ТЕХНИКА ПРОПАГАНДЫ В МИРОВОЙ ВОЙНЕ 16 страница

Патриотизм является могущественной опорой для под­держания воинственного пыла, а потому антипатриотиче­ская пропаганда может иметь некоторые шансы на успех у тех групп населения, которые, по мере протекания войны, начинают возвращаться к своей идеологии мирного времени. «Gazette» напечатала несколько статей, сетующих на тен­денцию патриотизма привести страну к напрасному крово­пролитию. ¹ Патриотизм, призывающий к мести, безнрав­ствен, а развращение людского сознания — ни более, ни менее как преступив. ^а Нужно беречься воинственного духа, раз нет сомнения в том, что он является противным религии и этике.³

Другой поддерживающей силой, под которую следует подводить мину, является доверие народа к честности пра­вительства. Если удалось заронить недоверие против пра­вительственной пропаганды и военной партии, то этим уже создано прочное орудие расслоения. Немцы жаловались, что они были жертвами систематических поношений и со стороны невежественных педагогов, и со стороны безответ­ственных политиков, и со стороны лгунов — собирателей сплетен.

¹ «Gazette» 23 сентября 1916 г. Маршан, стр. 85.

² «Gazette» 9 января 1916 г. Маршан, стр. 15.

³ «Gazette» 3 июля 1917 г. М а р ш а н, стр. 27.

142

Но лейтмотивом в первоначальной подготовительной работе должен быть постоянный припев: ваше дело безна­дежно, ваша кровь проливается даром. И лица, стоявшие во главе -французской пропаганды, совершенно справе­дливо критиковали первоначальную английскую пррпа-ганду за то, что она хвасталась размерами союзных армий в первые периоды войны, когда немцы занимали Бельгию и север Франции. Когда же англичане перешли в 1918 году в военное наступление, то они сразу засыпали германские траншеи географическими картами, на которых ясно обо­значалось их продвижение. Они напоминали о лживых надеждах, которыми германские вожди обольщали народ и армию, и распространяли достоверное сообщение немец­кой газеты, которая плакалась, что

несколько недель назад казалось, что наши армии близки к своей цели, к уничтожению неприятельских сил, к миру. Но какая перемена!

Распространялись также предсказания. Над герман­скими окопами был развернут плакат с надписью:

Сегодня мы отступаем, а на будущий год мы будем уничтожены.

i

Когда германские генералы открыто признались в 1918 году, что их тревожит работа союзнической пропа­ганды, то союзнические пропагандисты объяснили это нем­цам как знак того, что их вождям хотелось скрывать от них правду. Как другое доказательство слабости были пу­щены слухи о том, что германское правительство^не прочь было бы наконец заключить мир.

Американцы, взявшиеся за ^непосредственную пропа­ганду против Германии и особенно против германской ар­мии, тратили большую часть своей энергии на распростра­нение слухов о силе Америки. На германские линии сбра­сывались маленькие листовки с изображением шеренги солдат, размер которых менялся в связи с ежемесячным увеличением числа американских солдат. Так, например, плак'ат сообщал, что во Франции уже находятся 1 900 000 человек американцев и что в десять раз большее число их в полной готовности ожидает в Америке отправки на фронт. Особенно подчеркивались размеры германских потерь в людях и тоннаже. То, что у германцев были на-исходе продукты питания и сырые материалы, инсинуировалось

ПЗ

например распространением слуха о том, что в одном гер­манском городе был,,арестован еще один контрабандист. Направо и налево раздавались брошюры с такого рода во­просами :

Будете ли вы когда-нибудь так же сильны, как в июле 1918 г.?

Становится ли ваш противник день ото дня слабее или сильнее?

Принесли ли вам ваши страшные потери 1918 года тот победо­носный мир, который был обещан вам вашими вождями?

Жива ли в вас надежда на конечную победу?

