Алексей Николаевич Толстой (1883–1945)
«Петр Первый»
(Роман)
Пересказ
Книга 1. 1682–1698 гг.
Глава 1
Дворянин Василий Волков размышляет о том, как государственная казна, опустевшая от войн и бунтов, обирает помещиков. Крестьянин Волкова, Ивашка Бровкин, в это же время думает о тяжелой доле мужика. И дворяне, и крестьяне затаили злобу на богатеющих бояр.
Волков собирается в Москву на ежегодный смотр войск. Ратных повезет Бровкин, чей сын Алешка находится в вечной кабале на дворе Волкова.
Вместо Ивашки Бровкина в Москву едет его сын Алешка. Москва пугает: ругань, давка, суета. На Лубянской площади каждый год перед весенними походами происходил смотр государевых служилых людей — дворянского ополчения.
Михайла Тыртов посылает Алешку Бровкина на двор к царскому конюху Даниле Меншикову за статным конем, чтобы показаться на смотре.
Бояре размышляют, кого крикнуть царем. Петр — сын Нарышкиной, горяч умом, крепок телом. Иван — сын Милославской, слабоумный, больной, вей из него веревки. Кто победит — Нарышкины или Милославские?..
После смерти Федора Алексеевича патриарх с красного крыльца спросил толпу, кому быть на царстве? В толпе выкрикнули имя Петра.
Алешка Бровкин на дворе Данилы Меншикова. Меншиков беседует с гостями о московских порядках: царское жалованье не платится два года, стрельцы грозятся учинить в Москве бунт, никониане (сторонники реформы патриарха Никона 1553 г.) живут в сытости, а духовности нет, древнее благочестие исчезло; стрельцы переходят в «раскол» (в оппозицию официальной вере). Шурин Данилы сообщает, что царь Федор Алексеевич умер, а вместо него крикнули Петра — это означает дальнейшее торжество бояр и никониан.
|
|
|
Алешка Бровкин знакомится с Алексашкой Меншиковым, сыном Данилы.
В кружало (царский кабак) к гостинодворцам (купцам) приходят стрельцы. У них общие интересы: вся торговля в руках немцев Кукуевой слободы, а власть Нарышкиных означает новые дани и пошлины. В качестве доказательства вседозволенности иностранцев стрельцы показывают человека, якобы избитого немцами на Кукуе. Стрельцы уверяют, что все посады на их стороне, нужна только финансовая поддержка купцов.
Алексашку Меншикова вновь до полусмерти выпорол отец. На рассвете они с Алешкой уходят из дома. На Красной площади мальчики встречают стрельцов, которые рассказывают историю про немцев и их будущее засилье при Нарышкиных, демонстрируя избитого на Кукуе человека. В толпе разгорается злоба. Из Кремля прискакали князья: воевода Хованский, древних боярских кровей, ненавистник худородных Нарышкиных, и Василий Голицын, фаворит царевны Софьи. Хованский призвал идти за реку в стрелецкие полки и восстать против Нарышкиных.
|
|
|
К Софье приходит Голицын и сообщает, что ее ждут Хованский и дядя Иван Милославский. Хованский доложил, что почти все полки за нее. Царевна соглашается править, если полки скинут Петра и прокричат ее на царство. Взамен стрельцам — вольность, земли, жалованье.
Алексашка с Алешкой в толпе близ Всесвятского моста через Москву-реку. Появился Петр Толстой, племянник Милославского, и сообщил, что Нарышкины задушили царевича Ивана. Толпа хлынула в Кремль.
Софья, Голицын и Хованский предлагают смертельно напуганной царице Наталье Кирилловне выйти на Красное крыльцо с Иваном и Петром, чтобы народ убедился, что дети живы.
Наталья Кирилловна вынесла на крыльцо Петра, специально прибывший в Москву Артамон Матвеев (приближенный царя Алексея Михайловича) вывел Ивана. Бунтующая толпа требует выдать ей Нарышкиных и их сторонников. Матвеева сбросили на копья.
Глава 2
Истреблены братья Нарышкины, Долгорукие, Ромодановские, Черкасский, Матвеев и др. Стрельцам выдано жалованье и наградные. На Красной площади поставили памятный столб с именами убитых бояр, их виной и злодеяниями. А в остальном все пошло по-старому: нищета, холопство, бездолье. Недовольны были даже бояре и именитые купцы, которые захотели жить не хуже польских панов, лифляндцев или немцев. При этом — нестерпимые поборы, дань, истощенная земля, плохая торговля. В Москве два царя — Иван и Петр, при них — правительница царевна Софья. Одних бояр сменили другие. Опять пошел ропот в народе. К Софье пришла делегация раскольников и срамила патриарха и духовенство, требовала «старой веры».
|
|
|
Начались разброд и беспорядки. Самые отчаянные решили убить обоих царевичей и Софью, но царевна отбыла со всем двором в Коломенское и стала собирать там дворянское ополчение. Главаря стрельцов-бунтовщиков раскольника Хованского казнили, стрельцов из его отряда порубили. Оставшиеся стрельцы были вынуждены послать к отбывшей под защиту стен Троице-Сергиевой лавры Софье челобитчиков с повинной. Так воля стрельцов закончилась. Столб на Красной площади снесли, вольные грамоты забрали.
Алексашка и Алешка на Яузе, неподалеку от Преображенского дворца, познакомились с царевичем Петром. Алексашка предложил ему показать за серебряный рубль «хитрость»: протащил сквозь щеку иглу. С тех пор мальчики повадились приходить на берег Яузы, но Петра видели лишь издали.
|
|
|
Весной Алексашка наткнулся на давно его разыскивавшего отца, Данилу, и чудом спасся от него, вскочив на запятки немецкой кареты. Так, с каретой Франца Лефорта, Алексашка попал на Кукуй, в немецкую слободу. Лефорт позволил Алексашке остаться в услужении.
Учитель и дядька Петра Никита Моисеевич Зотов был слишком легок духом — не такой наставник был нужен упрямому и норовистому царевичу. Царица Наталья Кирилловна переживала, что сын недостаточно изучает Закон Божий: не в этом ли причина его непохожести на настоящего царя? Петр выстроил на земляном валу перед дворцом «потешную» крепость, где играл с дворовыми мужиками: выстраивал их, командовал стрельбой из деревянной пушки и рукопашными схватками «солдат».
При дворе царя Петра находятся (для приличия) всего четверо бояр: князья Михайла Черкасский, Лыков, Троекуров и Борис Голицын. Приписаны были к Петрову двору и стольники — боярские дети из мелкопоместных, худородных. В их числе — Василий Волков, который и обнаружил исчезнувшего однажды Петра в Кукуйской слободе.
Капитана Франца Лефорта, знакомого по кремлевским приемам иностранных послов, Петр встретил, плывя в своем струге по Яузе мимо Кукуя. Лефорт предложил показать царевичу «умственные штуки»: водяную мельницу, изукрашенный музыкальный ящик, зрительную трубку, заспиртованного младенца-уродца. Любопытный Петр не устоял. Посетив множество домиков кукуйцев, Петр увидел в кабаке-аустерии красивую девушку, которая пела по-немецки в его честь, — это была дочь виноторговца Анна Монс.
Московский двор отличался от европейских отсутствием галантного веселья, игр, изысканной музыки. Бояре говорили в Кремле только о торговых сделках и ценах на товары. Жизнь русского человека была укоренена в традициях: даже усадьба в Москве — с крепкими воротами с тыном. Свободного времени было мало: бояре проводили время во дворце, в ожидании приказа от царя; купцы у лавки зазывали покупателей; приказный дьяк сопел над грамотами. Привычное течение дел всколыхнула просьба Польши вступиться за братьев-христиан — вступить в войну с турками, послав русские войска в Крым. Василий Голицын поставил условие: поляки возвращают исконно русский Киев с городками. Поляки долго спорили, но Киев отдали и подписали вечный мир с Москвой. Теперь нужно было идти воевать против турецкого султана.
В своем доме Василий Голицын вел на латыни беседу с прибывшим из Варшавы де Невиллем о сословиях российских — кормящем и служилом, размышляя, что было полезно оторвать помещиков от крестьян, дабы два сословия приносили максимум возможной пользы. Свои рассуждения Голицын сформулировал в сочинении «О гражданском житии или поправлении всех дел, яже надлежит обще народу.»: вспахать и засеять пустующие пока миллионы десятин, скот преумножить за счет английской тонкорунной овцы, заинтересовать людей различными промыслами и рудным делом; множество непосильных оброков, барщин, податей и повинностей заменить единым поголовным, умеренным налогом, для чего всю землю у помещиков взять и посадить на ней крестьян вольных, а все бывшие крепостные кабалы уничтожить. Взамен земли помещики получат жалованье из общей земельной подати. Войска будут состоять из одних дворян, чтобы каждый занимался своим делом. По подсчетам Голицына, такое положение вещей должно было привести к увеличению доходов казны вдвое. Дворянских детей-недорослей следовало посылать учиться в Польшу, Францию и Швецию для изучения воинского дела, а на Руси открыть академии и завести науки и искусства. В проекте князя были и каменные мостовые, здания из камня и кирпича. Василий Васильевич допускал даже переломить древнее упрямство дворян силой, если потребуется.
К Голицыну прибыла (как всегда, тайно) правительница Софья. В последнее время она отслеживала все слухи и сплетни бояр. В основном говорили, что великих дел от Софьи не видно, да и править ей, женщине, в тягость. Софья настаивает на войне в Крыму и уже подготовила грамоту об объявлении князя Василия большим воеводой. Война была необходима, чтобы показать мощь войск Софьи: шепчутся, что в Преображенском подрастает истинный царь-вояка, который требует вербовать к себе в «потешные войска» всех конюхов и сокольничих.
Под началом Петра было уже триста «солдат», с которыми он ходил «походами» по деревням и монастырям вокруг Москвы. В войске появился воевода — Автоном Головин, хорошо знавший солдатскую экзерцицию. При нем Петр стал проходить военную науку в первом «Преображенском» батальоне. Благодаря Лефорту в полку появились пушки, стрелявшие чугунными бомбами.
