Тема в когнитивной психологии 32 страница




162


Рис.1


как их совершенно независимо от меня назвали французы Губерт и Маусе. Один негр рассказал мне сон, в котором появи­лась фигура человека, распятого на коле­се. Нет смысла описывать весь сон, так как он не имеет отношения к разбирае­мой проблеме. Разумеется, он содержал личностный смысл, равно как и намеки на безличностные идеи, но нас здесь инте­ресует только мотив. Негр был с юга, нео­бразованный, с низким интеллектом. Наи­более вероятным было предположить, что исходя из христианской основы, приви­той неграм, он должен был увидеть чело­века, распятого на кресте. Крест — сим­вол личностного постижения. Но малове­роятно предположить, что во сне он мог увидеть человека, распятого на колесе. По­добный образ весьма необычен. Конечно, я не могу доказать, что по “счастливой” случайности, он не увидел нечто подобное на картине или не услышал от кого-либо, но если ничего такого у него не было, то мы имеем дело с архетипическим обра­зом, потому что распятие на колесе — ми­фологический мотив. Это древнее солнеч­ное колесо, и распятие означает жертву богу-солнцу, чтобы умилостивить его, так как и человеческие жертвы и жертвы жи­вотных издавна приносились в целях по­вышения плодородия земли, т. е. солнце-колесо — очень архаичная идея, древней­шая из существовавших когда-либо у религиозных людей. Ее следы можно об­наружить в мезолите и палеолите, в чем убеждают родезийские скульптуры. Как показывает современная наука, изобрете­ние колеса относится к бронзовому веку; в палеолите колеса как такового еще не существовало (оно не было изобретено). Родезийское колесо-солнце по возрасту сродни самым ранним наскальным изоб­ражениям животных, и поэтому являет­ся первым изображением, вероятно, архе-типического образа-солнца. Но этот об-


раз не является натуралистическим изоб­ражением, так как он всегда разделен на четыре или восемь частей (рис. 1). Этот образ, разделенный круг, является симво­лом, который можно обнаружить на про­тяжении всей истории человечества, а так­же и в снах наших современников. Мож­но предположить, что изобретение колеса началось с этого образа. Многие изобре­тения возникли из мифологических пред­чувствий и первобытных образов. К примеру, искусство алхимии — мать со­временной химии. Наш сознательный на­учный разум начался в колыбели бессоз­нательного ума. Человек на колесе в сно­видении негра является повторением греческого мифологического мотива Ик-сиона, который за свою обиду на людей и богов был привязан Зевсом к бесконечно вращающемуся колесу. Я привожу этот пример мифологического мотива во сне лишь для того, чтобы проиллюстрировать идею коллективного бессознательного. Один пример, разумеется, еще не доказа­тельство. Но в данном случае нельзя предполагать, что негр изучал греческую мифологию, и исключается возможность того, что он мог видеть какие-либо изоб­ражения греческих мифологических фи­гур. Тем более, что изображения Иксио-на крайне редки. Я мог бы предоставить вам убедительные и подробные доказа­тельства существования этих мифо­логических структур в бессознательном разуме. Но за недостатком времени я сна­чала раскрою вам значение сновидений и снов-сериалов, а затем предоставлю все исторические параллели, символизм идей и образов которых редко знаком даже специалистам. Мне пришлось работать годы, собирая материал. Когда мы займем­ся техникой анализа сновидений, я более подробно остановлюсь на разборе мифоло­гического материала, а сейчас лишь хочу предварительно заметить, что в слое бес­сознательного содержатся мифологичес­кие паттерны и что бессознательное фор­мирует содержания, которые невозможно предписать индивиду и которые, более того, могут оказаться в крайнем проти­воречии с личностной психологией сно­видца. Поразительными порой оказыва­ются и детские сновидения, символика которых подчас поражает глубиной мыс­ли настолько, что невольно воскликнешь

163


сам себе: “Да как это возможно, чтобы ребенок мог такое увидеть во сне?”.

