Семнадцать пунктов Асакуры Тосикагэ. 8 страница

С давних времен считалось дурным пред­знаменованием, если самурая просили высту­пить в роли кайсяку. Причина этому в том, что человек не прибавляет себе славы, даже если он хорошо сделал свое дело. Если же он по какой-то случайности совершит оплошность, это ляжет на него позорным пятном до конца жизни²⁶.

*

Однажды, когда Танака Яхэй находился по каким-то делам в Эдо, один из его лакеев повел себя довольно дерзко, и Яхэй строго его отругал. В ту же ночь Яхэй услышал, как

кто-то поднимается по лестнице. Он посчи­тал это подозрительным и тихо поднялся с постели. Держа в руке короткий меч, он окликнул неизвестного, и оказалось, что это тот самый лакей, которого он ранее отчитал, прятавший за спиной короткий меч. Яхэй прыгнул вниз и одним ударом зарубил этого человека. Впоследствии я слышал, как мно­гие люди говорили, что ему повезло.

*

Некий господин Токухиса родился совсем не таким, как другие люди, и был несколько похож на слабоумного. Однажды, когда при­шел в гости один человек, подали салат из ильной рыбы. В тот момент все сказали: «Салат из ильной рыбы господина Токухи- _СЬІ» — и рассмеялись. Позднее, когда он присутствовал на каком-то мероприятии и некий человек стал насмехаться над ним, процитировав умомянутое замечание, Току­хиса вытащил меч и зарубил его. По поводу этого случая провели расследование, после чего господину Наосигэ было доложено: «Рекомендуется совершить сэппуку,

поскольку это был опрометчивый поступок, совершенный в стенах дворца».

Когда господин Наосигэ услышал это, он сказал: «Подвергнуться насмешке и промол­чать — это малодушие. Нет причин прене­брегать этим фактом только потому, что это произошло в стенах дворца. Человек, насме­хающийся над другими, — сам глупец. Он сам виноват в том, что его зарубили».

*

Однажды, когда Накано Мокуносукэ поднялся на борт небольшого судна на реке Сумида, чтобы насладиться прохладой, в нее забрался также какой-то негодяй, который стал совершать всевозможные грубые дейст­вия. Когда Мокуносукэ увидел, что этот не­годяй мочится в реку, он отсек ему голову, и она упала в воду. Для того чтобы люди не заметили этого, Накано быстро прикрыл тело различными вещами. Затем он сказал корм­чему: «Об этом никто не должен узнать. Гре­би к верховьям реки и похорони труп. Есте­ственно, я тебе хорошо заплачу».

Кормчий поступил так, как ему сказали, но в лагуне, где спрятали тело, Мокуносукэ

отсек ему голову и вернулся обратно. Говорят, что этот факт так и не получил широкой огла­ски. В тот момент в лодке был еще один ма­лый, промышлявший тем, что продавал свое тело другим мужчинам. Мокуносукэ сказал: «Этот человек также был мужчиной. Лучше всего учиться рубить, когда человек еще мо­лод», и поэтому тот парень один раз нанес удар по трупу. Из-за этого он позднее не стал никому об этом рассказывать.

*

Рассказывают, что каждый раз, когда Оки Хёбу собирал своих людей, закончив обсуж­дение всех дел, он говорил: «Молодым людям следует настойчиво воспитывать в себе реши­мость и мужество. Для этого нужно, чтобы мужество поселилось в сердце. Если слома­ется меч, такой человек будет наносить удары руками. Если ему отрубят руки, он прижмет врага к земле своими плечами. Если отрубят плечи, он прокусит зубами горло десяти или пятнадцати врагам. Вот что такое мужество».

*

Сида Китиносукэ говорил: «Поначалу очень тяжело бежать до тех пор, пока не выбьешься из сил. Но зато тебя охватывает ис­ключительно хорошее ощущение, когда ты останавливаешься, закончив бег. Даже еще лучшее ощущение возникает, когда ты прися­дешь. Еще лучше, когда ты ляжешь. И еще лучше положить подушку и хорошо поспать. Вся жизнь человека должна быть подобна этому. Прилагать большие усилия, когда ты молод, и потом спать, когда ты стар или чув­ствуешь приближение смерти,— это то, как должно быть. Но сначала спать, а потом прилагать усилия... Выбиваться из сил всю свою жизнь и закончить ее в тяжком тру­де — это достойно сожаления». Эту историю рассказал Симомура Рокуроуэмон.

