Наследники захватывают власть 13 страница
Дарий реорганизовал также финансы, поощрял торговлю, исправил налоговую систему, установил чеканку монеты, стандартизировал меры и веса. Короче, он совершил очень мало драматических деяний, получающих громкую известность, вроде походов, осад и завоеваний, но сделал много скучных, неромантичных вещей, которые делают страну процветающей и счастливой.
Западная Азия, включая Месопотамию, никогда не управлялась так эффективно и так мягко, как между 521-м и 486 г. до н. э., в более чем сорокалетнее правление Дария.
В самом начале своего правления Дарий установил свою зимнюю столицу в Сузах, древней столице Элама (хотя он еще проводил жаркий сезон в более прохладном климате Экбатаны). Сузы были самым благоразумным выбором. Они не были частью ни собственно Мидии, ни собственно Персии, так что ни одна из двух главных правящих групп не могла чувствовать себя оскорбленной. Город также находился почти в середине треугольника, образованного Экбатаной, Пасаргадами и Вавилоном, центрами Мидии, Персии и Вавилонии соответственно, так что столица оказывалась в самом центре. С установлением столицы в Сузах область — некогда Элам — сделалась полностью персидской и известна с тех пор под названием Сузиана.
Но Дарий также не полностью забыл, что он был персом. Он начал строить новую великолепную столицу для своей персидской родины примерно в 32 км к югу от Пасаргад. Он назвал ее Парса, но нам она более известна под греческим названием Персеполис, или «Город Персов».
|
|
|
В практическом смысле Персеполис оказался неудачей, ибо он никогда не стал реальным городом, но остался всего лишь царской резиденцией или, точнее говоря, царской усыпальницей. Он содержал великолепные дворцы, впечатляющие даже сегодня, когда они лежат в руинах. В то время как Кир и, возможно, Камбиз были похоронены в Пасаргадах, Дарий I и его наследники похоронены в Персеполисе.
Однако в долгосрочной перспективе самым важным трудом Дария оказалось не что иное, как пропагандистская надпись, которую он вырезал на скале близ нынешней деревни Бехистун. Она расположена примерно в 120 км к юго-западу от Экбатаны, на главной дороге между старой мидийской столицей и еще более древним Вавилоном.
Надпись умышленно помещена высоко и в почти недоступном месте, где резчики, должно быть, подвергались большому риску. (Причина, несомненно, в том, что Дарий решил предохранить надпись от уничтожения или изменений со стороны наследников, которые, быть может, окажутся неблагосклонными к нему. Правители часто переписывают историю в подобной манере, и Дарий не собирался этого терпеть.)
В столетия, что последовали далее, люди замечали надпись издалека, и греческий путешественник Диодор Сицилийский сообщал о ее существовании через пять веков после ее создания. Он приписывал ее легендарной царице Семирамиде, ибо греки приписывали ей все древнее и монументальное в Азии. Огромная человеческая фигура на скале, фигура Дария, конечно, была принята Диодором за Семирамиду, невзирая на наличие густой бороды.
|
|
|
В современную эпоху, однако, надпись приобрела новое значение и оказалась бесценным ключом к истории Западной Азии. Надпись рассказывает о том, как Дарий убил лже-Смердиса и взошел на трон. Таков наш источник этой истории, и, несомненно, он рассказывает ее так, как хотел Дарий. Одна и та же история рассказана одними и теми же словами на трех различных языках, чтобы возможно больше разноязычных подданных Дария могли ознакомиться с официальной версией истории. Языки эти — древнеперсидский, эламитский и аккадский.
В 1833 г. надпись привлекла внимание английского армейского офицера Генри Кресвика Роулинсона, который был послан в Персию. Он сумел скопировать надпись и много лет работал над расшифровкой древнеперсидского, пользуясь современным персидским в качестве руководств:!. Когда этот язык был дешифрован, стало понятным значение надписи. Используя это значение, получили ключ для дешифровки эламитского и аккадского.
|
|
|
К 1850 г. была проделана большая работа над расшифровкой этих языков, чтобы начать интерпретировать древние вавилонские тексты. Только благодаря надписи Дария, который невольно подарил будущему миру нечто вроде словаря, можно прочесть остатки библиотеки Ашшурбанипала. Иначе эта библиотека так бы и осталась грудой глиняных кирпичиков, покрытых непонятными значками.