В действительности все достаточно просто. Наш разум имеет свою историю, подобно тому, как ее имеет наше тело. Возможно, кому-то и покажется уди­вительным, что человек имеет аппендикс. А знает ли он, что должен его иметь? Он просто рождается с ним, и все. Миллионы людей не знают, что имеют зобную желе­зу, однако они ее имеют. Так и наш бессознательный разум, подобно телу, яв­ляется хранилищем реликтов и воспоми­наний о прошлом. Исследование структу­ры коллективного бессознательного может привести к таким открытиям, какие де­лаются и в сравнительной астрономии. Не следует думать, что здесь прячется что-то мистическое. Хотя стоит мне заговорить о коллективном бессознательном, как меня сразу же стараются обвинить в об­скурантизме. А речь идет всего лишь о новой области науки, и допущение суще­ствования коллективных бессознательных процессов граничит с тривиальным здра­вым смыслом. Возьмем ребенка: он не рождается с готовым сознанием, но его разум не есть табула раса (tabula rasa). У младенца наличествует определенный мозг, и мозг английского ребенка будет действовать не так, как у австралийца, но в контексте жизненных путей современ­ного гражданина Англии. Сам мозг рож­дается с определенной структурой, рабо­тает современным образом, но этот же самый мозг имеет и свою историю. Он складывается в течение миллионов лет и содержит в себе историю, результатом которой является. Естественно, что он функционирует со следами этой истории, в точности подобным телу, и если поис­кать в основах мозговой структуры, то можно обнаружить там следы архаичес­кого разума.

Идея коллективного бессознательного действительно очень проста. Если бы это было не так, можно было бы говорить о чуде. Но я вовсе не торгую чудесами, а исхожу из опыта. С моим опытом вы бы пришли к таким же выводам по поводу этих архаических мотивов. Случайно вступив в мифологию, я всего-навсего про­чел больше книг, нежели, возможно, вы.

Так вот, однажды, когда я работал в клинике, случился пациент с диагнозом


шизофрении и весьма своеобразными ви­дениями. Он рассказал мне об этих виде­ниях и предлагал при этом “взглянуть тоже". Чуть позже я натолкнулся на кни­гу одного исследователя из Германии (Albrecht Dieterich, “Eine Mithras-liturgie”), опубликовавшего главу о магическом па­пирусе. Я прочел ее с большим интере­сом и на седьмой странице обнаружил ви­дение моего лунатика “слово в слово". Это меня потрясло. Как могло оказаться, что­бы мой клиент мог увидеть подобное? И это был не просто один образ, но серия, и в книге буквально все повторялось. Дан­ный случай я опубликовал в “Символах трансформации”.

Наиболее глубоко лежащий слой, в который мы можем проникнуть в иссле­довании бессознательного, — это то место, где человек уже не является отчетливо выраженной индивидуальностью, но где его разум смешивается и расширяется до сферы общечеловеческого разума, не со­знательного, а бессознательного, в котором мы все одни и те же. Подобно анатоми­ческой схожести тел, имеющих два глаза, два уха, одно сердце и т.д., с несуществен­ными индивидуальными различиями, ра­зумы также схожи в своей основе. Это легко понять, изучая психологию перво­бытных людей. Наиболее ярким фактом в мышлении первобытных является отсут­ствие различия между индивидуумами, совпадение субъекта с объектом, как оп­ределил Леви-Брюль, мистическое участие (participation mystique). Первобытное мышление выражает основную структу­ру нашего разума, тот психологический пласт, который в нас составляет коллек­тивное бессознательное, тот низлежащий уровень, который одинаков у всех. По­скольку базовая структура мозга и разу­ма одна и та же у всех, то функциониро­вание на этом уровне не несет в себе каких-либо различий. И здесь мы не осоз­наем происходящее с вами или со мной. На низлежащем коллективном уровне царит целостность, и никакой анализ здесь невозможен. Если же вы начинаете думать о сопричастности, как о факте, означающем, что в своей основе мы иден­тичны друг другу во всех своих проявле­ниях, то неизбежно приходите к весьма специфическим теоретическим выводам. Дальнейшие рассуждения на этот счет


164


Рис.2. Структура психического бытия человека

нежелательны и даже таят в себе опас­ность. Но некоторые из этих выводов вы должны использовать на практике, по­скольку они помогают в объяснении мно­жества вещей, составляющих жизнь че­ловека.

