Достаточно напомнить о терминологическом разнобое 9 страница



77



природных комплексов стало одним из крупнейших событий в истории географической науки. После этого в течение ряда десятилетий географы занимались его дальнейшей разработкой и конкретизацией.

Новый этап в развитии этого учения наступил уже в 40—60-е годы и был связан с именами академиков Л. С. Берга и А. А. Григорьева. Среди работ Л. С. Берга по этой проблематике выделяется двухтомная монография «Географические зоны Советского Союза», в которой дано описание семи природных зон, а также горных ландшафтов страны. Всего же в пределах географической оболочки Земли Л. С. Берг выделял 13 природных зон.

А. А. Григорьев посвятил свои исследования анализу физико-географических процессов и выявлению факторов зональности и внутренней структуры географических зон. Он пришел к выводу, что на формирование географической зональности решающее воздействие оказывает величина годового радиационного баланса и количество годовых осадков, а также их сочетание. Опираясь на это, А. А. Григорьев и М. И. Будыко в 1956 году сформулировали периодический закон географической зональности, лежащий в основе структуры географической оболочки Земли. В самой этой структуре А. А. Григорьев выделил две высшие градации -пояса (по термическому фактору) и зоны (по балансу тепла и влаги). Всего в пределах земной суши он различал 9 поясов и 24 зоны [35].

В дальнейшем учение о географической зональности получило новое развитие в работах академиков С. В. Калесни-ка, К. К. Маркова, И. П. Герасимова, В. Б. Сочавы, а также таких известных физико-географов как Г. Д. Рихтер, Н. А. Гвоз-децкий, П. С. Макеев, Д. В. Богданов, Ф. Н. Мильков, А. М. Рябчиков, Е. Н. Лукашова, А. Г. Исаченко и др. Например, А. М. Рябчиков и его коллеги из МГУ еще в конце 50-х — начале 60-х годов разработали типологическую схему географических поясов и зон [91, с. 83] (рис. 8). А Д. В. Богданов предложил свою схему выделения природных зон в Мировом океане.

По современным представлениям под географической зональностью подразумевается закономерное изменение физико-географических процессов, компонентов и комплексов (геосистем) по мере продвижения от экватора к полюсам [217, с. 64]. Это подлинно универсальная географическая закономерность, проявляющаяся во всех ландшаф-


Рис. 8. Схема географических поясов и основных зональных типов ландшафтов на гипотетическом материке (по А. М. Рябчикову и др.)


 


<;


 


тообразующих процессах и в размещении геосистем по земной поверхности. Сфера проявления зональности на суше очень широка. Она охватывает климат, растительность, животный мир, почвенный покров. А в Мировом океане зональность ярко выражена не только в поверхностной толще, но и на океаническом ложе.

Географический (физико-географический, природный) пояс представляет собой наиболее крупное зональное подразделение географической оболочки, протягивающееся преимущественно в широтном или субширотном направлении и характеризующееся некоторой общностью термических условий [114, с. 241]. Всего таких поясов 13 (рис. 9). Что же касается географической (природной) зоны, то так называют относительно крупные подразделения географической оболочки, части географических поясов, обладающих определенной общностью термических условий и увлажнения [114, с. 108]. Общее число зон на Земле также определяется несколько по-разному. Например, физико-географы МГУ выделяют 34 таких зоны — по две или более в каждом географическом поясе.

Кроме зональных, выявлены и азональные закономерности, проявляющиеся на Земле повсеместно. Примером такого рода может служить высотная поясность (вертикальная зональность), зависящая от высоты суши и изменения теплового баланса с высотой. Обязательное условие для проявления такой поясности— наличие склонов значительной протяженности, с перепадом высот, достаточным для смены одного типа ландшафта другим. Необходимо упомянуть и о том, что зональная дифференциация территории ныне обычно связывается с ее секторальным делением. В самом генерализованном виде речь идет о континентальном и приокеаническом секторах, которым присущи разные проявления широтной зональности. Например, для приокеаничес-ких секторов в целом характерна более мощная и продуктивная растительность, чем для континентальных [331, с. 114].

Заметим также, что в последние годы, по мере гуманизации и социологизации географии бывшие физико-географические, а затем географические зоны начинают все чаще именовать природно-антропогенными географическими зонами. Прежде всего это относится к работам Института географии РАН.