Затем, со временем, с помощью аккадского языка возможно стало расшифровать шумерский.
Конец Мардука
Дарий умер в 486 г., и в некоторых отношениях величие Персии начало умирать вместе с ним. Ему наследовал один из его сыновей, Кшайярша, который гораздо лучше известен нам под греческим именем Ксеркс.
Ксеркс был сыном Атоссы, дочери Кира Великого. Дарий женился на ней уже после того, как стал царем, очевидно, чтобы укрепить собственные позиции и выглядеть не столь явным узурпатором. Оп имел сыновей от предыдущих браков, но Ксеркс был внуком Кира, и это определило выбор наследника.
Возможно, было бы лучше, если бы воспользовались каким-либо другим выбором, ибо Ксеркс как правитель сильно уступал своему отцу.
|
|
|
Конечно, он начал свое царствование при неблагоприятных условиях. К концу жизни Дария, в 499 г., взбунтовались греческие города на Эгейском побережье Малой Азии и город Афины помогал им из самой Греции. Дарий подавил бунт и затем направил в Грецию экспедицию, чтобы наказать Афины. Как это ни удивительно, экспедиционные силы в 490 г. были разбиты (то была знаменитая битва при Марафоне), а Дарий скончался во время приготовлений к более крупной экспедиции. Отомстить за персидскую «честь» выпало на долю Ксеркса.
Сделать это сразу Ксерксу помешало восстание в Египте. Покоренные народы всегда чувствовали искушение восставать в конце царствования завоевателя, и Египет поддался искушению. В этом его, вероятно, поощряли афинские агенты, которым ужасно хотелось вовлечь Персидскую империю в гражданские свары, прежде чем она обрушится всей мощью на Грецию. Восстание было также результатом религиозных верований Ксеркса. Он был значительно более рьяным зороастрийцем, чем его отец, и египетские жрецы вполне могли предвкушать неприятности.
Восстание, разумеется, просто укрепило в Ксерксе неприязнь к тем своим подданным, кто придерживался других религий. Ксеркс отложил в сторону все остальное, включая греческую экспедицию, и вплотную занялся египтянами. (Это было именно то, чего хотели афиняне, и это, вероятно, спасло Грецию.)
Египетское восстание было подавлено, хотя это отняло три года. И Ксеркс обратился затем против других незороастрийских народов империи. Библейская книга Эсфирь рассказывает о событиях, которые предположительно имели место во время его правления. Суровые антиеврейские меры, как описывается в книге, едва удалось предотвратить благодаря влиянию еврейской супруги Артаксеркса царицы Эсфирь. Однако эта книга является, без сомнения, историческим романом, написанным через триста лет после эпохи Ксеркса* и не может быть принята за буквальную истину.
Исторически точен тот факт, что ярость Ксеркса обрушилась на вавилонян, где националистические лидеры не могли удержаться от восстания по примеру египтян.
В 484 г. армии Ксеркса с боями проложили себе путь в Вавилон и монарх умышленно разрушил религиозную жизнь города. Ксеркс приказал увезти золотую статую Мардука, которую Кир и Камбиз почитали. Жрец, пытавшийся остановить солдат, обиравших храм и посмевших наложить святотатственные руки на статую, был равнодушно зарезан людьми, которые не испытывали ни страха, ни почтения перед великим богом.
Случилось то, что было много хуже случившегося два столетия назад, когда Синахериб-ассириец увез с собой Мардука, хотя Синахериб полностью разрушил Вавилон, а Ксеркс не сделал этого. Синахериб был, по крайней мере, верующим. Он наказывал Вавилон, но почитал древних богов Месопотамии. Оставалась поэтому надежда, что другой благочестивый царь восстановит город. Сын Синахериба Ассархаддон так и сделал.
