Твой путь как глиняный сосуд,
Драконов сотня притаилась в нём».
ПОВЕСТВУЮТ, что в один из дней наш Хазрати Хаджа пришёл к дукану (лавке) Шейха Рашида. Хозяин дукана был на месте. (Хазрат) сказал: « Встань на ноги и с подобающим видом спроси меня: « Вот уже несколько дней не можем Вас найти, где же вы были?». Шейх Рашид спросил, как было велено. (Хазрат) отвечали: « Пришёл гонец от Мавланы Арифа, он сказал: « Если сидите – встаньте, если стоите – направьтесь к нам». Затем продолжил рассказ о происшедшем событии: «Мы отправились в путь и, достигнув цели путешествия, обнаружили его [Арифа] в болезненном состоянии. Мавлана Ариф обратился к окружающим: «У меня есть к Хадже секретный разговор, либо мы вдвоём перейдём в другую комнату, либо вы перейдёте туда».Присутствующие отвечали: «Вы больны, у вас нет сил, мы перейдём в другую комнату».
Наедине Мавлана сказал мне: «Между Вами и мной существует полное согласие, нас связывало одно пристрастие, теперь же время на исходе. Я внимательно присмотрелся к своим и Вашим «ёронам» (единомышленникам). Наибольшую приверженность Пути и качество отсутствия [отказа от собственного «эго»], по сравнению с другими, я увидел в Хадже Мухаммаде Парса. Я принёс ему в жертву все найденные мной на этом Пути истины и постигнутые смыслы. Я велел «ёронам» подчиняться ему. Вы - также не допустите в его отношении изъянов, ибо он - из Ваших «ёронов».
После этого он [Мавлана Ариф] сказал: «Мне осталось жить не более двух-трёх дней, вымойте своими руками котлы, преклонив колени, разожгите огонь, разогрев воду, используйте её для моей подготовки52, через три дня возвращайтесь к себе домой!». Сейчас я возвращаюсь оттуда».
|
|
|
Как рассказывал Хаджа Мухаммад Парса (к.с.а.), наш Хазрати Хаджа сполна воплотил в жизнь завет Мавланы Арифа.
КАК ПОВЕСТВУЮТ, в начале проявлений «халя» [мистического состояния просветления] Хаджи Алауддина, наш Хазрати Хаджа подолгу и часто держал его при себе. Когда «ёроны» спросили об этом [Хазрат] ответил: « Я сажаю его при себе, чтобы он не стал добычей волка. Волк его «нафса» (низменных страстей) всегда в засаде. Каждый миг я справляюсь о его самочувствии, дабы знать о его состоянии!»
ПОВЕСТВУЮТ, что в начале «халя» (просветлённого состояния) наш Хазрати Хаджа (к.с.а.) однажды остановился в Гадъюте в доме Шейха Шады. Шейх Шады уселся возле него для медитации – «мурокаба». Хазрати Хаджа, подняв голову, сказал: « Шады, ты хочешь соперничать со мной? Сейчас твоё время встать и служить, однако служить самоотверженно и беззаветно».
__________________________________________________________________________.
|
|
|
ПОВЕСТВУЮТ, что наш Хазрати Хаджа (к.с.а.), собрался из Бухары в окрестности Куфина. Скончалась мать почитателя [Хазрата] Мавланы Кази Султана. Наш Хаджа направлялся для исполнения «Фотиха» (заупокойной молитвы) когда вблизи Кызыл – Рабата показалась в отдалении группа людей. Хазрати Хаджа сказал: « У этого общества есть к нам дело».
Общество сгрудилось вокруг коня Хазрати Хаджи и обратилось к Хадже: «Здесь есть один старец из тюркских шейхов, его возраст достиг 120-ти лет. Мы, здесь собравшиеся, все имеем к нему отношение. Одни - дети его, другие - внуки, третьи – зятья; долгое время мы в томительном ожидании: он [старец] и не умирает, и не поправляется. Мы не можем со спокойной душой вернуться по своим домам. Мы услышали, что Хазрати Хаджа направился в эту сторону, и, в надежде на возможность разрешить наше затруднительное положение, вышли к дороге».
