Я: Когда самый страшный момент в жизни пациента? 6 страница
Наконец, моя сестра раздраженно фыркнула.
— Ну? Ты просто будешь стоять? — она выдохнула. — Как она выглядит, Лев?
Мина подняла взгляд на меня сквозь свои ресницы, прикусив внутреннюю часть губы. Она сцепила пальцы в замок, и я задался вопросом, а как это будет ощущаться, если эти пальцы пропустить сквозь мои волосы.
Как она выглядит?
— Воплощение искусства, — ответил я искренне.
Мина моргнула, высвобождая губу. Ее рот слегка приоткрылся. Эти полные губы так и манили меня попробовать их.
Она начала лепетать:
— Нас отвезла меня в дорогущий салон красоты. Они подстригли и уложили мои волосы, а еще сделали макияж. — Она приподняла руки, чтобы показать накрашенные ногти. — И сделали мне маникюр и педикюр. Затем они выщипали мне брови, а еще сделали эпиляцию воском моих... — Осознав, что несет все подряд, она покраснела и тихонька закончила: — Но тебе, наверное, неинтересно слушать это.
А я просто по-прежнему пялился.
Подхватив пакеты, она прошла мимо меня, ее плечо задело мою грудь.
— Я отнесу это наверх. — Я наблюдал, как она поднималась по лестнице, постукивая каблучками.
Она ходила как новорожденный теленок.
Настасья прошептала:
— Мы поработаем над этим. Дай ей время. Все это ново для нее.
— Я и слова не сказал.
Моя сестра засмеялась.
— А тебе и не надо было, Лев. Никогда не надо было. — Она махнула рукой на мое лицо. — Все это написано прямо здесь, ясно и понятно, чтобы весь мир мог видеть.
|
|
Я прошел за ней в мою гостиную, где Лидия играла с куклами.
— Как я понимаю, сегодня день прошел хорошо.
— Не с самого начала, но, — она улыбнулась, — я повеселилась. Было очень забавно. Мы сходили по магазинам, занимались девчачьими штучками, остановились покушать, а затем... — она замолчала. — Ладно, мы закончили со своими делами, и я спросила Мину, может ли она показать, где жила, — ее лицо помрачнело. — Я даже понятия не имею, как человек может жить подобным образом семь лет.
Семь лет? Она жила вот так семь гребаных лет?
Я молча закипал, желая избить до смерти того, кто оставил ее в таком положении. И я найду того, кто сделала это.
— Мы проехали мимо квартала, и внезапно она закричала: «Остановись», конечно, я испугалась до жути и остановилась. Она выпрыгнула из машины со своим обедом и побежала за подростком. Он еще всего лишь ребенок, Лев. — Она покачала головой. — Я смотрела в зеркало заднего вида, и, наконец, ребенок остановился. Готовый к драке. Но затем, он узнал ее. Они поговорили. Она отдала ему свой сэндвич. Он улыбнулся ей. Мина помахала, подошла к машине, села и вела себя так, будто ничего не случилось.
— Ясно. — Я знал с самого начала. Эта девчонка не была воришкой. Я был прав на ее счет.
|
|
Настасья посмотрела мне прямо в глаза и пробормотала:
— Она мне нравится, Лев. Она хорошая, ты же знаешь сам?
— Нет, не знаю. Пока еще.
Но я обязательно выясню.
Глава
Мина
— Мина? — смутно услышала я.
Меня это не интересовало. Вместо этого, я глубже укуталась в одеяло, отчаянно желая, чтобы оно срослось со мной, и мне не надо было уходить.
— Время просыпаться, мышка.
Заснув подбородок под одеяло, я застонала и выдохнула.
— Еще пять минуток.
— Ты уже говорила это трижды, когда я пытался разбудить тебя.
Ох. Точно.
Я вспомнила.
Лев пытался разбудить меня минут двадцать, но каждый раз я клялась, что проснулась и готова собираться. Затем я засыпала.
Я взглянула на него. Он стоял у кровати, выглядел и пах так, будто только вышел из душа. Его подбородок был покрыт щетиной, а нотки легкого одеколона пахли очень вкусно. Мой ответ был приглушенным:
— Хорошо. Я проснулась, дай мне пять минуток.
