Стыд и уход от ответственности 19 страница
Навязчивые повторения позволяют взрослым строить вокруг себя мир. по эмоциональным ощущениям идентичный тому, в котором они выросли. Следующий пример показывает, что навязчивые повторения не обязательно предполагают участие других людей. Пациент, о котором я хочу рассказать, восстановил точно такой же унылый, лишенный смысла и цели мир, как тот, что окружал его в детстве, и продолжал поддерживать себя с помощью тех же замещающих удовольствий, что помогали ему во время взросления. Мы снова увидим попытку преодоления детской травмы и, что более важно, воссоздание эмоциональной вселенной, которая совпадает с опытом его детства;
Рей вырос в Бостоне, где его отец заведовал отделом закупок
в обувной компании. Отец был трудоголиком, и Рей большую
часть времени оставался на попечении своей депрессивной иозлобленной матери. Детей в семье было двое, но Рею не повезло - он унаследовал от матери то, что она сама считала своим серьезнейшим недостатком: он был низенький и коренастый. В результате Рею доставалось гораздо меньше благосклонности, чем его брату, которого - тоже с большой натяжкой можно было назвать любимчиком. Отец обращал мало внимания на обоих сыновей, нос Реем у них выработался некий ритуал, заключавшийся в том, что отец отдавал ему всю мелочь из кармана, если Рей не ложился спать и дожидался отца с работы. Дело набирало обороты, и через некоторое время отец стал дарить ему маленькие подарки, полученные в качестве сувениров от торговых агентов, сотрудничавших с компанией. Чуть ли не через день Рей получал в подарок новый карандаш, транзисторный приемник или другой электронный прибор, каких много оказывалось в кабинете отца. Рей признавался, что не уставал ждать до поздней ночи, волнуясь и гадая, достанется ли ему в этот вечер «любовь» отца. Иногда он засыпал, так ничего и не дождавшись, но в другие дни подарки отца заставляли Рея чувствовать собственную значимость. Не удивительно, что. став взрослым, Рей открыл собственную контору, занимавшуюся почтовой доставкой дорогих часов и ювелирных украшений по всей стране. Он помнил все почтовые маршруты и расписание службы доставки посылок, что повышало его уверенность (и, таким образом. шансы на преодоление травмы) в том, что он не пропустит момент доставки товара, заказанного для его клиентов. В итоге он научился точно определять момент прибытия этого заменителя «любви». В своих расчетах он был предельно точен, таким образом освобождая себя от ежедневных мук неизвестности, в которых он провел все свое детство. Вопрос преодоления травмы в данном случае не так важен, как воссоздание его одинокого детства. Повторение ситуации во взрослом возрасте предполагало получение эмоциональной подпитки из тех же источников замещающих удовольствий, которые поддерживали его в детские годы. Искренняя любовь, поддержка и забота со стороны родителей были для него недоступны, в отличие от замещающих их подарков. Детство Рея приучило его не возлагать надежд на близкие человеческие отношения. Свой обособленный и изолированный стиль поведения он перенес во взрослую жизнь, подпитывая себязаменителем любви, когда получал посылки с заказанным товаром.
|
|
|
|
|
|
Это лишь один из многих примеров того, как мои пациенты неосознанно выстраивали свою взрослую жизнь таким образом, чтобы в ней присутствовал определенный набор чувств, которые они в детстве привыкли идентифицировать с любовью. Как и уже говорил, шансы обрести настоящую любовь нередко возникают в жизни таких людей, как Рей. но они упускают эти шансы или отвергают любовь. Настоящая любовь чужда, непонятна, она вызывает страх, в то время как одиночество и замещающие удовольствия из детства принимаются и ощущаются как нечто близкое и реальное.
