Января 1976 года. Второй акт. Сцена Власа и Сони



ДЕМИЧ. Мне самому нравятся мои шутки? ТОВСТОНОГОВ. Конечно. Это его стихия, он получает удовольствие. Привычка.

ТОВСТОНОГОВ (Басилашвили). Вы вышли в превосход­ном настроении с удочками, все прекрасно. А у вас не тот градус. Чем выше возьмете здесь, тем ярче можно сыграть неудачи. А их у Басова две. Во-первых, жена слышала то, что не должна была слышать. Во-вторых, доктор ока­зался не тем, за кого он его принимал, не союзником, не любителем сплетен. Начинается сцена с полного кай­фа — дача, рыбная ловля, пиво в жаркий день... От всего получайте удовольствие. Не хватает этакого раблезиан-ства. Басов испытывает физическое наслаждение от всего. Это единственное хорошее в Басове. Вы все время ищете в нем хорошее — вот оно! Больше ничего не найдете. Он чувствует жизнь, радуется ей. Сейчас вы делаете все на градусе — «мило», «симпатично». Этакая легкая красочка. Этого мало. Хочется, чтобы это ощущение стало вашей

336


сущностью. Пора уже двигаться, воспитывать в себе это ощущение. И смело делайте это, у вас все для этого есть, нужно только смелее раскрываться, довести до высокой ноты.

Повторяется сцена Дудакова и Басова.

ТОВСТОНОГОВ. Вас обоих непреодолимо тянет к воде. Все, что здесь происходит, мешает. Наконец-то можно будет уединиться, уйти от идиотских споров, от разгла­гольствований Марьи Львовны. Наконец-то можно пойти на речку. Вода, закатный час, прекрасный клев. У вас прекрасные снасти, только кто-то спутал удочки, наверное, этот неврастеник Рюмин. Отношение к этому такое, как у человека, у которого каждая бумажка на своем месте, а какой-то озорник пришел и все бумажки переме­шал. Это для вас не пустяк, надо играть крупно. Все остальное — между делом. Наконец-то наступило самое главное — пошли!

Вы пробалтываете текст, а у Басова — вкусная адво­катская речь. Он получает удовольствие от слова. Очень сочно говорит.

БАСИЛАШВИЛИ. Я это понимаю. ТОВСТОНОГОВ. А не делаете.

БАСИЛАШВИЛИ. Мы сегодня только договариваемся, сцена не была решена.

ТОВСТОНОГОВ. Мы обговаривали все это, вы забываете. И о Шалимове, и о вашем отношении к нему. Одно дело — умозрительное понимание, другое — чувственное. БАСИЛАШВИЛИ. Что-то начинаешь проверять, и сразу уходит главное.

ТОВСТОНОГОВ. Естественно. Это еще не стало «вашим», еще не воспитано. Помните, мы говорили о радости возвращения с купания, а здесь — предвкушение. С вас пытаются сбить эту радость, сначала Марья Львовна, потом доктор. Но Басов отряхнулся и пошел дальше. Есть у него это свойство. Отряхнулся — и пошел в свое, привычное, к себе, к радости жизни. Стойкая жизненная позиция. Действие всех актов строится на том, что вас сбивают. С первого акта все против вас, против вашего способа существования.

БАСИЛАШВИЛИ. Мира, покоя, радости — вот все, что мне нужно. Марья Львовна мне не нужна, она все разру­шает. Для меня она просто демагог.

337


ТОВСТОНОГОВ. И она портит вашу жену, которая «клюет» на демагогию Марьи Львовны. У вас с нею непре­кращающийся конфликт. БАСИЛАШВИЛИ. И больше ничего!

ТОВСТОНОГОВ. Ничего. Полярные позиции в жизни. По всем вопросам и проблемам.

БАСИЛАШВИЛИ. Конечно. Первый мой враг — Марья Львовна. Я не совсем верно это понимал. Мне казалось, что я ей иногда даже сочувствую.

ТОВСТОНОГОВ. Какое у него может быть к ней сочув­ствие? Такой закоренелый эгоист, как Басов, вообще никому сочувствовать не может, а тем более Марье Львовне. Она влезла в ваш дом. А если говорить грубо, влезла к вам в постель. Кто дает Варваре книжки? И какие! Варвара постоянно читает, все в вашем доме нарушено. Кто виновник? Марья Львовна. В борьбе с влиянием Марьи Львовны Басов даже выписал сюда Шалимова, может быть, он отвлечет Варвару от пагуб­ного влияния. Но скоро стало ясно, что Шалимов не спасет. Тогда он и Шалимова продает за две ко­пейки.

БАСИЛАШВИЛИ. У меня ощущение, что я играю махро­вого сплетника и больше ничего. Слишком впрямую. ТОВСТОНОГОВ. Не думайте о том, что вы сплетничаете. Вы получаете удовольствие от того, что узнали о человеке нечто нехорошее и хотите рассказать другим. Между делом. Скоро вы расскажете о том, что застали Власа на коленях перед Марьей Львовной.