Есть ли в вас желание жертвовать жизнью за безнадежное дело? (¹³⁸)

Другой темой первостепенной важности, — особенно, если ее сопоставить с предыдущим, — является тема о ли­шениях, которые испытывает солдат на фронте, а дома — его семья. Рассказы о недостатке и нужде дома были вы­пущены в виде специальных французских листов пропа­ганды, изготовленных для распространения между герман­скими солдатами; назывались они «Письма из Германии» («Briefe aus Deutschland»).

Радости семейной жизни тонко напоминались француз­скими издателями газеты «Die Feldpost» (другая газета для германских войск). Они прославляли рождество 1915 года, вспоминая все удовольствия этого праздника, проведенного дома, в мирной обстановке, со своей семьей. (¹³⁹) Радости мирной жизни были выведены в пропагандной литературе для того, чтобы заставить более интенсивно почувствовать утомление от войны.

Другой способ усилить нужду и лишения заключается в том, чтобы пустить в ход, -г- как это делали американцы, — что-нибудь такое, что намекало бы на сравнительное доволь­ство и комфорт неприятеля. Открытое письмо, являвшееся точной репродукцией официальной германской полевой вткрытки, гласило:

Напишите на этой карточке адрес вашего семейства; если вы бу­дете взяты в плен американцами, то отдайте ее пераому офицеру, который будег вас допрашивать. Он почтет за обязанность отослать ее, чтобы успокоить вашу семью относительно вашего положения.

(На обороте:)

Не беспокойтесь обо мне. Для меня война кончена. Американская армия кормит своих пленных тем же, чем кормит своих собственных солдат: мясом, белым хлебом, картофелем, бобами, черносливом кофе, маслом, дает им табак и т, д. (^ш)

144

Если те подготовительные и основные темы, о которых мы до сего времени говорили, смогут облегчить дело замены одной вражды другой, то следующий шаг должен вести к тому, чтобы сосредоточить вражду на одном определенном объекте, к которому можно рассчитывать привлечь это чувство неприятеля. Одной из возможных альтернатив является перенесение подозрения и вражды на союзника.

Германская пропаганда делала, что могла, чтобы при­звать к жизни давнишнюю вражду французов к англичанам. Говорилось, что Англия загребает жар руками Франции. Англичане чрезвычайно медленно торопились в своих воен­ных приготовлениях, как признался в этом и Винстон Черчиль.'¹ Их цель — заставить Францию проливать за них кровь. На самом деле они стараются устроиться-в Кале на постоянных квартирах, а всякий человек, изучавший историю, знает, сколько времени потребовалось на то, чтобы их выжить оттуда, когда они в последний раз нало­жили на Кале свою лапу.

Правда заключается в том, объявляют немцы, что, вовсе не желая угрожать вам, мы хотим соединиться с вами для общего похода против Англии, которая вошли в сделку с наиболее низкими из ваших политиканов, чтобы ценою вашей крови сокрушить нашу торговую конкуренцию. Мы охотно освободим вас от махинаций, Англии и поможем вам распространить ваши колониальные владения за счет Британии. Между нами говоря, мы можем господствовать над Европой, а господствовать над Европой — значит господствовать над всем миром. Вместе с тем мы можем освободить вас от России, чей царь пользуется Францией для того, чтобы захватить Константинополь.²

Союзники в свою очередь напрягли все усилия, чтобы загнать клин между Австро-Венгрией и Германией. Слухи о том, что двуединая монархия ведет переговоры о сепа-* ратном мире, были пущены на Западном фронте между гер­манскими солдатами с целью возбудить в них вражду про­тив Австрии или доказать им безнадежность того дела, из-за которого они так много страдали. Слухи о том, что у австрийцев и венгров имелось достаточное количество

¹ «Gazette» 7 сентября 1916 г. Маршал, стр. 49. * «Gazette» 26 апреля 1917 г. Маршам, стр. 47.

145

продуктов питания, возбудили порядочное чувство злобы в Германии, где были введены строгие правила, ограни­чивавшие употребление пищи. С другой стороны, ав­стрийцы подвергались насмешкам за то, что они рабы Пруссии, и их старались прельстить возможностью полу­чения территориальных компенсаций за счет Германии, если они переменят фронт.