— Я бы дал их тебе, но ты уже доказала, какой врунишкой можешь быть в этом деле, — он легонько обвинил меня.
Я попыталась нахмуриться, но сонные глаза продолжали моргать, разрушая весь эффект. В уголках его глаз цвета меда появились морщинки, когда он посмотрел на меня.
|
|
Я знала, что могла сделать только одно. Одним движением, я скинула одеяло и села, качая головой, пытаясь сбросить сон.
— Ладно, — прощебетала я. — Ага. Вот так вот. Я проснулась. — Но когда мои глаза начали закрываться вновь, я пробормотала: — Ну, отчасти проснулась.
— Что на тебе надето? — с неким отвращением спросил он.
— Моя новая пижама, — защищаясь, ответила я и посмотрела на свою ярко-желтую пижаму.
Он оглядел меня сверху вниз, и не то чтобы приятным взглядом.
— Она ужасна.
Я сморщила нос.
— Я не выбирала ее по виду. Она удобная.
Я не решилась сказать ему, что она стоила четыре бакса, новая в упаковке, стоит добавить.
Мои глаза вновь начали закрываться, черт побери.
У Льва, очевидно, никогда в жизни не было проблем с подъемом по утрам, потому что его огромная, теплая ладонь внезапно легла на мой лоб.
— Ты уверена, что с тобой все хорошо? Ты выглядишь вялой.
Подняв свою руку, я осторожно убрала его ладонь и фыркнула.
— Я в порядке. Это все из-за кровати. Она волшебная. Я никогда не хочу покидать ее. Если бы было возможно, я бы просила, чтобы все приемы пищи подавали прямо в постель. В эту волшебную постель.
Я сонно улыбнулась ему, но все, на чем могла сосредоточиться, были его сведенные брови. Он покачал головой.
|
|
— Нет, я не думаю, что ты сможешь сегодня работать. Возможно, на следующей неделе.
Я замерла.
— Погоди-ка, чего? — Ну, это принесло желаемый эффект. Я выскочила из кровати. — Со мной все хорошо. Супер. Мне просто надо... — Мой мозг едва ли проснулся вместе с телом. — Не знаю что. Но мне нужно что-нибудь.
— Кофе, — предложил он.
Я могла бы зацеловать его.
— Да, — шепотом выдала я.
— Уже поставил вариться. Может, душ поможет тебе.
Он, конечно же, был прав.
Открыв глаза так широко, как только возможно, я поплелась к ванной. Он крикнул мне в спину:
— Я буду внизу. — Когда я закрыла дверь, он напомнил: — Не запирай дверь, мышка. Я бы не хотел, чтобы ты там уснула и утонула в воде.
Я усмехнулась, но не стала дерзить. Просто закатила глаза, подняла свои выпрямленные волосы наверх и забралась под теплые брызги воды, осторожно, чтобы они не попали на лицо. Как только проснулась окончательно, я намылилась, сполоснулась и выбралась наружу.
Этот дом был как одно гигантское, теплое объятие.
Кровать была удобной. Душ теплым и приятным. Огни ванной согревали мое обнаженное тело, высушивая меня, когда я впитывала их, как солнечный свет. Тут было как в пятизвездочном отеле. Или как я себе представляла его. Я никогда не останавливалась в отеле прежде, и тем более в пятизвездочном.
Пока я стояла обнаженная, то думала о Льве, и почему он привел меня сюда. Я еще не разгадала его. Он казался искренним, но мое прошлое говорило мне, что ничего не бывает просто так.
Мысленно я была готова к тому, что все полетит к чертям.
Перед тем как пошла вздремнуть, я положила одежду в ванную. Я оделась в то, в чем была, когда вернулась с похода по магазинам с Нас. Убрав заколку с волос, я пригладила их, как говорил парикмахер, иначе они начнут курчавиться. Что-то такое. Чтобы это не значило.
Мой макияж все еще прилично выглядел. Я была удивлена, сколько макияжа пришлось наложить, чтобы получить «естественный» вид. Я посмеялась сама с собой. Это правда было глупо.
Когда мы покинули прекрасный салон и добрались до машины, Нас передала мне маленькую сумочку. Нахмурившись, я заглянула внутрь.
Вся дорогая косметика, которую визажист использовал на моем лице, лежала внутри.
— Чт... — я ахнула, — зачем?
