Третья часть — записи репетиций некоторых спектаклей БДТ по русской классике, которые показывают практическое применение в моей собственной работе методологии Станиславского. 31 страница
281
Инфернальность, силу наваждения попробуем искать через умного, здравомыслящего человека, крепко стоящего на ногах, каким несомненно является Городничий. Его надо поставить в центр. Если мы этого не сделаем сознательно, он все равно займет собой три четверти пьесы и отомстит нам самим фактом своего традиционного существования.
Реальный, маленький, ничтожный Хлестаков в глазах Городничего становится страшным, инфернальным существом — фантомом.
Сила Гоголя в том, что он делает все, чтобы Хлестакова было как можно труднее принять за сановника, за ревизора. Он демонстративно опрокидывает все здравые мотивировки. Ревизором Хлестакова сделали Городничий и его окружение. Только с т р а х может оправдать столь стремительную общую ошибку.
Отличие Гоголя от его предшественников, которые разрабатывали ту же тему, в т о м , что Хлестакова не только п р и н я л и за ревизора, его с д е л а л и ревизором.
Страх Городничего сделал Хлестакова ревизором, говорит В. Белинский.
Развивая эту мысль в своем блестящем исследовании творчества Гоголя, советский литературовед Г. А. Гуков-ский пишет: «Происходит странная вещь. Фитюлька, спичка, мальчишка Хлестаков силою страха и благоговения к нему вырастает в «персону», с т а н о в и т с я сановником, становится тем, кого в нем видят. Он делается «на самом деле» грозен. И сам Гоголь в «Предуведомлении» подчеркивает, что Хлестаков в эти минуты вовсе не клоун, не опьяневший мальчишка-хвастун, а выглядит как то самое «значительное лицо», распекание коего убило Акакия Акакиевича».
|
|
И далее: «Он на наших глазах стал ревизором, сановником, взяточником. Его с д е л а л и всем этим. И он выполняет то, что ему положено... Уезжает он как ревизор и взяточник».
Гоголь показывает механизм этого «делания», он показывает, как общество, среда, уклад невозвратимо, неизменно делают из маленького, ничем не замечательного человека негодяя, грабителя и участника системы угнетения.
В этом гениальном гоголевском ходе мне видится возможность сценической метафоры, выражающей пласти-282
чески то, что составляет в «Ревизоре» фантастический элемент.
Когда Городничий и другие «отцы города» узнают о приезде ревизора, об инкогнито, то в их представлении сразу возникает определенный типический образ этого ревизора. Мы тоже можем реально представить себе облик этого человека, одно ожидание которого вселяет всеобщий ужас. Образ этого человека — результат наваждения. Он сам становится воплощением наваждения. В его незримом присутствии уже есть элемент фантастики, ирреальности, хотя это вполне реальное лицо. Он уже едет в этот город и действительно приедет, о чем мы узнаем в конце пьесы.
|
|
Это призрачное лицо, по моему глубокому убеждению, должно появиться в спектакле. С самого начала. Это фантом, воплощающий «идею призрачности», о которой писал В. Белинский. Для появления фантома необходимо начать спектакль с самой высокой ноты. Для этого чрезвычайно важно найти «вздыбленность» существования актеров на сцене. Страх возник сразу, как только было получено роковое письмо. Такой страх, который проникает в сердце, в мозг, в кровь и заставляет подкашиваться ноги. Д л я этого совсем не нужно громких голосов и суеты. Напротив. Внутреннее напряжение подчеркивается внешней тишиной. И вся первая сцена — тихая сцена. Все наставления Городничего, которые обычно играются впрямую, не затрагивают истинной глубины преступлений, совершаемых в этом городе. Они гораздо серьезнее. О них даже и вслух сказать нельзя. И вот в эту атмосферу напряженного страха и лихорадочных дум врывается призрак — в черном пространстве сцены над колосниками все собравшиеся у Городничего внутренним зрением видят того, кого они ждут. И когда они все молниеносно поверили, что молодой человек в гостинице, заглядывающий в чужие тарелки, и есть ревизор (какой накал состояния нервов и ума нужен для этого!); и когда Городничий впервые лицом к лицу столкнулся с Хлестаковым, он увидел не дрожащего от страха и голода мальчишку, а того самого ревизора, которого должен был встретить. Грозного, «классического» ревизора, в крылатке, в очках... Через мгновение призрак исчезнет и Городничий увидит реального Хлестакова. Но и в нем он теперь видит ловкого, хитрого, притворяющегося оборотня.
|
|
283
Этот призрак-фантом появится в спектакле несколько раз. Для этого нужно достичь такого градуса существования актеров, какой только и может оправдать лихорадочную игру воображения.
«Ревизор» — комедия превращений. В ревизора превращается фитюлька Хлестаков, в вельможу превращается в момент своего мнимого торжества сам Городничий. И сила разоблачительного таланта Гоголя в том, что эти превращения реальны, что они могут происходить в самом деле, что они жизненны. Если можно принять Хлестакова, пустышку и ничтожество, за власть, то можно поверить в Нос статского советника, который разгуливает по Невскому проспекту.