Рис. 9. Географические пояса земной суши и их доля в общей площади суши (%)

Учение о географическом ландшафте. Термин «ландшафт» имеет широкое международное признание. Корни отечественного ландшафтоведения связаны с исследованиями В. В. Докучаева, со школой Д. Н. Анучина. Ландшафтове-дение родилось в ответ на запросы практики и особенно в связи с развитием земледелия и лесоводства, инвентаризации земель. В СССР оно стало быстро развиваться в 60-х годах. У истоков учения о географическом ландшафте стоял акад. Л. С. Берг, которого Ю. Г. Саушкин назвал «крутшей-

Он заимствован из разговорного немецкого языка, в котором слово (Не ЬапйзсЪаП означало «вид Земли», «вид местности». Затем оно вошло в научный обиход. В английском языке синонимом его служит термин 1ап(15саре, а во французском ему соответствует слово Рауваде (пейзаж).


 


 


81


шим из учеников Д. Н. Анучина». Затем это учение получило развитие в трудах академиков С. В. Калесника, В. Б. Сочавы, И. П. Герасимова, а также в книгах и статьях Д. Л. Арманда, Н. А. Гвоздецкого, Н. А. Солнцева, К. Г. Геренчука, В. С. Же-кулина, Н. И. Михайлова, Ю. К. Ефремова, Ф. Н. Милькова, А.Г.Исаченко, В.С.Преображенского, А. А. Макуниной, Ю. Г. Пузаченко и других физико-географов.

Но в трактовке термина «ландшафт» единодушия среди ученых не было и нет. Некоторые из них применяют его только по отношению к типу природы (степной ландшафт, горный ландшафт), другие — как обобщающее понятие для определения типологических комплексов более низкого иерархического ранга, третьи — в качестве основной единицы физико-географического районирования. Например, в своем словаре «Природопользование» Н. Ф. Реймерс приводит восемь различных трактовок этого термина [130, с. 261].

В наиболее общей форме географический ландшафт можно определить как природный, генетически однородный территориальный комплекс, для которого характерны единство геологического строения, определенный тип рельефа и единый климат. Ландшафт имеет пятич-ленную внутреннюю структуру, включающую рельеф с образующими его горными породами, почвы с корой выветривания, воды, воздух и живые организмы. Именно поэтому учение о ландшафте обладает большим интеграционным потенциалом и, по выражению В. Б. Сочавы, «работает» на географический синтез.

В течение определенного времени ландшафт рассматривался как чисто природное образование. И это несмотря на то, что еще в 20-х годах Л. С. Берг писал: «Под именем географического ландшафта следует понимать область, в которой характер рельефа, климата, растительного покрова, животного мира, населения и, наконец, культура человека сливаются в единое гармоничное целое...» [ПО, с. 17]. Однако в конце 70-х и особенно в 80-х годах число работ, затрагивающих проблемы превращения природных ландшафтов в антропогенные, резко возросло — соответственно активизации самого этого процесса.

В самом общем плане антропогенный ландшафт следует рассматривать как природный ландшафт, измененный хозяйственной деятельностью человеческого общества и насыщенный результатами его труда. Можно сказать и так: антропогенный ландшафт — это природный комплекс либо

82


заново созданный человеком, либо такой, где под его влиянием коренному изменению подвергается любой из природных компонентов. Упомянем также важное замечание В. С. Же-кулина по поводу того, что антропогенный ландшафт — категория историческая, поскольку в разные эпохи одни и те же территории могут выполнять разные функции (например, сельскохозяйственные превращаются в селитебные).

По мере трансформации природных ландшафтов в антропогенные увеличилось и само их разнообразие. Во всяком случае в предметном указателе одного из учебников, подготовленных географами МГУ, термин «ландшафт» насчитывает 60 модификаций [236, с. 565]. Отсюда со всей очевидностью вытекает необходимость их классификации, причем по разным признакам. Так, по степени измененно-сти природной среды ландшафты обычно подразделяются на слабоизмененные, измененные и сильноизмененные. По последствиям антропогенных воздействий — на культурные (конструктивные) и акультурные (деструктивные, нарушенные). По мнению А.Г.Исаченко, культурному ландшафту должны быть присущи два главных качества: 1) высокая производительность и экономическая эффективность, 2) оптимальная экологическая среда для жизни людей [53, с. 155]. А по Ю. А. Веденину, культурный ландшафт может быть определен как целостная и территориально-локализованная совокупность природных, технических и социально-культурных явлений, сформировавшихся в результате соединенного действия природных процессов и художественно-творческой, интеллектуально-созидательной и рутинной жизнеобеспечивающей деятельности людей [19, с. 9].