Она пожала плечами.
— Тебе идет, и ты не получишь тот же эффект с дешевой косметикой, которую мы купили. — Она заметила мой очевидный дискомфорт и попыталась успокоить меня. — Ты можешь и не пользоваться этим, но я не могу вернуть ее. Я была бы рада, если бы ты все же пользовалась косметикой.
Я по-прежнему была не уверена.
Она попыталась еще разок, при этом выглядя скучающе.
— Тем более у клуба есть репутация — у нас самые красивые девушки в стране, — она искоса взглянула на меня. — Ты подпортила бы планку своим дешевым макияжем.
Тогда я улыбнулась.
— Спасибо, Настасья.
Она ответила:
— Всегда пожалуйста, Мина.
Взяв туфли в руку, я спустилась вниз по лестнице и увидела, что Лев держал Лидию на руках, пока наливал две чашки кофе. Она что-то бормотала, схватившись за его лацкан крошечными пальчиками, и он поцеловал ее в макушку.
Я откашлялась у двери, не желая прерывать их.
— Прости.
— Не стоит извиняться. Мирелла придет через пару минут. — Он тут же ответил на мой незаданный вопрос. — Няня Лидии. Ты часто будешь ее видеть, — Он передал мне чашку с кофе. — Извини, но я не знаю, как именно ты пьешь его.
— Крепкий черный, — пробормотала я, улыбнувшись в благодарность. Я сделала медленно глоток, и кофе оказался удивительным. Я не могла устоять и наблюдала за пухлощекой, с длинными ресничками малышкой. Моя грудь сжалась в благоговейном трепете. — Она такая чудесная, Лев.
Он немного отклонился, чтобы взглянуть на дочку. От его нежного ответа я почти потеряла сознание.
— Она моя жизнь.
Тепло накрыло меня, оставив гадать, что же я такого хорошего сделала в жизни, что заслужила встретиться со Львом Леоковым? Что бы это ни было, я была благодарна.
Малышка повернулась и, наконец, заметив меня, начала бормотать:
— Zhena. Zhena. Zhena.
Улыбаясь, я сморщила нос.
— Что она говорит?
Лев внимательно наблюдал за мной.
— Она не знает твоего имени. Она зовет тебя своей версией «леди» по-русски.
— Ох, так ты русский? — глупо спросила я
Лев ответил мне снисходительно, и я порадовалась, что он не назвал меня тупицей.
— Да, с обеих сторон — мамы и папы.
— Ого, круто, — сказала я. И затем последовала долгое, неловкое молчание.
Наконец, что казалось почти часом, Лев спросил:
— А где твоя семья, Мина?
Мой ответ был резким.
— Мертва. Я сирота. Не знала своего отца. А мать умерла, когда мне было двенадцать. Моя бабушка не захотела приютить меня, поэтому меня отправили в приемную семью. Я убежала, когда мне было семнадцать.
Удивленный внезапной сменой моего настроения, Лев прошептал:
— Ясно, — и это звучало как-то неправильно. Почти по-детски.
Внезапно дверь открылась, и толпа людей вошла внутрь, громко болтая.
Настасья вошла первой, ее лицо было красным, губы вытянуты в линию, и она спорила с мужчиной, который шел за ней.
— Да мне плевать, кто она, Вик.
Мужчина, который, как я догадалась, был Виктор, вошел за ней, улыбаясь как Чеширский кот.
— Да, конечно же, тебе плевать, детка.
Нас повернулась, и уголки ее губ приподнялись.
— Она была даже симпатичной, ну такой «Я надеюсь, ты не против ЗППП» симпатичной.
Виктор был высоким, мускулистым, на нем были брюки, белая рубаха с закатанными до локтя рукавами, которая показывая цветные татуировки, и из уголка рта торчала зубочистка. Его голубые глаза были такие, что в них хотелось смотреть, не отрываясь, днями, и его совсем не беспокоил гнев Настасьи.
— Ты же знаешь меня. Нет резинки — нет секса.
Красивая рыжеволосая девушка вошла вслед за Виктором. Я тут же заметила, что у нее с ним один цвет глаз. По тому, как она улыбалась, было ясно, что все ее внимание было отдано лишь Льву, и когда она увидела меня — ее улыбка потухла.