У дома Лефорта Петр столкнулся с Алексашкой. После застолья Алексашка провожает Петра верхом в Преображенское и становится царским постельничим.
Глава 3
Дворянское ополчение под угрозой опалы и разорения собиралось всю зиму. В народе шептались о дурных предзнаменованиях, сопровождавших сборы в поход. В конце мая Голицын выступил в поход на юг. В пути люди гибли от жажды, в полках роптали. Татары впереди подожгли степь; идти по пеплу опасно — ни корма, ни воды. Первыми повернули назад казачьи разъезды. Приказано было отступать к Днепру. Бесславно закончился крымский поход.
Полковники донесли Голицыну, что степь посылал поджигать украинский гетман Самойлович. Он-де не хочет усиления Москвы, а полковники готовы поддержать Софью, лишь бы их вольности им оставили. Самойлович клялся, что это происки его заклятого врага Мазепы, желающего отдать Украину Польше. Новым гетманом выкрикнули Мазепу.
Потешная крепость в Преображенском была перестроена: при случае здесь можно было и отсидеться. Уже два полка — Преображенский и Семеновский подвергались экзерцициям. Немец Тиммерман учил Петра математике и фортификации. Немец Брандт взялся строить суда по примеру найденного в селе Измайлове ботика. Все чаще из Москвы приезжали бояре: посмотреть на «игры» царя в «стольном городе Прешпурге».
Денщик Алексашка всюду рядом с «мин херцем» Петром. Лефорт нахваливал Петру Алексашку, одаривал его подарками. Алексашка пристроил барабанщиком Алешку Бровкина.
Народ обнищал от поборов на крымский поход. Тысячами люди бегут к раскольникам — на Урал, в Поморье, Поволжье, на Дон. Сотнями староверы совершают самосожжение ради спасения от царствующего антихриста. Наталья Кирилловна всерьез думает женить сына, чтобы он остепенился. Выбор пал на дочь окольничего Евдокию Лопухину.
В Преображенское зачастил Борис Голицын, кузен Василия Васильевича, недовольный действиями брата и политикой бояр. Он стал покровительствовать потешному судо-строительству: прислал книги, чертежи, листы, а для их перевода прислал карлов-арапов.
Василий Голицын, вернувшись в Москву, озвучил предложение от французов: освоить Сибирь и проложить через русские земли торговый тракт в Персию, Индию и Китай. Предложение в гневе отвергнуто боярами.
Глава 4
Ивашка Бровкин встречается с Алешкой и просит у сына денег на хозяйство.
Петр женится на Лопухиной. Сразу после свадьбы он отбывает на верфи Переяславского озера. На воду спущен третий корабль. Для переяславского флота придумали особый флаг — в три полотнища — белое, синее и красное.
Стрельцы планируют поджечь Преображенское и убить царицу с Петром. На Руси наступил голод, в том числе и в Москве. Всюду разбой и грабеж. В толпе распространяются (с молчаливого согласия Софьи) слухи, что царица Наталья Кирилловна весь хлеб приказала везти в Преображенское, а Москва пусть от голода умирает.
Лев Кириллович уговаривает Петра срочно вернуться в Преображенское.
Стрелецкие пятидесятники мутят стрелецкие слободы, подбрасывают на базарах подметные письма. Но Софья не смогла поднять стрельцов, как когда-то. Отдельные бояре и несколько полков переметнулись в Преображенское и предупредили о возможных поджогах и нападениях.
Петр уезжает в Троицу, где складывается двор. В угоду боярам он ведет себя как истинный царь: посещает церковные службы, соблюдает все русские традиции, слушает советы старших. Лефорт советует ему обещать уставшим людям мир и благополучие.
Софья едет в Троицу, но ее задерживают в Воздвиженском и приказом Петра отправляют в Москву.
Борис Голицын советует кузену перебираться скорее к Петру, но тот колеблется. После того как указом Петра схватили Шакловитого, Голицын едет в Троицу. Петр отправляет его в вечную ссылку со всей семьей, лишив всех имений.
Софью заточают в Новодевичий монастырь. Шакловитого и других стрельцов казнят как заговорщиков, многих ссылают в Сибирь. Сторонников Петра награждают. Сменяются министры, но особых перемен не происходит.
Глава 5
Лефорт становится большим человеком при Петре. Иностранные купцы в его доме рассуждают об особенностях русской торговли: нужен общегосударственный порядок, тогда Московия — золотая жила.
Первое государственное решение Петра: он отдает патриарху Иоакиму еретика Кульмана, но не позволяет трогать других иноверцев, ссылаясь на то, что иностранцы нужны государству в военном деле.
Евдокия Лопухина узнает об увлечении Петра Анной Монс. У Петра рождается первенец — сын Алексей.
Весной и летом всех бояр сгоняют в Преображенское на «потешную» службу, в целях обучить их военному делу. От ужаса многие бежали в леса, промышлять воровством, другие — на север, к раскольникам; шли на Кавказ и в Крым. Беглых находили; они отстреливались или совершали самосожжение в срубах и церквях.
Петр едет в Архангельск смотреть на торговые суда иностранцев и понимает, насколько убог «потешный» флот. Он решает купить в Голландии корабль и по его примеру выстроить свои. Лефорт советует ему отвоевывать Черное и Азовское моря, строить гавани в Балтийском. Это жизненно необходимо для нормальной торговли. Важно также возвеличить торговых людей — купцов, которые во всей Европе являются опорой государей.
Скончалась царица Наталья Кирилловна. Евдокия готовится царствовать.
Глава 6
В феврале 1695 г. объявлен сбор ополчения «для промысла над Крымом». В апреле войско двинулось к низовьям Днепра, к древней крепости Очаков и укрепленным турецким городкам. В августе взяли три городка.
Одновременно Преображенский, Семеновский и Лефортов полки тайно отправились на Азовское море, под турецкую крепость Азов, где турки контролировали торговые пути на восток и на хлебные кубанские и терские степи. Петр при войске звался бомбардиром Петром Алексеевым (дабы не было огласки, в том числе в случае неудачи).
Москву оставили на князя-кесаря потешных походов и всешутейшего собора Федора Юрьевича Ромодановского. Так же когда-то Иван Грозный оставил в Москве татарского князя Симеона Бекбулатовича «царем всея Руси».
Быстро стало понятно, что приступом Азов не взять. Русским не хватало современного оружия, продовольствия, подкрепления, умения сражаться, кораблей — всего. Снова и снова по приказу Петра русские шли на приступ, но только теряли солдат и офицеров. Солдаты от страха отказывались сражаться. Наконец осада Азова была снята. Первый азовский поход закончился бесславно.
Глава 7
1696 г. Бояре и поместные дворяне, духовенство и стрельцы страшились перемен: новые дела, новые люди. От позора под Азовом Петр возмужал, стал более серьезным. В Воронеж сгоняли рабочих и ремесленников на строительство судов. В мае подготовившийся Петр вновь отправился на Азов — и взял крепость. Началось строительство русских крепостей на юге (Таганрог и др.). Пятьдесят лучших московских дворян были отправлены за границу учиться математике, фортификации, кораблестроению и прочим наукам.
Взятием Азова русские накликали большую войну с Турецкой империей. Необходимы были союзники. За ними в Европу и отправилось пышное Великое посольство, при котором царь звался урядником Преображенского полка Петром Михайловым.
1697 г. Государство осталось на Льва Кирилловича с боярами, Москва — на Ромодановского. В середине марта отправились в Курляндию, посетили Кенигсберг. Там Петр встретился с курфюрстом Фридрихом, который общим врагом назвал шведов, отговаривая Московию от союза с Польшей. Петр начинает вникать в политическую игру Европы.
В городах Германии и Голландии Петр планирует в два года обучиться всем необходимым ремеслам. В январе 1698 г. Петр перебрался в Англию, где учился математике и черчению корабельных планов. В Москву прибывают иноземные корабельные мастера, а также обозы с оружием, инструментами, европейскими чудесами (уродцы в спирту, чучела).
Начался стрелецкий мятеж: полки, работавшие в Азове и Таганроге, взбунтовались вместе с казаками против тяжелой службы, к тому же пошли слухи, что Петр погиб за границей. Царевна Софья передала стрельцам письмо с приказом брать Москву с боем.
Петр понимает, что европейские военные союзы лживы и недолговечны. Разгорается война за испанское наследство: против французского владычества на Атлантике и Средиземном море — за свободные пути и рынки для кораблей Англии и Голландии.
По возвращении в Москву Петр подвергает бояр ужасному унижению: лично обстригает им бороды — символ древнего благочестия.
Начинаются допросы стрельцов-мятежников. Вышли на письмо Софьи. Состоялись показные стрелецкие казни (свыше тысячи человек). Кончилась Византийская Русь.
Книга 2
Глава 1
На Руси наступили тяжелые времена. Лавки наполовину заколочены. Пустеют храмы. Вся торговля на откупе у иностранцев. Царицу Евдокию осенью насильно заточили в Суздальский монастырь. Боярам приказано являться на службу в немецком платье и парике, пить по утрам кофе и курить табак. Дворню забирают в солдаты, сгоняют на верфи, у самих бояр требуют денег на воронежский флот. Ходят слухи, что скоро у монастырей вотчины будут отбирать, а все их доходы пойдут в казну.
Иван Артемьич Бровкин процветает: он выстроил полотняный заказ и сдает в казну парусное полотно.
Умирает Лефорт. Москва прощается с ним; большинство еле скрывают радость, надеясь на конец «кукуйской власти».
Анна Монс переживает из-за шаткости своего положения и неопределенного статуса при Петре. Она мечтает не о власти, а о тихой семейной жизни и крепком хозяйстве.