Но, пожалуй, особенно интересна классификация антропогенных ландшафтов по их социально-экономическому назначению. Географы школы МГУ еще в 70-х годах предложили подразделять такие ландшафты на пять типов: 1) агро-ландшафты (полевые и пастбищные); 2) лесохозяйственные; 3) горнопромышленные; 4) селитебные (сельские и городские); 5) рекреационные. Ф. Н. Мильков выделяет восемь классов ландшафтов: 1) сельскохозяйственные; 2) промышленные; 3) линейно-дорожные; 4) лесные; 5) водные; 6) рекреационные; 7) селитебные и 8) беллигеративные (от лат. ЬеШдего — вести войну) [223, с. 149—150]. Еще более дробная с учетом самых разных критериев, классификация антропогенных ландшафтов дана в толковом словаре по охране ландшафтов [127].

83


Начиная с 70-х годов, изучению ландшафтов и антропогенных ландшафтов были посвящены многие совещания и конференции. Например, в 1997 году состоялась X ландшафтная конференция под названием «Структура, функционирование, эволюция природных и антропогенных ландшафтов». Появились и многие новые публикации — как коллективные [22], так и индивидуальные: И. И. Мамай [66], Ю. А. Веденина, В. А. Николаева. Казалось бы, что по логике вещей изучение антропогенных ландшафтов должно было бы привлечь не столько физико-географов, сколько эконо-мико-географов, а также экономистов и даже «технарей». Но этого не произошло, и им по-прежнему занимаются в основном физико-географы. Именно данное обстоятельство дает нам право отнести учение о географическом ландшафте (как и само ландшафтоведение) не к общегеографическим, а к физико-географическим.

Учение о природно-территориальном комплексе.Учение о природно-территориальном комплексе (ПТК) на суше и природно-аквальном комплексе в Мировом океане и водах континентов прямо стыкуется с учением о географическом ландшафте, поскольку эти понятия нередко рассматриваются как синонимы. Не случайно в его разработке приняли участие в основном те же ученые физико-географического профиля, которые занимаются проблемами геосистем и ландшафтов. И тем не менее это учение можно рассматривать и как относительно самостоятельное. Тем более, что в вопросах терминологии единства между учеными нет.

Согласно одному из определений, природно-тер-риториальный комплекс представляет собой участок географической оболочки, образующий целостную, генетически однородную территориальную систему, отличающуюся индивидуальным, но вполне закономерным составом компонентов и сочетанием более мелких территориальных единиц, взаимодействие которых образует его плановую горизонтальную структуру. Каждый такой комплекс отделен от соседних естественными географическими границами [226, с. И].

Некоторые из них полагают, что термин «природно-территориаль-ный комплекс» идентичен только терминам «физико-географический», «природно-географический комплекс». Другие считают его синонимом также таких терминов, как «геокомплекс», «геосистема», «ландшафт».


К числу главных факторов формирования ПТК относятся: энергетический (солнечная энергия и внутреннее тепло Земли), влагооборот, геолого-геоморфологическое строение территории, а также живые организмы — растения и животные, причем именно растительность служит наиболее ярким физиономическим признаком НТК. Современная жизнь существует в нем в виде биологического круговорота, определяющего и важнейшие особенности миграции химических элементов. ПТК формируется как целое в результате совместного существования и взаимодействия между всеми его компонентами (горными породами, воздухом, водой, почвами, растительностью и животным миром), которые развиваются по присущим им законам. Каждый ПТК обладает индивидуальной вертикальной и горизонтальной структурой. Он также представляет собой динамическую систему, преобразуясь под воздействием как внешних факторов, так и факторов саморазвития, саморегулирования.

Можно сказать, что сравнительно новое учение о ПТК находится в стадии постоянного развития и обогащения.

5.4. Учения в социально-экономической географии

К этой группе мы считаем возможным отнести учения об экономико-географическом положении, о географическом разделении труда, о размещении и территориальной организации хозяйства и общества, о территориально-производственном комплексе.

Учение об экономико-географическом положении.Экономико-географическое положение присуще всем объектам экономико-географического изучения: производственным предприятиям, городам и другим населенным пунктам, районам, странам, субрегионам, регионам. Не случайно учение об экономико-географическом положении (ЭГП) относится к числу наиболее разработанных в социально-экономической географии. Особенно большой вклад в его формирование внесли Н. Н. Баранский, Н. Н. Колосовский, И. М. Маергойз.

