ВОСПРИЯТИЕ ДВИЖЕНИЯ. КРИТИКА ПЕРЦЕПТИВНЫХ СХЕМ
Из всех задач, связанных с познанием реальности, наибольший интерес представляют задачи динамического характера, т.е. связанные с движением. В некотором смысле, динамические задачи - это ключевые задачи, решение которых в состоянии дать ответ на многие вопросы психологии. Мне кажется, что психологи просто никак не оценили данного факта, так как вся современная психология анализирует проявления психики исключительно в статических состояниях. Только в когнитивной психологии этому уделяется достаточное внимание.
Все, что связано с движением, представляется в определенном смысле каким-то сверхъестественным, так как окружение субъекта непрерывно меняется: что-то исчезает, что-то появляется вновь и снова исчезает. Степень новизны окружения при движении, несомненно, самая высокая. Сложность заключается в том, что одновременно может двигаться все: сам субъект, объекты и даже сам общий фон. Кроме того, относительные движения субъекта и объекта (объектов) могут иметь различные ориентации. Короче говоря, в решении динамических задач достаточно много условных, относительных моментов.
Удивительность процесса познания реальности при движении заключается в том, что картина восприятия у любого организма остается связной в широком диапазоне скоростей перемещений.
Посмотрим, какое объяснение дается механизму решения динамических задач в когнитивной психологии.
|
|
|
“Восприятие часто наиболее эффективно во время движения: мы с максимальной точностью локализуем звуки, если двигаем головой, а форма объектов постигается особенно хорошо, если мы активно изучаем их с помощью рук. Роль движения для зрения особенно важна, но и легко становится объектом неверных интерпретаций. Движение частично, но не обязательно полностью, меняет наличную оптическую информацию; глаза могут отчасти компенсировать движения головы и сохранять фиксацию объекта благодаря возможности вращения в глазницах.
Такая компенсация важна, поскольку она продлевает детальное видение вещей, которые в противном случае слишком быстро исчезали бы из поля зрения. Тем не менее, отсюда не следует, что для зрительного восприятия необходимо неизменное сетчаточное изображение, подобно тому, как для получения фотографии требуется наличие стабильного оптического отображения на фотопленке. Компенсаторные движения определяют только то, что окажется спроектированным в фовеа; они не могут помешать изменениям изображения в целом на сетчатке. К этим постоянным изменениям не следует относиться как к чистым помехам или источникам искажений; они обеспечивают получение бесценной информации об организации среды и перемещениях в ней самого наблюдателя...
|
|
|
Движение разными способами изменяет доступную стимульную информацию. Даже легкий сдвиг головы в сторону достаточен для того, чтобы обнаружились новые аспекты у большинства близко расположенных предметов, но оказались скрытыми другие, которые были видимыми прежде...
Более экстенсивные движения влекут за собой более важные последствия для зрения. Когда мы поворачиваем за угол или выходим за дверь, нам открываются совершенно новые виды, ранее скрытые от нас...
Таким образом, нормальная среда всегда включает в себя перцептивно (перцептивные действия - единицы процесса восприятия. О.Ю.) заданные возможности потенциального видения пока что скрытых от зрения вещей... Относительные положения объектов известны до того, как глазу становится доступной конкретная информация о них” (У. Найссер “Познание и реальность”, М., “Прогресс”, 1981 г., стр. 123-125).
Попытаемся выяснить, что здесь ошибочно. Это не так просто, так как кажется, на первый взгляд, что здесь вообще все верно. Само по себе описание процесса смотрения с учетом движения не вызывает никаких возражений. Но ведь это нас меньше всего интересует, когда мы пытаемся понять механизм познания реальности.
|
|
|
Ошибочной здесь следует, на мой взгляд, считать саму позицию У. Найссера. Действительно, из текста уже следует, что в нас “сидит” некий гомункулус, который все предвидит на основе “перцептивно заданных возможностей”. Иначе говоря, мое восприятие только потому остается непрерывным, что мой гомункулус (согласно Найссеру) заранее знает, что я могу увидеть за очередным поворотом. Вот как он (У. Найссер) сам это объясняет на той же стр. 125.