Петр для увеличения средств казны издает указ об избрании «из лучших и правдивых людей» бурмистров среди гостей (торговых агентов правительства из богатых купцов), купцов, посадских и промышленных людей. Бурмистрам назначено ведать торговыми и окладными делами в особой Бурмистрской палате, которая со спорами и челобитными будет вхожа прямо к царю. Также Петр предлагает (с нажимом) купцам торговать сообща, «кумпаниями», заводить мануфактуры. Пора работать на благополучие своего государства, а не отдавать на откуп иностранцам лес, руды, промыслы.
Государственные люди — Меншиков, назначенный после смерти Лефорта генерал-майором и губернатором псковским, адмирал Головин, Лев Кириллович и начальник Адмиралтейства Апраксин — в воронежской избе Петра слушали думного дьяка и великого посла Прокофия Возницына, который вернулся из Карловиц на Дунае, со съезда, где цезарский (австрийский) веницейский и московский послы договаривались с турками о мире. Возницын учредил с турками армисцицию (перемирие), утверждая, что большего добиться было нельзя, поскольку для Европы Россия — «никакой политик». Турки требуют вернуть днепровские городки, чтобы запереть русским ход в Черное море, Азов, а также восстановить дань крымскому хану. В таких обстоятельствах армисциция — все-таки не война.
Петр заявляет, что сейчас основная забота России — не Черное море, а Балтийское. Однако вскоре едут большим флотом на Азов, посещают крепости и форты. После шторма флот Петра смог пройти через рукав Дона в Азовское море. В Таганроге подлатали после долгого путешествия корабли и отправились на Тамань. Керченский хан Муртаза-паша был вынужден пустить сорокапушечную «Крепость» вдоль южных берегов Крыма. Внезапно корабль на всех парусах устремился в Босфор — на Царьград — и стал на якорь в трех милях от Константинополя. Подтянулись отставшие турецкие корабли. Султану ничего не оставалось, как послать за русскими свои сандалы (лодки с коврами). Турки боятся, что Петр запрет Черное море и в Царьграде будет голодно, поскольку продовольствие привозят сюда из-под дунайских городов.
Глава 2
По реке Шексне до Белого озера бурлаки тянули барку с хлебом. В раскольничьих скитах хлеб через два года в третий не родится. Хозяин барки — старец-раскольник купец Андрей Денисов рассказывал бурлакам о чудесном выговском старце, основавшем в глухих лесах святую обитель. Баржа Денисова встала напротив города, и скоро из четырнадцати человек осталось только трое, включая Андрюшку Голикова, по обету пришедшего сюда искать старца Нектария. Его спутники говорили, что посады здесь пусты, половина дворов заколочена, так как монахи заставляют молиться по-никониански, ищут старопечатные книги, забирают продовольствие и деньги, а вдобавок пытают. В Крестовоздвиженском монастыре есть особая митрополичья грамота на это: искоренять старинноверующих.
Андрюшку схватили и приволокли на Воеводин двор. Там же был и Денисов, толковавший с воеводой о свободном проезде его баржи. Воевода зачитал Денисову указ «великого князя и царя всеа», привезенный поручиком Преображенского полка Алексеем Бровкиным: брать всех тунеядцев и дармоедов, которые кормятся при монастырях, и всяких монастырских служек в солдаты, а также — боярских холопов, всех нищих и беглых, и потребовал отдать ему Андрюшку. Денисов предъявил свой тайный козырь: грамоту, жалованную Бурмистрской палатой за подписью ее президента Митрофана Шорина, в том что Андрей и Семен Денисовы могут беспрепятственно торговать, где угодно.
Саксонский посланник Кенигсек рассказывает Анне Монс о своем повелителе — курфюрсте саксонском и польском короле Августе, о Версале и Людовике XIV, сделав особый акцент на его фаворитке — мадам де Ментенон и ее влиянии на политику в Европе.
Иоганн Паткуль, посол из Риги, и посланник польского короля Августа генерал-майор Карлович предложили Петру вступить в совместные военные действия против шведов. Лифляндские рыцари жалуются на закон Карла XII о редукции: им было обещано, что их закон не коснется, однако многие земли уже отошли в казну. Купцы обложены высокими пошлинами. Рига опустела. Это удобный повод для Петра утвердиться на Балтийском море, взяв у шведов исконно русские вотчины — Ингрию и Карелию. А после — завести торговлю с Голландией, Англией, Испанией и Португалией и открыть торговый путь между Востоком и Западом — через Московию. Если Петр заведет грозный флот на Балтике, Россия станет третьей морской державой.
Петр не поцеловал Евангелие в знак подтверждения мирного договора со шведским королем Карлом XII. Был составлен секретный договор с Августом, по которому тот должен был послать саксонские войска в Лифляндию и Эстляндию, обещая склонить к разрыву и Речь Посполитую Польскую. Петр со своей стороны обещался открыть военные действия в Ингрии и Карелии тотчас по заключении мира с Турцией — не позже апреля 1700 г.
Карл XII, узнав о готовящейся коалиции против него, послал свою фаворитку, знаменитую авантюристку графиню Аталию Десмонт в Варшаву — добыть сведения.
Василий Волков с женой Александрой выехали в Париж.
Объявлен сбор в прямое регулярное войско. Шли добровольно от скудного жития (особенно холопы и кабальная челядь) и по принуждению. Ежедневно набирали до тысячи душ. Брали всех годных, не спрашивая, беглый или вор. В солдатских нововыстроенных слободах кормили сытно, но воли не давали — не то что прежде в стрелецких полках. Устроили три дивизии по девять полков в каждой.
Алексей Бровкин набирал людей на Севере и теперь шел в лесную глушь, где в раскольничьих скитах таилось много беглых и праздных. Алексей узнает о старце Нектарии, которого благословил перед сожжением сам протопоп Аввакум. Нектарию приписывали «огненное крещение» уже свыше четырех тысяч душ. А ведь скоро война, значит, снова быть большой гари: народ так и валит к старцу за спасением души от Петра-антихриста. Бровкин решает добыть старца.
Андрюшка Голиков живет у старца Нектария и начинает разочаровываться в нем: старец лжив. Нектарий снова устраивает сожжение людей в моленной, а сам через подполье который раз уходит лазом из огня. Его хватают и ведут к Бровкину.
Указом Петра, по примеру всех христианских народов, введен новый календарь, по которому велено «считать лета не от сотворения мира, а от Рождества Христова, и не с первого сентября, а с первого генваря сего 1700 года». По этому поводу приказано веселиться и поздравлять друг друга с новым годом, украшать улицы и дома сосновыми, еловыми и можжевеловыми ветвями, пускать ракеты и зажигать огни.
Глава 3
Князь-кесарь Ромодановский объявил царский указ: палатным людям с женами и детьми, именитым купцам и знатным людям из Немецкой слободы ехать в Воронеж — на спуск великого корабля «Предестинация». Турки заартачились с вечным миром. Их следовало припугнуть «превеликим флотом». По Москве пошли слухи о близкой войне: едва ли не весь мир, говорят, поднялся с оружием друг на друга! По Европе шли слухи, что Москва лезет на рожон, полна солдат и пушек.
Двухпалубная пятидесятипушечная «Предестинация» торжественно спущена на воду. Цель достигнута: иностранные посланники написали в Константинополь об огромном флоте русских. Необходимый мир с турками был близок.
Саксонское войско короля Августа вторглось в Лифляндию без объявления войны (согласно тайному договору с Россией), но Ригу взять не смогли.
Петр на пиру божится, что спасет Ригу от саксонцев и никогда не разорвет вечный мир с Карлом XII, отрицая готовящуюся войну.
Стольник Петр Толстой пересекся на постоялом дворе в Польше с Волковыми и сообщил подробности начавшейся войны. Ригу можно было взять с налету еще осенью, но веселье и легкомыслие украли время: солдаты пьянствовали в близких к лифляндской границе деревнях, грабили мужиков, и те стали убегать в Лифляндию. В Риге спохватились и укрепили город.
Волков решает свернуть в Митаву, к королю Августу.
Август всю зиму тайно рассылал письма рыцарям, по лифляндским поместьям и в Ригу. Переодетый купцом, он лично побывал в замках у некоторых рыцарей. Но когда саксонское войско вторглось в Лифляндию с манифестами Августа о свержении шведской неволи, никто из рыцарей не осмелился сесть на коня. Многие вместе с бюргерами стали усиленно защищать Ригу. Поляки также ждали успеха Августа, чтобы взяться за сабли, или провала, чтобы начать неслыханную междоусобицу. Иоганн Паткуль уверял Августа, что причина колебаний рыцарей в боязни вместо шведского господства получить московское. Август убеждает, что Петр клялся на распятии не идти дальше Ямбурга, — русским нужны Ингрия и Карелия. Они не посягнут даже на Нарву. Паткулю же известно, что лазутчики из Москвы побывали и в Нарве, и в Ревеле, снимали планы крепостей. Август дает королевское слово, что ни Нарва, ни Ревель, тем паче — Рига не увидят русских.
Василия Волкова король Август неделю не принимал. Василий размышляет, что нынче тихие подданные не ко двору, нужно карабкаться и рвать свое, как Меншиков, Бровкины. Война нужна Волкову, чтобы наконец показать себя. Август, сославшись на беспорядки двора, извинился за задержку и предложил Волкову отвезти письма для Петра, а Александра пока побудет здесь, с графиней Десмонт. Лифляндское рыцарство предало Августа, генерал Карлович погиб. Август поедет в сейм предотвратить брожение умов, а Волков должен убедить Петра в необходимости немедленного выступления русских.
Санька училась изысканности версальского двора, «рафине». Десмонт осторожно толкает Саньку в объятия короля Августа, но натуре Саньки это противно. Аталия мечтала увидеть Петра, хвалила его, — и тут же интересовалась именами генералов и маршалов. Саньке неприятна вкрадчивость новой подруги.