Но теперь Мардук был увезен людьми, показавшими грубое презрение к другим обычаям и другим богам. Вавилоняне как будто чувствовали, что они наконец пересекли некий водораздел, — что Мардук никогда не будет восстановлен и старые боги наконец умирают. Из старой культуры ушел дух, родившийся среди древних шумеров, и начался окончательный упадок.
Быть может, вавилонское жречество переживало мрачное наслаждение, глядя на последующую судьбу Ксеркса. В 480 г. он возглавил экспедицию в Грецию, столь громадную, что она, казалось, могла раздавить греков одним своим весом. Однако, вопреки расчетам, она потерпела неудачу, и Ксеркс вынужден был с позором возвратиться. Он заперся всвоем гареме, упрямо оставаясь в затворничестве, и терял время на бесполезные проекты, вроде расширения и дальнейшего украшения дворцов в Персеполисе. Наконец в 465 г. он был убит в результате дворцовой интриги.
Но это не восстановило Вавилон. Город и народ застыли в оцепенении — простые зрители великих событий, бушевавших вокруг них. Так, когда Египет вновь восстал после смерти Ксеркса и в течение шести лет отчаянно сопротивлялся новому монарху, Артаксерксу I, Вавилон даже не шевельнулся.
* В русском переводе этой книги Ксеркс именуется Артаксерксом. (Примеч. перев.)
Центр интересов цивилизованного мира, казалось, переместился от древних речных культур Двуречья и долины Нила к драчливым городам греков. Эти запоздавшие актеры на сцене цивилизации выросли очень быстро. Совершенно неожиданный разгром громоздкой экспедиции Ксеркса, казалось, зажег в них почти сверхчеловеческую энергию и почти божественную самоуверенность. Их наука опережала почтенную ученость древних. Их неутомимые путешественники и торговцы были повсюду, с любопытством влезая в покрытые пылью обычаи древности. Их солдаты дрались как наемники по всей периферии Персидской империи, и никто, казалось, не способен был противостоять их тяжелой броне и боевому порыву.
И в самом деле, через полстолетия после провала экспедиции Ксеркса греческие корабли тревожат персидские берега, поощряя египетских мятежников и всячески докучая гигантской империи. Персия казалась всему миру гигантом,потерявшим достоинство, который отмахивается от греческих москитов, жалящих его повсюду.
Битва братьев
Персия понимала, что, как ни надоедливы были греки, они никогда не могли серьезно повредить ей, пока оставались разъединенными между собой и непрестанно дрались друг с другом. Поэтому Персия поддерживала эти драки и щедро расходовала деньги на эти цели.
К моменту смерти Артаксеркса I в 424 г. Персия имела удовольствие видеть, как греческие города организовали нечто вроде миниатюрной мировой войны. Весь греческий мир объединился за спиной двух главных центров — Афин и Спарты, которые продолжали сражаться друг с другом насмерть.
Новый персидский монарх, Дарий II, делал все, что мог, чтобы поощрять эту борьбу. Из двух главных центров Спарта казалась менее амбициозной и более склонной ограничить свою активность собственно Грецией. Поэтому Персия все больше и больше бросала свой вес на чашу Спарты. В 404 г., в год смерти Дария II, персидская политика победила и Спарта раздавила Афины.
Это казалось благом для Персии, но не так уж хорошо, ибо эта победа развязала персидскую династическую свару, имевшую губительные последствия для Персии. События развивались следующим образом.
Дарий II оставил двух сыновей. Старший унаследовал трон под именем Артаксеркса II. Младший сын, однако, был человек одаренный и не желал оставаться в тени. Имя его было Кир, и его обычно именуют Кир Младший, чтобы отличить его от основателя Персидской империи. Еще юношей он занимался отношениями Персии с греками и показал себя проницательным судьей людей и событий.