Я хочу подытожить сказанное, исполь­зуя диаграмму (рис. 2).

На первый взгляд изображенное здесь может показаться сложным, но, в сущно­сти, все выглядит достаточно просто. Представьте, что наша ментальная сфера выглядит наподобие светящегося глобуса. Поверхность, из которой выходит свет, яв­ляется доминирующей функцией лично­сти. Если вы человек, адаптирующийся в окружающем мире, главным образом, с помощью мышления, то ваша поверхность и будет поверхностью мыслящего челове­ка. Ведь вы осваиваете мир вещей и со­бытий путем мышления, и, следователь­но, то, что вы при этом демонстрируете, и есть ваше мышление. Если же вы при­надлежите к другому типу, то налицо будет проявление другой функции.

На диаграмме в качестве периферичес­кой функции выступает ощущение. С его помощью человек получает информацию о внешнем мире. Второй круг — мышле­ние: на основании информации, получен­ной от органов чувств, человек дает пред­мету имя. Затем идет чувство, которое будет сопутствовать его наблюдениям. И,


в конце концов, человек осознает, откуда берутся те или иные явления и что мо­жет произойти с ними в дальнейшем. Это интуиция, с помощью которой мы “видим в темной комнате". Эти четыре функции формируют эктопсихическую систему.

Следующая сфера в диаграмме пред­ставляет сознательный ЭГО-комплекс, к которому обращены функции. Начнем по порядку: память, функция, контролируе­мая волей и находящаяся под контролем ЭГО-комплекса. Субъективные компонен­ты функций могут быть подавлены или усилены силой воли. Эти компоненты не так контролируемы, как память, хотя и она, как вы знаете, несколько ненадежна. Теперь мы переходим к аффектам и ин­вазиям, которые контролируются одной только силой. Единственно, что вы може­те сделать, это пресечь их. Сожмите кула­ки, чтобы не взорваться, ведь они могут оказаться сильнее вашего ЭГО-комплекса.

Разумеется, никакая психическая сис­тема не может быть отражена в такой гру­бой диаграмме. Это, скорее, шкала оценок, показывающая, как энергия или интенсив­ность ЭГО-комплекса, манифестирующая себя в волевом усилии, уменьшается по мере приближения к темной сфере — бессознательному. Прежде всего мы всту­паем в личностное подсознание, некий по­рог в сфере бессознательного. Это часть психики, содержащая те элементы, кото­рые могут быть осознанными. Многие вещи именуются бессознательными, но это отно­сительно. Есть люди, для которых осознан­но практически все, что может осознать человек. Конечно, в нашем цивилизован­ном мире есть много неосознанных вещей, хотя индусы, китайцы, к примеру, осозна­ют то, к чему наши психоаналитики идут долгим, сложным путем. Более того, жи­вущий в естественных, природных услови­ях человек удивительным образом осоз­нает то, о чем городской житель просто не догадывается, а если и вспоминает, то лишь под влиянием психоанализа. Я обнаружил это еще в школе. Я жил в деревне, среди крестьян, и знал то, чего не знали другие мальчишки в городе. Просто мне предста­вился случай и это во многом помогло мне. Анализируя сны или симптомы фантазий невротиков или обычных людей, вы про­никаете в сферу бессознательного, вы пере­ступаете этот искусственный порог.


165


Весьма примечательно то, что человек может развить свое сознание до такой сте­пени, что может сказать: “Ничто челове­ческое мне не чуждо". (Nihil humanum a me alienum puto).