БАСИЛАШВИЛИ. У меня все равно ощущение, что я мелкий сплетник.

С Т Р Ж Е Л Ь Ч И К . Куда ты собрался? БАСИЛАШВИЛИ. Ловить рыбу.

С Т Р Ж Е Л Ь Ч И К . Так и занимайся этим делом. Ты сейчас сидишь и просто болтаешь. Ничего не происходит. А у тебя кто-то спутал удочки. А кто-то путает твою жизнь. ТОВСТОНОГОВ. И между делом говорите о Шалимове. Б О Р И С О В . О чем же сцена? О том, что Басов и Дудаков идут на рыбалку?

ТОВСТОНОГОВ. Люди не понимают друг друга. Б О Р И С О В . Доведенные до     определенного градуса раздражения.

ТОВСТОНОГОВ. Басов делится совсем не с тем челове­ком, с которым нужно.

338


БАСИЛАШВИЛИ. Я не понимаю эту сцену, как и многие другие.

ТОВСТОНОГОВ. Какие еще?

БАСИЛАШВИЛИ. Сцену с Варварой в  первом акте. ТОВСТОНОГОВ. Там мы нашли. БАСИЛАШВИЛИ. У меня она не идет.

ТОВСТОНОГОВ. Это другое дело. Вы еще не нашли природу чувств. Нагружаете себя умозрительными вопросами.

БАСИЛАШВИЛИ. Я считал, что сцена с Дудаковым построена на том, что было в доме, а там был скандал. ТОВСТОНОГОВ. Это и надо сыграть через удочки. Получается формально, когда вы специально пересказы­ваете, что было за столом.

БОРИСОВ. Не является ли сплетня о Шалимове продол­жением той сцены, когда Шалимов отказался выступать в роли «громоотвода»?

ТОВСТОНОГОВ. Конечно. Шалимов поставил его в нелов­кое положение, и Басов мстит ему, плотоядно сообщая о том, как «Яшка хочет оттягать имение покойной жены». БАСИЛАШВИЛИ. Может быть, мне по-другому играть эту сплетню? Не получая удовольствие от самой сплетни, а отплачивая за обиду?

ТОВСТОНОГОВ. Удовольствие вы получаете от предстоя­щей рыбной ловли. Но вам все мешает. Все словно сгово­рились испортить вам прекрасный летний день. Перепу­танные удочки, мысли о Яшке, о Марье Львовне, а тут доктор, который для вас открылся как безумец. Но все-таки надо идти с ним на речку, окуни все спасут. Он через все препятствия рвется к удовольствиям. БАСИЛАШВИЛИ. Надо точнее сыграть в сцене с Шали­мовым обиду, поражение. Мне стало неловко. ТОВСТОНОГОВ. Я поэтому и оставил вас на некоторое время одного.

БАСИЛАШВИЛИ. Мне стало неловко, поэтому я остался один. А потом я себя успокоил: Шалимов играет роль моралиста, а сам жулик, он хуже меня. Варвара предъяв­ляет мне бесконечные претензии. А все хуже, чем я. И доктор.

ТОВСТОНОГОВ. Доктор — вне игры. Он, оказывается, безумец.

РЫЖУХИН. Он меня спрашивает про удочки, а потом бросает.

339


ТОВСТОНОГОВ. Вы для него случайный свидетель, до. вашей реплики о том, что все опротивели друг другу, он вас вообще не замечает. После этой реплики он должен вас о т к р ы т ь для себя и с этого момента его внимание на вас целиком сосредоточивается. А сначала у вас параллель существования. Кому вы говорите про «опроти­вели»? Кому вы задаете этот вопрос? Главному предста­вителю обывательщины? (Ольхиной.) Не идите на герои­ческий монолог Марьи Львовны. Текст тянет на это, а вы не идите. Существуйте просто, как мыслите вслух. (Басилашвили.) Вы подчиняете все простой логике. А нужны перепады, смелые переходы, тогда нам будет интересно за вами следить. Надо смелее искать эти пере­пады. Ему свойственно отгонять от себя все неприятное.

Актеры повторяют сцену.

БАСИЛАШВИЛИ. Теперь вернее?

ТОВСТОНОГОВ. Да, но вяло выражено. Нет упоения жизнью.

БАСИЛАШВИЛИ. Мне вдруг стало жалко Марью Львов­ну. Надо — ну что, Марья Львовна, съели? А я ее жалел. ТОВСТОНОГОВ. Это напрасно. Но думаю, что наметили верно — предвкушение удовольствия и тысяча препят­ствий, которые он все-таки преодолевает, такое в нем сидит жизнелюбие. Он страстный жизнелюб, ценитель всяческих благ и житейских удовольствий.


Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 317; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!