А еще, Кано не мог поверить в то, что Токей провернули подобное без чьей-либо помощи в Нью-Йорке. Кто-то должен был стать осведомителем, а, быть может, и заказчиком
Кто-то, кто все это время находился совсем рядом… наблюдал… ждал подходящего момента… и, наконец, ударил.
Кто-то…
Кто?
Кто?!
Этот вопрос не давал мужчине покоя. Он выжирал душу подобно опарышам, копошащимся в мертвом теле. И заставлял чувствовать себя еще более неполноценным и бесполезным.
Почему он превратился в никчемное дерьмо как раз в тот момент, когда особенно сильно нужен своим родным? Почему он не предвидел, что враги накинутся на его семью, как только избавятся от него? Почему он был таким слепым все это время?
Весь день и всю следующую ночь Кано не проронил ни слова. Он даже не двигался, игнорируя позывы собственного тела, как бы в наказание за то, что натворил своим глупым поведением.
Хотелось сдохнуть… но еще сильнее хотелось уничтожить мразь, которая тронула его родных. Ярость пробралась даже в тревожные сны, в которых он утопил Нью-Йорк в крови виновных и безвинных. А когда наступил рассвет, Кано почувствовал себя выжатым и опустошенным.
Он больше не сможет внушать врагам страх. Теперь он понимал это особенно остро.
Оглянувшись, мужчина хотел было попросить Сайтона дать ему воды, но юриста и след простыл. Правда, ушел он явно ненадолго, так как возле печи остались его походные вещи и спальный мешок, а на столе дымилась чашка с травяным чаем.
Кано перевернулся на спину и еще несколько минут лежал, прислушиваясь к потрескиванию поленьев и к гнетущей тишине. Но страх за судьбы Акено и Видегреля не позволил ему долго бездействовать, и он решил попробовать заставить свое тело работать.
|
|
|
Кое-как подняв корпус, Кано сел на кровати.
После неудачного приземления его ноги потеряли чувствительность и отказывались двигаться. Какие-то первые дни мужчина еще старался с этим бороться, пытался хоть как-то вернуть ногам чувствительность, но все было без толку. Нервные окончания молчали и никак не хотели реагировать. Костыли оказались полностью бесполезны, и успевший впасть в отчаяние Кано даже не притрагивался к ним.
Вот только теперь все изменилось. Видегрель не справится без него. Акено не найдется, пока не поймет, что его мальчишкам ничего не угрожает. А Айзек... он тоже, рано или поздно, окажется под ударом. Рыжий черт верит в свою неуязвимость, но эта беспечность может стоить ему жизни.
Преодолев слабость и головокружение от длительного лежания, Кано сел. Спина болела нещадно. Каждая мышца, каждая косточка в его теле отзывалась тянущей ноющей болью, и все же он преодолел неприятные ощущения и скинул свои немые ходилки на пол. Ступни коснулись пола, но мужчина ничего не почувствовал. Это не вселяло надежду, и все же он должен был справиться с собственной слабостью.
|
|
|
Протянув руку, Кано взялся за костыли, которые Сайтон любезно вернул к кровати. В душе трепыхнулось чувство признательности, которое тут же утонуло во вспышке раздражения. Вот бы надавать ему по шее этими пыточными ходулями, чтобы неповадно было рисковать собой из-за старой развалюхи. Надо же, придумал, тащиться черт знает куда, чтобы полюбоваться немощным калекой.
Подобравшись и проверив устойчивость костылей, Кано напрягся. Сделал рывок, но даже чуть-чуть приподняться не смог. Тело было слабым и безвольным. Непослушным и напоминало желе. Гадость! И все же он не сдавался. После ряда неудачных попыток, ему все же удалось немного сдвинуться с места. А еще через час жутких стараний мужчина приподнялся достаточно, чтобы повиснуть на костылях почти всем телом. Ноги дрожали. Болтались как ватные, словно принадлежали не человеку, а марионетке, которой подрезали нити. Жалкое зрелище. Жалкое и ужасное. Но останавливаться на достигнутом Кано был не вправе. Сделав несколько глубоких вдохов, он чуть передвинул правый костыль вперед. Получилось. Маленькое достижение, но любой великий путь состоит из таких вот миллиметрических шагов. А потому останавливаться нельзя. Второе движение далось труднее, а на третьем - что-то пошло не так. Правый костыль, мерзко скрипнув, поехал вперед, и Кано в ту же секунду полетел следом за ним. Грохот от падения оглушил. Тело пронзила острая боль, а вывернутая в неестественном положении рука зверски ныла в плечевом суставе.
|
|
|
На жалкие шажки ушли все его силы, и теперь мужчина просто валялся на полу как мешок с протухшим дерьмом, не в состоянии даже пошевелиться. Ярость затопила душу. Боль смешалась с отчаянием, и глаза защипало от подступившей к ним влаги.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 235; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!