Лев подмигнул ей и нежно взглянул на нее.
— Аника.
Мой желудок сжался в узел из-за того, как Лев смотрел на нее. Я не понимала этого.
Я имею в виду, понимала, конечно. Она была красивой — с такой я не смогу конкурировать.
— Ну, приветик, принцесса, — Аника вытянула руки, еще раз улыбнувшись, и Лев передал ей Лидию, как будто это было обычным делом.
Мой желудок сжался. Вновь.
Что, черт подери, это такое? Прекрати, желудок!
Она посадила Лидию на бедро и поцеловала в щеку. Лидия не показывала никаких признаков, что ей некомфортно с этой женщиной. Она взглянула на меня и тихо заговорила, ее голос бы таким мелодичным:
— Привет. Я Аника.
Я открыла рот, чтобы ответить, уже вытянув руку, когда Лев тут же выдал:
— Это Мина. Она новая барменша.
Я улыбнулась ей.
— Ага, все как Лев сказал.
От его объяснения напряжение Аники, казалось, исчезло, и она оттаяла ко мне. Она легонько пожала мою руку.
— Ох, это суперски. Мы будем вместе работать.
Затем на меня посмотрел Виктор, и, казалось, удивился, как будто только что заметил еще одного человека в комнате.
— Привет. Я Виктор. — Он оглядел меня сверху вниз, затем повернулся ко Льву и спросил, хитро улыбаясь: — Где ты ее нашел?
Лев ответил безэмоционально.
— Она стащила Сашин кошелек.
Мое сердце замерло, прежде чем начало бешено колотиться. Все замерли и замолчали, кроме Виктора, который секунд десять моргал, а затем разразился смехом.
Мои щеки запылали, а на тело будто вылили ушан холодной воды. Я чувствовала, что взгляд каждого остановился на мне, и напряжения стало слишком много.
Я все понимала. Я украла кошелек его брата. Это было дерьмово. Если бы не была в отчаянии, я бы не сделала этого. Меня будут вечно за это наказывать?
Выдохнув, я пробормотала:
— Засранец, — прежде чем надела туфли и выскочила из кухни. Я почти шлепнулась на задницу на этих каблучищах, но Нас сказала, что мне надо привыкнуть ходить в них.
Прошло минут десять, и я заметила, как зрелая женщина с темными вьющимися волосами поднимается к дому. Она замедлилась, когда увидела меня, поэтому я улыбнулась.
— Вы, должно быть, Мирелла.
— Да, — осторожно ответила она.
Я сделала шаг к ней.
— Я Мина, — я показала на дом. — Я временно живу здесь. Лев сказал, что я буду часто вас видеть.
Она выпучила глаза, а ее челюсть почти коснулась пола.
— Вы останетесь... здесь? В этом дома... с мистером Львом?
Я медленно кивнула. Она, казалось, была больше чем удивлена. Даже поражена. Почему такая реакция?
Быстро придя в себя, она улыбнулась, но как-то неловко.
— Приятно познакомиться, Мина, — произнесла она и пошла к двери на кухню.
— И мне, — ответила я как раз, когда она закрыла за собой дверь.
Я стояла на улице, пока прохладный ветерок обдувал меня еще пару минут, прежде чем дверь открылась, и все вышли наружу, за исключением Миреллы и Лидии. Я чувствовала, что Лев смотрит на меня, но не взглянула в ответ.
Нас сочувственно улыбнулась, пока наблюдала, как я отказывалась смотреть в чьи-либо осуждающие глаза.
— Готова растрястись?
— Конечно, — выдохнула я.
Ну, в смысле, да ладно. Насколько ужасно это может быть?
***
Лев
— Ну, как у нее дела?
Настасья слишком широко улыбнулась, и это было больше похоже на какую-то гримасу.
— Она разбила только четыре стакана... — дальше последовал звук того, как бьется стекло, и слова Мины: «Эх, черт. Прости». Моя сестра подняла голову. — Ну, пять стаканов за два часа. Она пытается установить какой-то рекорд?
— Она научится. — Я не звучал так уверено, как хотелось бы.
Я внимательно наблюдал за Миной, и как она слушала все, что говорила Аника. Она сильно сосредоточилась, периодически кивая. Я не мог понять, почему это было так сложно для нее. Ее плечи напряглись.