Аталия передала письмо для Карла XII, в котором сообщила, что готовящаяся коалиция не опасна, что датчане не посмеют нарушить мира, а Петр связан переговорами о мире с турками, а те мира не подпишут. Спуском флота Петр лишь насторожил англичан и голландцев, чьи послы в Константинополе и слышать не хотят о русских кораблях в Черном море. Польский посол Лещинский, смертельный враг Августа, уговаривает султана помочь Речи Посполитой добыть у русских Украину с Киевом и Полтавой. Популярность короля Августа падает. Офицер на словах вместе с письмом передал Карлу, что датские войска перешли голштинскую границу.
Генералы Карла собрались посоветоваться. Сенат не хочет войны, предлагает вести переговоры о мире. Карл рассчитывает, что денег даст французский посол или Карл возьмет их у англичан. А дальнейшие военные расходы оплатит датский король. Лучше напасть первыми, иначе державы заставят, хотя Карлу не страшны ни Август, ни Петр. Составили диспозицию шведских войск. Три соединенных флота — шведский и англо-голландский взяли курс на Копенгаген, чтобы наказать датчан за вероломство.
Тульский кузнец Никита Демидов доложил Петру об обнаружении железных гор, меди, серебряной руды, горного льна. Богатства лежат втуне, никто их не обрабатывает. Петр наказывает Демидову лично заняться разработкой руд: к лету нужны чугунные ядра, железо.
Петр выжидал. Август влез в войну сгоряча. Он передал, что шведы ворвались в Данию, и просил денег для раздачи панам. Но Петр не мог начать войну, пока крымский хан оставался угрозой.
Глава 4
Петр решает заключить мир с турками: уступить им все возможное, кроме Азова, а о Гробе Господнем и не поминать, чтобы не задирать католиков.
Отслужен молебен о даровании победы русскому оружию над супостатами. Объявлен царский указ: идти войной на свейские (шведские) города всем ратным людям.
Из Москвы войска уходили нарядные и гордые, а к шведским границам подползали грязные, усталые толпы. Трудов и тяготы было много, порядка мало.
Алексей Бровкин строго вел ротное хозяйство: солдаты его были сыты, но баловства не спускал. Среди ночи сам проверял дозоры. Андрюшка Голиков служил у него теперь солдатом. Схваченный старец Нектарий убежал по дороге.
К войскам прибыл Петр. Он провел беседу с солдатами о необходимости отвоевать «бывшее отечество»: Ям-город, Иван-город (некогда твердыня Ивана Грозного), Нарву.
Разведчики соврали, что Нарву можно взять с налета. Но два года подготовки — и ничего не готово: в лагере беспорядок, гвалт, продовольствие гнилое. А Карл принудил датского Христиана к позорному миру, да еще контрибуцию взыскал золотыми дублонами. Швед уже идет на Ригу. А если он разобьет там Августа, к ноябрю будет под Нарвой. Срочно нужны пушки, бомбы, ядра, продовольствие!
Зарядил дождь. Горячка уносила жизни десятков человек. Обозы подходили медленно: у мужиков уже ничего не осталось, брали у помещиков и в монастырях. Плохи были командиры: русские медлительные и бестолковые, иностранцы — постоянно пьяные, били за все подряд.
С пятого по пятнадцатое ноября 1700 г. бомбили Нарву. Стен так и не проломили, города не подожгли, на штурм генералы не шли. Половина орудия попорчена; пороху и бомб осталось мало, а пороховые обозы еще у Новгорода. Русские в клещах: с одной стороны подступающий Карл, с другой — крепостная артиллерия.
Петр заявил Меншикову, что Нарва — только начало. Начинать войну надо с обозов, с тыла, и ускакал в Новгород, оставив войско герцогу фон Круи. Внезапно появившийся поручик Бориса Шереметьева Павел Ягужинский сообщил, что прибыли войска, бежавшие от шведов, из Пигаиок.
Колоннами подходили шведы. Начался бой на палисадах. Русские солдаты, ослепленные метелью и голодом, кричали: «Нас продали! Бей офицеров.» Центр русских сразу был прорван, но фланги (особенно правый, где находились лучшие полки — Семеновский и Преображенский) сражались с особым упорством. Однако опасность для шведов все увеличивалась: диспозиция Карла учла все, кроме бурана.
Герцог фон Круи, полковники Галларт и Блюмберг предпочли сами сдаться Карлу, нежели быть убитыми своими же солдатами. Остальные восемьдесят командиров собрались на совещание. Были посланы парламентеры к Карлу, но они наткнулись на своих солдат, были опознаны и убиты. К Карлу отправился Иван Бутурлин. Шведы, поломавшись для чести (они так же боялись завтрашнего дня, как и русские), разрешили русским перейти реку Нарову при оружии и со знаменами, но без пушек и обозов. За это в плен взяли генералов и старших офицеров.
Петр в Новгороде узнал о разгроме. О мире с Карлом не могло быть и речи. Теперь следовало укреплять Новгород на деньги купцов. Всех монахов согнали на работы по строительству укреплений.
Князь-кесарь Ромодановский показал Петру потайную комнату, где хранились со времен Алексея Михайловича деньги и сокровища. Их Ромодановскому покойный царь завещал открыть наследникам только в случае крайней государственной нужды.
Глава 5
В Европе над Петром посмеялись и скоро забыли. Умер испанский король, и Франция с Австрией начали сражаться за его наследство. Вмешались Англия и Голландия. В Италии, Баварии и Фландрии на дорогах разбойничали шайки. В Венгрии и Савеннах вспыхнули мятежи. Решалось, кому владеть океанами. На Востоке дела шли сами по себе.
Карл собрал сильнейшую армию. Предстояло выбрать направление удара: пустынная Московия или — сердце Европы — Саксония? Карл жаждал славы второго Цезаря.
Сначала Карл разбил у Риги войска Августа — славнейших в Европе солдат. Затем он устремился в погоню за Августом. Началась охота короля за королем.
Петр провел зиму между Москвой, Новгородом и Воронежем (там строили корабли для черноморского флота). К новому году укрепили Новгород, Псков и Печерский монастырь. На севере укрепляли Холмогоры и Архангельск.
Все лето шли стычки передовых отрядов Шереметьева и шведов. В декабре 1701 г. Шереметьев решил напасть на шведский лагерь, расположившийся на зимних квартирах под Дерптом. Генерал Шлиппенбах едва не попал в плен. В Москве по случаю первой победы устроили праздник. Шереметьеву присвоили небывалое звание генерала-фельдмаршала. Солдатам — участникам сражения выдано по серебряному рублю, впервые отчеканенному в Москве вместо прежних денег.
Через полгода Шереметьев отвоевал у шведов всю Ливонию, где целыми остались лишь Мариенбург, Нарва, Ревель и Рига. В Мариенбурге Шереметьев приметил ладную девушку Катерину и взял ее к себе экономкой.
Весной 1702 г. в Архангельск прибыли десять голландских шлюзных мастеров. Вышневолоцким шлюзом должно было соединиться Каспийское море с Ладожским озером, Ивановскими шлюзами — Ладожское озеро, все Поволжье — с Черным морем. В Ладожское озеро упирались все три великих пути от трех морей: Волга, Дон и Свирь. От четвертого — Балтийского моря — Ладогу отделял небольшой проток Нева, оберегаемый двумя крепостями. На овладение Невой с осени 1702 г. были обращены все усилия.
В Выгорецкой Даниловой обители молчальником в яме два года прожил старец Нектарий. Купец Андрей Денисов строго следил за его речами, чтобы не допустить больше людских гарей. Денисов направился к Петру, сообщил ему о добыче железных руд по берегам Онего-озера и предложил поставлять местное железо дешевле тульского. Одно условие: оставить скитников жить своим уставом. Петр согласился — за двойной оклад со всего хозяйства.
После тринадцатичасового боя была взята крепость на острове посреди Невы Нотебург (бывший Орешек, выстроенный новгородцами). Переименовали в Шлиссельбург — ключ-город.
Оступившись, утонул саксонский посланник Кенигсек. При нем обнаружили медальон с портретом Анны Монс с выцарапанным «любовь и верность» и пачку ее писем.
Петр вернулся в Москву. Его встретили торжественно, кричали «Виват!», купцы кидали шапки. Две недели пира закончились пожаром Москвы. Кремль сгорел дотла, едва спасли царевну Наталью и царевича Алексея. В народе это посчитали дурным знаком.
По случаю приезда из Голландии Гаврилы Бровкина (после окончания в Амстердаме навигационной школы) за столом собралась вся семья. Отсутствующая Александра жила теперь в Гааге (с посольством Матвеева), с мужем снимали дом. Василий стал совсем тихий, много читает, ездит на верфи и на биржу. Но Санька все равно мечтала о Париже. К Бровкиным заехал и Петр. Завел разговоры о строительстве нового города — на Неве.
С Анной Монс Петр разорвал все отношения. Не зная о найденных письмах, Анхен врала, что медальон у нее был украден, но Петр был глух. Меншиков решил найти «мин херцу» новую подругу и заговорил про уведенную у Шереметьева экономку. Петр заинтересовался.
Купечество просыпалось от дремы: ставили на Яузе и Москве-реке суконные, полотняные, шелковые заводские дворы, бумажные заведения, канатные сучильни. Собирались крепко осесть в Ингрии. Рабочих рук не хватало нигде, брали даже колодников из тюрем.
Алексашка знакомит Петра с Катериной.
Кровавыми усилиями проход из Ладоги в открытое море был открыт. С востока потянулись бесчисленные обозы, толпы рабочих и колодников. Петр приказал Ромодановскому по всем городам, приказам и ратушам собрать воров и слать их сюда. Была заложена крепость о шести бастионах, которую придумано было назвать Питербурх.
Книга 3
Глава 1
Скучно стало в Москве. Многие работали теперь на новозаведенных мануфактурах; полотно и сукно оттуда шли прямо в Преображенский приказ. Колокольного звона прежнего не было: колокола переплавили в пушки. Дворовые все на войне, боярские дети — в полках унтер-офицерами либо усланы за границу, недоросли отданы в школы — учиться математике, навигации и фортификации.
