ТАИНСТВЕННЫЙ – И ЛОЖНЫЙ – ОБРАЗ СТРАДАЮЩЕГО ХУДОЖНИКА 7 страница
Помните, наша культура не одобряет искусство и творческих людей. Обычно их принуждают выражать свои порывы в очень узком русле. В некотором смысле, все мы отстаем в развитии – когда речь идет о выражении творческого потенциала.
Когда у ребенка обнаруживают дислексию, ему рекомендуют ползать на четвереньках, чтобы перепрограммировать определенную часть мозга. Именно этим мы и будем заниматься – только в творческом смысле. Прежде чем объявить себя художником, фотографом или писателем, мы сделаем первые шаги во всех видах творчества. Возможно, тогда ваши творческие начинания станут разнообразнее и будут охватывать большую территорию.
Сейчас Памела уже стала не только опытным журналистом, но еще и успешным сценаристом и драматургом. Ее готовность потерпеть неудачу – сделать первые шаги и упасть – дала ей возможность добиться успеха. Первые шаги привели ее в лес, где начинаются приключения.
З А Д А Н И Я
1. "Игра в домик". В детстве многие любят "играть в домик". Я прошу вас сделать это снова – создать на бумаге макет, который позволит вам шаг за шагом построить более творческую жизнь. Вот как это делается. Сходите в ближайший канцелярский магазин. Купите там дешевые материалы:
o цветные мелки
o фломастеры
o пластилин
o акварельные краски
o акриловые краски
Выделите полчаса и с помощью любого из этих материалов – или всех пяти – создайте некое подобие дома. Рисовать вы будете свой эмоциональный дом, главный символ своей нынешней жизни. Попытайтесь создать не произведение искусства, а детский рисунок. Помните: два кривых окошка, дверь, дым из трубы.
|
|
|
А теперь назовите пять качеств, которые хотели бы придать этому дому. Может быть, вам хочется, чтобы там было больше музыки, смеха, растений, друзей, интеллектуальных устремлений. И, наконец, перечислите пять первых шагов, которые надо сделать, чтобы привнести туда эти качества.
Например, мне хотелось больше фантазии, волшебства и приключений. Я решила сознательно пригласить в игру эти архетипы и использовала символы, потому что на них творческий разум отзывается скорее, чем на слова. Теперь на моем рабочем столе стоят три игрушки, которые отвечают за эти качества. Джордж, причудливая зеленая ящерица, по совместительству служит пресс-папье для моих рукописей. Волшебная статуэтка Мерлина с маленьким драконом – чтобы я не забывала делать то, что хочу, а не что "должна". А маленький серебряный парусник, готовый к приключениям, напоминает мне, что мои горизонты широки, как океан, стоит только выйти из гавани. Сходите в игрушечный или сувенирный магазин. Выберите себе несколько игрушек или безделушек, символизирующих качества, к которым вы стремитесь. Поставьте эти крошечные тотемы на видное место: на кухонном подоконнике, на письменном столе, у телефона – там, где эти дружелюбные творческие попутчики помогут вам сделать жизнь целостнее.
|
|
|
2. Перечислите все места, где вы жили. Эмоциональная сила этого задания может вас удивить. А также дополнить вашу работу с историей жизни. Все, что нужно, – это перечислить с самого начала все до единого места, где вы когда-либо жили. Вполне может быть, что на вас нахлынут воспоминания о том, каким вы были в то время и в том месте. Эти воспоминания очень важны для творческого возрождения. Им есть о чем вам рассказать, а еще они очень хотят, чтобы вы в свою очередь рассказали о них миру. Просмотрите свой список и воспользуйтесь им, чтобы написать чашу.