Киру казалось, что он сделал для Спарты достаточно, чтобы получить что-нибудь взамен, а хотел он получить контингент греческих солдат. С персидской армией, с греческим отрядом на острие, он мог пробить себе путь в Сузы и сесть на персидский трон.
Спартанцы были слишком осторожны, чтобы помогать ему официально (в конце концов, он мог и проиграть), но окончание великой войны между Афинами и Спартой оставило множество солдат без дела и готовыми к найму. Клеарх, спартанский изгнанник, занялся набором этих наемников и принял над ними командование. Вскоре было набрано почти 13 тыс. греческих воинов, и в 401 г. они выступили в поход вместе с армией Кира.
Они прошли через Малую Азию и достигли наконец верхнего Евфрата в Тапсаке, в 120 км южнее Харрана. Впервые в истории большое греческое войско вступило в легендарную страну двух рек. Они пересекли Евфрат и продвинулись вниз по течению на 560 км. Более 1700 км отделяло теперь их от дома.
Тем временем до ума Артаксеркса II дошло наконец, что младший брат надвигается не для того, чтобы его обнять и поздравить, но чтобы его убить. Он собрал крупные силы, включая тех греческих наемников, кого смог наскрести, и выступил навстречу Киру.
Две армии сошлись у Кунаксы, деревни близ Евфрата, в 130 км к северо-западу от Вавилона. Всего в 30 км от Кунаксы лежал Сиппар, который почти два тысячелетия назад был одной из царских резиденций Саргона Аккадского.
Обе стороны подготовились к битве. Впервые в истории Месопотамии крупное сражение должно было разразиться без участия ее жителей. Они сделались просто зрителями, в то время как греки и персы сражались.
Греки выстроили свой фронт, обратившись лицом вниз по течению, так, что их правый фланг опирался на реку. Клеарх, глупый и недалекий спартанец, поставил своих греков на этот правый фланг, ибо в обычной битве между греческими армиями правый фланг был почетным местом. Ожидалось, что солдаты правого фланга будут нести основную тяжесть битвы.
Напротив них, лицом вверх по течению, стояла имперская персидская армия. Артаксеркс II сам командовал ею и занял персидское почетное место в центре. Имперская армия была значительно больше армии Кира, так что ее левый фланг был дальше от реки. Ее центр находился напротив левого фланга Кира.
Кир видел и понимал ситуацию. Имперская армия в счет не шла. Важен был только царь, Артаксеркс II. Если он погибает, Кир становится законным царем и все персидские солдаты с обеих сторон сразу же присоединятся к нему. Поэтому не было необходимости связываться с персидской армией. Достаточно было убить царя.
Кир поэтому просил Клеарха приказать правому крылу двинуться в обход налево, чтобы нацелить его на имперский центр. Клеарх, однако, указал, что в этом случае его правый фланг оторвется от реки и подвергнется угрозе нападения сбоку. Кир должен был тогда указать, что имперские силы, противостоящие Клеарху, состояли из легковооруженных войск, которые мало что могли сделать против него даже при открытом фланге. Кроме того, прежде чем они смогут что-нибудь сделать, царь будет мертв или сбежит и битва будет кончена.
Клеарх, однако, отказался. Он собирался вести бой по учебнику. Он намеревался маршировать прямо вперед и защищать свой фланг. Так он и сделал. Тринадцать тысяч греческих солдат двинулись прямо вперед, отбрасывая противостоящие им легкие войска со своего пути, как кисейные занавески. Артаксеркс это предусмотрел. Его главные усилия были сосредоточены на правом фланге, который окружал более короткий левый фланг Кира и уничтожал его, в то время как Клеарх и его люди не добились ничего.
Кир, обезумев от расстройства, собрал вокруг себя столько всадников, сколько смог, — шесть сотен, — и ринулся прямо на имперский центр, прямо на брата, думая только об одном — убить его и окончить битву. Но Артаксеркса охраняло вдесятеро больше всадников. Он позволил Киру приблизиться, толпа его всадников поглотила маленькую атакующую группу, и в короткой схватке, последовавшей за этим, Кир был сбит с коня, убит и битва была кончена.