Союзник не всегда бывает единственным объектом, на который стремятся отвлечь вражду противника. Для этой цели годится также правительство и господствующий класс. Если сделать достаточно ненавистным правящее лицо,, «клику» или класс, то наступает революция, — а при рево­люции остается очень немного места для активной нена'-висти к внешнему врагу.

Во время мировой войны каждая из воюющих стран при­ложила руку к делу возбуждения и поддержания разно­гласий и революции в других странах, не считаясь с воз­можностью удачного восстания и у себя дома. Есть основа­ние полагать, что уже в 1915 году германцы пытались уско­рить падение России, «снабжая ее революционной литера­турой через тех русских пленных, которые могли случайно— путем обмена или освобождения — вернуться в Россию. ^г Знаменитый эпизод с запечатанным вагоном, заключавшим в себе Ленина и сорок человек других революционеров, случился в 1917 году.

А союзники совершенно сознательно старались вырвать с корнем в Германии и кайзера, и всю империалистическую систему. Одна из листовок, разбрасывавшихся французами над Германией, изображала кайзера и его «шелудивь!х» (husky) сыновей, совершенно не пострадавшими от войны; а на обратной стороне, чтобы показать конечное место упо­коения верных подданных Германии, были наставлены целые ряды деревянных крестов. (¹⁴¹) Другая листовка изображала кайзера и его генеральный штаб сидящими вокруг стола, весело беседующими и пьющими пиво, а на обороте был представлен взрыв снаряда на передовой линии окопов и разорванные в куски трупы. (¹⁴²)

-¹ В этом их обвинял один русский, которому было разрешено по соглашению с Красным крестом посетить некоторые из концентра­ционных лагерей. (Прим. автора.)

146

Живших за границей немцев-республиканцев насильно или добровольно втягивали в рассуждения на тему об от­ветственности кайзера за войну. После неудачного насту­пления немцев весной 1918 года пропаганда Вильсона в Германии достигла своего апогея. Его речи распространя­лись всюду, и ими удалось создать впечатление, что респу­бликанской Германии легко было бы заключить с западной демократией мир на легких условиях. Приложены были особые старания к тому, чтобы напечатать все те места Виль-соновских речей, которые в Германии вычеркивались крас­ными чернилами. С⁴³)

Англичане стремились внушить неизбежность револю­ционных выступлений в Германии путем распространения статей, в которых говорилось о тайных мерах предосторож­ности, недавно принятых в Берлине, где верховное коман­дование только-что издало приказ об особых мерах для подавления забастовок. Всякое запрещение собрания со­циалистов широко оглашалось на западном фронте. Ниже­следующее сообщение является особенно тонким способом внушить идею революции. Оно дано в форме известия из Стокгольма.

Германский министр в Стокгольме Л>тре,бовал, чтобы шведское министерство иностранных дел наложило арест на номер американ­ской газеты «New-York Herald Magazine of the War» от 14 июля, потому что на первой его странице помещен портрет германского императора с такого рода подписью: «Что делать нам с кайзером после войны?» Говорят, что министр юстиции отдал распоряжение о задер­жании этих номеров.¹

Хотя в конце концов германцы и потерпели поражение в результате этой игры, тем не менее они деятельно стара­лись деморализовать союзников путем революции. Через «Gazette» и всякими другими доступными им путями они пытались возложить ответственность за войну на Пуанкаре и его партию. «Это была та группа, — говорили они, — чье безумное стремление получить реванш привело Фран­цию к непозволительному торгу с дипломатическими и военными кругами Бельгии, к финансированию стратеги­ческих железных дорог в России, — в то время когда деньги были нужны для достижения общественного благополучия

¹ Этот и подобные ему примерь! даются Кэмпбелем Стюартом в книге «Тайны дома Крю».

147

у себя дома, — к отказу прекратить пропаганду за пансла­визм и к нарушению бельгийского нейтралитета прежде, чем Германия начала войну».