СКУКА
Если вам немного скучно, это даже хорошо для творчества. Главное – не сбрасывать темп. Если правильно ею пользоваться, скука тренирует выносливость, а последняя никогда не бывает лишней. Нам нужно учиться работать, даже несмотря на скуку. Нам также нужно поговорить о том, что за ней кроется – обычно это мерзкое сочетание страха и раздражительности.
|
|
|
Творить – значит делать что-то из чего-то, а не строить кого-то из себя. Когда замысел нам надоедает, становится скучным, скорее всего, это означает, что мы отвели взгляд от работы и заглянули в темный и страшный тоннель, на другом конце которого сидят критики и публика. "Скучно" – это такой мини-отзыв, который успокаивает наше самолюбие и отбивает желание работать, когда мы позволяем творить не сердцу, а эго. Он помогает нам защититься и сбежать, когда нам не хватает выносливости или вдохновения.
Скука – это симптом; раздутое эго – болезнь. Когда нам скучно, мы сердимся: "Почему на меня еще никто не обратил внимания? Почему мою работу никто не замечает? Почему все это так нудно? Терпеть не могу мыть кисти, перепечатывать тексты, распарывать и заново строчить кривой шов... Гм... А я ведь тоже чего-то стою!"
· "Просто мне это уже не кажется интересным". (Поэтому я, пожалуй, брошу это занятие.)
· "По-моему, у меня уже ничего приличного не получается". (Поэтому я, пожалуй, брошу это занятие.)
· "Я вот что думаю: раз я уже попробовала, зачем продолжать дальше?" (Поэтому я, пожалуй, брошу это занятие.)
· "Мои герои пошлы и затасканны". (Поэтому я, пожалуй, брошу это занятие.)
|
|
|
· "Неужели в мире мало натюрмортов?" (Поэтому я и этот дорисовывать не буду.)
Когда творит сердце, оно с радостью исследует и знакомое, и незнакомое. Когда творит эго, оно все время думает о конкуренции. Нужно обязательно улучшить, усовершенствовать знакомое. Любой ценой мы должны быть интересны.
"Интересны" – это бессердечное слово.
Одна из моих любимых книг о музыке – "Книга слушателя" У.А.Мэттью. В последней главе, "Большие уши", он описывает переломный момент в собственной музыке, которую раньше называли "интересной".
Я понял, что моей задачей было ужать мировую музыку до пределов личного стиля, сдавить мудрость и красоту культур в разноцветный мячик и бросить его в воздух, чтобы добиться уважения слушателей... Как и следовало ожидать, им это показалось интересным.
Когда Мэттью стал готов углубить свою музыку и жизнь, он как будто пробудился. Во-первых, он почувствовал, что чем-то недоволен, и подумал: "Если еще один человек скажет мне, что моя музыка интересна, я повешусь". Вместо этого, после очередного "интересного" концерта, друг задал ему провокационный вопрос: "Какова цель твоей жизни?"
Услышав его, Мэттью остолбенел. Он понял, что его жизнь состояла из двух отдельных частей – учителя и исполнителя. Кроме того, он осознал, что "обучая чему-либо других людей, выставлять напоказ собственные умения и хвастаться ими было бы просто неприлично".
А как насчет музыки?
Я понял, что совсем застрял в музыке, потому что пытался что-то доказать. В ней было слишком много эго. Я не освободил ей путь.
Если мы требуем, чтобы все, что мы создаем, интересовало и развлекало, чтобы мы никогда не скучали сами и не заставляли скучать других, в нашем творчестве слишком много эго. Мы слишком сильно хотим, чтобы нас замечали (а не ценили, а это не то же самое).
Ну конечно, мы хотим быть особенными! В нашем обществе сплошь и рядом подчеркивается, как важно быть важным. Мы путешествуем первым классом, бизнес- или эконом-классом. Среди нас есть высокопоставленные лица, перед которыми расстилают красную дорожку, а есть простые туристы. Наши кредитные карточки бывают золотыми и платиновыми. Везде своя иерархия.
Нигде это не проявляется так ярко, как в бизнесе, связанном с искусством. Если в искусстве самое главное – быть важным, зачем нам тратить время на дурацкие каракули, которые нам так нравятся, – надо создавать важные, солидные произведения. Музыка непременно должна нести в себе Серьезное Послание. Литература непременно должна быть С Глубоким Смыслом.