“Информация, собранная в результате самодвижения, оказывается, таким образом, систематически сопоставляемой с существующими схемами, и в частности с когнитивной картой или ориентировочной схемой близкого окружения”.
Ранее мной было показано, что действительно бывают ситуации, когда мой “гомункулус” берет на себя инициативу и заранее говорит (показывает), что-либо. Но это (как мне кажется, доказано) приводит только к проявлению семантической глухоты (слепоты). Причем было также показано, что этот “гомункулус” - всего лишь наша глубокая интровертность при восприятии какой-то информации. Это приводит совершенно к иному результату, нежели тот о котором говорят когнитивисты. Если же иметь в виду получение информации посредством канала биополя, то и здесь нет места для “гомункулуса”. Любые формы ясновидения, реально дающие конкретную информацию о событиях, предметах или процессах, к когнитивным процессам, описываемых У. Найссером, вообще не имеют никакого отношения. Кроме того, в обыденной жизни подобные случаи ясновидения, имеющегося по любым причинам, вообще бывают относительно редко, чтобы как-то их реально учитывать в процессах познания реальности, особенно если иметь в виду любые живые организмы.
|
|
|
Мы вынуждены подробно рассмотреть вопросы, связанные с когнитивными картами, чтобы понять, действительно ли с их помощью можно описать процесс познания реальности, в частности при движении. Поэтому рассмотрим саму сущность таких карт.
“О когнитивных картах часто говорится так, как если бы они были умственными изображениями среды, которые можно разглядывать на досуге внутренним взором, в то время как его обладатель удобно расположился в кресле. Такое понимание выступает в отрывке, которым начинает свою книгу “Образ” Кеннет Боулдинг... Нет сомнений, что Боулдинг использовал когнитивную карту в качестве основы приведенных рассуждений.
Тем не менее, было бы неверно определять когнитивные карты через способность давать такие описания или иметь соответствующие образы. Я попробую сделать противоположное и часто буду пользоваться термином “ориентировочная схема” как синонимом “когнитивной карты”, чтобы подчеркнуть, что это активная, направленная на поиск информационная структура.
Вместо того чтобы определять когнитивную карту как своего рода образ, я выскажу предположение..., что само пространственное воображение является всего лишь аспектом функционирования ориентировочных схем. Аналогично другим схемам они принимают информацию и направляют действие. Подобно тому, как у меня есть схема объекта, принимающая информацию о настольной лампе и направляющая дальнейшее ее обследование, у меня есть также когнитивная карта всего моего кабинета и его местоположение, чтобы принимать информацию о кабинете и направлять мои движения в нем” (У. Найссер “Познание и реальность”, М., “Прогресс”, 1981 г. стр. 126-127).
Прервем на некоторое время цитирование источника, чтобы сделать некоторые комментарии.
В приведенном отрывке отчетливо просматривается, что самодвижущей силой, управляющей, в частности мной, является некоторая ориентировочная схема, или когнитивная карта, т.е. как раз тот самый гомункулус, определяющий все за меня. Мне кажется, что надо сознаться всем: от такого объяснения совершенно не становится понятным механизм какого-либо познания реальности, фактически осуществляемый любым организмом, а не только человеком.
Теперь посмотрим, в чем заключается существо когнитивной карты.
"Схема лампы составляет часть более широкой ориентировочной схемы, подобно тому как сама лампа является лишь частью реального окружения. Перцептивный цикл, схематически представленный на рис. 2 (здесь не приводится. О.Ю.), включен в более широкий цикл процессов обследования среды и сбора информации, охватывающий большую площадь и требующий большего времени. Эта взаимосвязь представлена на рис. 4 (здесь рисунок 6.2. Название рисунка сохранено. О.Ю.). Когнитивные психологи часто утверждали, что внутреннее движение психической активности осуществляется от частного к общему, от деталей конфигурации на входе к категориям и абстрактным суждениям.