Сестры Меншикова Анна и Марфа взяты в Измайловский дворец для обучения грамоте и политесу. Здесь же — и мариенбургская полонянка Катерина Василевская, отданная Меншиковым Петру. Влюбленный царь отовсюду писал Катерине короткие письма. Приехавшая в Измайлово царевна Наталья Алексеевна планирует устроить осенью в Кремле «тиатр». Она сама переводит трагедии с французского на русский, сочиняет, работает с комедиантами. Наталья в театре велит быть всем — или насильно сгонять будут.
Наталья Алексеевна отправляется в Немецкую слободу: опять жалобы на сестриц. Екатерина и Марья после заточения Софьи в монастыре были выселены на Покровку. Их всем обеспечивали, но денег на руки не давали. Теперь царевны повадились ездить на Кукуй, напрашивались на обеды и просили денег, позоря Петра на всю Европу.
Появился князь-кесарь Федор Юрьевич Ромодановский — самый страшный на Москве человек. Выясняется, что царевны не по своей воле на Кукуй ездили: через нескольких людей они имеют связь с Софьей Алексеевной, запертой в Новодевичьей обители.
Глава 2
Яков и Гаврила Бровкины занимались строительством цейхгаузов (амбаров) на левом берегу Невы, причалов у воды, бонов (плавучих заграждений) на воде, и крепили весь берег сваями — в ожидании первых кораблей балтийского флота, что строился на Свири. Живется в Питербурхе трудно, плохо с продовольствием. Но место военное, удобное. Швед постоянно беспокоит, но теперь с моря не сунется: в заливе около Котлина острова опустили под лед ряжи с камнями — будет бастион о пятидесяти пушках — Кроншлот. Строится собор Петра и Павла.
В Европе — войны: Франция воюет с Англией, Голландией. Турки с Венецией и Испанией жгут друг у друга флоты, не поделив Средиземное море. Саксония, Силезия и Польша с Литвой пылают войной. В Польше два короля — Август Саксонский и Станислав Лещинский. Карл XII разоряет Польшу, планируя позднее пойти на Москву.
Гаврила Бровкин помогает Наталье Алексеевне с театром (сестра Санька рекомендовала). Влюбленный Гаврила весь отдался новой работе, забросив Навигационную школу, где преподавал недорослям.
У генерал-губернатора Ингрии, Карелии и Эстляндии и губернатора Шлиссельбурга — Александра Даниловича Меншикова собрались гости. По указанию Петра ныне «знатность по годности считали», и простые торговые люди вместе с представителями древних родов наперебой обсуждали поставки провианта и фуража в Питербурх. Конфузия под Нарвой пошла русским на пользу: от битья человек мужает. Карл отважен, но не умен. Необходимо наступать самим — и снова брать Нарву — на сей раз без конфузии.
Живописец из рода богомазов (иконописцев) из Палехи Андрюшка Голиков подал Петру челобитную: сила чудная в нем пропадает. Он предложил Петру рисовать парсуны (портреты), морские пейзажи, корабли в дыму сражения. Петр заинтересовался и велел послать Андрюшку учиться в Голландию.
Король Август разорен балами и пирами в честь своих фавориток. Польша погрязла в междоусобицах и пьянстве. Петр признает, что функция Польши — только отвлекать неприятеля.
Глава 3
Поход на Кексгольм был прерван в самом начале. Прапорщик Ягужинский доставил Петру письмо от Апраксина, начальника гарнизона крепости в Ямбурге, в двадцати верстах к северу от Нарвы. Апраксин писал, что вышел весной из Ямбурга к устью Наровы (Нарвы). Прибыли пять шведских кораблей, один из которых русские разбили. Тогда шведы встали на якорь на взморье. Апраксин следил, чтобы шведы не выгрузились на берег, разбивал их караулы. Пленные говорили, что в крепости Нарве очень нуждаются, а шведы из-за русских в наровском устье не могут подвезти продовольствие. Схваченный нарочный от ревельского губернатора к нарвскому коменданту рассказал, что в Нарву ждут большое войско. Апраксин просил помощи у Петра.
Петр собрал военный совет: Меншиков, Головкин, Брюс и вице-адмирал Корнелий Крейс. Следовало решить: вести ли гвардию на Кексгольм, отдавая Нарву шведам? Совет был единодушно против: без Нарвы и Юрьева оставались открытыми подступы к Петербургу. Войска и гребной флот вернулись в Петербург: им через неделю следовало быть под Нарвой.
Король Август отступал после роковой битвы при Клиссове. Три года уже Карл колесил за ним по ненавистной Польше, а хотелось настоящего сражения! К Карлу в лагерь прибыла фаворитка Августа, графиня Козельская и стала убеждать короля, что прибыла сюда единственно спасти Речь Посполитую, вернуть Польше ее беспечность, пиры и охоты. Легкомысленный Август раскаивается, что по наущению коварного ливонского посла Иоганна Паткуля стал врагом Карла, и готов разорвать позорный договор с Петром. Но Карл и слышать не хочет о мире: только капитуляция! В конце беседы графиня сообщила, что с голубиной почтой доставили депешу Петра: он с большими силами двинулся на Нарву.
Варшавский сейм декороновал короля Августа, назначив королем Станислава Лещинского, но этого не признала половина воеводств. Восток Польши пылал кровавым восстанием. Август боялся короля Карла: его нельзя было ни купить, ни соблазнить — только война! Август нетерпеливо ждал возвращения графини Козельской. На ужине у пана Собещанского Август узнает, что в округе собираются войска. Это мог быть только король Карл. Но это оказались войска Петра Алексеевича, прибывшие в полное распоряжение Августа.
Глава 4
Петр объезжает место гибели своей армии под Нарвой: здесь Карл нашел свою славу, а русские — силу. Крепость нужно брать очень быстро, не дав Карлу подойти к ее стенам. Меншиков предлагает применить хитрость.
Пришло письмо от Григория Долгорукого о благополучном прибытии к королю Августу русских войск. Из-за подкрепления король рвется в генеральное сражение с Карлом, но его удалось уговорить идти на незащищенную Варшаву.
Русские войска обложили Нарву подковой, упираясь в речку выше и ниже города. Также окружили на другой стороне реки Иван-город.
Меншиков доложил Петру свою хитрость. Четыре полка оделись как шведы и перекрасили орудия в цвет шведского флага. Расположились в десяти верстах от Нарвы. Восьмого июня в русском лагере началась суета: по ревельской дороге шли «шведы». Старый комендант Нарвы Горн радостно приветствовал их и приготовился присоединиться к подступающим войскам. Все смешалось на поле «машкерадного боя», и Горн с ужасом увидел царя Петра, наряженного в шведский мундир. Шведы окружены, но крепость еще не взята.
Теперь следовало окружить корпус настоящих шведов — под Везенбергом.
Король Август без боя взял Люблин и стремительно шел на Варшаву. Русский атаман Данила Апостол с войском пробирался к Праге. Русские уже заняли Брест. Станислав Лещинский готов сложить корону, но его военный совет против. Племянник коменданта Нарвы Арвед Горн предлагает Станиславу созвать посполитое рушение (народное ополчение на случай войны) и сражаться с Августом.
В прошлом году великий гетман Любомирский, знатнейший магнат (крупный феодал) Польши, Пяст по крови (представитель первой династии польских королей), претендовал на польский престол и был избран двумя третями сейма, но этому воспротивился Карл, которому нужна была марионетка. Полковник Горн выкрикнул тогда Лещинского. Великий гетман затаил злобу: Карл затронул его честь. Любомирский заявил, что польские войска ненадежны, и он их не поведет. Он швырнул булаву под ноги Лещинскому со словами: «Я более не гетман». Получив депешу царя Петра, Карл решил сначала доконать Августа. Привести Польшу в покорность Лещинскому, а на следующий год, летом, легко одолеть армию Петра. Против этого высказывались все военачальники шведского короля, но он был глух.
Гетман Любомирский прибыл в лагерь Августа и просил прощения за измену, предлагая взамен свою жизнь. Август великодушно простил. Любомирский рассказал о переполохе в Варшаве: кардинал примас Радзиевский бежал, Лещинский тоже, — как и все паны, связанные с ним. Любомирский советует немедленный штурм Варшавы — до подхода короля Карла.
Глава 5
Гаврила Бровкин с Андрюшкой Голиковым прибыли в Москву. В доме Ивана Бровкина появился мажордом-иностранец. По Москве идут разговоры, что Ивану Артемичу вот-вот дадут титул.
Гаврила привез князю-кесарю письмо от Петра о победном «машкерадном бое».
Ромодановский допрашивает распопа Гришку, который являлся посланником к Софье Алексеевне. Следовало раскрыть заговор.
Наталья Алексеевна устраивает пир в Измайловском дворце по случаю прибытия Гаврилы Бровкина.
Глава 6
У шведов отбиты двенадцать бригантин и фрегатов — вся разбойничья эскадра капитана Лешерта, который два года не пропускал в Чудское озеро ни одного российского судна.
Штурмом взят Юрьев. Меншиков советует Петру не тянуть взятие Нарвы и встретить выехавшего к нему короля Августа в крепости. Жители Нарвы требуют сдать город. После недельной канонады (Петр дал на взятие Нарвы самое большее — семь дней) крепость пала. Петр назначил Меншикова комендантом и приказал остановить разграбление Нарвы.
Евгений Иванович Замятин
(1884–1937)
«Мы»
(Роман)
Пересказ
Запись 1-я.
Автор приводит объявление в газете о завершении постройки первого Интеграла, который призван объединить космические миры под властью Единого Государства. Из восторженного комментария автора следует, что Единое Государство — государство будущего, охватывающее весь земной шар и основанное на справедливых и непреложных принципах математики. Автор намерен написать поэму, восхваляющую мудрую политику Единого Государства.
Запись 2-я.