У Киносукэ есть и другие слова, подоб­ные этим: «Человеческая жизнь должна быть как можно более тяжелой».

*

Когда Уэно Риэй работал в Эдо и надзи­рал над ведением бухгалтерских книг, у него был молодой помощник, с которым он тесно общался. В первую ночь восьмого месяца он пошел пить с Хасимото Таэмоном, надзирав­шим над пехотинцами, и так напился, что по-

терял здравый смысл. Он сопроводил своего помощника домой, обмениваясь с ним по до­роге пьяными репликами, и, когда они пришли, Риэй объявил, что собирается зару­бить помощника. Помощник оттолкнул от себя кончик ножен Риэя. Они схватились, и оба упали в канаву, причем помощник ока­зался сверху. В это время прибежал слуга Риэя и спросил: «Господин Риэй сверху или снизу?»

Когда Риэй ответил: «Я снизу!», слуга ударил помощника мечом. Тот поднялся и, поскольку его рана оказалась легкой, убежал.

Когда этот случай подвергся разбиратель­ству, Риэя посадили под стражу в тюрьму Наэкияма и приговорили к смертной казни через отсечение головы. До этого, когда его назначили в Эдо и он жил в снятом в наем доме в районе, где селились торговцы, один слуга воспротивился ему, и он его зарубил. Но тогда он действовал достойным образом, и люди говорили, что он повел себя как муж­чина. Однако на этот раз его действия были возмутительны и, вне всяких сомнений, ничем не оправданы.

Если хорошо подумать обо всем этом с начала до конца, напиться до такой степени, чтобы обнажить свой меч,— значит проявить не только малодушие, но и отсутствие реши­мости. Слуга Риэя был родом из Таку, но его имя сейчас никто не помнит. И он, хотя был представителем низших сословий, оказался человеком храбрым. Говорят, что, пока шло разбирательство, Таэмон покончил с собой.

*

В двенадцатом разделе пятой главы Рёанкё есть следующая история.

В провинции Хидзэн был некий человек из Таку, который, несмотря на то что он за­разился оспой, собирался присоединиться к войскам, осаждавшим замок в Симабаре. Его родители искренне пытались его отгово­рить, увещевая: «Какой от тебя будет толк при твоем тяжелом недуге, даже если тебе удастся туда добраться?»

Он отвечал: «Я буду счастлив, если умру в пути. После того как я ощутил на себе благо­склонное отношение господина, разве мне следует говорить себе, что теперь я не смогу оказаться ему полезен?» И он ушел на войну.

Хотя дело было зимой и стоял ужасный хо­лод, он не обращал никакого внимания на свое здоровье, не стал надевать много одеж­ды и ни днем ни ночью не снимал своих доспехов. Более того, в условиях лагеря он не мог содержать свое тело и одежду в чис­тоте, однако, в конце концов, быстро оправился от своего недуга и смог полностью выполнить свой долг перед господином. Поэтому, вопреки ожиданиям, нельзя гово­рить, что грязь так уж плоха.

Когда учитель Судзуки Сёдзо услышал об этом, он сказал: «Разве не было очищающим действием то, что он пожертвовал жизнью ради своего господина? Человеку, который расстается с жизнью ради праведного дела, нет нужды взывать о помощи к богу оспы. Все небесные боги будут его защищать».

*

Господин Кацусигэ сказал: «Боится ли смерти человек из Хндзэна, или нет, неваж­но. Меня беспокоит то, что люди пренебре­жительно относятся к приказанию соблюдать правила поведения и этикета. Я боюсь, что весь клан, наши родственники и старейшины.

люди вдумчивые и серьезные, посчитают, что приказ придерживаться правил этикета — это всего лишь формальность. Раньше были люди, которые хорошо разбирались в подоб­ных вещах, и, если кто-то отходил от установ­ленных правил, они могли вспомнить, как следует правильно поступать, и все станови­лось на свои места. Я отдал этот приказ, по­тому что сейчас люди склонны с пренебреже­нием относиться к такого рода вещам».