В этом переплетении сказочного, невозможного и реального и заключен смысл фантастического реализма Гоголя.
|
|
Фантастический реализм — принадлежность гениального художника, он дает ему возможность идти от правдивого изображения жизни к огромным обобщениям философского и социального порядка.
Мне бы хотелось средствами театра передать величие комедии, вскрыть серьезность смысла происходящего, уйти от водевиля и пронести это в каждом персонаже, в каждой сцене через весь спектакль. И чтобы в результате прозвучал через «незримые миру слезы» и всеочи-щающий смех вопрос великого гуманиста и художника: как же это получается, что человек, созданный для высокого, становится негодяем, обманщиком, мучителем и разорителем и угнетателем ближнего своего.
12 января 1972 года.
Репетируется начало пьесы — чиновники приходят по вызову Городничего, который получил письмо — предупреждение о приезде ревизора из Петербурга.
ТОВСТОНОГОВ. Тема страха, о которой я говорил, пока привела к игре в состояние. Страх — это результат, проявления его целиком зависят от характера, поэтому каждому надо искать свое действие, свою линию поведения. Выигрыш будет у того, кто избежит изведанной дороги.
284
МАКАРОВА. У Лаврова у одного пока получилось, он очень серьезен и занят делом. Поэтому его замечания смешны.
ТРОФИМОВ. Сейчас получается, что один Городничий боится, будто он один во всем виноват, все остальные в порядке.
КУЗНЕЦОВ. Невольно снимаешь напряжение, когда отчитывают не тебя, а другого. Надо найти свою жизнь и не успокаиваться, когда ругают другого.
ТОВСТОНОГОВ. Вам нельзя забывать о ревизоре, может быть, он едет по вашему доносу. Как только появляется мысль — получается живой кусок. ТРОФИМОВ. Вдруг становится очень смешно. ТОВСТОНОГОВ. Когда они не стараются быть смешными. Нельзя терять событие.
М Е Д В Е Д Е В . Мы рано садимся. Хочется походить, подумать каждому о своем.
Актеры сидят молча, они очень озабочены и не смотрят друг на друга. Молчание длится долго.
ТОВСТОНОГОВ. Вот сейчас вы очень хорошо сидите. Так и начните.
Сцена повторяется.
ЛАВРОВ. Спокойный с виду разговор, и страх прорывается физически.
ТОВСТОНОГОВ. Происходит осмысление того, что каждому грозит. (Кузнецову.) Вам не надо горячиться, надо сохранить саркастический тон — «Ну, это еще ничего. Колпаки, пожалуй, можно надеть и чистые». Мол, мы знаем кое-что посерьезнее «колпаков».
Важно вскрыть внутренние связи всех между собой. Момент объединения перед лицом опасности для всех будет потом, а сейчас, в первые минуты, каждый думает о себе и хочет найти виновника. Городничий держит себя в руках, внешне очень сдержан, от этого у него с сердцем неважно. Срывается на мелочах. Вдруг набросился на Гибнера, который хотел подать ему воды. (Лаврову.) Распекая чиновников, не теряйте своих дум, он ни в кого не влезает, он над ними.
285
13 января 1972 года.
Первое действие.
ТОВСТОНОГОВ. Я думаю, вы все понимаете, что страх сыграть нельзя, это состояние. Но обстоятельства таковы, что страх перед ревизором определяет поступки, действия и слова персонажей. Они говорят именно то, что может быть сказано только при этих обстоятельствах. Когда это получается — начинается действие. Иначе все стоит на месте и начинается изображение. МАКАРОВА. Они не все говорят.
ТОВСТОНОГОВ. Да, конечно. О главном — не говорят. Каждый боится другого, кроме того, вдруг рухнул авторитет Городничего. Каждый проявляется по-своему, ни в коем случае нельзя попадать в штампованное изображение страха. Начало сцены очень замедленное, иначе некуда будет раскручивать пружину действия. Необходимо уйти от раскрашивания слов. Если вы почувствуете это — остановитесь.
Начало сцены.
ТОВСТОНОГОВ. Мы слишком хорошо знаем текст, все звучит знакомым и привычным. Играется слово само по себе. Надо идти только по мысли, каждая фраза — результат напряженной работы мысли.
Сцена повторяется. Городничий долго сидит один. Чиновники появляются не вместе, а по одному. Сначала судья, потом Хлопов, потом Земляника... Последним входит Гибнер. Долгое молчание. Узнавая о ревизоре, каждый реагирует по-своему, у Хлопова слова «как ревизор?» вырываются как истерический вскрик.
ТОВСТОНОГОВ (Лаврову). Попробуйте сказать «ревизор из Петербурга, инкогнито» — самым обыденным тоном, как будто это обычное сообщение и ревизоры являются ежедневно.
Прогон первой сцены, ищут органику мысли и поведения.