Альтернативный взгляд на структуру характера жертвы
Моя тщательно выработанная позиция, состоящая в том, что история развития жертвы насилия играет ключевую роль в понимании синдрома избиений, не находит поддержки у специалистов по насилию в семье. Как я уже говорил, политика играет далеко не последнюю роль в устоявшемся мнении по данной проблеме. Например, Ленор Уокер, написавшая книгу “Избитая женщина» - наверное, наиболее фундаментальное исследование данной проблемы за последнее время, - придерживается мнения, что жертва испытывает психологический распад из-за побоев, пережитых во взрослом возрасте. Она отвергает результаты наблюдений и выводы многих независимых исследователей, утверждающих, что психика жертв избиений повреждается из-за пережитого ими насилия со стороны родителей. Такая позиция «безвыходности», по моему мнению, скорее имеет отношение к политике, чем к науке, поскольку она старается откреститься от ранее упоминавшегося клейма жертвы, ищущей наказания, и к тому же пытается защитить от порицания матерей (или выполняющих их обязанности людей), чьи сыновья или воспитанники становятся тиранами:
|
|
|
Многие из способов, которые используют часто избиваемые женщины для защиты от следующих актов насилия, рассматриваются как свидетельство серьезных расстройств психики. Эти женщины страдают от проблем, обусловленных их эмоциональной ситуацией и возникших в результате испытываемых ими мучений. Быть избитыми - это не их личный выбор, сделанный на основании некого дефекта психики; отклонения в поведении возникают у них из-за того, что они живут в атмосфере насилия (Walker. 1979: 229).
|
|
|
Как нам предстоит убедиться, все доказательства выстраиваются против этой точки зрения, которую сама Уокер, однако, цитирует в защиту своей позиции. Она заявляет, что все избитые женщины, с которыми ей приходилось общаться, были психологически здоровы до того, как стали жертвами насилия, тем самым пытаясь отрицать роль женщины в случившемся. Такое видение не представляется мне полезным в целях формирования модели, достаточно масштабной и правдивой, чтобы помочь в понимании и разрешении проблемы насилия в семье. В своих попытках защитить всех женщин-жертв от обвинений в их адрес, Ленор Уокер снимает вину также и с матерей, чьи сыновья избивают своих партнерш. Она заявляет, что женщины не должны испытывать чувство вины за то. что вырастили ребенка, который, повзрослев, стал избивать женщин:
Необходим огромный объем исследований, прежде чем мы сможем с определенностью говорить о связи между жестокостью мужчины и характером его взаимоотношений с матерью. Психологи нанесли (женщинам| серьезный ущерб, выставив матерей в негативном свете и сделав их ответственными за эмоциональные проблемы их детей (Walker, 1979:39).
Из этой цитаты читатель может сделать вывод, что либо все мужчины-агрессоры воспитывались отцами, либо они стали жестокими уже во взрослом возрасте, несмотря на хорошее воспитание и любовь их матерей. Целью, которую преследует Ленор Уокер, является снятие с женщин ответственности как за воспитание ими мальчиков, затем превращающихся в домашних тиранов, так и за воспитание девочек, из которых вырастают жертвы домашнего насилия. В результате же она только способствует замалчиванию и искажению информации, окружающей эту проблему с момента ее возникновения. Сценарий побоев может реализоваться, когда встречаются две личности с серьезными и застарелыми нарушениями психики и пытаются удовлетворить за счет друг друга те потребности, которые остались неудовлетворенными с детства. Еще раз повторю, что я никоим образом не стремлюсь найти «извинение» агрессивному поведению мужчин, оправдывая его полученными в детстве психологическими травмами, равно как и не пытаюсь «обвинить» избиваемых женщин в том, что они якобы сами желают насилия.
Шесть психологических факторов, мотивирующих жертву возвращаться к плохому объекту
Здесь я перечислю ранее рассмотренные факторы, которые важны для понимания привязанности как обиженного ребенка, так и обиженного взрослого к возбуждающему/огорчающему объекту.
1. Абсолютная биологическая и психологическая зависимость ребенка от родителей не позволяет ребенку отказаться от них. как бы плохое ним ни обращались в семье. Ребенок не может самостоятельно защитить себя от наносимого ему вреда.
2. Младенец (как и инфантильный взрослый) полагает, что у него есть один-единствениый родитель, на котором он максимально сфокусирован. Чем более угнетен ребенок, тем сильнее он концентрируется на этом единственном человеке. становясь в крайней степени от него зависимым.