В конце концов мы подходим к ядру, которое вообще не может быть осознано — сфере архетипического разума. Его воз­можные содержания появляются в форме образов, которые могут быть понятны толь­ко в сравнении с их историческими парал­лелями. Если вы не распознаете опреде­ленный материал как исторический и не проведете параллели, то не сможете собрать все содержания в сознании, и последние останутся проектированными <...>. Содер­жания коллективного бессознательного не контролируются волей и ведут себя так, словно никогда в нас и не существовали — их можно обнаружить у окружающих, но


только не в самом себе. К примеру, плохие абиссинцы нападают на итальянцев; или, как в известном рассказе Анатоля Фран­са: два крестьянина живут в постоянной вражде. И когда у одного из них спраши­вают, почему он так ненавидит своего сосе­да, он отвечает: “Но ведь он на другом бе­регу реки!”.

Как правило, когда коллективное бес­сознательное констеллируется в больших социальных группах, то результатом ста­новится публичное помешательство, мен­тальная эпидемия, которая может привес­ти к революции или войне и т. п. Подобные движения очень заразительны — зараже­ние происходит потому, что во время ак­тивизации коллективного бессознательно­го человек перестает быть самим собой. Он не просто участвует в движении, он и есть само движение.


166


Д.Н.Узнадзе

ОБЩЕЕ УЧЕНИЕ ОБ УСТАНОВКЕ1

Постановка проблемы установки

1. Иллюзия объема.Возьмем два раз­ных по весу, но совершенно одинаковых в других отношениях предмета — скажем, два шара, которые отчетливо отличались бы друг от друга по весу, но по объему и другим свойствам были бы совершенно одинаковы. Если предложить эти шары ис­пытуемому с заданием сравнить их между собой по объему, то, как правило, последу­ет ответ: более тяжелый шар — меньше по объему, чем более легкий. Причем ил­люзия эта обычно выступает тем чаще, чем значительнее разница по весу между ша­рами. Нужно полагать, что иллюзия здесь обусловлена тем, что с увеличением веса предмета обычно увеличивается и его объем, и вариация его по весу, естественно, вну­шает субъекту и соответствующую вариа­цию его в объеме.

Но экспериментально было бы продук­тивнее разницу объектов по весу заменить разницей их по объему, т. е. предлагать повторно испытуемому два предмета, от­личающихся друг от друга по объему, при­чем один (например, меньший) — в пра­вую, а другой (больший) — в левую руку. Через определенное число повторных воз­действий (обычно через 10—15 воздей­ствий) субъект получает в руки пару рав­ных по объему шаров с заданием сравнить их между собой. И вот оказывается, что


испытуемый не замечает, как правило, ра­венства этих объектов: наоборот, ему ка­жется, что один из них явно больше друго­го, причем в преобладающем большинстве случаев в направлении контраста, т. е. большим кажется ему шар в той руке, в которую в предварительных опытах он получал меньший по объему шар. При этом нужно заметить, что явление это выступает в данном случае значительно сильнее и чаще, чем при предложении нео­динаковых по весу объектов. Бывает и так, что объект кажется большим в другой руке, т. е. в той, в которую испытуемый получал больший по объему шар.

В этих случаях мы говорим об ассими­лятивном феномене. Так возникает ил­люзия объема.

Но объем воспринимается не только гаптически, как в этом случае; он оцени­вается и с помощью зрения. Спрашивает­ся, как обстоит дело в этом случае.

Мы давали испытуемым на этот раз тахистоскопически пару кругов, из кото­рых один был явно больше другого, и ис­пытуемые, сравнив их между собою, долж­ны были указать, какой из них больше. После достаточного числа (10—15) таких однородных экспозиций мы переходили к критическим опытам — экспонировали тахистоскопически два равновеликих кру­га, и испытуемый, сравнив их между со­бою, должен был указать, какой из них больше.

Результаты этих опытов оказались сле­дующие: испытуемые воспринимали их иллюзорно; причем иллюзии, как прави­ло, возникали почти всегда по контрасту. Значительно реже выступали случаи пря­мого, ассимилятивного характера. Мы не приводим здесь данных этих опытов2. От­метим только, что число иллюзий дохо­дит почти до 100% всех случаев.