Германцы нашли сокрушительный ответ на то провозгла­шение международного идеализма, которым союзники со­трясали воздух. Они огласили, насколько могли, секретные договоры, заключенные союзниками. Идеалистически на­строенные союзники разделили между собою мир. России был обещан Константинополь. Великобритания получила нейтральную зону севернее сферы ее влияния в Персии. Итальянцам доставались Триент и Триест, а также терри­тории Горицы, Градиски, Истрии, Далмации и Валоны. Им было обещано 200 000 германцев, которые жили в районе Бренского прохода (Brenner Pass) и которые с XIV сто­летия были подданными Австрии. Важные порты Адриа­тического моря или прямо попадали в их руки, или стано­вились нейтральными. Они обеспечили себя греческими Додеканезскими островами, несколькими провинциями в Малой Азии и обещаниями колоний в Африке. Румынии давали территории, населенные венграми, сербами, руси­нами и другими славянскими народностями. Франция пре­доставляла России свободу действий в Польше, взамен чего получала на Западном фронте свободу действий в Эльзас-Лотарингии, Сааре (Saar) и на левом берегу Рейна. А Ту­рецкая империя и германские колонии были разрезаны на куски и поделены между всеми.

Разоблачение этих договоров не только создало трения между союзниками, так как эти секретные договоры от­крыли, что союзники дали противоречивые обещания неко­торым из более слабых держав, но они кроме того и непо­средственно повлияли на настроение рабочих. Как отрази­лось на общем ходе дела разоблачение такого двоедушия союзников, об этом говорилось выше. ^г

Германцы завели свои атаки против национального еди­нения чрезвычайно далеко. Они пытались возбудить остав­шихся дома жен, обращая внимание на те ужасающие раз­меры, какие принимала на фронте проституция. Д-р Гро говорит, что уже в июле 1915 года во Франции распростра­нялись анонимные брошюры на эту тему. Немцы не щадили

------------------------- у----------------------------------------------------------------- _                                              .                 -         -                 -                        —                                     -

¹ См. стр. 67 —- 68.

148

никаких усилий для того, чтобы возбудить солдат на фронте против излишеств, которым будто бы предавались в тылу политические деятели, спекулянты и офицеры. Номер «Ga­zette» от 5 ноября 1916 г. намекал на оставшихся дома жен, для которых оказалось непосильным сохранение су­пружеской верности. Конечно французское правительство обвинялось в привозе черных жителей Марокко, и «Gazette» придралась к случаю, чтобы опубликовать письмо, в кото­ром говорилось:

Эти грязные марокканцы делают направо и налево детей, похо­жих на аннамитой.¹

'Французы перепечатали и пустили в обращение рисунок из сатирического журнала «Simplicissimus», на котором не­мецкий школьный учитель спрашивал чахлого ученика, почему того, кто приговорен к строгому наказанию, назы­вают «бедным грешником». Ответ был:

Потому что богатого грешника никогда не наказывают строго.

До сражения при Капоретто начальники поощряли братание между австрийскими и итальянскими войсками, стараясь пользоваться для этой цели австрийскими комму­нистами, заразившимися коммунизмом или социализмом на русском фронте. Иногда разрешалось совершать поездки германским пацифистам, хотя на их агитацию дома были наложены самые строгие ограничения.

Немцы пользовались всякой трещиной во французской нации, старались восстановить партию против партии, фермеров против жителей города, провинциалов против па­рижан, рабочих против нанимателей, армию против народа, армию против правительства и власть законодательную про­тив власти исполнительной. С*⁴)

Мы говорили о пропаганде антисоюзнической и анти­правительственной, но следует обратить внимание и на третью возможность большой важности — на пропаганду антигосударственную. Последняя война доказала, какие хорошие результаты может дать подстрекательство к пре­кращению войны, если государство противника составлено из разнородных элементов. Союзники стали говорить о самоопределении с самого начала войны. Царь объявил

¹ «Gazette» 29 апреля 1917 г.

