и Артистоны, возглавлял каппадокийцев, кабаллийцев — их также называли меонцами и ласонцами — и милиан; они носили кожаные шапки, а их одежда застегивалась на пряжки; на вооружении у них были ликийские луки и короткие копья. Сюда же мы можем поместить писидийцев; их бронзовые шлемы с гребнями, бычьими рогами и ушами, маленькие щиты, обтянутые сыромятной кожей, копья для охоты на волков и пурпурные краги придавали им необычный вид. Никакой сатрап не упоминается в связи с этими дикими горцами, которые, вероятно, сражались исключительно ради добычи под командованием своих собственных вождей.
Сарды включали Лидию, воины которой имели почти греческое вооружение, и Мисию, где в экипировку воина входили шлем, небольшой круглый щит и деревянное копье с закаленным в огне концом. Бывшая «вторая Иония» представлена в списке лишь «азиатскими фракийцами» (битинцами), которыми командовал Бассак, сын Артабана; они носили головные уборы из лисьих шкур, туники под разноцветными плащами и котурны из шкур оленя и были вооружены небольшими щитами, дротиками и кинжалами. Из других источников мы узнаем, что сатрапия со столицей в Даскилии продолжала существовать.
Сатрап Сардов также осуществлял общий контроль за Первой Ионией, в которую входили как эолийские, так и ионийские греки; дорийцы вместе с ликийцами и памфилийцами, по-видимому, были поставлены в один ряд с карийцами как одна часть этой Ионии; это подразумевало, что Карка больше не являлась отдельной сатрапией. Большинство народов в этой расширенной Ионии были вооружены на греческий манер, но карийцы (подчинявшиеся непосредственно своим принцам Гистиэю, сыну Тимна, Пигру, сыну Гиссельдома, и Дамаситиму, сыну Кандаула) и ликийцы (под командованием Киберна, сына Коссикаса) в добавление к этому имели короткие широкие кривые мечи, кинжалы, луки из кизилового дерева и стрелы без оперения, а одеты они были в козлиные шкуры, шляпу с пером, ножные латы и нагрудники. После завоевания ликийцев оставили под властью представителей их местной династии; некоторые из них, вроде Киберниса, чеканили монеты по лидийскому образцу, но пониженного качества.
Киликией по-прежнему правил местный царь, который носил наследуемый титул Сиеннес; теперь это был сын Оромедона. Киликийцы в шерстяных туниках и шлемах, вооруженные двумя легкими копьями, египетским мечом и небольшим щитом, обтянутым сыромятной кожей, составляли личный состав важной морской эскадры. Киликийцы на барельефах в Персеполе носят короткие бороды, их тщательно завитые волосы собраны в пучок; узкая лента четырежды обвивает голову. Простой халат с короткими рукавами, четырежды опоясанный кушаком, заправленным с правой стороны, доходит до колена; низкие башмаки имеют застежку сбоку. Руководитель их делегации несет шерстяной халат, а два других киликийца ведут превосходных баранов, выращенных на плодородной Киликийской равнине.
Сатрапия Заречье, отделенная от Вавилона после восстания 482 г. до н. э., снова стала располагаться на западном берегу Евфрата. Гораздо более важной частью была Финикия. Ее главными городами были Сидон, которым правил Тетрамнест, сын Аниса; Тир, находившийся под властью Меттена, сына Гирама III; и Арвад — под властью Марбаала, сына Агбаала. Финикийские торговые магнаты признавали ценность членства во всемирной империи и охотно посылали своих представителей на большой ежегодный праздник. На барельефе мы видим у них на голове необычные высокие тюрбаны, намотанные широкими полосами и наклоненные назад; ленточка за ухом привлекает внимание к стянутым в узел кудрям и короткой бороде. Поверх туники, доходящей до колена, с вертикальными складками они носили накидку, задрапированную по диагонали, чтобы показать край туники; у их башмаков слегка заостренные носы. Один финикиец несет две прекрасные вазы с горизонтальными ложбинками и ручками в виде голов грифона. У следующих двоих — две невысокие чаши, у третьего — два больших браслета. Конюх, в более низком и плоском тюрбане и плаще поверх туники, ведет двух коней, запряженных в колесницу. Финикийские корабли составляли ядро флота — триста трирем из тысячи двухсот; в них была морская сила персов. Их команды были вооружены легкими копьями и для защиты носили шлемы греческого образца, полотняные нагрудники и щиты без оправы, но их главное умение как в наступательных, так и оборонительных действиях состояло в способности маневрировать кораблями. Более надежные, чем греки, финикийцы процветали, как никогда раньше.