3. Унижения, испытанные в детстве, не ослабевают с возрастом. Как ни странно, унижения только повышают потребность ребенка в родителях, а в более взрослом возрасте - в партнере, который выступает в роли родителя. Чем меньше ребенку уделяется внимания, чем больше наказаний выпадает на его долю, тем тяжелее багаж неудовлетворенных потребностей. Повзрослев, ребенок запрет все эти обиды и злость на родителей за их плохое отношение на складе своего болезненного раненого Я.
4. Во взрослом возрасте люди, недополучившие внимания в детстве, склонны впадать в крайнюю зависимость от других личностей, тем самым стабилизируя свое самосознание или же получая ощущение внутреннего покоя. Те, кто использует зависимый шаблон поведения, часто полагаются на воображаемое всемогущество своего партнера, что помогает им сохранить в целостности собственную индивидуальность. Для таких людей потеря объекта (или же потеря надежды на установление отношений с объектом) может привести к краху самосознания, подвергая человека адским мукам одиночества. Крайняя зависимость может быть также вызвана недостатком воспоминаний об утешениях. полученных от матери в детстве, вследствие чего таким людям не удается самостоятельно унять внутреннее беспокойство. Для успокоения они используют своего партнера. который вносит порядок в их внутренний хаос. Потеря объекта может ввергнуть их в пучину собственного сумбурного внутреннего мира, и некому будет их успокаивать и подбадривать.
5. Ребенок, страдающий от жестокого обращения и недостатка внимания, вырабатывает два основных защитных механизма. основанных на искажении реальности, моральную защиту от плохих объектов и расщепление. Эти механизмы позволяют ребенку сохранять привязанность к отвергающим их родителям и не делать выводов из совершенных им ошибок.
6. Взрослый человек, становление личности которого происходило в неблагоприятных условиях, всегда жаждет той смеси острых ощущений, которая еще с детства привлекала его, особенно стремясь к чередованию страстных порывов, исходящих от его надеющегося Я, и отчаяния, свойственного его раненому Я. Причины таких стремлений коренятся в опыте отношений с отвергающими, изредка поощряющими родителями, которые и спровоцировали развитие двух отдельных и взаимоисключающих половинок Я во внутреннем мире ребенка. Эти частичные Я выходят на поверхность в соответствии с чередованием отвергающего и поощряющего поведения окружающих. Но окружающих, которые являются нормальными людьми, пугает такая переменчивость, потому что они не понимают и не собираются терпеть всплески враждебности раненого Я.
Модель Фейрбейрна в целом предлагает убедительное объяснение тому, что мы называем «стойкой привязанностью к плохому объекту». Не существует другой психологической модели, которая бы настолько полно и глубоко объясняла узы, связывающие отвергнутого человека с возбуждающим/отталкивающим объектом. Во взрослой жизни люди с патологиями характера умудряются найти ту же самую формулу отвержения, беспокойства, ненависти, отчаяния, страстного желания и тоски с примесью редких случаев безраздельного слияния, которая знакома им с детства.
Циклическая теория насилия
Невероятные случаи возвращения к плохому объекту можно наблюдать у женщин, регулярно избиваемых, но не желающих расстаться с партнерами, нанесшими им физические травмы. Те же самые психологические принципы, которые шестьдесят лет назад обнаружил Фейрбейрн во время наблюдений за несчастными детьми из приюта в Шотландии, применимы и к избиваемым женщинам в наши дни. Теперь читателю такое повеление вряд ли покажется удивительным, потому что возвращение жертвы к избившему ее мужчине с психологической точки зрения равнозначно повелению покинутых детей, за которыми наблюдал Фейрбейрн и которые предпочитали терпеть побои дома, чем жить в безопасности в приюте. Описательная модель жестокого обращения, которую мы будем рассматривать и сравнивать с моделью Фейрбейрна, была предложена уже упоминавшейся Ленор Уокер в ее книге о насилии в семье «Избитая женщина». Ее описание и модель цикла насилия, которую она назвала циклической теорией насилия, в настоящее время рассматривается как точное отображение повторяющегося цикла, возникающего в отношениях между жертвой побоев и ее обидчиком. Объектом внимания Ленор Уокер является наиболее распространенный сценарий, в котором агрессоры - всегда мужчины, а жертвы - всегда женщины. Уокер использует принципы теории научения для объяснения своих наблюдений за циклом насилия, и, как я уже отмечал, такая точка зрения делает невозможным рассмотрение психологических структур, не поддающихся измерению, включая надеющееся и раненое частичные Я, а также моральную защиту и расщепление в качестве средства противостояния плохому объекту.