Хазрати Хаджа направился в сторону их кишлака. Добравшись, он вошёл вовнутрь [дома]. Вокруг одра, где лежал больной, сидела группа женщин, когда вошёл Хаджа, старшая из дочерей старца села рядом с отцом и подперла его спину. Вытянув руку из-под одеяла, старец нащупал Хаджу и произнёс «добро пожаловать». Хаджа также ответил ему. Тогда старец произнёс на тюркском языке: «Говорите!». Хаджа, присев на корточки, также заговорил с ним на тюркском: «Тот мир - лучше этого». Затем он начал повествовать о превосходстве и вечности мира иного, о бренности и суетности нашего мира земного. Речи Хаджи об этом были горячи и задушевны. Слушая эти слова, старец плакал, и его близкие плакали тоже. Друзья Хаджи тоже принялись рыдать. В это время старец поднял голову и сказал по-тюркски: « Хаджа дал мне поддержку, теперь я отправляюсь в мир иной». Затем попросил: «Будете возвращаться - прочитайте над моей могилой заупокойную молитву».
|
|
|
Поднявшись с места, Хаджа пустился в путь, сказав: «Старец остался в полной уверенности, что на обратном пути мы посетим его могилу». Возвращаясь, вблизи Кызыл-Рабата, осведомился о старце, - сказали: «Он покинул сей мир на другой день [после отъезда Хазрата]».
По прибытии в Кызыл-Рабат дервиш Шейх Юсуф попросил Хаджу:
« Прогуляйтесь по инжировому саду, отдохните, пока будет готовиться пища». [Хазрат] приняв его просьбу и немного отдохнув, занялся приготовлением к приёму пищи. Прочитав «пешин» (полуденную молитву), испросил дозволения удалиться. Шейх [Юсуф] сказал: «Переночуйте здесь, а по утренней прохладе можете отправляться». Хаджа принял [приглашение] и остался в этом месте. В это время вошёл и сел сопровождаемый несколькими людьми уважаемый в этих местах чиновник. Хаджа не обратил на него никакого внимания. Упомянутый человек рассердился и стал говорить грубые слова. Хаджа по-прежнему не удостоил [его] внимания.
|
|
|
Шейх Юсуф внёс «дастархан» (скатерть) и, увещевая этого человека, сказал: «Непосредственное общение Хаджи с Аллахом препятствует ему общаться с людьми, ты же - возводишь это в недостаток!» Поразившись, он [чиновник] извинился за свои высокомерные и несправедливые слова и вышел вон. В скором времени он почил в бозе [умер].
Повествуют, что один мальчик возвращался из школы, в руках у него был Коран, он [мальчик] поздоровался с Хазрати Хаджой. Тот, ответив на приветствие, взял из рук мальчика Коран и, раскрыв его (наугад), прочитал аят: «Ва калбухум боситун зироайхи би-л-васийд.»53
Тогда Хаджа произнёс: «Тщу себя надеждой, что это - обо мне».
ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа (к.с.а.), возвращаясь во второй раз из «Байтуллаха»54- да приумножит Аллах славу Его - достиг «Оплота ислама» - Багдада. Здесь большая группа «улемов» [богословов] и граждан, возглавляемая Шейхом Нуриддином Абдурахманом расположилась в ряд - напротив Хазрати Хаджи. Друзья же Хазрати Хаджи заняли место рядом с ним. [Они] увидели безучастность (отстраненность) Хазрати Хаджи. Немного погодя, Хазрати Хаджа поднял благословенную голову и, обратившись к друзьям, сказал: «Сейчас во мне проявилось «гайбат» - отсутствие, явился Хазрати Хаджа Мухаммад Саммаси (к.с.) и обратился ко мне: «В этом собрании тебе будут заданы сложные вопросы, касающиеся Хадисов (преданий о Пророке) и высказываний Великих шейхов - да благословит Аллах их души. Один из них [вопросов] таков: «Мо раъайту шаъйан илло ва раъайтуллоха фийхи баъдаху. Мо раъайту шайъан илло ва раъайтуллоха баъдаху. Мо раъайту шайъан илло ва раъайтуллоха каблаху»55. В чём разница между этими несколькими словами?» Общество было потрясено явленным чудом. Хазрати Хаджа предоставил отвечать на вопрос Шейху Нуриддину Абдурахману, тот в свою очередь - Хазрати Хадже. Это повторилось несколько раз. Никто не смел вмешаться в этот разговор. Между тем, здесь присутствовали Ханафийские и Шафиитские улемы (богословы), известные своим умением давать исчерпывающие ответы на любые вопросы. Здесь же было много просвещённых мужей. Наконец Хазрати Хаджа поднял голову и произнёс: «Противоречия в словах основаны на противоречии состояния». Пафос этих слов захватил людей собрания, вызвав единодушное одобрение. Таким образом, другие вопросы отпали сами собой.
КАК ПОВЕСТВУЮТ, наш Хазрати Хаджа поехал в Насаф. Шейх же Шамсуддин Кулал находился в Насафе. Шейх Хасрав и Амир Некишах направились пешком к Хазрати Хадже. Достигнув Насафа, сначала они посетили Шейха Шамсуддина. В это время в должности «визиря» [министра] был Ихтиёруддин, Шейх Хасрав приходился ему племянником. Шейх Хасрав, восхваляя их, сказал: «Амир Некишах - наследник правителя Карманы, зять судьи и друг Хаджи Бахауддина». В это время Шейх Шамсуддин стал жаловаться на Хазрати Хаджу, говоря: «Мы вместе побывали в Хиджазе, из Ирака я почерпнул качество «мурокаба»- медитации, обучил и воспитал его этому качеству, теперь же я занялся государственными делами. Связавшись с принцем Абдуллой и другими, поменял сферу деятельности. Он [Хазрати Хаджа] не почитает меня и не проявляет ко мне дружеского участия. Несмотря на мои прежние заслуги, он без моего соизволения явился в Джуббу, являющуюся моей вотчиной, и начал тут свою деятельность».
После этой жалобы он поведал: «Шейх Абу Саид Абулхаир (к.с.) решил посетить Тус близ Мешхеда, при въезде в город его мул остановился и отказался идти далее. Шейх сообразил, что в этом городе есть святой по имени Али Бобу. Он послал человека испросить дозволения войти [в город]. Святой дервиш ответствовал: «Дозволяется отдохнуть, для миссионерской же деятельности («тасарруф») дозволения нет». Тут мул Шейха продолжил путь и вошёл в город, однако [Шейх] не стал проповедовать. При выезде из города его взгляд упал на корзинку. В корзинке лежали птичьи яйца. Под воздействием одного его взгляда из яиц вылупились птенцы. Весть об этом достигла Али Бобу…».
После этих разговоров Шейх Хасрав и Амир Некишах направились к Хазрати Хадже, однако того не оказалось дома. Они передали жалобу и рассказ Хадже Юсуфу. Хаджа Юсуф отвечал: «Наш упрямый осёл вошёл в город, он шёл, и никто не мог его остановить. Кто может остановить нашего мула? Если бы при мне завели такие разговоры, я дал бы хороший ответ!» В это время вошёл Хазрати Хаджа. – «О чём беседуете?», - спросил он. Ему передали жалобу Шейха Шамсуддина. Тогда Хаджа ответил: «Если вмешательство приводит к конфликту, необходимо отказаться от него, только тогда можно вернуться к прежним отношениям…».
ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа вместе с группой дервишей прибыл в Тавобис. Там восседали Шейх Мухаммад Дарди и другие. В «сухбате»- беседе принимали участие имамы, в их числе был Мавлана Зияуддин Деггарани. Шейх Мухаммад поднялся с места и сказал: «В этих местах появился один шейх по имени Хаджи Шубани. Он имеет отношение к Шейху Мухтару Хоразми. Группа людей, в их числе Шейх Алауддин - сын Шейха Шахауддина Турка и другие, присягнули ему. В какой бы дом ни вошли - они делают «зикри-жахр» (громкое воспоминовение Всевышнего). Их голоса достигают нашего слуха. Тут проявилась «бидъат»- ересь, невиданная в здешних краях. Будет ли дозволение искоренить эту ересь?». Несмотря на солидарность с этим мнением, Мавлана Зияуддин сидел молча. Тогда Хазрати Хаджа сказал ему: «Появился один дервиш, он произносит воспоминовение Всевышнего, наполняя кувшины запретной водой, поливает ею улицы, до тебя дошли голоса этой группы, ты же не в состоянии изменить их неугодной работы. Вероятно, цель его громкого «зикра»- поминовения и истинна. Что означает твоё побуждение? Нужно быть терпимым! Если на то, чем заняты эти чтецы зикра, будет соизволение Всевышнего, то их движение будет усиливаться и расширяться. Если же на то не будет соизволения Истинного Творца, их сообщество не получит опоры, вскоре распадётся и от них не останется и следа».
Вскоре Шейх Хаджи Андгуй и его сотоварищи ушли в другие края, где он умер, и его группа распалась.
ПОВЕСТВУЮТ, что жил парень по имени Мавлана Мухаммад. Он приходился племянником старцу Мавлане Юсуфу Манори - одному из друзей Хазрати Хаджи. Он [Мавлана Мухаммад] вёл чистый и праведный образ жизни, чем заслужил внимание и благосклонность Хазрати Хаджи. Однажды он пришёл с просьбой к Хазрати Хадже и рассказал об обуявших его страстях – «нафсе» и испросил поручения – «риёзат». Хазрати Хаджа велели ему: «Побольше ешь халвы и приступай к этому немедленно, несколько дней сиди напротив лавки кондитера, готовь и продавай шербеты, первый и второй день исполняй «риёзат», на третий день - испытаешь полное очищение и ощутишь блаженство».
Приступив к этому делу, Мавлана Мухаммад поистине испытал очищение.
В этом собрании присутствовал портной по имени Хаджи, он также решил применить эту практику. Исполнил всё, однако никакого очищения не произошло. В один из дней, придя к Хазрати Хадже, он спросил тайком:
«Если наставник даст поручение последователю, а другой ученик последует той же практике, достигнет ли он каких-либо результатов?» Хазрати Хаджа громко ответствовал: « Он был продвинутым учеником («толиби илм») и выполнял свой «риёзат», твой же «риёзат» состоит в воздержании от совершения грехов!»
ПОВЕСТВУЮТ, что по прибытии нашего Хаджи в Герат, Малик56 Хусейн решил устроить пир, собрав на него всех улемов и шейхов. Собрав всех, он встал во главе стола - «Такое гостеприимство досталось мне в наследство от отца, угощайтесь, если что-то будет - я сам отвечу в Судный день», - заявил он. Приглашённые занялись яствами. Хазрати Хаджа же не ел. Шейх-ул-Ислам Мавлана Кутбуддин был духовным лидером Герата. Он спросил: «Почему [Вы] не едите?». Хаджа отвечал: «У меня есть Господин, на моё обращение он показал мне два пути, то есть, если спросят: почему не ел – ответишь, что это был стол правителя. Если же станешь есть и спросят: почему ел, - что ты будешь отвечать?»
Мавлана Кутбуддин изменился в лице и рассказал об этом Малику Хусейну. Малик Хусейн спросил: «Куда же тогда денем эти блюда?». [Хазрат] отвечали: «В Шариате есть указание – если возникли сомнения, нужно раздать всё подданным». Присутствующие в собрании были восхищены таким благородным побуждением.