Кипр и Сирийская Палестина также были включены в сатрапию. Попытки сделать отдельную сатрапию из Аравии были оставлены, но арабские погонщики верблюдов были задействованы в кавалерии для несения пограничной службы и имели на вооружении длинные луки. На барельефах Персеполя мы видим арабов в длинных, складками ниспадающих халатах, стянутых поясами с узорчатым краем. Они несут в дар ткани, а юноша ведет одногорбого верблюда. В армейской структуре они стояли в одном ряду с эфиопами под командованием Арсама, сына Дария и Артистоны. Эти дикари шли в бой с раскрашенными телами — одну половину тела они красили мелом, а другую — киноварью. В качестве одежды они носили львиные и леопардовые шкуры и были вооружены почти двухметровыми луками, сделанными из жил пальмовых листьев, стрелами с каменными наконечниками и копьями с наконечниками из заостренного рога антилопы или дубинками с шишкой на конце. Одетые в кожаную одежду ливийцы, единственным оружием которых было легкое копье с закаленным в огне концом, находились под командованием Массага, сына Оариза. Курчавые безбородые негры на барельефе в Персеполе в длинных халатах и башмаках ведут в дар необычного жирафа, но нет никакой вероятности того, что Пунт на сомалийском побережье когда-то представлял собой обычную сатрапию.
За финикийцами египтяне со своими двумя сотнями трирем считались у персов важной морской силой, имевшейся в их распоряжении. Большинство их моряков носили кирасы (у них персы их и позаимствовали) и были вооружены длинными мечами; к этой экипировке прилагались плетеный шлем, щиты с широким ободом, копья, приспособленные к морским сражениям, и огромные секиры. Сатрап Ахеменес выступал в роли адмирала.
Колония наемников в Египте
Читая этот перечень, мы должны были сделать вывод, что Египет поставлял в персидскую армию только моряков. К счастью, Геродот упоминает и сухопутную армию. По всей вероятности, эта армия была в основном, если не полностью наемная, так как сами египтяне не были хорошими воинами, и им нельзя было доверить сражаться за своих господ. Для нас поэтому большая удача обладать архивами такого поселения наемников — удивительно, но это были евреи, — которое находилось в Элефантине у первого порога.
На первый взгляд эти евреи представляют собой обычную общину. С ними живут их жены и дети; они женятся и, как можно предположить, разводятся. Они покупают и продают дома и имущество, на которое у них, по-видимому, распространяется абсолютное право собственности. Их дома теснятся вокруг храма их национального бога. В их контрактах используются обычные формулировки, и имеется большое количество судебных тяжб.
Но в то время как египтяне по-прежнему пользовались своим местным демотическим письмом, эти евреи пишут не на иврите, а на бывшем в обиходе в то время арамейском языке, официальном языке их персидских хозяев. Формулировки в их документах, включая периоды правления царей, ближе к ассирийским, нежели египетским. Они не граждане, обычно их называют «арамеи из крепости Син (Сиены)» или «арамеи из крепости Йеб (Элефантин)». Отдельный воин является «господином штандарта», что эквивалентно птолемейскому клеруху или военному колонисту. Их военная организация была поделена на «сотни», а те — на «штандарты» (degel ), которыми всегда командовали офицеры с персидскими или вавилонскими именами. Всем гарнизоном командовал «командующий войском» (rab baila ), который подчинялся правителю нома — fratarak. В спорных случаях последней инстанцией являлся «наш владыка» — сатрап, который время от времени посылал свои распоряжения. Споры можно было выносить на рассмотрение обычных судей, хотя обычно они улаживались старшими офицерами. Мы узнаем о заместителе правителя (sagan ), которого ассоциировали с судьей, о писцах этого нома, архивариусах, счетоводах казначейства, «ушах» или инспекторах, «тех, кто исполняет приказы» и простой полиции.
Питались они за счет государства. В 484 г. до н. э. два еврея из Йеба признали, что получили от египетского лодочника пятьдесят пять ардабов ячменя и бобов для двух «сотен» солдат — каждый из них должен был получить чуть более двух мер. Они довольны, они доставят зерно и отчитаются перед командиром «сотни», вождями царского дома и писцами казначейства под угрозой уплаты штрафа в размере сотни karash чистого серебра, поклявшись своим богом. Наверное, самым поразительным доказательством их лояльности своему персидскому владыке является подарок — тщательное сохранение и переписывание автобиографии Дария.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 280; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!