Автор (один из строителей Интеграла) наблюдает на очищенном от облаков небе движение строительных устройств и восхищается эстетичности механизмов. Движение машин прекрасно, потому что оно воплощает в себе абсолютную несвободу — символ высшего порядка (тогда как свобода — признак хаоса). Люди в упорядоченном мире носят числовые обозначения и называются «нумерами». Автор, номер которого Д-503, вспоминает встречу в музее с женщиной I-330, удивленной его реакцией на картину XX в. В женщине было что-то, что не укладывалось в обычные уравнения (некий икс), поэтому автор сильно разгорячился, отвечая на ее вопросы.
Запись 3-я.
Понимая, что его поэма может быть не совсем понятна «дикому» читателю, автор дает некоторые пояснения касательно быта своей эпохи на планете Земля. Точно так же человек XX в. объяснял бы дикарю, что такое пиджак. Для начала автор объясняет азы — такие, как Часовая Скрижаль, Личные Часы, Материнская Норма, Зеленая Стена, Благодетель. Все это различные ограничения, расписания и преграды, которые делают поведение человека строго контролируемым. Научная регламентация образа жизни позволяет сохранить самое жизнь, поэтому столь важна для всего человечества. Великие путешествия, открытия «разных америк» и другие выдающиеся события прошлого на самом деле несли с собой хаос и приводили к медленной гибели миллионов.
Запись 4-я.
Автор посещает лекцию, на которую его приглашала загадочная женщина I-330. Все ему кажется подозрительным: непонятно, откуда незнакомка знала, что у него наряд на эту лекцию; непонятно, почему критика былых эпох кажется пустой и бессодержательной; игра I-330 на старинном рояле не вызывает поначалу смеха. И тем не менее автор принимается смеяться вместе со всеми над искусством древности, считая вдохновение эпилепсией. Истинно прекрасна лишь музыка математической гармонии. Вечером автор встречается с любимой женщиной, которая хочет каких-то изменений от него, но не может объяснить, что именно ей нужно. Автор негодует на свою подругу.
Запись 5-я.
Автор сетует на свое «квадратное» положение, когда приходится объяснять читателю прописные истины вроде той, что у квадрата все углы равны. Дается пояснение, что благополучие жителей Единого Государства установилось после того, как человечество ценой колоссальных жертв одолело двух владык прежнего мира — Голод и Любовь. Победа над голодом оказалась возможной, когда люди отказались от хлеба и перешли на нефтяную пищу. Победа над любовью была сведена к жесткой регламентации интимной жизни на основании медико-биологических показателей. Благодаря этому «нумера» свободы от ревности, зависти, сердечных страданий. Во время написания этих строк автор признается, что его смущает некий «икс внутри». В мысли автора проникает крамольное подозрение, что далеко не все страсти и колебания взяты под контроль.
Запись 6-я.
Автор получает приглашение от I-330 повидаться в старинном доме, сохранившемся с незапамятных времен. Против воли, подчиняясь таинственному «икс», Д-503 прилетел к месту встречи. Побыв вместе с этой женщиной в старом доме, он понял, что она наслаждается беспорядком минувшей жизни и желает поделиться своим удовольствием с кем-то еще. Смущенный автор на все ее реплики отвечает односложно и однообразно, чаще всего словом «ясно». I-330 просит Д-503 задержаться, но он отказывается и намеревается сообщить о нарушении порядка в Бюро Хранителей. Впрочем, затем он откладывает исполнение своей задумки, оправдываясь тем, что впереди 24 часа.
Запись 7-я.
После тяжелой ночи, когда Д-503 впервые в жизни увидел сны, он проснулся с уверенностью, что заболел. Однако бодрый подъем соседей, видимых через прозрачные стены, подействовал на него бодряще. Автор восхваляет систему «древнего» американца Тэйлора (тэйлоризм, научное управление трудом), которую, впрочем, этот пророк не догадался распространить на все сферы жизни. Автор твердо намерен идти в Бюро Хранителей, однако 0-90 высказывает мысль, что он болен, и Д-503 охотно пользуется этой лазейкой. Тем не менее он счел своим долгом объяснить, что шпионы нынешнего дня и шпионы прошлого так же разнятся, как запах ландыша и запах белены. 0-90 пытается воздействовать на автора, изменить его отношение к вещам.
Запись 8-я.
Автор сравнивает свое состояние с детским ужасом перед иррациональным корнем. Д-503 убежден, что у него внутри сидит нечто, похожее на квадратный корень из минус единицы. Автор вновь собрался идти в бюро, но этому сначала «помешал корень», а затем появление поэта R-13. Поэт приглашает в гости. Д-503 не особенно приятно общество поэта, поскольку тот обладает «смешливой логикой». Однако автору сейчас трудно оставаться наедине с собой, поэтому создатель Интегратора согласился. Нервный разговор поэта о рациональном и нерациональном вызывает смятение в мыслях Д-503.
Запись 9-я.
Д-503 присутствует на празднике победы суммы над единицей, проводимый на площади Куба. Автор испытывает восторг, сравнимый с тем, какой переживали древние во время своих «бессмысленных» литургий. На празднике присутствуют осужденный (тот, кто не соблюдает правил) и Благодетель (тот, кто управляет Единым Государством). По знаку Благодетеля перед собравшимися выступает какой-то поэт. В своем стихе, написанном ямбом, этот «нумер» воспевает мудрое устройство их мира и клеймит позором тех, не признает мудрости математического порядка. После этого поэта неожиданно перед публикой выходит другой — R-13. Он, чрезмерно волнуясь и словно подневольно, читает написанный хореем стих о преступлении. После декламации стихов наступает очередь свершения казни. В качестве палача выступает сам Благодетель: «чугунной рукой» он запускает Машину, которая уничтожает человека мощным электрическим разрядом.
Запись 10-я.
На следующий день Д-503 получает письмо от I-330 — извещение, в котором сообщается, что она получила талон на вечер с ним. Автор в смятении, так как у него должно быть свидание с 0-90, а кроме того, он боится этой женщины с «иксом» внутри. И тем не менее он приходит к ней, говорит как всегда робко и односложно, больше слушает, как бы превратившись в мембрану — устройство, для прослушивания уличных разговоров. I-330 обставляет встречу по-старинному: надевает платье, наливает ликер, закуривает сигарету. Автор напуган: курение и употребление алкоголя карается смертью. Женщина уверена, что Д-503 не донесет на нее, она угощает его ликером. Внутри «нумера Д-503» словно пробудился кто-то другой, дикий и первобытный. Д-503 задержался у I-330 сверх положенного, не смог заснуть по возвращении домой и теперь терзаем страхом за свои преступления.
Запись 11-я.
К автору вновь наведывается друг-поэт. Он сам не свой, жалуется, что надоело писать о приговорах. Однако выбраться из стереотипов не может, поэтому более радостные, доставляющие ему удовлетворение стихи сочиняет в прежнем духе. Случайно выясняется, что R-13 знаком с I-330. Поэт посмеялся над ситуацией, в которой оказался автор, но постарался утешить заверением, что «все понимает». Затем поэт ушел, оставив Д-503 наедине с собой.
Запись 12-я.
Автор поглощен чтением стихов друга-поэта. Восхваление таблицы умножения и упорядоченной жизни их мира приводит Д-503 в восторг. Он вновь обретает покой и становится «самим собой», то есть прежним. Автор испытывает глубокое умиротворение о того, что его мысли вновь приняли прежнее течение.
Запись 13-я.
Начало нового дня оказалось испорчено из-за высокой облачности: такого прежде почти и не случалось в Едином Государстве. Когда Д-503 спешно собирался на работу, ему позвонила I-330. Женщина звала его к себе, убежденная, что он послушается и придет. Д-503 покорно приходит и вместо задуманного чтения нотаций признается, что любит туман. Автору хорошо, хотя и тревожно в тумане наедине с этой женщиной, впервые обратившейся к нему на «ты». Она провожает его в клинику, где знакомый врач выписывает им справку о болезни, чтобы не последовало наказания за прогул. Затем они уединяются в старинном доме, где женщина таинственно исчезает.
Запись 14-я.
Вечером, в личный час к Д-503 приходит О-90. Она что-то подозревает. «Вы не прежний, вы не мой», — говорит она. Женщина оскорблена холодностью автора и покидает его. Д-503 понимает, что I-330 лишила его друзей, но почему-то не злится на нее.
Запись 15-я.
Придя на следующий день на работу, автор узнает, что в его отсутствие на эллинге был пойман нарушитель — «человек без нумера». Сейчас неизвестного пытают в газовом колоколе — разумеется, на благо государства. Автор окунается в ритмичную работу по строительству Интеграла, словно в зеркальное море. На какой-то момент его жизнь вновь входит в привычную колею. Однако он вынужден ото всех прятать глаза. Д-503 понимает, что уже не вписывается в привычный ритм, чем вызывает изумление окружающих.
Запись 16-я.
Автор поглощен мыслями о I-330, о ее таинственном исчезновении. Она должна была прийти на свидание, но не пришла, и теперь Д-503 мучается ревностью. Он пытается дозвониться до нее, затем едет к ней сам. Автора, оставшегося в неположенный час на улице замечают, но не наказывают, а отводят в клинику (Медицинское Бюро). Там врачи обнаруживают у Д-503 опасную болезнь — у него образовалась душа. Человек без души — отражающее зеркало; человек с душой не отражает, а впитывает, запечатлевает навеки. Врач дает справку о болезни, советует больше гулять, но говорит это словно с каким-то лукавством. Автор узнает, что таких, как он, много. Единое Государство охвачено эпидемией.
Запись 17-я.
Автор прогуливается, как велели врачи. Он задается вопросом, могут ли звери, от которых людей отгородила Зеленая Стена, быть счастливы. Потом оказывается у старинного дома и принимается спрашивать у хранительницы, не появлялась ли здесь I-330. Получив утвердительный ответ, Д-503 бросается в дом. Однако в доме появляется S, от которого автор спешит спрятаться. Д-503 укрывается в шкафу, который оказывается лифтом: машина отвозит автора куда-то вниз. Здесь он сначала обнаруживает знакомого доктора, а после — I-330. Женщина назначает ему новое свидание. В голове автора сумятица, он не знает, происходило ли все на самом деле или это сон.