Ленор Уокер, проанализировав множество случаев избиения женщин их партнерами, обнаружила вполне определенный шаблон отношений, разворачивающийся в три последовательные фазы: 1) нарастание напряжения. 2) взрыв, или острый конфликт с применением силы. 3) доброта и раскаивающаяся любовь - идиллия и покой временной передышки (Walker, 1979: 55). Сначала я остановлюсь на характеристиках каждой из фаз, описанных ею, потом применю теорию Фейрбейрна к ним, а в заключение дам разбор модели цикла жестокости, предлагаемой Уокер, и сравню результаты.
Первая фаза - нарастание напряжения
Первая фаза сценария побоев, которую Л. Уокер называет фазой нарастания напряжения, характеризуется незначительными эпизодами физического насилия, наличие которых либо отрицается женщиной, либо оставляется ею без внимания, чтобы не провоцировать партнера на дальнейшие нападки:
Она может стать заботливой, уступчивой, ловя каждый его вздох; или же может просто постараться не попадаться ему на глаза. Она дает своему партнеру понять, что она признает за ним право направлять свою агрессию против нее. Она вовсе не считает наказание необходимым; просто она полагает, что ее действия могут предотвратить дальнейшую эскалацию конфликта. <...> Ее не интересует истинное положение вещей, она лишь отчаянно хочет, чтобы он больше не причинял ей боль. Чтобы справиться со своей ролью, она не должна позволить себе рассердиться на своего обидчика. Она прибегает к самой распространенной психологической защите, именно той. которую психологи называют «отрицанием». Она убеждает сама себя в том. что не злится на него за причиненную ей душевную или физическую боль. Она оправдывает его действия тем. что она якобы на самом деле заслуживает такого обращения, часто идентифицируя себя с теми необоснованными обвинениями, которые выдвигает ее партнер (Walker, 1976: 56).
Этот пассаж, каких множество в книге Л. Уокер, являет собой попытку выдать наблюдение за объяснение. Предполагается,что читатель, руководствуясь здравым смыслом, сможет сам разобраться в этих ситуациях, настолько очевидных, что они не требуют пояснений. Например. Л. Уокер представляет терпимость жертвы к насилию как совершенно нормальное явление. Она не придает значения крайним проявлением психопатологии со стороны жертвы, заявляя, что отрицание является защитным механизмом, привычным для большинства людей. Возникает вопрос: а какова же мотивация жертвы в таком отрицании? Возможно, в отрицании как таковом нет ничего необычного, но тогда почему же избитая женщина отрицает, что ее третирует мужчина, который якобы любит ее? На самом деле, какая мотивация стоит за «ложной аргументацией», принимаемой женщиной, когда она соглашается с тем. что ее стряпня никуда не годится? В основании такого повеления лежит мощная мотивация, которая нуждается в объяснении. Упрощенный психологический анализ большинства ситуаций, которые рассматривает Л. Уокер, сводится к констатации страха, испытываемого жертвой по отношению к обидчику. Такой упрощенный тезис не может претендовать на серьезное объяснение повеления, характеризующего самую первую фазу цикла побоев. Если страх является мотивацией, почему тогда жертва отрицает факт насилия? Почему жертва остается с обидчиком после первого инцидента?