2. Иллюзия силы давления.Но, наря­ду с иллюзией объема, мы обнаружили и целый ряд других аналогичных с ней фе­номенов и прежде всего иллюзию давле­ния (1929 г.).

Испытуемый получает при посредстве барестезиометра одно за другим два раздражения — сначала сильное, потом


1 Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М.: Наука, 1966. С. 140—152, 164—169,
180—183.

2 Ср.: Usnadze D. Ueber die Gewichtsteuschung und ihre Analoga. Psychol. For. B. XIV, 1931.

167


сравнительно слабое. Это повторяется 10—15 раз. Опыты рассчитаны на то, что­бы упрочить в испытуемом впечатление данной последовательности раздражений. Затем следует так называемый критичес­кий опыт, который заключается в том, что испытуемый получает для сравнения вме­сто разных два одинаково интенсивных раздражения давления.

Таблица 1

 

Реакция + - = ?
Иллюзия давления, % ... 45,6 25,0 15,0 14,4

+ число случаев контраста;

— число ассимиляций;

= число адекватных оценок;

? число неопределенных ответов.

То же значение имеют эти знаки и во всех

нижеследующих таблицах.

Результаты этих опытов показывают, что испытуемому эти впечатления, как правило, кажутся не одинаковыми, а раз­ными, а именно: давление в первый раз ему кажется более слабым, чем во второй раз. Таблица 1, включающая в себя резуль­таты этих опытов, показывает, что число таких восприятий значительно выше, чем число адекватных восприятий.

Нужно заметить, что в этих опытах, как и в предыдущих, мы имеем дело с иллюзи­ями как противоположного, так и симмет­ричного характера: чаще всего встреча­ются иллюзии, которые сводятся к тому, что испытуемый оценивает предметы кри­тического опыта, т. е. равные эксперимен­тальные раздражители как неодинаковые, а именно: раздражение с той стороны, с которой в предварительных опытах он получал более сильное впечатление давле­ния, он расценивает как более слабое (ил­люзия контраста). Но бывает в определен­ных условиях и так, что вместо контраста появляется феномен ассимиляции, т. е. давление кажется более сильным как раз в том направлении, в котором и в предва­рительных опытах действовало более ин­тенсивное раздражение.

Мы находим, что более 60% случаев оценки действующих в критических опы­тах равных раздражений давления наши­ми испытуемыми воспринимается иллю­зорно. Следовательно, не подлежит


сомнению, что явления, аналогичные с ил­люзиями объема, имели место и в сфере восприятия давления, существенно отли­чающегося по структуре рецептора от вос­приятия объема.

3. Иллюзия слуха.Наши дальнейшие опыты касаются слуховых впечатлений. Они протекают в следующем порядке: испытуемый получает в предварительных опытах при помощи так называемого “па­дающего аппарата" (Fallaparat) слуховые впечатления попарно: причем первый член пары значительно сильнее, чем второй член той же пары. После 10—15 повторений этих опытов следуют критические опыты, в которых испытуемые получают пары равных слуховых раздражений с задани­ем сравнить их между собой.

Результаты этих опытов суммированы в табл. 2, которая показывает, что в дан­ном случае число иллюзий доходит до 76%. Следует заметить, что здесь, как, впро­чем, и в опытах на иллюзию давления (табл. 1), число ассимилятивных иллюзий выше, чем это бывает обыкновенно; зато, конеч­но, значительно ниже число случаев кон­траста, которое в других случаях нередко поднимается до 100%. Нужно полагать, что здесь играет роль то, что в обоих этих слу­чаях мы имеем дело с последовательным порядком предложения раздражений, т. е. испытуемые получают раздражения одно за другим, но не одновременно, с заданием сравнить их между собой, и нами замечено, что число ассимиляций значительно рас­тет за счет числа феноменов контраста.


Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 209; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!