Запись 18-я.
Автор описывает свои переживания и размышления о странной болезни. Ему непонятно, почему нельзя справиться с душой. Непонятно, что такое душа и почему ее трудно описать математически. В совершенном мире математика никогда не ошибается — как и смерть. Д-503 получает письмо от О-90, которая сообщает, что отказывается от положенного по графику свидания с ним. Она уверена, что так для Д лучше. И автор тоже в этом уверен, хотя не поймет почему.
Запись 19-я.
На испытаниях Интеграла погибло десять человек, но никто не сожалел об этом, поскольку 10 «нумеров» для Единого Государства — это бесконечно малая третьего порядка. Когда после рабочего дня Д-503 оказался дома, к нему пришел малознакомый нумер, принесший письмо от I-330. Женщина говорит, что придет в личный час. Автор опять в смятении, ему это кажется неправильным, но он не может сопротивляться. Затем Д-503 на лекции по детоводству, но слов лектора не слышит — поглощен внешними событиями: О-90 спасает демонстрируемого ребенка, который едва не свалился со стола. Вечером она оказывается дома у Д-503 с намерением навсегда проститься с ним, но вместе с тем хочет родить от него ребенка. Автор относит талон I-330 к дежурной Ю, чтобы остаться наедине с О.
Запись 20-я.
Автору становится безразлична судьба О-90, как и своя. Он даже будет рад, если О попадет под колокол и назовет имя Д-503 как «соучастника». Автор размышляет о правах человека: грамм не может уравновесить тонну, поэтому единица получает обязанности, а масса — права. И все Благодетель оставил за каждой единицей неприкосновенное право понести кару за проступок. Автор боится, что «дикие» читатели (инопланетяне) не поймут его, поставят вместо знака «плюс» знак «минус». Точно так же, описывая круг, человек возвращается к нулю, но с другой стороны. И нуль воспринимается иначе, как некий утес. Человечество покинуло ночной берег нулевого утеса и причалило к дневному берегу, где находится Единое Государство.
Запись 21-я.
Автор вновь ищет встречи с I-330 и летит в старинный дом, поскольку считает своим долгом раскрыть все «неизвестные» в этом «уравнении». Город снизу кажется Д-503 набухающей глыбой льда. Старая хранительница не желала впускать автора, но он настоял на своем. Никого в доме он не находит, здесь только следящий за ним S. Вернувшись к себе, Д-503 принимает в гости дежурную Ю. Она рассказывает, как дети нарисовали на нее карикатуру и она решила их строго наказать, поскольку лучшая любовь — это жестокость. Автор с ней соглашается.
Запись 22-я.
На прогулке автор становится свидетелем того, как какая-то женщина вступилась за юношу, нарушившего правила и наказываемого за это электрическим кнутом. Д-503 на миг узнал в женщине I-330 и поспешил ей на помощь, но затем понял, что обознался и даже готов был закричать «держи ее!». Охрана схватила автора, но затем отпустила, поскольку он считается больным. Д-503 вновь проникается мыслью, что личное сознание — просто болезнь.
Запись 23-я.
Автор получает розовый талон: I-330 придет к нему в личный час. Д-503 испытывает «ненормальное» веселье, он сравнивает себя с кристаллом, растворяющимся от счастья. Но вместе с тем он печален из-за того, что любимая женщина каждый раз что-то недоговаривает. Она обещает, что скоро поведает ему обо всем, что он должен знать. После I-330 уходит.
Запись 24-я.
Автор выводит формулу, которая связывает воедино любовь и смерть. Смерть — это предел функции любви, но несмотря на это, Д-503 жаждет любви. Близится День Единогласия, такой же прекрасный, как Пасха древних. В этот день полагалось вручить Благодетелю ключи от счастья, то есть проголосовать за него. Автор вновь пытается настроить жизнь на привычный лад, но тщетно. Поздно вечером он позвонил I-330 и попросил ее о встрече. Она ответила отказом, сказав, что назавтра Д-503 сам все поймет.
Запись 25-я.
На выборах автор сильно нервничает. Хотя он и испытывает восторг от появления Благодетеля, но внутри у него неспокойно. Беспокойство только нарастает, когда Д-503 видит I-330, R-13 и шпиона S вместе. На голосовании автор поднимает руку «за». Когда наступает черед голосовать «против», но видит тысячи взметнувшихся рук, и среди них — руку I-330. Толпа бросается на тех, кто голосовал «неправильно». Поэт выносит на руках тяжело раненную I-330, но автор бросается на него и силой берет ее к себе на руки, чтобы спасти.
Запись 26-я.
Хранители попытались замять происшествие, жизнь вошла в привычное русло. Только на стенах появились, как сыпь, какие-то бумажки с непонятными буквами «Мефи». Автор помог сорвать одну из таких бумажек своему ангелу-хранителю S. Д-503 ожидает встречи с I-330, ощущает непонятный внутренний жар, словно его температура — 41 градус. На эллинге автор замечает бумажку с надписью «Мефи» и разражается хохотом, вызывая недоумение окружающих.
Запись 27-я.
Автор опять посещает подземелье старинного дома, где встречается с I-330. Она по подземному переходу вывела его за Зеленую Стену — в мир дикой природы. Д-503 испытывает головокружение. Женщина и неизвестно откуда появившийся врач ведут его на поляну. Здесь собрались 300 человек, которых уже нельзя назвать «нумерами». Женщина говорит им, что Д-503 — строитель Интеграла и он поможет им улететь на Интеграле в другие миры. Все охвачены весельем, только автор на миг заподозрил, что среди этих людей затесался шпион.
Запись 28-я.
На следующий день I-330 приходит домой к автору. Ее не пускает дежурная, но Д-503 грубо велит Ю убираться вон. I-330 рассказывает о жизни лесных людей, которых видел автор. Рассказывает об их поклонении энергии в виде антихриста, Мефи. В это время появляется «сплюснутый» с сообщением о приближении охраны. I-330 не боится этого, но уступает настойчивой просьбе Д поберечься и скрывается. Охрана, включая S, проверяет бумаги автора, но находит только записи, восхваляющие Благодетеля. При обыске присутствует Ю, позиция которой непонятна — то ли она доносчица, то ли заступница.
Запись 29-я.
Автор спешит на свидание с I-330 — к старому дому. На пути он встречает О-90, у которой уже заметно округлился живот. Желая спасти ее, он предлагает ей обратиться за помощью к I-330, так как впервые ощутил жалость (абсурдную компрессию в сердце). Но О-90 отказывается принимать помощь из рук соперницы и убегает прочь. Д-503 идет в старый дом.
Запись 30-я.
I-330 излагает автору план захвата Интеграла для осуществления революции. Он недоумевает, спорит с женщиной. Он против революции — за статичность, в которой видит всеобщее счастье. Женщина доказывает, что с покоем, всеобщей энтропией, заканчивается развитие и наступает смерть. Подлинное развитие бесконечно, как бесконечны числа. Наконец, автор уступает и соглашается.
Запись 31-я.
Утром автор узнает из газет, что отныне человек машиноравен: ученые получили возможность уничтожить фантазию, которая стояла препятствием на пути к полному счастью. Всех жителей Единого Государства сгоняют на Операцию, в ходе которой они будут лишены фантазии. Из-за Операции срываются испытания Интеграла, а значит, срывается и план его захвата людьми I-330. Женщина предлагает автору выбор: либо стопроцентное счастье и потеря фантазии, либо мучения, но вместе с I-330. Д-503 отказывается от «абсолютного счастья». Захват Интеграла откладывается.
Запись 32-я.
Во время работы на эллинге автор видит тех, кому удалили фантазию. Они агитируют других последовать их примеру. Д-503 прячется от охранников, опасаясь, что его тоже поведут на Операцию. В это время он наталкивается на О-90, которая умоляет спасти ее: она согласна на помощь I-330. Однако автор вовремя замечает шпиона и ведет О-90 в другую сторону, громко рассказывая ей о предстоящем полете Интеграла. Д-503 приводит О-90 к себе домой и пишет ей записку, с которой нужно было идти к I-330.
Запись 33-я.
Автор готовится к непростому для него шагу. Он покидает дом и прощается с читателем.
Запись 34-я.
Автор на эллинге, он жалеет окружающих его рабочих, сравнивая их с тремя отпущенниками. Отпущенники — это трое нумеров из глубокого прошлого, которых ради эксперимента на месяц освободили от всякой работы, так что те с непривычки на десятый день покончили жизнь самоубийством. На борту Интеграла автор замечает людей I-330 и понимает, что опасная борьба продолжается. Но заговорщики были обнаружены, им не удалось сорвать испытания.
Запись 35-я.
Д-503 знает, что доносчицей оказалась Ю. Он ищет ее по городу, желая убить. На улицах он становится свидетелем беспорядков. Люди восстают против «абсолютного счастья». По возвращении домой автору удается найти Ю на привычном месте. Он порывается убить ее, но в это время получает звонок от Благодетеля, немедленно требующего его к себе.
Запись 36-я.
Благодетель пробует увещевать Д-503. Он внушает, что насилие над личностью в Едином Государстве — кажущееся, на самом деле оно ведет к счастью. Счастье масс веками строилось на насилии, и даже христианского Бога можно сравнить с палачом. Автор смеется над Благодетелем и убегает от него. Блуждая по улицам словно в полусне, Д-503 мечтает о том, чтобы у него была мать.
Запись 37-я.
Во время обеда в столовой автор слышит грохот. «Нумера» выбегают на улицу, ничего не понимая. Как оказалось, непойманные заговорщики взорвали Стену. В город попали лесные птицы, крики которых усилили всеобщую панику. Д-503 пытался разыскать в этой суматохе I-330, но не нашел ее. Он вернулся домой и заснул.