Довольно скоро вся эта важность ужасно надоедает. Она заставляет нас творить в неких известных и одобренных рамках. Быть важным – это дело эго. Быть развитым творчески – души и сердца. Искусство, созданное одним только умом, может быть блестящим, ослепительным и важным, но оно не сумеет объединить людей. Вместо того чтобы общаться со слушателем, читателем или зрителем, оно требует восхищения. Сотнями мелких штрихов оно вновь возвращает нас к иерархии: "Любуйся мною. Видишь, сколько в мне глубины, скрупулезности, какое я особенное?"
Быть уникальным, как все мы, вовсе не то же самое, что быть эксклюзивным, с запашком важничанья. Эго любит выделяться, и это ставит нас в сомнительное положение.
Именно здесь полезно провести грань.
Очень часто студенты беспокоятся, что их работы окажутся недостаточно особенными, недостаточно самобытными. Тогда я еще раз подчеркиваю, что слово "самобытный" состоит из слов "сам" и "быть". Я прошу их не забывать, что их произведения проходят сквозь них как будто сквозь призму и окрашиваются в их цвета – таким образом они и становятся самобытными.
– Но об этом уже писали до меня! – хнычут они, не желая понять, что обо всем в жизни уже писали, рисовали и снимали кино – о рождении и смерти, о потерях и о любви.
Да, и если они постараются, то еще раз об этом напишут.
З А Д А Н И Я
1. Cделайте что-нибудь, что уже было сделано до вас. Возможно, некоторые из вас помнят, что художник Джим Дин сделал с обыкновенными разноцветными сердцами одинакового размера и формы. Он заставил нас посмотреть на них и понять их по-новому, пользуясь их сходством, чтобы подчеркнуть различия, раскрашивая их в яркие радужные тона. Многие искушенные коллекционеры были в восторге от его работ. Мы возьмем с него пример и попытаемся создать что-нибудь подобное.
Для этого задания я предлагаю использовать акварель и простые формочки для печенья – сердечки, цветочки, звездочки. Нарисуйте с помощью формочек побольше картинок и раскрасьте любыми цветами, которые вам симпатичны. Заполните сердечками и звездочками несколько альбомных листов. А потом спросите себя: "Ну и что, что кто-то уже раньше это сделал, разве мне не было весело?"
2. Ура! Теперь сделайте что-нибудь необычное. Мы часто замечаем, что каждая снежинка уникальна. У вас есть возможность себе это доказать. Наверное, моя мама чувствовала, что ее семерым детям неплохо было бы об этом помнить, потому что давала нам такое задание каждый год под Рождество. С ним связаны одни из моих самых счастливых детских воспоминаний – ведь я сама, с помощью одних лишь ножниц и бумаги, могла творить чудеса. Делается это так:
Возьмите квадратный лист бумаги. Сложите его пополам горизонтально. Придержите листок посреди этой горизонтальной линии и сложите две половинки вовнутрь по диагонали, чтобы получилась пирамидка. Переверните ее и обрежьте лишние углы сверху. (Не волнуйтесь, вы их увидите.) Теперь у вас получился треугольник. Сложите его пополам вдоль. (Вы делаете снежинку.) Острыми ножницами вырежьте выемки, зазубринки, точки и круги. Осторожно разверните.
Сделайте шесть таких снежинок. Они хорошо смотрятся на оконном стекле на кухне и в ванной.
ВРЕМЯ
Времени полно.
"Что вы имеете в виду, как это полно? Его никогда не хватает. Времени вообще нет".
Если мы верим, что времени у нас нет, именно это мы и испытываем. Все мы знаем, что время – удивительно гибкая субстанция. Иногда дни мелькают очень быстро, а иногда минуты тянутся бесконечно. Нам нравится притворяться, что время от нас не зависит, но очень часто это не так.
Многие из вас, наверное, слышали, что композиторы обычно живут дольше остальных людей. Я считаю, это потому, что они постоянно играют со временем. Музыка – это математика времени. Композитор смотрит на музыкальный размер и спрашивает себя: "Заполнить мне его маленькими короткими нотками или долгими, растянутыми, как будто потягивается кошка?" Композитор знает, что один и тот же промежуток времени можно пережить по-разному – в спешке и под давлением, медлительно и томно, свободно или напряженно.