*

В эпоху Гэнроку был один самурай низко­го ранга из провинции Исэ, которого звали Судзуки Рокубэй. Он заболел сильной го­рячкой, и его сознание помутилось. В то вре­мя некий мужчина, которому было поручено за ним ухаживать, испытал неожиданный приступ алчности и решил украсть деньги, которые хранились в коробке для чернил.

Как раз в этот момент больной неожиданно повернулся, схватил меч, лежавший у него под подушкой, и одним неожиданным ударом зарубил вора. После этого больной упал на постель и умер. Судя по этому поступку,

Рокубэй был человеком принципиальным и обладал сильным характером.

 

Из восьмой главы.

 

Я услышал эту историю в Эдо, но позд­нее, когда я служил в той же самой провин­ции с неким доктором Нагасукой, который был местным уроженцем, и спросил его об этом, оказалось, что он действительно слы­шал эту историю, и подтвердил, что это правда.

Ночью тринадцатого дня девятого месяца четвертого года Тэйкё десять актеров театра Но сидели в Саяномото возле дома Накаямы Мосукэ, пехотинца, и созерцали луну. Сна­чала Наоцука Кандзаэмон, а потом и осталь­ные начали насмехаться над пехотинцем Ара­ки Кюдзаэмоном из-за того, что он был очень маленького роста. Араки разгневался, убил мечом Кандзаэмона и начал наносить удары по остальным.

Несмотря на то что у Мацумото Рокудзаэмона была отрублена рука, он спус­тился в сад, схватил Араки сзади второй ру­кой и сказал: «Такому, как ты, я откручу го­лову и одной рукой!» Выхватив меч из рук Араки, он швырнул его на порог и прижал

коленом, но, когда ухватился за шею, силы покинули его, и Араки легко с ним справился.

Араки быстро вскочил и снова принялся наносить удары по тем, кто находился вокруг, но теперь господин Хаята (позднее извест­ный как Дзиродзаэмон) встретил его с копь­ем в руках. В конце концов, несколько чело­век смогли его усмирить. После этого Араки велели совершить сэппуку, а всех остальных, имеющих отношение к этому происшествию, сделали ронинами за их неблагоразумное поведение, но Хаяту позднее простили.

Поскольку Цунэтомо не помнит точно эту историю, следует поспрашивать о ней других людей.

*

Несколько лет назад в Дзиссоине в Кава- ками состоялось чтение сутр. Пять или шесть человек из Конъямати и Тасиро сходили на службу и на обратном пути провели какое-то время в питейном заведении. Среди них был один из слуг Кидзуки Кюдзаэмона, который, имея на то какую-то причину, отклонил пред­ложение своих спутников присоединиться к ним и вернулся домой до наступления тем­ноты. Однако остальные позднее ввязались в драку с какими-то людьми и всех их зарубили.

Слуга Кюдзаэмона услышал об этом в гот же вечер и поспешил в жилище своих товари­щей. Он выслушал подробности происшед­шего и затем сказал: «Я думаю, что в конце концов вам придется заявить о случившемся. Когда вы это сделаете, вам следует сказать, что я также там присутствовал и помогал убивать тех людей. Когда я вернусь, я скажу то же самое Кюдзаэмону. Поскольку в драке участвуют все, кого это касается, мне следует принять такой же смертный приговор, как и вам. И это мое искреннее желание. Причи­на этому в том, что даже если бы мне при­шлось объяснить своему господину, что я ра­но вернулся домой, он никогда бы не поверил, что это правда. Кюдзаэмон всегда о тличался суровым нравом, и, если бы даже его рассле­дователи выяснили мою непричастность, он, вероятно, приказал бы казнить меня как тру­са прямо у себя на глазах. В таком случае, умереть, оставив после себя дурную славу как о человеке, сбежавшем с места происше­ствия, было бы чрезвычайно прискорбно.

Поскольку меня в любом случае ожидает одна участь, я бы хотел умереть, приняв на­казание за убийство человека. Если вы не со­гласны с этим, я вскрою себе живот прямо здесь».

Не имея выбора, его товарищи рассказали все так, как он просил. Некоторое время спу­стя, во время дознания, хотя обстоятельства были объяснены указанным образом, выяс­нилось, что слуга вернулся домой рано. Все дознаватели оценили его поведение и даже похвалили этого человека.