ПОВЕСТВУЮТ, что когда Хазрати Хаджа был в Сарахсе, гонцы Малика Хусейна доставили из Герата его запрос: « У нас есть потребность беседы с дервишами, какой путь укажете?» Несмотря на отсутствие желания встречаться с Маликом, Хазрати Хаджа направился в Герат, дабы приезд правителя в Сарахсу не обременял здешних жителей. По прибытии в собрании Малика собралось множество улемов и шейхов. Внесли еду и поставили перед Хазрати Хаджой. [Хазрат] не ели. Внесли дичь и сказали:
« В этом - нет сомнительного». Но и тогда Хаджа не ел, заявив: « Мне не пристало есть с дастархана правителя». Все замолчали.
Затем Малик Хусейн спросил: « Дервишество досталось вам в наследство или же появилось у вас?». Хаджа отвечали: « Я удостоился этого счастья благодаря указанию « Джазабатун мин джазаботи-л-хакки тавози амами-с-сакалайн»57». Ещё [Малик] спросил: «Есть ли в Вашем Тарикате (дервишском ордене) «жахр» - громкое воспоминовение, «хилват» - отшельничество, «симоъ» - вспоминовение в форме напева, стихов?». Хаджа отвечали:- «Нет».
Ещё спросил: « На чём основан Ваш тарикат?» Хаджа отвечал: «Хилват дар анжуман» (уединение в обществе), «сафар дар ватан» (путешествие по родине) и, будучи с людьми, душой быть с Истинным, как гласит Господь Истины в Священном Коране: «Ло талхихум тижоратум ва ло байъум ъан зикриллохи»58- соответствовать этому состоянию».
Позже Малик спросил: « Некоторые шейхи говорят: « Ал-вилояту афзалу мина-н-нубуввати»59, что это за Святость, стоящая превыше Пророчества?» Хаджа молвил: «Святость Пророка превыше Его Посланничества».
Затем Хазрати Хаджа направился в «ханаку» (обитель) Абдуллы Ансари (к.с.). Вечером Малик прислал различные подарки от щедрот своих. Хаджа не принял. – «Вот уже несколько лет после внушения, сделанного мне Всемогущим, никому не удавалось сделать меня обязанным. Передайте Малику, пусть не тщит себя надеждой сделать это»,- заявил он.
Спустя некоторое время придворные принесли от супруги правителя рубаху, ночную одежду и платок. Жена правителя передала, что всё это она сшила своими руками. Хаджа не принял и этих даров.
Со дня приезда в Герат и до его отъезда Хазрати Хаджа носил шерстяную рубаху, чалму и старенькие галоши. Его скромный облик приумножил доверие и любовь к нему Малика и всего населения Герата.
КАК ПОВЕСТВУЮТ, Саид Касым Анвар рассказывал: «В Боварде я беседовал с Хазрати Хаджой (к.с.). Я спросил: « Вы из людей состояния – «халь», или из людей продвинутых – находящихся на «макоме»?». Отвечали: «Из людей состояния – «халь». Я выразил восхищение тем, что он не назвал себя человеком «макома». Затем он [Хазрат] добавил: « Человек, посетивший чужие края должен держаться на таком уровне, который бы не был ниже его истинного уровня. Если же люди оценят его выше этого, даже если он не достиг такого уровня - это означает, что в нём прогрессирует (духовный уровень). Если же люди оценят его ниже должного уровня, он не должен терять своего истинного уровня!».
КАК ПОВЕСТВУЮТ, один просвещённый человек, проявив в беседе бестактность, спросил: « Куда ведёт ваша «силсила» - духовная цепь?». Они [Хазрат Хаджа] отвечали: « Человек по «силсиле» не попадёт ни в какое место».
Они [Хазрат Хаджа] иногда излагали «силсилу» предшественников – шейхов так, словно бы читали раскрытую книгу.
ОДИН из учёных дервишей поведал: «Из Их благословенных уст однажды прозвучало, что привязанность к кому-либо, помимо Аллаха, для идущих по этому Пути сплошная завеса – «хиджаб».
Мисра:
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 439; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!