Наша жизнь – это музыка. Ее движение определяется тем, как мы пользуемся временем – и как его воспринимаем. Как и композитор, который включает в одно музыкальное произведение различные темпы, мы также способны встроить различные темпы в свой день. Паузы (в музыкальном смысле) не должны быть длинными, чтобы подарить нам ощущение роскоши и свободы. Если иногда останавливаться, чтобы прислушаться, как мы себя чувствуем и что лучше всего делать дальше, то нам уже не будет казаться, что жизнь постоянно уносится от нас сломя голову, в темпе престиссимо.
Мистики в течение многих веков твердили нам, что время относительно. То же самое говорил Эйнштейн и другие современные физики научным языком, который нам, современным людям, ближе языка эзотерики. Прямо "сейчас" у нас всегда полно времени. Сосредоточившись на каждом мгновении "сейчас" – как будто проигрывая отдельно каждую музыкальную ноту, – мы способны проживать дни, как бы они не были забиты делами, с ощущением, что времени не существует. Именно этого мы и стремимся достичь: чувства, что мы "все успеваем".
Слишком часто нам кажется обратное, что мы все время опаздываем. Нам хочется лететь вперед. Хочется сделать больше, когда мы уже и без того устали. Тогда мы говорим, что "времени не хватает". Так происходит потому, что мы не властны над собственным временем. И не пытаемся им управлять. Поэтому нам и кажется, что оно нам не принадлежит.
"А разве это возможно?" – начнете спорить вы, вспоминая семью, обязательства, обещания. И вполне оправданно. Я всего лишь говорю о том, что всегда находится какое-нибудь прекрасное оправдание, почему наше время нам не принадлежит. Мы всегда должны что-то делать – и обычно это что-то бывает для кого-то еще.
"Я бы с удовольствием, – отказываемся мы от приглашения, – но мне нужно..."
"Было бы замечательно, – говорим мы, – но я должен..."
Что мы действительно должны, так это сделать самих себя приоритетом, а наше время – своим собственным.
Это проще сделать, чем сказать. Кажется, заставить время подчиниться нам – грандиозная задача: наверняка нам придется уволиться, бросить беременную жену, прекратить убирать и готовить, копаться в саду и работать сверхурочно. Да-да, сделать так, чтобы наше время принадлежало нам – это раз плюнуть. Надо всего лишь уехать подальше от цивилизации.
Действительно, это один из возможных путей, но те, кто так и сделал, рассказывают, что, хотя привычное ощущение времени и исчезает, появляется нечто иное – чувство, будто они живут внутри радиоприемника: они ощущают присутствие внешнего мира – и это присутствие еще больше "давит" на сознание.
Часто мы подразумеваем нечто подобное, когда говорим, что у нас "нет" времени. Нам так хочется времени, когда на нас не "давят" обещания или заботы. А у многих из нас выкроить такое время получается крайне редко, поэтому мы должны научиться пользоваться временем, которое у нас есть, как можно эффективнее.
Не уезжайте в одинокую лесную избушку, если только вам не нравится быть радиоприемником. Вместо этого лучше вычистите подлесок своей жизни. Прополите его чуть-чуть по краям. Урежьте немного свои обещания. Начните экономить с двадцати минут в день.
– Но, Джулия, – возразил мне друг-живописец, – может, писатель и может успеть что-нибудь за двадцать минут, а художнику столько времени нужно, только чтобы выдавить краски на палитру.
– Не спорю, – согласилась я. – Но даже художник может найти что-нибудь, что можно сделать за двадцать минут и что поможет ему продвинуться вперед в своем искусстве.
– Нет!.. А хотя... Наверное, я мог бы успеть сделать эскиз... или даже два.