Этот случай мне изложили лишь в общих чертах, поэтому я постараюсь узнать подроб­ности позднее.

*

Однажды, когда Набэсима Аки-но-ками Сигэтакэ сел обедать и съел ровно половину поданных блюд, к нему неожиданно пришел гость, и он оставил поднос с едой на столе. Позднее, один из его слуг сел за стол и начал есть жареную рыбу, которая лежала на под­носе. Как раз в этот момент господин Аки вернулся и увидел его; слуга же смутился и убежал. Господин Аки закричал ему вслед;

«Что ты за презренный раб, если ешь то, что уже кто-то ел!» после чего сел и доел то, что оставалось.

Это одна из историй Дзинэмона. Говорят, что этот слуга был одним из тех, кто совер­шил цуйфуку после смерти своего господина.

*

Ямамото Дзинэмон часто говаривал своим слугам: «Играйте в азартные игры и лгите. Если вы прошли с человеком пятьдесят ша­гов, и при этом он не солгал вам по крайней мере семь раз, то грош ему цена». В давние времена люди говорили так, потому что их заботило только лишь отношение человека к воинским делам, и они считали, что «пра­вильный» человек никогда не совершит вели­кие дела. Они также не обращали внимания на дурное поведение людей и отмахивались, когда им на это указывали, говоря: «Зато они хорошо делают свое дело...»

Такие люди, как Сагара Кюма, также оправдывали слуг, которые воровали и совер­шали прелюбодеяния, и постепенно их воспи­тывали. Он говорил: «Если бы не такие лю­ди, у нас вообще бы некому было работать».

Икуно Орибэ говорил: «Если слуга хоро­шо подумает о том, что ему предстоит сде­лать в течение предстоящего дня, он сможет сделать все. Если это работа на один день, с ней можно справиться. Завтра — это тоже всего лишь один день».

*

В то время, когда господин Набэсима Цунасигэ еще не вступил во владение в каче­стве наследника, его дзэнский священник Куротакияма Теон обратил его в буддизм и стал его наставником. Поскольку Цунасигэ достиг просветления, священник собирался даровать ему печать²⁷, и об этом стало изве­стно во всем дворце. В то время Ямамото Городзаэмону было велено одновременно выполнять обязанности слуги Цунасигэ и присматривать за ним. Когда он об этом услышал, он понял, что такое нельзя допус­тить, и решил обратиться с просьбой к Тёону, а если тот не согласится, убить его. Он при­шел в дом священника в Эдо, и священник с достоинством принял его, думая, что это паломник.

Городзаэмон приблизился к нему и сказал: «Мне нужно сообщить вам лично одну сек­ретную вещь. Пожалуйста, отошлите ваших прислужников.

Говорят, что вскоре вы наградите Цунаси­гэ печатью за его успехи в буддизме. Одна­ко, поскольку вы из Хидзэна, вы должны быть достаточно осведомлены о традициях кланов Рюдзодзи и Набэсима. В наших вла­дениях низшие и высшие сословия живут в согласии, потому что, в отличие от других, власть у нас передается по наследству из по­коления в поколение. За все предыдущие ве­ка никогда не было случая, чтобы даймё по­лучил буддийскую печать. Если вы даруете печать Цунасигэ, то он, вероятно, возомнит себя просветленным и с презрением отнесется к тому, что говорят его слуги. Великий чело­век станет тщеславным. Ни в коем случае не давайте ему печать. Если вы не согласны со мной, то знайте, что я настроен решительно». В его голосе звучала такая уверенность, что не было сомнений в том, что он пойдет до конца.

Цвет лица священника изменился, но он ответил: «Ну что ж... Ваши намерения заслу-

живают уважения, и я вижу, что вы хорошо разбираетесь в делах своего клана. Вы пре­данный слуга...»

Но Городзаэмон перебил его: «Нет! Я ви­жу вашу уловку. Я пришел сюда не для того, чтобы меня похвалили. Не добавляя ничего лишнего, позвольте мне ясно услышать, со­бираетесь ли вы отказаться от своего намере­ния дать Цунасигэ печать или нет».

Теон ответил: «То, что вы говорите, ра­зумно. Я заверяю вас, что не стану вручать ему печать».

Городзаэмон понял, что тот говорит прав­ду, и вернулся домой.

Щунэтомо услышал эту историю из уст са­мого Городзаэмона.