Принято говорить о существовании последовательных стадий, или уровней переработки. Так, утверждается, что при виде напечатанного слова мы сначала определяем графические признаки отдельных букв, затем идентифицируем буквы, потом идентифицируем само слово, осознаем его значение и, наконец, возможно, относим его к некоторой категории или семантическому типу. Пример со схемой и когнитивной картой указывает на возможность несколько иной модели отношений между активностями разных уровней. Они скорее вложены друг в друга, чем следуют друг за другом...
Подобно тому, как лампа и комната существуют совместно (одна внутри другой), моя ориентировочная схема и моя схема лампы активны одновременно, причем первая включает в себя вторую” (У. Найссер “Познание и реальность”, стр.127-128).
Вновь прервемся для комментария.
Я выше уже говорил, что в тракте зрения изображение, сформированное на сетчатке глаза, мозгом раскладывается на элементы, которые способен опознать разум, т.е. на квадраты, круги, эллипсы, отдельные линии и так далее. После решения задачи узнавания элементов синтезируется новое, обобщенное представление об увиденном. Это то, что я назвал полной функцией отражения. При таком подходе возможно узнавание совершенно новой обстановки, чего нельзя сказать о механизме, предлагаемом когнитивной психологией.
По-видимому, нет и не может быть описываемых перцептивных схем, существующих независимо или вложенных одна в другую. Если и имеется какая-то перцептивная схема, то она только одна, поскольку организм познает свое окружение сразу, целиком. Именно это и позволяет “узнавать” совершенно новую обстановку. По всей вероятности У. Найссер уловил определенную несуразность стандартного подхода когнитивистов и сделал приведенную оговорку об одновременности действия этих схем. Однако это совершенно не проясняет ситуацию, не делает механизм познания реальности в изложении когнитивистов более понятным, более логичным.
Теперь обратимся к иллюстрации когнитивных карт (рисунок 6.2).
Собственно схемой перцептивного цикла на этом рисунке является то, что помещается (укладывается) в последовательные устанавливаемые связи от “объекта” (например, “актуального окружения”) к “схеме” (“карте”). Далее от “схемы” к “перцептивному исследованию” (не могу комментировать, поскольку - не понимаю совершенно: далеко не всегда есть возможность посмотреть с более близкого расстояния и т.п.). После “исследования” возвращаемся вновь к “актуальному окружению”.
В таком “перцептивном цикле” внешнее становится ведущим по отношению к разуму, поскольку именно “актуальное окружение” “модифицирует” готовую “схему”. То, что некоторый гомункулус заранее знает, что может увидеть субъект, следует из того, что “схема актуального окружения” всегда существует заранее, но само “актуальное окружение” осуществляет модификацию этой схемы, приспосабливая ее к себе. Не правда ли: какая-то мистика? Причем здесь уже и гомункулус в роли ведомого.
На всем этом можно было бы совершенно не останавливаться, но высказанные мысли принадлежат все-таки ученым. Поэтому спрошу: все это действительно серьезно? Тем не менее, всю критику можно было бы не приводить, но так или иначе такие модели “схем актуального окружения” формируют научное мнение. По этой причине и дается здесь столь развернутый анализ когнитивных (когнитивных ли?) моделей.
Я с самого начала положил как первичное свойство разума возможность предвидения, но не того, что мы увидим, а результатов своих усилий. Если же я действительно начну заранее “видеть” нечто, то это даст совершенно иной результат. Проявится то, что названо здесь семантической слепотой, чему есть и жизненные и экспериментально полученные наблюдения. Поэтому метод, избранный У. Найссером в принципе не годится для объяснения, поскольку вынуждает нас признать в этом случае, что мы всегда заранее знаем любое географическое место, куда бы ни занесла нас судьба.
Противоречие как раз и заключается в том, что каждое незнакомое место нам знакомо в определенном смысле, а любое знакомое место столь же незнакомо.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 240; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!