Именно об этом я и говорю. Когда мы умеем пользоваться маленькими окошками времени с пользой, то гораздо больше сможем успеть и в большие промежутки, когда они у нас появятся. Другими словами, чтобы заниматься искусством, им нужно заниматься – регулярно, каждый день.
Часто, откладывая начало проекта на потом и тем самым теряя время, мы пытаемся "разогнаться", чтобы сразу создать шедевр – ну, или, по крайней мере, что-нибудь чертовски хорошее, не лишенное вдохновения. Мы все ждем, пока подходящее настроение само к нам придет, наполнит наши паруса и отправит нас в путь к горизонту высокого искусства.
Этот ветер, как и длинный промежуток "свободного" времени, может так и не появиться, сколько бы мы его ни ждали – а если мы готовы начать работать и на меньшей высоте, то даже небольшого дуновения будет вполне достаточно. Ровно столько, чтобы нарисовать пару эскизов. Написать один абзац. Двинуться вперед оттуда, где мы сейчас, вместо того, чтобы ждать, пока появится большой отрезок свободного времени или мы вдруг изменимся, станем лучше и смелее.
Очень многое в творческой жизни зависит от умения быстро и плавно переместиться в мир образов, а насколько "быстро и плавно" это произойдет – зависит от нашей скромности.
Я не пытаюсь преуменьшить, как это расстраивает, когда у нас не получается найти подходящее место и время для творчества. Я и сама прекрасно знаю, как это неприятно. В течение многих лет я была матерью-одиночкой, а также штатным писателем и преподавателем. Тогда у меня не оставалось другого выбора – я должна была научиться использовать время с наибольшей пользой.
Утренние страницы, которые, казалось бы, только отнимают время, на деле помогают мне расставить приоритеты и сохранить контроль над собственным временем. Творческие свидания наполняют образами мой колодец, чтобы мне было что из него черпать, когда придет время. Прогулки – еще один пример пустой, на первый взгляд, траты времени, – порождают поток образов и позволяют заглушить неумолкающий, беспокойный рациональный ум и прислушаться к предложениям творческого. Каждая из этих техник помогает мне использовать время с максимальной эффективностью.
Одна моя близкая подруга и коллега-писатель всегда говорит мне: "Джулия, ты самый плодовитый писатель из всех, кого я знаю". Это потому, что я научилась просто писать. Я готова писать плохо. Я готова исправить текст позже. Я готова просто сесть за письменный стол и подчиниться фразе, которая висит над ним: "Высшая Сила, позаботься о качестве, а я позабочусь о количестве".
Обычно, когда я работаю над первым черновиком, я пишу три страницы в день. Девяносто страниц в месяц. Это и правда немало, но у меня это получается не потому, что я пишу "запоем", а потом долго ничего не делаю. У меня это получается потому, что я начинаю оттуда, где нахожусь – не глядя на эмоции и обстановку – и двигаюсь вперед. Индийский поэт Кабир говорил: "Где бы ты ни был – это и есть вход". Эти слова не только не устарели, но и помогли мне сэкономить немало времени.
Сложнее всего бывает не просто найти свободное время, а использовать его с пользой для себя. Чтобы времени хватало на все, не обязательно быть сказочно богатым. Вам всего лишь нужен маленький участок земли, мотыга и желание работать. Заниматься творчеством – значит работать в огороде, а не возделывать поля и строить усадьбу где-нибудь в бескрайней африканской саванне.
Свою творческую анорексию мы нередко оправдываем одним из самых стойких культурных мифов, что для искусства нужно огромное количество времени. Мой писательский опыт подсказывает, что потребность в огромном количестве чего угодно, а не только времени, пугает. Если вы посмотрите из окна моего дома на гору в ста милях отсюда, то сможете прикинуть, насколько она велика – но вряд ли вам захочется взобраться на нее. Она кажется слишком большой. Да, подумаете вы, я мог бы... мог бы... мог бы... Что вы могли бы – это то, что вы уже и так делаете – тратите время попусту, разглядывая горизонт, как охотник в Африке много лет назад, когда равнины еще кишели дичью и стрелять можно было наугад.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 344; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!