Н. Н. Баранский еще в 1939 году опубликовал в журнале «География в школе» программную статью об экономико-географическом положении, да и затем не раз возвращался


 


:


 


к этой проблематике. Ему принадлежит следующее основополагающее определение: «Э ГП — это отношение какого-либо места, района или города ко вне его лежащим данностям, имеющим то или иное экономическое значение — все равно будут ли эти данности природного порядка или созданные в процессе истории» [9, с. 129]. Вслед за Баранским по масштабу (или по территориальному охвату связей) ЭГП стали подразделять на микро-, мезо- и макроположение, а в пространственном аспекте — на центральное, периферийное, соседское, приморское ЭГП. Кроме того, в той же работе он охарактеризовал положение тех или иных объектов по отношению к очагам культуры, очагам войны, запасам полезных ископаемых. Особое внимание он уделял экономико-географическому положению городов, которое рассмотрел на примерах Ленинграда, Волгограда, Нью-Йорка, Лондона. Принципиальное значение имели также его утверждения, касавшиеся индивидуализирующего характера ЭГП и его исторической изменчивости.

Н. Н. Баранский рассматривал прежде всего интегральное ЭГП, но оно складывается из отдельных компонентов или частных ЭГП, главным из которых является транспортно-географическое положение. Именно оно находилось в центре внимания Н. Н. Колосовского еще в период его деятельности в Госплане СССР при проектировании Урало-Кузнецкого комбината.

И. М. Маергойз начал с изучения экономико-географического положения Сталинграда, а в 70-х годах перешел к исследованиям ЭГП стран Восточной Европы и некоторых экономических районов СССР (Дальний Восток). Его вклад в концепцию интегрального ЭГП заключается, например, в выделении соседства первого (при наличии смежной границы) и второго порядка. В компонентном ЭГП, помимо транспортно-географического положения, он предложил выделять: 1) про-мышленно-географическое положение (относительно источников энергии, центров обрабатывающей промышленности и научно-технических баз); 2) агрогеографическое положение (относительно продовольственных баз и центров потребления сельскохозяйственной продукции); 3) рыночное положение (относительно рынков сбыта потребительских товаров производственного назначения); 4) демогеографическое положение (относительно трудовых ресурсов и научно-технических кадров); 5) рекреационно-географическое положение (относительно центров рекреации) [220].


Рис. 10. Важнейшие аспекты оценки ЭГП (по Е. Л. Плисецкому)

Об экономико-географическом положении писали также Ю. Г. Саушкин, В. В. Покшишевский, Е. Е. Лейзерович, В. Я. Ром, Б. Б. Родоман, Н. С. Мироненко и многие другие экономико-географы. В их работах отмечался также потенциальный характер категории ЭГП, выгодность которого может реализоваться далеко не во всех случаях. Современные представления об оценке ЭГП можно продемонстрировать и в графическом виде (рис. 10).

Учение о географическом разделении труда.Это понятие привлекало и продолжает привлекать внимание многих эко-номико-географов — Н. Н. Баранского, который назвал его основным понятием экономической географии, И. А. Витве-ра, Н. Н. Колосовского, Ю. Г. Саушкина, И. М. Маергойза, П. М. Алампиева, Б. Н. Семевского, В. А. Анучина, Э. Б. Алаева и других. Но основоположником учения о географическом разделении труда (ГРТ) с полным основанием считается Н. Н. Баранский, посвятивший этому понятию одну из своих наиболее важных работ [9, с. 96—127].


 


86


 



Во-первых, Н. Н. Баранский дал определение сущности географического разделения труда как пространственной формы общественного разделения труда. Во-вторых, он подразделил его на межрайонное и международное. В-третьих, он расширил представление о двух главных факторах, лежащих в его основе — природном и социально-экономическом. В-четвертых, он конкретно проследил исторический процесс развития международного географического разделения труда. В-пятых, он определил основные последствия географического разделения труда — повышение производительности труда, формирование экономических районов разной специализации. В-шестых, он соотнес понятие о международном разделении труда с понятием о мировом хозяйстве, назвав его движущей силой, «душой» мирового хозяйства. В-седьмых, он сформулировал общую принципиальную предпосылку географического разделения труда, которая заключается в том, что оно может осуществляться только тогда, когда цена товара на месте его продажи будет превышать его цену на месте производства, суммированную с транспортными расходами на его перевозку.

И. А. Витвер, разрабатывая проблемы международного географического разделения труда, также сформулировал три условия, необходимые для его формирования, связанные с преимуществами страны-производителя, интересами стран-потребителей и расходами на перевозку продукции [213, с. 228—229]. Он затрагивал и вопрос о развитии географического разделения труда «вширь» — за счет вовлечения новых территорий, и «вглубь» — путем увеличения его интенсивности.


Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 443; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!