Запись 38-я.
Д-503 проснулся от падавшего на лицо света. Рядом сидела I-330. Автор попробовал объяснить ей все. Они простились.
Запись 39-я.
Автору не дают покоя слова Благодетеля о том, что Д-503 просто использовали, потому что он — строитель Интеграла. Встревоженный, автор идет в Бюро Хранителей. Там он все рассказывает S, но потом понимает, что он — один из бунтарей. Д-503 бежит из Бюро и садится в подземку, где вступает в спор со случайным попутчиком, которому помешал вывести размер «конечной вселенной». Автор спрашивает, что за краем вселенной, если уж она конечна. Но тот ответить не успел.
Запись 40-я.
Автора и его соседа схватили и подвергли операции по удалению фантазии. На следующий день Д-503 явился к Благодетелю и рассказал все, что знал о врагах счастья. Хранителям удалось поймать I-330 и других мятежников. В присутствии автора женщину пытали под колоколом, но она ничего не сказала. Другие не выдержали пытки и признались. Всех их приговорили к казни. Д-503 и ему подобным предстоит большая работа по наведению порядка на улицах. Стена уже воссоздана, и автор убежден в том, что разум победит.
Анна Андреевна Ахматова
(1889–1966)
Поэзия
«Песня последней встречи»
(1911, сборник «Вечер»)
Произведение ранней лирики Ахматовой, «Песня…» отражает драматизм уже в своем названии. Используя прием антитезы (противопоставления), Ахматова усиливает описываемые чувства лирической героини: «Так беспомощно грудь холодела, // Но шаги мои были легки». Здесь же излюбленные поэтессой «говорящие детали»: перчатка с левой руки, надетая на правую руку, передает ощущение психологического дискомфорта; это состояние усиливает некий ритмический сбой в певучем стихотворном размере анапест, которым написана «Песня».
Мир лирической героини раскололся, привычные вещи кажутся другими (три ступени кажутся целой лестницей и т. д.). «Песня.» передает острые переживания героини в момент разлуки, муки безжалостной судьбы: «грудь холодела», «унылой, злой судьбой», «умри», «последней встречи». Чтобы усилить ощущение теряемой любви, глаголы Ахматова использует исключительно в прошедшем времени — в знак того, что действие уже не повторится. Сама природа, кажется, сопереживает героине (осень шепчет), но «темный дом», где горят «равнодушно-желтым» огнем — огнем разлуки — свечи, молча провожает ее. В стихотворении описана лишь сцена прощания некогда любивших друг друга людей, но Ахматова передает между строк и счастливую предысторию этой любви, и драматизм женской судьбы героини. О том, что «Песня последней встречи» — поэтическая исповедь, напоминает и частое повторение местоимения «я», что позволяет каждому читателю (в первую очередь читательнице) «примерить» на себя переживания лирической героини Ахматовой.
«Сжала руки…»
(1911, сборник «Вечер»)
Написанное по всем канонам классической поэзии трехстрофное стихотворение логически завершено, немногословно. Однако Ахматова блестяще подбирает слова, которые в контексте образа добавляют точности и выразительности героям и их характерам: «сжала руки», повторное «задыхаясь», «искривился мучительно рот». Композиция стихотворения — диалог, кульминацией которого станет последняя строфа. Ответ героя смертельно спокоен, подчеркнуто обычен и оттого чрезвычайно обиден: он противопоставляется отрывистому, из глубины души крику «уйдешь, я умру».
«Мне ни к чему одические рати…»
(1940, цикл «Тайны ремесла»)
Первая строфа сразу заявляет: это субъективные размышления лирической героини. Стихи, полагает Ахматова, должны быть живыми, неожиданными, преподносить свежие мысли («в стихах все быть должно некстати»). Поэтические строки рождаются несмотря ни на что («Когда б вы знали, из какого сора // Растут стихи, не ведая стыда.»), вдохновенно и даже вопреки. Ахматова приводит удивительные сравнения этого, кажется, не зависящего от самой жизни процесса творения: стихи рождаются, «Как желтый одуванчик у забора, // Как лопухи и лебеда». Многое в обыденном мире необычно и оттого поэтично, заслуживает быть воспетым в стихах («дегтя запах свежий», «таинственная плесень на стене»). Здесь Ахматова соглашается с любимым ею Пушкиным: творчество должно быть свободным и легким. Для передачи оптимистического настроения Ахматова выбирает популярный у русских поэтов размер ямб, а о том, что поэтесса размышляет, свидетельствуют пропуски ударения в строках.
Поэтической мысли Ахматовой придает целостность и повторяющееся «мне», формирующее некую композиционную стройность. Глаголов в стихотворении мало, но действие поэтессе удается передать легко — здесь сама Жизнь действует: вот «желтый одуванчик у забора», а так пахнет деготь, стихи «растут» по весне, вместе со всей природой. А главное предназначение поэта — простое: дарить радость всем людям.
«Мне голос был…»
(1917, сборник «Подорожник»)
Во всем сборнике — переживания Ахматовой о Первой мировой и гражданской войнах в России, о грядущей революции. Это период, когда Ахматова увлекается поэтами-классиками, особенно Пушкиным, отсюда — соответствующие стихотворные размеры и возвышенные строки. Они пронизаны чувством бескорыстной, безграничной любви к родине. Не приемля революцию, Ахматова могла бы уехать вслед за остальными интеллигентами, но она чувствует себя не вправе оставить родину в тяжелый период. Важно не бросать свое Отечество при первых же трудностях, говорит Ахматова, а отстаивать и быть верным ему. Голос звал «утешно», «глухой и грешный», «черный» стыд, «равнодушно и спокойно» отказалась слушать — эти эпитеты передают трагизм, глубину чувств — печали, горечи за страну, отрицания насилия.
В этом стихотворении проявилось поразительное духовное мужество поэтессы, которой не раз еще «достанется» от столь горячо любимой родины: годы запрещения в печати, постоянные аресты сына. Но и позднее Ахматова так же упрямо и гордо повторит: «Я была тогда с моим народом.» (предисловие к «Реквиему», 1961), «Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных» («Коротко о себе», 1965).
«Родная земля»
(1961, сборник «Седьмая книга»)
Эпиграфом стихотворения стали постреволюционные строчки Ахматовой: «Не с теми я, кто бросил землю // На растерзание врагам». Это осознанное признание в любви своей родине. Земля — это и Отечество, и почва, которая тоже — родная: «Но ложимся в нее и становимся ею, // Оттого и зовем так свободно — своею». Метафорические образы «грязь на калошах» и «хруст на зубах» объединяют у Ахматовой эти два понятия «земли». Патриотизм Ахматовой и ей подобных — не показной: «В заветных ладанах не носим на груди, // О ней стихи навзрыд не сочиняем». Это все напускное, ненужное. Просто люби свою родину такой, какова она есть: не всегда уютную, порой жестокую и полную трагизма.
Первые восемь строк «Родной земли» выстроены пятистопным ямбом: строка — законченная фраза. Следующее четверостишие написано трехстопным анапестом: этот перебой в ритме сделан специально — для противопоставления отрицаниям первой части стихотворения («Да, для нас это грязь на калошах, // Да, для нас это хруст на зубах»). Последняя часть стихотворения — четырехстопный анапест, передающий поэтическое дыхание и глубинный смысл использованных слов.
«Реквием»
(Поэма)
Поэма из отдельных главок-осколков, написанная в 1935–1940 гг., была выстрадана поэтессой: жуткие для разведенной жены «контрреволюционера» Николая Гумилева и матери арестованного «заговорщика» Льва Гумилева тридцатые годы, постоянное ожидание ареста, чудовищные репрессии близких, семнадцать месяцев в тюремных очередях с передачами. Это не только судьба самой Ахматовой, но и большей части населения ее родины, ее народа. «Реквием» проникнут чувством безысходности, глубоким человеческим, народным горем. Чувства лирической героини, личное горе едины с чувствами народа, трагедией целого поколения. И так важно рассказать об этих чудовищных годах будущим поколениям.
В похожем на псалом «Распятии» возникают библейские ассоциации страдающей Матери и совершающейся трагедии — гибели единственного Сына:
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Материнские муки вечны, напоминает Ахматова, вспоминая картину казни Христа.
Среди художественных средств «Реквиема» почти нет гипербол: горе само по себе огромно, любые преувеличения излишни. Эпитеты должны вызывать ужас, подчеркнуть страдания — тоска «смертельная», солдатские шаги «тяжелые», Русь «безвинная», «кровавые сапоги». Часто Ахматова употребляет эпитет «каменный»: «каменное слово», «окаменелое страдание». Сильны в поэме народные мотивы: эпитеты «горячая слеза», «великая река», «красная ослепшая стена», глагол «выть».
Много в «Реквиеме» выразительных и точных метафор: «перед этим горем гнутся горы…», «короткую песню разлуки паровозные пели гудки», «звезды смерти стояли над нами», «безвинная корчилась Русь». Символичны отсылки к А. С. Пушкину: «И своею слезою горячею новогодний лед прожигать» («лед и пламень» в «Евгении Онегине»), к посланию декабристам: «Но крепки тюремные затворы, // А за ними „каторжные норы“.» Есть и развернутые метафоры-картины:
Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках.
Широко применяется антитеза: «и в лютый холод, и в июльский зной», «и упало каменное слово на мою еще живую грудь», «ты сын и ужас мой», «кто зверь, кто человек».
В поэме множество аллегорий, символов, олицетворений, использованы почти все основные стихотворные размеры; ритм и количество стоп в строках также различны. Это лишний раз доказывает, что поэзия Анны Ахматовой воистину «свободная и крылатая».
Реквием, или «вечный покой», — это заупокойная месса, которую поют в католической церкви. Поэма Ахматовой — грандиозный реквием по всем убитым и страдавшим в застенках и лагерях, по растоптанным «кровавым сапогом» мечтам и надеждам обычных людей.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 280; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!