149

16 августа 1914 года, что он намеревается дать автономию объединенной Польше. Весной 1916 года астроном-авиатор Стефаник предлагал бросать изготовленные Массариком чешские прокламации над линией фронта австрийской ар­мии, направленные против итальянцев. (¹⁴⁵) Русские раз­брасывали с аэропланов за линией фронта золотые монеты с изображением чешского национального герба, но все же самый большой вред от пропаганды, направлявшейся про­тив двуединой монархии, стал выявляться только после декларации в Корфу, в июле 1917 года. Согласно этой декларации, Пашич и Трумбич, «уполномоченные предста­вители сербов, хорватов и словенцев», «рассмотрели же­лание наших народов «образовать из себя независимое на­циональное государство»; назвали его «королевство сербов, хорватов и словенцев»; установили для этого союза особый флаг и герб; дали также специальные сербские, хорватские и словенские флаги и эмблемы для свободного пользования; установили свободу вероисповеданий: православного, рим­ско-католического и мусульманского; объявили, что Адриа­тика должна быть «свободным и открытым морем» и что «королевство будет обнимать всю территорию, компактно населенную нашим народом и не могущую быть видоизме­ненной без вреда для жизненных интересов государства».

Политика раздела Австро-Венгрии наталкивалась на сопротивление многочисленных элементов среди союзни­ков даже и в это сравнительно позднее «ремя. «Новая Ев­ропа», выпущенная 19 октября 1916 года Сэттоном Вот-соном, Масариком, Стидом и некоторыми другими, стара­лась побороть нежелание британского правительства смело стать на точку зрения политики раздела. Союзные прави­тельства смущались теми обязательствами, которые они на себя взяли, чтобы заставить Италию присоединиться к войне в 1915 году, когда претензии южных славян еще не определились окончательно. Итальянцам были предложены гарантии, совершенно не согласовавшиеся с объединением южных славян, — а итальянцы были расположены крепко держаться за выгоды, предоставляемые им договором. Они предпочитали аннексию проблематической дружбе с уве­личившейся Сербией и боялись, как бы расчлененная Ав­стрия не соединилась с Германией. Викгэм Стид из лондон­ского «Таймса», один из деятельнейших пропагандистов

150

в пользу «великой Сербии», думает, что еврейские,банкир­ские дома стремились поддержать германо-еврейскую финансовую систему, создавшую экономический каркас пангерманизма, и в то же время усилить всякий элемент, являвшийся оппозицией распаду Австрии. Римско-католи­ческое духовенство было также против совершенного уни­чтожения наиболее крупной из оставшихся в Европе като­лических держав. Английское общество чувствовало сла­бость к австрийцам потому, что дома у них были так ком­фортабельны, охота так хороша и сами они так спокойно-любезны. (¹⁴⁶)

И в самом деле, лишь после поражения при Капоретто в октябре 1917 года славянам удалось сговориться с ита­льянцами, а союзной пропаганде достигнуть своих ко­нечных размеров. Даже и тогда путь к величайшему фокусу пропаганды во время войны, — к «Конгрессу угнетенных Габсбургами национальностей», состоявшемуся в апреле 1918 года в Риме, — был окончательно расчищен не ранее «Римского пакта» в марте 1918 года. 20 октября 1918 года в Филадельфии состоялся Конвент двенадцати народов, ре­шивших отвоевать себе свободу. Председателем его был профессор Массарик, бывший также председателем чехо-словакского национального совета, признанного союзными правительствами. Большая часть прессы говорила Ь собра­нии, происходившем в «Independence Hall'e», как о чехо-словакском конвенте, благодаря известности Массарика и тому большому впечатлению, которое произвели на обще­ство чехо-словакский легион в России и чехо-словакский дивизион во Франции. Все делегаты этого Конвента тор­жественно подписали «декларацию о независимости», и это событие широко разглашалось в Англии и Европе. (¹⁴⁷)

---

Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 243; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!