286
ТОВСТОНОГОВ (Медведеву.) У вас сейчас притупился конфликт с Городничим. «Своим умом дошел!» — это независимо, гордо, мол, раз ты, городничий, не сумел уберечь нас от ревизора, то слушай умного человека. В целом в сцене нет остроты. (Абрамову — Хлопову.) У вас все не органично, он самый слабый и трусливый, его пугает все. Как бы надвигается гора на маленького человечка. Тут органика решает все, иначе неубедительно. (Пальму — Гибнеру.) У вас абракадабра не звучит, надо за основу взять подлинные акценты немецкого языка. (Кузнецову — Землянике.) Вы влетаете так, будто все уже знаете и про письмо и про ревизора. Формально, нет оценки. (Абрамову.) Крик у вас может получиться, если вы к нему подготовитесь. Нужна полная отрешенность, расслабленность, а не активное участие в сцене. Закон обратного хода. Полное непонимание происходящего, и — вдруг дошло! После слов «секретное предписание» даже можно упасть в обморок. (Медведеву.) Вы делаете массу каких-то мелких движений, все разрушается. Полная статика внешне, а мысль работает, и вдруг одно какое-то нелепое внешнее выражение.
Падения Хлопова в обморок от «страшных слов» — короткие выключения, он моментально выходит из «обмороков», никто на это даже не реагирует. Только Гибнер привычно щупает пульс.
ТОВСТОНОГОВ (Лаврову.) Больше всего Городничего раздражает переглядка и какая-то связь между Земляникой и Ляпкиным-Тяпкиным. Отсюда и сарказм и ирония. М Е Д В Е Д Е В . А как это задать, что они на самом деле совершали поступки похуже, чем говорят вслух? ТОВСТОНОГОВ. Ничего задавать не нужно, это прочитывается. Круговая порука дает им право так себя вести. Все друг про друга знают, а говорят о незначительном, о ерунде с вельможной важностью. Сейчас это получилось. Со слов «вдруг заглянет» начинаются как бы галлюцинации Городничего. Это заражает всех. «А подать сюда...» — каждый невольно замирает; когда очередь доходит до Хло-пова, он может упасть в обморок от одного слова «а...» Как он повторяет это «а» — хлоп в обморок!
287
АБРАМОВ. Получается искусственно. У меня нет такого накала, чтобы ответить на это «а»... ТОВСТОНОГОВ. А что надо, чтобы получилось? АБРАМОВ. Вероятно, в предыдущую сцену надо накопить это, чтобы одно слово «а» вызвало картину допроса ревизором.
ТОВСТОНОГОВ. Вот именно.
ЛАВРОВ. Вероятно, Хлопов, помимо того, что боится ревизора, один по-настоящему боится и Городничего как огня. Остальные перемигиваются между собой, намекают, что и у Городничего рыльце в пуху, входят в сговор, а Хлопов безумно боится.
ТОВСТОНОГОВ. Должны быть отношения дрессировщика с тиграми. Есть более опасные, менее, а есть совсем ручные. Хлопов — ручной. (Кузнецову и Медведеву.) Вы слишком открыто глумитесь над Городничим. Они это делают исподтишка, один раз он их поймал и не на шутку разгневался. Все-таки он начальник, они знают, как он умеет выкручиваться, а их может утопить и продать запросто.
Появление Почтмейстера.
ТОВСТОНОГОВ. Принес событие в легкомысленной форме — вскрыл письмо, узнал, что какой-то чиновник едет — глупейшая история!
ЛАВРОВ. Что-то подозрительно он себя ведет. ТОВСТОНОГОВ. Почтмейстера безумно радует, что будет война с турками. А когда Городничий рассказал ему о письме, которое получил он, почтмейстер безумно заволновался — как это письмо прошло без его контроля? Все думают, что донес Земляника. Давайте попробуем эту версию. (Кузнецову.) Ликующего настроения у вас быть не может. Вы еще не знаете, по вашему ли доносу едет ревизор. Пока вы во власти Городничего. После слов «Не было ли на меня доноса?» — все смотрят на Землянику. Но сам он будто не замечает этого: окаменевает, перестает слышать и видеть. (Волкову.) Почтмейстер говорит с Городничим по секрету. Прохаживайтесь и говорите с ним, гоголевский текст сочетайте с шепотом, которого мы не слышим. Наслаждайтесь секретностью беседы. Надо сыграть чрезвычайное обстоятельство, а пока сцена снижает предыдущую, напряжение снимается. Надо принести «войну с турками» как реальное событие.
288
Н. Гоголь « Р Е В И З О Р »
Городничий — К. Л а в р о в
Анна Андреевна — Л. Макарова
Хлестаков— О. Басилашвили Анна Андреевна — Л. Макарова
Сцена из спектакля
М. Горький «ДАЧНИКИ»
Басов — О. Басилашвили Шалимов — В. Стржельчик
Варвара Михайловна — Л. Малеванная
Басов — О. Басилашвили Влас — Ю. Демич
Сцена из спектакля
А. Островский «ВОЛКИ И ОВЦЫ»
Лыняев — О. Б а с и л а ш в и л и Глафира — А. Фpейндлих
Мурзавецкая — Э. Попова Анфиса — Т. Тарасова
Беркутов — В. Стржельчик Л ы н я е в — О. Басилашвили
Купавина — С. Крючкова
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 398; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!