Артаксеркс победил, и Клеарх оказался со своими греками в одиночестве, брошенным остальной союзной армией. Что же теперь делать? Это было проблемой и для Артаксеркса. Тяжеловооруженных греков было слишком много, чтобы легко с ними справиться, ибо они практически не понесли потерь. У него, быть может, хватило бы людей, чтобы их опрокинуть, но только ценой ужасающих потерь, которую он не собирался платить, если можно было придумать другой выход.
Поскольку греки не сдались, посланец Артаксеркса предложил им снабдить их провизией и выдворить из страны. Персы объяснили, что, если греки позволят проводить себя вверх по течению Тигра, там имеется короткий путь к морю. Грекам, казалось, ничего больше не оставалось, но, когда они прошли вверх по течению 240 км, они почувствовали тревогу. Куда в действительности вел этот самый Тигр? Каковы были подлинные намерения персов?
Клеарх потребовал подтверждения условий ухода. Персидский командующий предложил, чтобы Клеарх и другие греческие вожди встретились с ним в его шатре для интимной дружеской беседы. Клеарх, будучи дураком, согласился. Как только за греческими вождями закрылись полы шатра, они были перебиты.
Персы были довольны. Им казалось, что без своих вождей греческая армия превратится в туловище без головы и не будет иметь иного выбора, кроме как сдаться и разоружиться. Затем греков можно было разбить на маленькие группы и завербовать на персидскую службу. Тех, кто отказался бы, можно было перебить.
Греки, однако, поступили вовсе не так, как уверенно ожидали персы. Они выбрали из своих рядов солдата, афинянина по имени Ксенофонт, в качестве вождя. Они остались верны друг другу и не сдавались, они отрастили новую голову, как только пала первая. И новая голова к тому же оказалась куда способнее старой. Греки продолжили движение на север в сопровождении персов, теперь враждебных и осторожных, но избегающих битвы.
Через 160 км выше по течению греки прошли мимо огромного холма. Что здесь было, пожелали они знать. Это было все, что осталось от Ниневии, могущественной ассирийской столицы, самое имя которой, по прошествии двухсот лет, почти исчезло с лица земли.
Вслед за этим они оставили реку и углубились в горы страны, которая некогда называлась Урарту. Персы ничего не имели против, надеясь, что греки будут перебиты суровыми и воинственными туземцами этой области либо просто заблудятся и перемрут от лишений.
Греки, однако, продолжали держаться вместе, мастерски справляясь со всеми неожиданностями, отбрасывая воинственные племена и ухитряясь добывать провизию. Наконец они пересекли дебри восточной Малой Азии и свалились с гор на перепуганный греческий городок Трапезунд. Он лежал на берегу Черного моря, и воины бежали к нему, крича в восторге: «Таласса! Таласса!» («Море! Море!»)
«Десять тысяч» (как их называют позднейшие авторы, хотя на деле их было больше) выжили. Уцелел и Ксенофонт, чтобы написать рассказ об эпическом походе в книге, которая еще существует и даже теперь, более чем через две тысячи лет, представляет собой замечательное чтение.
Глава 7. МАКЕДОНЯНЕ
Союз против Персии
Короткая гражданская война между Киром и Артаксерксом II стала катастрофой для Персидской империи, обнажив перед всеми все слабости государства. Египтяне воспользовались смятением, в которое Кир Младший вверг империю, чтобы восстать еще раз. На этот раз они преуспели, утвердив шаткую независимость, которую поддерживали еще полстолетия. (Вавилония, однако, и ухом не повела. Мардук был мертв, и люди цепенели в параличе.)
Хуже, чем победа египтян, был поход греков после битвы при Кунаксе. Десять тысяч прошли сквозь сердце империи, и вся мощь Персии не посмела их коснуться.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 174; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!