*

Восемь самураев решили повеселиться. Двое из них, Комори Эйдзюн и Оцубо Дзи- нэмон, отправились в чайный домик перед храмом Кантона в Асакуса, ввязались в ссо­ру с прислугой, и их крепко побили. Об этом услышали остальные, которые в тот момент находились на прогулочной лодке, и Муто Рокуэмон сказал: «Нам следует вернуться

и отомстить». Ёси Ёитиэмон и Эдзоэ Дзин- бэй согласились с этим.

Однако остальные начали отговаривать их, заметив: «Это принесет неприятности клану», и они вернулись домой.

Когда они прибыли во дворец, Рокуэмон снова сказал: «Нам совершенно определенно следует отомстить!», но остальные отговори­ли его. Несмотря на то что Эйдзюн и Дзинэ­мон получили серьезные раны на руках и но­гах, им удалось порубить работников чайного домика, и тем, кто вернулся, господин сделал выговор.

Через некоторое время в отношении этого происшествия было высказано определенное мнение. Один человек сказал: «Если в таком деле, как месть, дожидаться согласия осталь­ных, его никогда не доведешь до логического конца. Нужно быть готовым действовать в одиночку и даже погибнуть от руки обидчи­ка. Человек, который кричит о том, что нуж­но отомстить, но ничего для этого не дела­ет, — лицемер. Умные люди заботятся о сво­ей репутации, используя лишь силу своих слов. Но настоящий мужчина отправляется

на дело молча, ни с кем не советуясь, и при­нимает смерть. При этом нет необходимости добиваться своей цели; человек проявляет свои качества уже тем, что гибнет в бою.

И такой человек, скорее всего, добьется сво­ей цели».

*

Итиюкэн был слугой господина Таканобу и работал па кухне. Как-то, когда зашла беседа о борьбе, Итиюкэн затеял спор и потом, вы­хватив меч, зарубил семь или восемь человек. В наказание ему было приказано покончить с собой. Но когда господин Таканобу услы­шал об этом, он помиловал этого человека и сказал: «Во времена, когда нашу страну раздирают междоусобные распри, нам нужны храбрые люди. А, судя по всему, это человек храбрый». Впоследствии, во время боевых действий в районе реки Юдзи, господин Ті- канобу взял с собой Итиюкэна, и последний снискал непревзойденную славу, совершая вылазки глубоко во вражеские ряды и прино­ся ужасные опустошения.

В сражении при Такаги Итиюкэн продви­нулся так далеко, что господин Таканобу по­чувствовал сожаление и отозвал его. По­скольку авангард не пробился к Итиюкэну, господин Таканобу сам бросился вперед и, ухватив Итиюкэна за рукав, оттащил его на­зад. К тому моменту голова Итиюкэна была покрыта множеством ран, но ему удалось ос­тановить кровотечение с помощью зеленых листьев, которые он приматывал тонким по­лотенцем.

*

В первый день осады замка Хара Цурута Яситибэй был направлен с посланием от гос­подина Мимасака к Оки Хёбу, но в момент передачи послания пуля, прилетевшая со сто­роны замка, попала ему в поясницу, и он мгновенно упал лицом вниз. Потом он снова поднялся, пересказал оставшуюся часть сооб­щения, был сражен во второй раз и умер. Тело Яситибэя отвез назад Таира Тихёэй. Когда Тихёэй возвращался обратно в лагерь Хёбу, в него также попала ружейная пуля, и он погиб.

*

Дэнко родился в Таку, и в то время из его семьи в живых оставались его старший брат

Дзиробэй, младший брат и мать. Примерно в девятом месяце мать Дэнко взяла с собой внука, сына Дзиробэя, чтобы он послушал проповедь. Когда настало время возвращаться домой, ребенок, надевая соломенные сандалии, случайно наступил на ногу мужчине, который стоял рядом. Незнакомец отчитал ребенка, и в конце концов они вступили в яростный спор, в результате чего мужчина вытащил меч и убил ребенка. Мать Дзиробэя не могла поверить своим глазам. Она вцепилась в мужчину, но тогда он убил и ее. Сделав это, мужчина отправился к себе домой.

Этого человека звали Гороуэмон, и он был сыном ронина по имени Накадзима Моан.

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 373; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!