— Послушай, — Нас влезла в мои размышления. — Хочу сказать тебе, Лев, то, что ты рассказал Вику и Ани, что встретил Мину, когда она украла Сашин кошелек... — она вздрогнула. — Ауч…
Я был в смятении.
— Что?
Моя сестра всегда была терпеливой со мной, но сегодня она вздохнула.
— Это нехорошо, братик. У человека выпадает лишь один шанс оставить хорошее впечатление, и прежде чем Мине выдался этот шанс, ты вырвал его прямо из-под ее носа.
— Я не понимаю. — Я действительно не понимал.
Настасья смерила меня грозным взглядом.
— Ты представил ее нашим близким друзьям как воровку.
Ох.
Я начал понимать, что натворил.
— Ясно.
— Не-а, тебе не ясно. — Настасья взяла мою руку в свою и сжала. — Ты прекрасный человек, Лев. Но тебе это совсем не ясно.
Паника начала расти во мне. Я опустил взгляд, разглядывая свою обувь. И что теперь делать? Я не знал, как реагировать. Я ощущал себя неправильно.
Отпустив мою руку, Нас ответила на мой невысказанный вопрос.
— Когда выпадет шанс — извинись перед Миной.
Мой желудок скрутило. Я ненавидел то, как неумышленно обижал людей. Я кивнул.
Моя сестра поцеловала меня в щеку и добавила:
— Ты хороший человек, Лев. Просто иногда тебе нужна помощь. Ничего страшного.
Но это было страшно для меня.
***
Мина
— Мина.
Это было по-детски, но я игнорировала его.
— Мина, пожалуйста, посмотри на меня.
Я перестала читать свои шпаргалки по смешиванию коктейлей и посмотрела на него, но мои глаза не поднялись выше его подбородка. Он тихо заговорил:
— Настасья сказала мне, что то, что я сказала в присутствии Вика и Аники, было неправильным, и я, так сказать, опозорил тебя, — я нахмурилась. Он говорил так, будто не понимал, почему меня это позорило. Он продолжил: — Я не хотел расстроить тебя, и теперь я понял, почему ты назвала меня «засранец». Извини мня.
Попросить прощения всегда сложно, а Лев говорил так искренне, что мой гнев исчез. Почти.
— Я так понимаю, что ты будешь всем говорить, что я бездомная воровка?
Он наклонил голову и задумался, вглядываясь в мое лицо.
— Ты стыдишься своего прошлого.
Я опустила взгляд на блокнот перед собой и тихо пробормотала:
— На всех бродягах будто клеймо. Все смотрят на них свысока. Естественно, я стыжусь своего прошлого.
— А мне не стыдно за то, кто ты. И единственный раз, когда я буду смотреть на тебя свысока, это чтобы помочь тебе подняться на ноги.
Он умел красиво говорить. Надо отдать должное. Я задалась вопросом, как он мог сказать что-то подобное, отчего у меня перехватывало дыхание. Ему, казалось, нравилось это делать. В таком случае он бы не делал это так часто.
— Прекрати так делать, — прошептала я.
Его глаза цвета меда выражали недоумение.
— Что делать?
— Ты такой добрый ко мне. — Мне это надоело. Ударив блокнотом о барную стойку, я сдалась и высказала все, что думала. — Почему я здесь, Лев? Зачем ты привел меня сюда? Именно сюда? Почему я осталась в твоем доме, в твоей постели? — я сделала паузу. — Я... — я с трудом сглотнула. — Ты работаешь в стрип-клубе, ты окружен великолепными женщинами. А я... — мой голос сошел на нет, но я все же спросила: — Ты готовишь меня в проститутки?
Последовало тяжелое молчание. Затем.
— Нет.
Мое сердце забилось громче, я повернулась так, чтобы взглянуть в его изумительные глаза.
— Скажи мне, что я могу уйти в любое время, Лев.
Он уставился на меня, я заметила, как его глаза вспыхнули. Наконец, он опустил свое лицо и пробормотал:
— Ты можешь уйти в любое время, Мина. — Он сделал шаг назад. — Хотя я надеюсь, что ты решишь остаться. — Его выражение лица было невозмутимым. — Ты заслуживаешь больше, чем та несчастная жизнь, которой ты жила.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 382; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!