Если мы рассмотрим эту фазу с точки зрения Фейрбейрна, то мы получим более детальный анализ мотивации и динамики поведения как жертвы, так и агрессора. Этой фазе присущи оба защитных механизма, расщепление и моральная защита, применяемые женщиной для поддержания своего надеющегося Я в активном состоянии, несмотря на крайне неприязненное отношение к ней со стороны партнера. Таким образом, женщина пытается не терять оптимизма и считать своего партнера возбуждающим объектом, даже когда он причиняет ей боль. Ее муж или партнер, в свою очередь, воспринимает ее с позиции своего раненого Я. и ему она кажется отталкивающим объектом. Такое случается, когда мужчина воображает, будто партнерша игнорирует его инфантильные невысказанные потребности. Может быть, его расстроили на работе, а он не мог высказать свои эмоции в лицо начальнику. Его низкая толерантность к раздражителям заставляет искать выхода внутренней напряженности, и тогда зависимый партнер становится легкой мишенью, в которую можно разрядить накопившуюся злость.
У женщины есть мотивация принять наказание - она хочет остаться в своем надеющемся Я. но не из-за страха перед физическим насилием, как утверждает Л. Уокер, а из-за крайней зависимости от партнера. Теряя его. она утрачивает стабилизирующий объект своего недоразвитого Эго. неуклонно приближаясь к коллапсу самосознания. Эта мощная мотивация заставляет ее сдерживать закипающую внутри нее ярость. Злость и враждебность. вызванные нынешним инцидентом, а также память обо всех предыдущих отщепляются и сажаются под замок во времен” но подавленном раненом Я. Механизм расщепления объясняет сверхъестественную способность женщин бесконечно терпеть побои от своих партнеров, которые уже не раз причиняли им мучения. Необходимо заметить, что поведение жертвы находится на грани возможного, в то время как. по мнению Л. Уокер, это вполне в порядке вещей. Способность жертвы оставаться в своем надеющемся Я. несмотря на печальную подноготную, является результатом труднообъяснимого и невероятно мощного механизма психологической защиты. Жертве удается удерживать память о прошлом за пределами сознания. Она продолжает считать своего партнера возбуждающим объектом, питая надежду, что любовь, дремлющая в его сердце, вспыхнет вновь, если она будет хорошо себя вести. Поддерживать себя в состоянии надеющегося Я и при этом терпеть постоянные оскорбления от партнера - все это дорого обходится женщине, испытывающей огромную психологическую нагрузку на первой стадии развития сценария побоев. Упорное стремление жертвы оставаться в своей надеющейся ипостаси - это отголоски детства, когда обделенный ребенок, прибегая домой после школы, снова и снова рассматривал поздравительную открытку, подаренную матерью много лет назад. Неважно, ребенок ты или взрослый, ты стремишься оставаться в пределах надеющегося Я. чтобы сохранить отношения с отталкивающим объектом.
Мотивация женщины в подобном случае доходит до крайности. Как заметила Э. Армстронг-Перлман, потеря объекта воспринимается как катастрофа, которая может, в принципе, привести к распаду личности, поэтому женщина вынуждена искать спасения в расщеплении и моральной защите, чтобы сохранить связь с партнером в данной фазе цикла насилия. Моральная защита служит для нахождения оправдания ее зависимости от жестокого, раздраженного и неуступчивого партнера. Она скрывается от «плохой» реальности, выбирая для этого точно ту же тактику. что и избиваемые и брошенные дети, за которыми наблюдал в приюте Фейрбейрн. Моральная защита дает несчастным детям и избитым женам иллюзию контроля нал ситуацией. Взрослая женщина, ставшая жертвой побоев, может убеждать себя, что если бы она приготовила более изысканный ужин, то ее муж не разозлился бы и не стал в бешенстве опрокидывать обеденный стол. Моральная защита помогает женщине поверить, что ее партнер ведет себя относительно нормально, поскольку такая позиция отлично согласуется с убежденностью в собственном «моральном» несовершенстве и заслуженности наказания. Таким образом, «плохое повеление» агрессора принимается жертвой как должное, и он уже не выглядит настолько «плохим», как можно было бы заключить из его поведения.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 270; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!